Гаспар – отличнейший повар и умеет приготовить замечательные блюда из самого обычного набора продуктов, этого у него не отнять. То, о чем заявил Головешка, с ним случилось лишь однажды, и тому была объективная причина.
Однажды на Гаспара нашло романтическое настроение, отчего ему вдруг захотелось сочинить лирические стихи. Дело застопорилось на третьей строчке, когда ему все не удавалось подобрать рифму к слову "встрять". Она-то его и подвела. Предложенный мною вариант – "опять", полностью его не устраивал. Поскольку то, о чем он хотел сказать в стихах, произошло с ним впервые, а "опять" подразумевает, что подобное как минимум единожды с ним уже было. Да и само мясо с одной стороны оказалось вполне съедобно и практически не хрустело на зубах. Разве что крепко пересолено.
И опять Гаспар промолчал, лишь скрипнув зубами да пробурчав себе под нос что-то злое.
– Ну так что стоим-то? – продолжал настаивать Тед. – Полезли быстрее! Уверяю вас, там будет чему удивиться!
– А если сюда вернутся дикари? – резонно заметил Блез. – И уведут наш корабль?
– Сверху все замечательно видно, – уверял нас Головешка. – При необходимости нам даже болты тратить не придется, булыжниками их закидаем.
– Барри туда не поднимется, – сказала Рейчел. – Что же нам, его здесь бросать?
– А почему бы и нет? Мы обернемся быстро.
– Так что там такого особенного? – спросил я, едва не зевая: лезть куда-то наверх совершенно не хотелось.
– Руины Прежних, что же еще? Но такие нам точно еще не попадались. Да, вот еще что: некоторые постройки сохранились настолько, что в них даже стекла остались. Заглянул я в одно окно, и, по-моему, там какая-то книга лежала. Но не уверен: приглядываться времени не было, вам ведь нужно было помочь.
Я отлично видел, что Тед лжет, и даже понимал, для какой именно цели.
– Так что же мы еще здесь?! – воскликнула Рейчел. – Полезли, Головешка, а остальные пусть делают что хотят. Бочку, например, со дна достанут.
Чтобы заинтересовать Рейчел, Тед выбрал беспроигрышный вариант. И еще он отлично понимал, что одну ее я не отпущу: руины Прежних изобилуют хитроумными смертельными ловушками.
– И еще, по-моему, там тробор виднелся, – как будто не слыша ее, продолжил Тед.
И на этот раз выпущенная им словесная стрела достигла цели. Теперь встрепенулся Блез, который спит и видит найти себе действующего тробора.
– Я с вами, – коротко сказал он.
"Интересно, чем Головешка заинтригует Гаспара? – размышлял я. – Как будто бы и нечем. Вряд ли у него получится. Что в общем-то даже кстати: неплохо бы, чтобы, помимо Барри, на корабле остался кто-то еще".
И ошибся.
– Что-то я засомневался, Рейчел, – сказал Тед. – Стоит ли лезть туда женщине? По-моему, там даже для мужчин слишком опасно.
Ну и как теперь мог остаться Гаспар? Особенно после того, что недавно произошло. И, потеряв лишь мгновение, чтобы поменять меч на топор, он подошел к мачте и без лишних слов стал карабкаться наверх.
– Гаспар, – окликнул его я, одновременно сдирая с себя устройство. – На́ вот, возьми: рассмотри вначале все хорошенько.
– Без надобности, – буркнул он.
Тут же до нас донесся стук головы о камень, а затем – приглушенные ругательства. Произнесены они были вполголоса, но, вероятно, Гаспар успел уже взобраться в ту зону под потолком, откуда и начиналось эхо. И потому мы разобрали его проклятия до единого слова. По большей части все они касались тупня Головешки.
Конечно же мы сделали вид, что ничего не услышали. Лишь Головешка сказал: "Сам такой". Негромко так сказал, чтобы его собственные слова не вызвали эха.
– Барри, ты нас здесь подождешь. – Рейчел даже наклоняться к псу нужды не было: его голова находилась примерно на высоте ее груди, настолько он был огромен. – Веди себя прилично, а если объявятся дикари, сразу спрячься. Но вначале гавкни пару раз погромче. Так, чтобы мы наверху услышали. Все понял?
