– Интересно, почему Головешка его не почувствовал? – очевидно, имея в виду нюх Теодора на всякие руины и сокровища Прежних.
– Вероятно, причина в том, что сокровищ вокруг него и без того хватает, – предположил я. – Они-то ему нюх и перебили. Хотя, наверное, не совсем: смотри, какой он возбужденный!
– Согласен, – кивнул Блез. – Чем-то он сейчас на Барри похож, когда тот подружку почует. Лео… – он помялся, – а это не может быть тробором?
– Нет, – ни мгновения не сомневаясь, ответил я. – Ты же сам видел в книге Прежних, те – другие. Да и потом, то, что мы обнаружили в руинах около Кастинальдо… тоже ведь ничего похожего?
– Жаль – вздохнул он. – Хотя я на всякий случай спросил; сам понимаю – это не он.
Есть у Блеза сокровенная мечта: вернуться на родину и жестоко отомстить тем, кто вырезал под корень весь его клан. Для этого ему и нужны деньги: чтобы собрать сильное войско. Только получается так, что от своей родины он всё дальше и дальше. Что же до самого тробора…
Прежние, уничтожившие свою цивилизацию, были куда как могущественны! И потому они воевали между собой не о конь с мечами и палицами в руках или засыпая друг друга тучами стрел либо арбалетных болтов, нет. Для этого были у них среди всего прочего и гигантские механизмы, отчасти напоминающие людей, так называемые троборы. Внутри тробора находился человек, заставлявший механизм действовать по усмотрению оператора. Блез считает – стоит ему найти один-единственный действующий тробор, и тогда не понадобится ему собирать огромное войско, чтобы отомстить. Возможно, он и прав.
Ну а в том, что троборы действительно когда-то существовали, ни у меня, ни у него сомнений никаких нет. И картинки в книге Прежних здесь ни при чем. Нарисовать можно что угодно – насколько хватит фантазии. Но то, что мы обнаружили в руинах рядом с горой Кастинальдо, выглядело именно тробором. Пусть даже он был оплавлен так, как оплавилась бы оловянная ложка, попади она в костер.
– Да ты не расстраивайся, Блез, – несильно ткнул я его кулаком в бок. – Может, когда-нибудь нам попадется целый.
– Да я и не расстраиваюсь, пора уже перестать верить в сказки.
"Все верно: собрать могучее войско куда надежнее, чем провести всю жизнь в поисках сохранившегося тробора и в конце концов его не найти".
– Лео, так что делать-то будем? – поинтересовался Гаспар, вконец потерявший надежду удачно пристроить богиню Элекию.
– Что делать, что делать… – проворчал я, поднимаясь на ноги. Это же очевидно! А заодно и другую проблему решим. – Поставьте ее вместо столика. Того самого…
Который обладает механическим приводом, а тот частенько заедает. Торопливость никогда до добра не доводит, так получилось и на этот раз. Привод получился для женской руки туговатым, и потому сама Рейчел им воспользоваться не может.
К тому же он противно скрипит. Зато он безумно понравился Головешке. Тот ставит на него кувшин с вином и кружку. Затем опускает столик под палубу. После чего крутит рукоять, поднимает столик, наполняет кружку вином и выпивает. И снова столик под палубу. И снова его наружу. И так до тех пор, пока кувшин не опустеет. Игрушку нашел!
Так вот: если выдрать из ниши и столик и механизм, богиня Элекия отлично встанет в углубление. Ее и крепить-то не надо будет.
– Заодно и дифферент на корму уберем, – продолжал убеждать я, несмотря на кислое лицо Гаспара: еще бы, столько стараний!
– Она своим блеском только внимание к нам начнет привлекать, – не согласился со мной Гаспар, убивший на механизм поднятия стола четверть времени из того, которое было потрачено им на строительство корабля.
– Не будет. – И тоном, не допускающим возражений, добавил: – Потому что Рейчел сейчас оденет ее в свои наряды. А еще косынку на голову и вуаль на лицо, – строго при этом взглянув на нее.
Понимаю, что нарядов у Рейчел осталось не так много, но дело того требует. Вуаль у нее должна быть точно, сам видел. И плевать, что косынку вместе с вуалью не носят: на этих диких островах и так сойдет.
