– Бедненький, ну что же ты так исхудал? – гладя пса по голове, причитала Рейчел. – Ведешь себя как типичный мужчина!
После чего посмотрела на меня. А что я? С тех пор как в моей жизни появилась она, других женщин у меня и близко не было. И вообще, что за стереотипы?
Вторая проблема напрямую была связана с Теодором. Пользуясь тем, что никто и ни в чем отказать ему не мог, он прошелся по деревне и забрал у аборигенов все наконечники копий, какие только смог увидеть. Ну да: оружейная сталь Прежних не идет ни в какое сравнение с обычной.
Я за голову схватился, когда увидел целую груду наконечников. Благо Рейчел полюбила меня, а не какого-нибудь там тупицу, и потому выход из создавшейся ситуации нашел быстро. Нашел первого попавшегося аборигена, к слову выглядевшего в связи с потерей копья весьма печально, и сказал:
– Можете прийти и забрать свои наконечники обратно: Неустрашимый Золотоходец Тед все их благословил. И теперь им под силу пробить шкуру любого крокодила, если те вдруг объявятся снова.
Да, забыл еще добавить: мы с Рейчел совершили обряд бракосочетания по местным канонам. Не то чтобы нам вдруг пришла в голову такая мысль, все сложилось несколько иначе. Больше на острове нас ничего не задерживало, мы уже назначили день отплытия, когда меня нашел Старк.
– Лео, – начал мяться он. Что для него нетипично – вообще-то он человек прямолинейный. И потому одно это меня уже заинтриговало.
– Говори, Старк, говори, – кивнул я.
Даже если у них осталась еще какая-нибудь неразрешенная проблема, после крокодила вряд ли она покажется нам серьезной.
– Да тут такой вопрос… – снова замялся он, пока наконец не решился: – Вы с Рейчел женаты? Если нет, то вам срочно следует пожениться.
– А к чему такая спешка? – Нет, против женитьбы я по-прежнему не имел ничего против, но доберемся до цивилизации – и пусть наш брак благословят в настоящем храме.
– Понимаешь, на следующем острове, где вам так или иначе придется побывать, к таким вопросам относятся весьма щепетильно. Там считают: если желаешь разделить с женщиной ложе, перед этим обязательно должен скрепить себя с ней узами брака. На острове живут рапанги, а они весьма своеобразный народ. К тому же если Рейчел будет свободной девушкой, найдется множество охотников сделать ее своей женой; и оно тебе надо?
– Не надо, – мотнул головой я. – К чему оно мне?
Ладно бы только женихи – я им всем быстренько охоту женихаться отобью. Но чтобы не вступать в конфронтацию со всем населением острова, нам с Рейчел придется иметь раздельные ложа. И что в этом хорошего?
Когда я объяснил Рейчел внезапно возникшую перед нами ситуацию, та раздумывала недолго.
– Я не против, – сказала она. – Единственное… Лео, надеюсь, ты собрался жениться на мне совсем не потому, что так сложились обстоятельства?
– Нет! – Голос мой был тверд как кремень, и Рейчел тут же убежала подбирать в жалких остатках своих нарядов подходящее к случаю платье.
Сам обряд особенного впечатления на меня не произвел. Всё выглядело как и обычно: счастливая невеста в красивом платье с огромным букетом в руках, и тоже нарядный, но хмурый жених.
Справедливости ради, хмурость моя была вызвана не сомнением в предстоящем ответственном шаге, который перевернет всю мою жизнь и сделает многие привычки ненужными; другим. Мне все не давала покоя мысль: как много сокровищ нам придется здесь бросить! Ибо после долгих размышлений стало ясно: вывезти их не представлялось никакой возможности.
Неустрашимый Тед, которому пришлось исполнять обязанности дружки жениха, тоже был хмур, и по той же причине. Еще хмурым выглядел Гаспар, тайно влюбленный в Рейчел, хотя и старательно пытался это скрыть. И потому абсолютно равнодушный к золоту и прочим сокровищам Блез выглядел самым веселым из нас.
Рейчел была весела и, поглядывая на меня, то и дело улыбалась. Но не от осознания того, что наконец-то ей удалось захомутать такого славного, а главное, перспективного во всех отношениях мужчину – причина была иной.
По местным обычаям, перед бракосочетанием тело жениха с ног до головы покрывают сложным разноцветным узором. Причем полностью, даже лицо! Представляю, как по-дурацки в ее глазах выглядел я в подвернутых выше колен штанах, потому что местная мужская юбка по понятным причинам мне не подходила, а сплести ее с подолом подлиннее времени уже не оставалось.
Головешка, отведав пальмового вина, уснул еще до начала церемонии, и потому его за нами повсюду носили на руках, должен заметить – с почтением.
Время от времени он приходил в себя, брал в руки кубок, хрипло ко мне обращался: "Лео!..", вероятно желая произнести тост, после чего отхлебывал и снова уходил в небытие. Таким он был и перед алтарем, представляющим собой незнакомый мне сломанный механизм Прежних, где мы с Рейчел давали друг другу клятву. Таким он прибыл и к пиршественному столу.