Пес, подтверждая, гавкнул. Причем так, что у нас у всех заложило уши.
– Точно услышим, – пробормотал Блез. – Лео, дай-ка мне устройство, чтобы посмотреть, как там и что. А то голова у меня не такая медная, как у Гаспара. По-моему, от нее даже звон пошел.
– Сумеешь взобраться по мачте? – повернулся я к Рейчел.
– Лео, давно пора убедиться, что я не какая-нибудь там… – фыркнула она.
Какая именно, узнать не получилось, потому что в следующий миг мне едва удалось поймать девушку у самой воды, в которой она чуть не оказалась после того как ствол мачты внезапно выскользнул у нее из рук.
– Случайность, – нисколько не смутившись, заявила Рейчел.
– Верю, – охотно кивнул я. – Но сделаем так: ты усядешься мне на шею, и мы полезем наверх вдвоем. Тебе только и останется, что перебирать руками. Все опытные скалолазы так делают, – заверил я, чтобы она согласилась.
На этот раз все прошло как по маслу: вскоре Рейчел подхватили руки Блеза, успевшего уже добраться до ступеней, а следом на них оказался и я сам.
Силуэт Головешки маячил уже где-то вдалеке, а Гаспара и не было видно вовсе. Винтовые ступени вокруг круглой, с гладкими, словно отполированными стенами шахты оказались в отличном состоянии, а где-то там, вверху, был виден кусочек безмятежно-синего неба.
– Странно как-то, – некоторое время спустя произнесла Рейчел. – Мы как будто и неспешно идем, а выход приближается так быстро, словно поднимаемся на подъемнике. Вон уже и Головешку не видно.
– Это же Прежние, – философски пожал плечами идущий впереди Блез. – У них подобных чудес полно. Иной раз и похлеще случается.
Я лишь кивнул, соглашаясь. Помнится мне, попадались такие руины, путь в которые представлял собой шахту, подобную этой. Но без всяких ступеней. Чтобы спуститься, достаточно было шагнуть вниз. Дальше происходит непонятно что: воздух под тобой будто уплотняется до такой степени, что становится густым как вода, и ты погружаешься в нем, погружаешься… Плавно так, пока не достигнешь дна. Наверх шла еще одна шахта, и тоже без всяких ступеней, но в ней ты словно начинал воспарять подобно птице, пока не оказывался на грешной земле. Здесь же – всего-то лишь!..
– Так, Головешка: что-то я никаких стекол в окнах не наблюдаю!.. – сразу же заявила Рейчел, едва мы оказались наверху.
Руины Прежних представляли собой полуразрушенный замок. Но и сейчас, по истечении тысячелетий, даже в том состоянии, в котором он находился, замок восхищал своей красотой.
Ажурные башенки, сплошь покрытые затейливой резьбой, изображающей сцены из жизни бывших его обитателей… Изразцовая брусчатка, покрывающая пространство внутреннего двора, с которой смахни пыль и мусор – и она будет выглядеть так, будто ее уложили только вчера… Множество изваяний повсюду: как людей, животных, так и сложных композиций из каменных цветов, часть которых когда-то была фонтанами. Завораживающее зрелище даже сейчас. И все же Рейчел права: ни одного целого стекла в окнах.
– Они дальше, – неопределенно махнул рукой Головешка, – и отсюда их не видать. Кстати, а куда делся Гаспар?
– Я здесь, – откликнулся тот откуда-то сверху.
Гаспар успел взобраться на крепостную стену, опоясывающую замок по периметру. Он стоял между зубьев и смотрел куда-то вниз.
– Там наши враги, – пояснил он, чтобы тут же небрежно отмахнуться от летевшей в него стрелы.