Гаспар прав в одном: привлекать к нам лишнее внимание совсем ни к чему. Следующий остров, который нам придется посетить или по крайней мере пересечь, славится недружелюбием, даже воинственностью своих обитателей. Обогнуть его не удастся: по объяснениям Хванга, с двух сторон его окружают сплошные мели, рифы и настоящие заросли кораллов. Так что путь единственный: пройти сквозь него проливом. Пролив узок, извилист, чем и пользуются аборигены. И пусть для них золото не имеет практически никакой ценности, но блеск статуи богини Элекии привлечет издалека.
– Ну вот, теперь совсем другое дело! – заявил я, рассматривая со всех сторон облаченную в одежду Рейчел богиню Элекию.
Ее наряды сидели на Элекии идеально. Хотя неудивительно: они и ростом практически не различаются, и сложением фигуры. Недаром же я свою девушку частенько богиней называю!
– Может, ей к руке меч еще привязать? – предложил Головешка.
– Не надо. Получится слишком агрессивно. К тому же она богиня не войны, а семейного счастья, к чему ей оружие?
– Тут бы больше скалка вместо меча подошла, – ухмыльнулся Блез. – Если семейного счастья.
– Рассуждаешь так, будто уже был женат и тебе постоянно ею доставалось! – накинулась на него Рейчел. И тут же печально вздохнула: – На нее же брызги будут лететь, испортится платье…
Рейчел не хватило совести надеть на богиню что-нибудь из своих нарядов попроще, и потому она выбрала самое лучшее платье. Яркое, шелковое и дорогущее. Понятно, что мой подарок, и потому я был не слишком доволен ее выбором. Могла бы и что-то другое на нее напялить. Например, то, что так и просвечивается на солнце. Когда-то давно, когда у нас с Рейчел еще не начались отношения, оно мне безумно нравилось. Затем как отрезало.
– Я тебе другое куплю, еще лучше, – постарался утешить ее я.
– Ты всегда только и делаешь, что обещаешь, – еще печальнее вздохнула она.
– Что-то не помню, чтобы не выполнил хоть одно свое обещание! – Когда-то я говорил ей, что, если она свяжет свою жизнь со мной, будет ходить в шелках по золоту, настолько станет богатой. И что, дело обстоит иначе? Сокровищ у нас много, постоянно приходится часть из них выбрасывать. И это только начало! – Напомни-ка мне, что я хоть однажды не выполнил?!
– Столовый сервиз на сорок персон обещал купить, взамен того, что нам пришлось бросить в Гирусе, – тут же ответила она. – Сколько с тех пор времени прошло?!
У меня даже челюсть отвисла: зачем нам сейчас столовый сервиз?! И вообще он был не на сорок персон, на двадцать.
– Ну и зачем он нам сейчас нужен? Что мы с ним будем делать?
– Сейчас как будто бы и незачем, – ответила Рейчел. – Но ты же сам просил пример своего невыполненного обещания.
Прежние были очень, ну очень умны. И все же нисколько не сомневаюсь: даже им женская логика оказалась неподвластна. Я огляделся по сторонам. Блез смотрел на меня с пониманием, а взгляд Гаспара был полон укоризны: мол, что же ты, Лео, обещания своей любимой женщине даешь, а выполнять их даже не думаешь?!
– Опять у них началось, – негромко сказал в стороне Головешка. И уже громче добавил: – Лео, мы сегодня куда-нибудь отправимся? Или придется недельку-другую подождать, пока вы отношения между собой выясните?
– Отправимся, – кивнул я. – Прямо сейчас. В сию же секунду. А пока слушайте все! Клянусь, как только мы попадем в Виргус, так сразу же я куплю Рейчел серебряный сервиз на пятьдесят, нет, даже на семьдесят персон!
Злорадно при этом подумав: замучается она выставлять в нашем новом доме на полках возле камина все эти плошки-супницы-графины и прочие салатницы!
Глава 10
Течение в проливе, разделявшем остров на две примерно равные части, было бурным. И потому, чтобы остаться на ногах, когда "Принцесса Рашель" внезапно рыскала в сторону, поневоле приходилось хвататься за что-нибудь первое попавшееся под руку.