Все остальное походило на наши обычаи. Пир горой, песни, пляски, наказы новобрачным, тосты, обильные возлияния и прочее. Разве что за неимением родителей ни со стороны жениха, ни со стороны невесты, все предназначенные им здравицы были посвящены Неустрашимому Теду. Мне даже его пару раз пришлось будить, когда здравицы казались особенно интересными. Опасаюсь только, что ни одной из них он не оценил.
В новобрачную ночь – вероятно, в качестве профилактики – я получил от Рейчел небольшой разнос. Она обвинила меня в том, что, по ее мнению, слишком часто на кого-то там поглядывал. Обвинения совершенно беспочвенные, поскольку в основном я был занят тем, чтобы не чесаться – непривычная к краскам кожа зудела во многих местах.
А днем позже, уже глубоким вечером, мы и отбыли с этого острова. Причина отплыть по темноте была самая уважительная. Перед тем как отправиться к рапангам, нам предстояло заглянуть в грот, перегрузить в лодку припрятанные в нем сокровища и взять на буксир другую – со слитками.
Чтобы жители острова не волновались за нашу судьбу, мне пришлось объяснить им, что Неустрашимый Золотоходец Тед в темноте видит так же хорошо, как и при свете солнца. Что полностью соответствовало действительности, ведь у того было устройство Прежних.
Остров, который населяли рапанги, назывался весьма кратко – О. Это обстоятельство давало нам надежду запомнить его название на всю оставшуюся жизнь, ведь и само слово "остров" начинается именно с этой буквы.
Такими же сдержанными оказались и его жители. А еще суровыми, поскольку за все время нашего пребывания на острове никто из них даже не улыбнулся. Причем не только нам, но и друг другу. Местный вождь, взглянув на меня, затем на жавшуюся ко мне под его строгим взглядом Рейчел, спросил:
– В блуде живете?
– Нет, мы поженились на Папайо.
– Вот я и говорю, что в блуде.
– Это еще почему?
– На Папайо все блудники, потому что обычаи у них неправильные.
Я вздохнул. На острове нам предстояло задержаться на несколько дней, поскольку внезапно занедужил Блез. Еще накануне он выглядел абсолютно здоровым человеком, и вдруг на́ тебе – его охватил жар и затрясло в лихорадке. Рейчел надела ему на палец целебный перстень, который достался ей при дележке обнаруженного нами клада пирата Зосима Рыжая Борода.
– Правда, я совсем не уверена, что узор на нем именно тот, который и нужен, – надевая на палец Блеза украшение, пояснила она.
Именно в узоре из семи драгоценных камней, который можно менять по желанию, целебные свойства перстня и заключались. Потому что каждый из них соответствовал определенному заболеванию. Была у Рейчел и подсказка – трактат знаменитого лекаря древности Ависьена, где все узоры были подробно объяснены. Жаль только книга досталась нам в таком состоянии, что часть ее страниц прочитать невозможно.
Блез смотрел на перстень с некоторой опаской, хорошо памятуя о том, чем закончилось знакомство с подобным украшением некоего господина Брестиля – тайного советника короля Андлавии. Не пускаясь в подробности, скажу лишь, что проблемы господина Брестиля отразились и на нас. Ведь именно после них нам всем и пришлось срочно покинуть родину, иначе нас ждали бы если не смерть, то огромные неприятности.
Опасения Блеза от внимания Рейчел не ускользнули, и она, понимая причину его нервозности, поспешила успокоить.
– Да не бойся ты! – сказала девушка. – У Брестиля был совсем другой узор. Давай покажу, какой именно.
Блез испуганно отдернул руку. Все верно: кому же хочется испытать на себе действие перстня как сильнейшего слабительного и при всех навалить в штаны подобно малому дитяти или же тайному советнику короля Андлавии господину Брестилю?
Памятуя слова Старка, мне совсем не понравились обращенные на Рейчел взгляды молодых рапангов. И потому я заявил:
– Ничего не имею против, если мы с Рейчел совершим обряд бракосочетания по местным канонам. Когда начнем?
– Не все так просто, – покачал головой вождь. – Сначала вам нужно пройти другой обряд.
– Какой еще обряд? – насторожился я. – В чем именно он заключается?
Слышал я о некоторых дикарских обычаях, когда вождь, а то и несколько ближайших его людей вначале должны оценить чувственность и страстность невесты. А если те еще не проснулись, то и разбудить их.
Сам с этим справлюсь. Вернее, уже справился. И вообще, сейчас мне будет проще всех их убить. Хотя если разбираться беспристрастно – когда являешься вождем или, по крайней мере, его помощником, обычай не так уж и плох. Но не в моем случае.
– Так в чем все-таки заключается обряд? – продолжал настаивать я.
– Тебе необходимо добыть особый камень с вершины горы. Вернее, два камня – для себя и своей будущей жены.
– С какой именно горы?