Затем поднял камень, подкинул его на ладони и метнул его в невидимых для нас туземцев. Откуда-то издалека донесся болезненный вскрик, после чего – частый плеск воды под лопастями весел. Плеск отдалялся, что, впрочем, не помешало Гаспару метнуть еще один камень, который, судя по всему, тоже угодил в цель. Аборигены в долгу не остались, выпустив в ответ сразу несколько стрел. От части из них Гаспар легко уклонился, а одну поймал возле самого лба, на котором все еще виднелась шишка от недавнего столкновения с каменным сводом грота. Рейчел испуганно вскрикнула, посчитав, что Гаспар ухватился за черенок стрелы уже после того, как та вонзилась ему в голову. Вероятно, именно этого он и добивался. Но меня-то, с моим чудесным зрением, обмануть сложно, и я лишь спросил:
– Что они там делают?
Следовало бы подняться наверх и оценить обстановку самому, но рука Рейчел, которую я крепко удерживал, подрагивала, настолько ей не терпелось отыскать книги Прежних. Потому оставить без присмотра я ее не мог. Как не мог и взять ее с собой наверх, под стрелы туземцев.
– Сматываются с завидной скоростью. – Гаспар, зажав стрелу в ладони, с треском сломал ее нажатием большого пальца. – Думаю, теперь они не скоро вернутся, если вернутся вообще.
– Спускайся. – "Не надо тебе никого убеждать в своем бесстрашии, мы в нем не раз уже убеждались. Так же, как знаем, что боишься ты одних лишь духов. Или призраков". – Головешка, ну так где там твои стекла?
Зная его осторожность, я ни мгновения не сомневался в том, что он ни за что не полезет в руины до того, как я осмотрю их на предмет обнаружения хитроумных ловушек или западней. Да и находился он здесь не так долго, чтобы внимательно все осмотреть.
– Головешка, если ты мне солгал – даже не знаю, что с тобой сделаю! – присоединилась ко мне Рейчел.
Но угрозы девушки не смутили его нисколько.
– Ничего ты мне не сделаешь, – заявил он. – А если попытаешься, я попрошу Лео, и он тебя снова в бочку посадит, причем надолго. – После чего, довольный собой, засмеялся.
Грозно нахмурился присоединившийся к нам Гаспар, Рейчел презрительно фыркнула, но промолчала. Головешка же посерьезнел:
– Отсюда внутренний дворик виден не полностью, но стоит только подняться вон в ту часовенку… С нее весь замок – как на ладони.
К часовне, на которую кивком указал Тед, вела лестница из розового мрамора.
Приглядевшись к ней, я ухватил Рейчел за руку еще крепче. Нисколько не сомневаюсь: если бы с эпохи Прежних не прошло пары тысячелетий, даже мне, со всем своим опытом, интуицией, наитием, нюхом… да называйте как угодно, вряд ли удалось обнаружить хотя бы малую часть ловушек, настолько те хитроумно и старательно спрятаны. Но время свое дело сделало.
– Скажи, Тед, ты по лестнице поднимался до самого верха?
– Да, – кивнул тот. – А что не так?
– Везунчик, – только и сказал я. – Ты уже должен быть дважды сожжен, трижды проткнут стальными кольями, но перед этим – свалиться в каменный колодец, тоже на колья. Хотя, возможно, и просто на острые камни, пока еще непонятно.
Головешка стремительно побледнел.
– Всем известно, кому именно везет, – сказал Гаспар вполголоса, но услышали его все.
– Лео, ты шутишь? – с надеждой спросил Головешка.
– Если бы, – ответил я, заставив его побледнеть еще сильнее. Что при его весьма смуглой коже – та еще проблема. – Ждите меня здесь.
– Лео! – Рейчел ухватила меня за руку не менее крепко, чем прежде держал ее я. – Боги бы с ними, со всеми этими книгами, сокровищами и всем остальным прочим, вместе взятым. Возвращаемся!
Пришлось мягко освободить руку. Коль скоро здесь оказались, необходимо все осмотреть. В конце концов, охотники мы или просто погулять вышли? Помимо сокровищ, могут попасться и такие артефакты, о которых я давно мечтаю. Например, устройства, с помощью которых можно парить в небесах подобно птице. Встречаться с такими мне еще не приходилось, но слухи о них ходят самые упорные. Судя по рассказам, они представляют собой нечто вроде широкого пояса с несколькими лямками, которые следует пропустить между ног, а также накинуть на плечи. Знай только указывай руками, куда тебе необходимо лететь: вверх, вниз или куда-нибудь вбок. Какие потрясающие возможности подобное устройство сможет нам дать! Или те же троборы. Почему бы са́мой заветной мечте Блеза не сбыться именно в этих руинах?