Я стоял, приобняв богиню Элекию за талию, и внимательно смотрел вперед в надежде вовремя увидеть буруны со скрывающимися под ними рифами. А заодно пытался обнаружить на высоких берегах пролива подозрительное движение. Хванг рассказывал об этом острове много нехорошего. И называл-то он его не иначе как Поганым. А всё потому, что его обитатели – те еще звери. Вечно между собой воюют, причем по-настоящему, с многочисленными жертвами.
Хванг одарил меня на прощанье печальным взглядом. Который нельзя было истолковать иначе, как: "Что же вы экелитами мелегов-то одарили?! Мы же так хорошо к вам относились! Все лучшее, как дорогим гостям!"
И взгляд Хванга был настолько печален, что рука у меня невольно потянулась к поясу, где в особом кармашке хранились элекиты.
Кстати, пояс был новеньким, и подарил мне его не кто иной, как сам Хванг. Замечательный пояс, ничуть не уступавший моему прежнему, а то еще и лучше. Хотя бы потому, что изготовлен он был из кожи молодого гуаваки. Зверя настолько редкого, что никто из нашей компании о нем даже не слышал. Сам гуавака представлял собой полосатого, как зебра, ягуара с перепончатыми, как у летучей мыши, крыльями. Правда, пользуется он ими неважно, лишь для того чтобы спланировать с одного дерева на другое. Хванг рассказывал, что в легендарные времена летать тот умел превосходно, но со временем этой его навык выродился.
– Когда-то, – говорил он, – гуавака был совсем другим по характеру и к людям относился с дружелюбием. Не было более доброго по отношению к ним зверя. Но текли годы, гуавака летал все хуже, а к человеку становился все нетерпимее. Пока наконец не стал таким, какой он есть ныне – коварным и злым. Благо что он старается держаться от людей как можно дальше. Но находятся иногда и такие, что переступают грань. И тогда – берегись!
Поберечься того стоило! Попробуй обнаружь его высоко над тобой в густой кроне дерева перед тем, как он обрушится тебе на спину и начнет рвать шею клыками. А они у гуаваки такие, что даже Барри на зависть.
Наш пес, кстати, и обнаружил его, когда тот собирался напасть на одного из сыновей Хванга.
И благо что у меня под рукой оказался арбалет. Еще Хванг сказал, что, убей я гуаваку ножом, причем обязательно кремневым, быть мне тогда легендой племени галибов. На что я ему ответил, что это уже к Головешке, память о котором на Папайо переживет века.
Но как бы там ни было, Хванг изготовил мне из шкуры гуаваки новый ремень. Причем настолько прочный, что я полностью был уверен: будь тот со мной в случае с богиней Элекией, он бы меня не подвел.
Обнимая на прощанье Хванга и похлопывая его по спине, другой рукой я и сунул ему в ладонь элекит.
И долго еще наблюдал за тем, как пляшет он от радости на морском берегу.
Подошла Рейчел, и я обнял ее тоже. Так мы и стояли: я и две дорогие мне женщины.
– Ничего не видно? – поинтересовалась она.
– Пока нет, – отвечал я, косясь на ложбинку между ее грудей. Чтобы полюбоваться лишний раз, а заодно убедиться, что небольшая краснота между ними бесследно исчезла.
– Ты на меня больше не обижаешься?
– А что толку-то? – вздохнула она с таким видом, будто я целыми днями лишь тем и занимаюсь, что старательно ищу повод ее обидеть, а затем старательно воплощаю его в жизнь.
С одной стороны, на этот раз повод для обиды у нее имелся: утром она проснулась от того, что камень нагрелся так, что едва не ожег Рейчел кожу. Но тут ведь важны нюансы! Тот же Блез может подтвердить, что во сне себя мы контролировать не в состоянии.
Но даже не это самое главное. Когда ночью ко мне опять пришла Элекия, поначалу я хотел ей сказать, чтобы она от меня отстала, причем навсегда. Затем подумал вот о чем. Прежние были куда искуснее нас не только в технике и науке, но еще и в любви. Так вот, я надеялся на то, что Элекия сможет показать мне нечто такое, что освежило бы наши с Рейчел отношения. И тогда мой собственный элекит, глядишь, и не нагревался бы, как произошло это не так давно. Причем явного факта моей измены как такового не произошло бы: сон – он и есть сон.
То есть убил бы двух зайцев, или, если угодно, гуавак, сразу. В общем, прогонять Элекию я не стал. Но как мне объяснить все это Рейчел? Ведь тогда бы мне пришлось рассказать ей о том, что и мой камень нагревался тоже.
Правда, толку от визита Элекии было ноль: дальше поцелуев дело у нас не пошло. Но даже этого хватило, чтобы камень своим жжением разбудил Рейчел, которая, в свою очередь, разбудила меня. Угодив локтем в ребра именно туда, куда я ее и учил, чтобы сделать человеку больно.
– Ну и кто тебе снился? – хмуро спросила она.
– Конечно же ты, кто же еще? – вынужденно солгал я. Затем перешел в наступление: – И как ты вообще могла подумать, что мне может присниться кто-то еще?!
– А почему тогда камень себя так повел? – Подозрительности в голосе Рейчел хватило бы на дюжину ревнивых жен.
– Не знаю. Наверное, потому что во сне мы с тобой занимались любовью. – А что я мог сказать ей в ответ?
– Так почему же он не нагревается, когда мы действительно ею занимаемся? – Рейчел смутилась так, будто мы с нею не живем целых полгода как муж и жена.
– Это у рапангов надо спросить. – Благо те находились уже далеко.
Хотел еще добавить, что элекит у меня при этом все же нагревается, но передумал: проверить будет легко. И чтобы совсем уйти в сторону от опасного разговора, сделал так, будто внезапно узрел опасность.
– Блез, возьми резко вправо! – полным тревоги голосом прокричал я.
Хотел еще добавить про буруны прямо по курсу, но то, что случилось мгновением позже, полностью избавило меня от необходимости лгать: откуда-то сверху посыпалась целая туча стрел.
В ожидании неминуемой гибели каждый из нас поступил согласно своим рефлексам. Блез, например, рыкнув, застыл, встречая смерть как достойный воин клана Рысей – лицом к лицу.
Гаспар, напротив, расслабившись, выхватил меч, надеясь с его помощью отбить те стрелы, которые пришлись на его долю. Что с его-то рефлексами было вполне реально. Головешка стремительно ринулся под защиту богини Элекии, прочертив коленями по свежевымытой палубе две сухие полосы. Ну а сам я, подскочив к Рейчел и подхватив на руки, одним движением отправил ее в одиноко стоявшую на палубе бочку. Заодно прикрыв зев бочки своим телом, чтобы уж наверняка.
Если кто-то посчитает, что сделал я это не рефлекторно, вынужден их разочаровать. Что есть рефлекс, у всех нас, за исключением Головешки, условный? По сути – это навык, закрепленный частым повторением. В моем случае повторением мысленным. Кто бы только знал, сколько раз, спасая Рейчел от мнимой опасности, я ее туда забрасывал! В голове конечно же, как же еще. Справедливости ради, однажды она у меня там оказалась после того, как, разговаривая с Гаспаром, ему улыбнулась. А однажды я поместил ее туда в ответ на несогласие Рейчел заняться со мной любовью так, как видели мы на настенном панно в обнаруженном нами на удивление хорошо сохранившемся борделе Прежних.
– Лео, несмотря на данную нами друг другу клятву и пройденный брачный ритуал на Папайо и у рапангов, для этого мы недостаточно еще женаты, – заявила она. – Может быть, позже, когда наш брак будет освящен в настоящем храме. По крайней мере, тогда я подумаю.
Откровенно говоря, бросил я Рейчел в бочку совсем не за ее отказ. За то, что она заявила, что приличный мужчина не стал бы глазеть на панно так пристально. Пусть даже так, но откуда она сразу тогда поняла, о чем именно идет речь? Значит, сама успела все увидеть и рассмотреть. И к чему тогда обвинять других в том, в чем сам не безгрешен?