– Ждите все здесь, – повторил я. – И будьте настороже: вдруг Барри подаст тревогу.
Ловушек на лестнице, ведущей к чему-то среднему между беседкой и часовней, оказалось даже больше, чем мне удалось разглядеть со стороны. Начиная с самых элементарных, когда очередная ступень внезапно проворачивается вокруг своей оси, чтобы отправить тебя вниз, на острые колья. До сложных, где тебя одновременно пытаются проткнуть, уронить на колья в глубокий колодец, сжечь огнем и расплющить внезапно сдвинувшимися стенами, которые ловко замаскированы под обычные перила. Никто не отрицает могущества Прежних, но именно в создании ловушек, по моему скромному мнению, они преуспели больше всего.
Самая сложная ловушка, которая мне когда-либо попадалась, тоже была комбинированной.
В те далекие времена я работал еще в команде моего учителя Оскара Пигеля и о существовании на свете Блеза или того же Головешки даже не подозревал. Тем более не знал о том, что живет где-то такая замечательная девушка, как Рейчел. Нет, она-то как раз обо мне слышала, видела и даже успела влюбиться, но до первой нашей очной встречи было еще больше года. Но не суть. Вернее, суть не в этом.
Теперь представьте себе длинный, узкий коридор с высоченными, сплошь покрытыми лепниной сводами. И группу из четырех человек, которые, стараясь дышать через раз, ползут по нему так медленно, что наблюдай за ними черепаха, она смеялась бы в голос и почувствовала себя пусть и дальней, но родственницей гепарда. Ведь стоило только кому-нибудь из нас пошевелиться чуть резче, как где-то внутри стены слышался звук начинающих крутиться шестерен.
Что за этим последует, даже мне, с моим тогда еще крохотным опытом, представить было легко – сработает какая-нибудь из ловушек, а то и несколько. И тогда уйдет под нами пол, или сверху ударят штыри, или полыхнет из замаскированных отверстий в стенах пламенем, от которого будешь гореть до тех пор, пока не обуглишься полностью. Или не произойдет все сразу.
Но вот же они, совсем рядом, поблескивающие золотом и сверкающие драгоценными камнями сокровища, и среди них так легко узнаваемый по описанию артефакт, который один стоит всей этой груды.
Нисколько не сомневаюсь: мы, все четверо распластавшихся на полу, мысленно проклинали тот миг, когда нам взбрело в голову стать охотниками за сокровищами. Но мы упрямо ползли, поскольку обратной дороги уже не было, старательно пытаясь не потревожить ни одно из нескольких устройств, обязанных реагировать на вторжение. Тонюсенькую, тоньше человеческого волоса проволочку, что сработает на малейшее изменение температуры, которое обозначает прибытие незваного гостя. Или такую же, но реагирующую на самый легкий порыв воздуха, который непременно возникает при движении. А чтобы сторожки́ не ошиблись и не сработали понапрасну от сквозняка, украшенные сложным орнаментом плитки пола обязаны уйти вниз, когда на них надавит вес. И не дайте боги, если все сойдется.
Оскар Пигель тогда появился в тот самый момент, когда напряжение достигло предела. Он посмотрел на нас, хмыкнул и спокойно пошел по коридору. Мы, все четверо, застыли в безмолвном крике, сжавшись до состояния каменного пола под нами. Но ничего не произошло: Пигель спокойно преодолел коридор, подошел к груде сокровищ, взял в руки сверкающее множеством камней ожерелье, снова хмыкнул:
– Чего развалились? Ничего уже не случится: я все отключил. Говорил же вам подождать, ползуны. Счастье, что целы остались.
Так я и узнал, что в любых руинах Прежних есть рычаг, вентиль или нечто другое, которое отключит если не все ловушки сразу, то часть из них точно. Самому Оскару весь его опыт однажды не помог. Нарвавшись на огненную ловушку, он превратился в то самое обугленное нечто, в котором с трудом можно опознать человеческое тело.