Что же до бочки… была у нас такая. Мною, кстати, и изготовленная. После того как понял: укрыть Рейчел в случае опасности на палубе "Принцессы Рашель" будет негде.
Поскольку бондарь из меня еще тот, бочка получилась на редкость уродливой. К тому же еще и с таким щелями в днище, что в них свободно проходил палец. Сколотить для этой цели ящик у меня получилось бы куда удачнее, но именно бочка привлекла меня своей эргономичной формой. Ведь углов на ней нет, что в тесноте палубы "Принцессы" становилось несомненным плюсом. Правда, и бочка занимала немало места и мешала всем.
Но выслушав, для чего она мне понадобилась, Гаспар сказал: мудрое решение! После чего и Блезу и Головешке только и оставалось, что смириться с ее присутствием.
Едва я успел прикрыть бочку собой, как вокруг нас начали падать стрелы. Мерзкий звук, когда они вонзаются не важно во что: в палубу, парус, пусть даже в воду. Сжавшись до состояния камня, я все ждал, когда одна из них вопьется в меня.
– Лео, лезь ко мне! – крикнула Рейчел.
Сейчас! На двоих человек бочка рассчитана не была. И если я даже помещусь в ней – только до половины. Конечно, можно было спрятать верхнюю часть тела, ведь именно в ней находятся жизненно важные органы. А от ранения в другие меня обязательно вылечит Рейчел. С помощью своего лекарского искусства и целебного перстня. Но представив, как она залечивает мои многочисленные раны в ягодицах, я попросту отдался на волю судьбе, что бы нехорошего та мне ни приготовила.
Наконец звук от стрел стих, и самое время было приниматься за спасение ситуации. Или хотя бы попытаться сделать ее не настолько опасной.
– Все живы? – крикнул я, бросаясь к гафелю, чтобы перевести парус на другой борт.
Наша "Принцесса" потеряла ветер и теперь беспомощно переваливалась с борта на борт.
Правда, перед этим я успел положить сверху бочки узелок с нарядами Рейчел. "Отличная мне будет замена! – подумал я. – Такой узелок и стреле аркбаллисты не под силу пробить".
– Цел! Цел! – по очереди откликнулись Блез с Гаспаром.
Промолчали только Рейчел с Головешкой. За девушку я был спокоен, но прикрытый от меня полотнищем паруса, Головешка безмолвствовал.
– Тед!
– Что с ним?! – Узел с платьями отлетел в сторону, и на свет показалось встревоженное лицо Рейчел. – Он ранен?! Лео, немедленно вытащи меня отсюда!
И я бросился уже к ней. Но не для того чтобы помочь ей выбраться из бочки, а вдавить ее вниз и снова прикрыть узлом. Следовало ждать очередного залпа, и появление Рейчел на палубе было совсем ни к чему.
– Извини, любимая, – пробормотал я, поскольку получилось довольно грубо.
– Теодор! – удерживая весом тела узел на месте, снова позвал я того.
– Лео, если ты сейчас же не выпустишь меня отсюда, клянусь: ты до конца жизни будешь спать один! – невнятно донеслось из нутра бочки.
Но даже эта страшная угроза на меня не подействовала. Если Рейчел убьют, мне так или иначе придется спать в одиночестве. А так, глядишь, и договоримся.
– Да здесь я! – Благодаря Гаспару гафель наконец-то оказался на другом борту, открывая вид на совершенно целого, без единой царапины, сжавшегося в комок Головешку.
– Куда править, Лео? – проорал Блез.
– К берегу!
Напротив нас высился над водой каменный козырек: он по моему замыслу и должен был нас прикрыть от этих проклятых стрелков, которых, кстати, мне удалось обнаружить.
– Лео, еще мгновение, и я уже клянусь!.. – снова донеслось изнутри бочки, но мне было совсем не до этого.
Мой арбалет, висевший на вытянутой вперед руке богини Элекии, находился всего-то в нескольких шагах, и с его помощью стоило попробовать убавить прыти этим дикарям. Очередной залп лег как раз на то место, где несколько мгновений назад находился корабль, и кто сможет поручиться, что нас не накроет следующим?
Но вначале предстояло кое-что сделать.