Осторожно поднимаясь к часовне, я размышлял: "Это надо же – просто пройтись по лестнице и избегнуть стольких западней! Определенно прав Гаспар, заявив, что дуракам вроде Головешки всегда везет. И чем больше дурак, тем везение сказочнее".
Следы Головешки хорошо были видны на пыльных ступенях. Вот тут он застыл, ошибочно приняв выступ на камне за сторожок. После чего перепрыгнул сразу через две ступени, чудом не угодив на сторожок настоящий. А вот здесь совсем непонятно, что именно его уберегло. "Разве что опека бога Калахира, мечтавшего увидеть Теодора горшечником", – усмехнулся я.
И снова чудо из чудес: Головешка стоял на той самой ступени, которая обязательно должна была провернуться, открывая зев в пропасть. Веса ему, что ли, не хватило?
Ну вот наконец и вход в саму часовню. Именно часовню, поскольку посередине нее возвышалось очередное изваяние богини Элекии, и на этот раз снова каменное.
– Привет, Элекия! – окликнул ее я едва ли не панибратски, одновременно отыскивая взглядом нужный рычаг. Или место, где он должен скрываться. Затем на всякий случай богиню поблагодарил: – Спасибо тебе, что пожалела Головешку! – Явно же ему помог избежать неминуемой смерти кто-то из богов.
Наконец нужные рычаги отыскались. Их оказалось три, за которые я и подергал по очереди. И добился успеха, поскольку скрежет сработавших механизмов означал только одно: ловушки обезврежены. Теперь, чтобы привести в готовность, их необходимо снова взвести.
Затем оглядел открывающийся сверху вид. Головешка не обманул: целые стекла в окнах некоторых зданий имелись точно. Видеть, что находится за ними, он явно не мог: далеко и слишком они пыльные. Но, по крайней мере, они есть. И мы сможем добраться до них без всякой опаски: скрежета обезвреженных ловушек с той стороны хватало. Что мы там найдем? Ожидание всегда не менее волнительно, чем факт самой находки.
Блез, Рейчел и Тед напряженно вглядывались в мою сторону. Ну да: такого ужасного скрежета не услышать они не могли. Да и пыль кое-где взметнулась так высоко, что едва ли не вровень с окружающей замок стеной с зубчиками парапета. Вот Рейчел о чем-то спросила у Блеза, выглядя крайне встревоженной. Вот он ей что-то ответил, старательно напустив на себя убедительный вид. Тут и гадать не надо: он успокаивал девушку, убеждая, что ничего со мной не случилось.
Гаспар тоже оставался невозмутимым. И сколько я в него ни всматривался, так и не смог разглядеть в его глазах тайную надежду: вдруг Счастливчика Леонарда не стало и тогда Рейчел становится свободной. Головешка по-прежнему оставался бледным: вероятно, все еще переживал, что легко мог расстаться с жизнью. Пора было показаться из укрытия.
– Поднимайтесь! – во весь голос крикнул я. И уже тише добавил: – Теперь уже можно.
Глава 12
Я ухватился за мягкую ладонь Рейчел, подрагивающую от возбуждения. Впрочем, как и она вся. Но не от того возбуждения, которое испытывал все еще бледный Головешка: в каждом из этих полуразрушенных (или выглядевших так, будто их покинули месяц назад) зданий ему мерещилась очередная партия сокровищ. Нет, Рейчел дрожала от мысли, что, возможно, всего-то в нескольких шагах отсюда хранится тысячелетняя тайна.
– Этой местности война Прежних точно не коснулась, – резюмировал Гаспар.
Не согласиться с ним было трудно. Определить места, где была война, можно с первого взгляда. Там все выглядит так, словно поработал гигантской лопатой попирающий небеса великан, вскапывая землю глубоко-глубоко. Заодно оплавив многие камни до зеркального блеска. Местами все покрыв жирной черной копотью, не исчезнувшей даже спустя тысячелетия. И вдохнуть мельчайшие частицы которой наверняка означало смертельно занедужить без всякой надежды на исцеление. Здесь все было не так. Если что-то и пострадало, то лишь от времени и природных катаклизмов.
– Лео, откуда начнем? – поинтересовался Головешка.