– Гора у нас здесь единственная. – И он указал на одинокий утес, издали поразивший нас своей неприступностью.
Я смерил взглядом его высоту: ничего хорошего мне не предстоит.
– А если кто-нибудь другой полезет вместо меня? – подумав про Гаспара, который скалолаз куда более матерый, нежели я сам.
– Может и другой, – пожал плечами вождь. – Но тогда именно он и женится.
Такой оборот дела не устраивал меня полностью.
– А что, эти камни обязательно нужны при бракосочетании?
– Безусловно. Вы положите руки с ними на алтарь, произнесете клятву, а затем ими обменяетесь. Повесите их на шею, и если после этого кто-нибудь из вас впадет во внебрачный блуд, камень начнет жечь как раскаленный уголь. Если камень жжет у жены, значит, муж впал в блуд, и наоборот. Снять его, чтобы обмануть, не получится, ведь тогда у супруга он станет не менее горячим.
Я взглянул на девушку: как она отнесется к тому, что постоянно будет под моим контролем?
– Очень правильный обряд, – кивнула внимательно слушавшая нас Рейчел. – Его вообще повсеместно нужно ввести.
– Ладно, – в очередной раз вздохнул я. – Завтра с утра на гору и полезу. Покажи мне свой камешек, чтобы не ошибиться: вдруг там и другие будут?
– Не ошибешься, – успокоил меня вождь. – На вершине горы находится храм Прежних, и посередине него стоит чаша с каменьями. Возьмешь парочку и возвращайся назад. Но если тебе так будет легче, взгляни на этот – он еще не инициированный.
Через мои руки прошло множество всяческих камней, но тот, что мне дал посмотреть вождь, был не похож ни на один из виденных мною раннее. Одно можно было сказать точно – камень драгоценный, и в этом сомнений нет никаких. И еще он был красив, так что носить его на шее будет совсем не зазорно. Даже в том виде, в котором он сейчас, – необработанным.
Глава 6
Проснувшись следующим утром, первым, что я увидел, было возбужденное лицо Головешки. Поначалу я решил, что рапанги нашли припрятанные нами пиро́ги с сокровищами, сохранность которых Тед и отправился ночью проверять. Но нет, все обстояло куда хуже.
– Что, сокровища наши исчезли? – видя его состояние, задал я вполне закономерный вопрос.
– Тут другое дело, – помотал головой тот. – Лео, ты только посмотри, что я нашел!
На его ладони лежала полная горсть тех камней, за которыми мне предстояло лезть на неприступную гору. Сон с меня как рукой сняло.
– Где ты их взял?!
– Там, – неопределенно махнул он рукой. – Недалеко от бухточки, где мы пироги и спрятали. Там еще есть. Не то чтобы очень много, но есть. Как ты думаешь, они драгоценные?
Головешка вчера при моем разговоре с вождем рапангов не присутствовал и потому знать ничего не мог.
– Несомненно. А там, где ты их нашел, случайно, не капище?
Если разграбить чужое капище, легко можно остаться без головы. Или придется снести голову тем, кто пожелает снести ее нам. Чего совсем не хотелось бы. Перед тем как добраться до большой воды, нам предстоит посетить множество островов. Слухи о разграбивших капище святотатцах, которые к тому же еще и убийцы, разнесутся мгновенно, и на каждом из островов нас будет ждать негостеприимный прием.
– Нет, какие-то развалины. Видно, что там давным-давно никого уже не было.
Это отчасти успокаивало. Капище – не такое место, на котором люди не появляются годами, оно востребовано постоянно.
– Теперь ты сможешь стать многоженцем, – почему-то ляпнул я, рассматривая камни уже на своей ладони. Без всякого сомнения, это были именно они.
– Настолько они дорогие?!
Пускаться в объяснения не было ни времени, ни желания.
– Не знаю. Кстати, Тед: никому их не показывал?
– Что я, дурак, что ли?
Не без этого, если честно, но не суть.
– Вот и отлично. Но пусть камешки пока останутся у меня. После с ними разберемся.
"Эх, Головешка, Головешка! – горестно вздохнул я. – В какое тяжелое положение ты меня поставил! И что мне теперь делать?!"
Теперь у меня появился соблазн не лезть на гору. Взобраться невысоко, притаиться, выждать некоторое время, затем спуститься и продемонстрировать полную горсть: хватит? Или вообще сразу пойти к вождю и заявить ему, что, мол, ночью на гору лазал, пока все спали, по холодку. Соблазн был велик, но меня останавливало следующее. Вдруг обман откроется, и что тогда? Рапанги заявят – невеста недостойна того, чтобы мужчина рисковал из-за нее жизнью.
А сама Рейчел как отреагирует? Как мне потом в глаза ей смотреть?
Рейчел этой ночью я видел всего-то несколько минут. Когда тайком пробрался навестить ее в отдельную хижину, где она находилась под бдительным оком нескольких пожилых островитянок. Пробрался, чтобы поцеловать ее, сказать несколько слов и убедиться, что мужчин в хижине точно нет. Самое последнее, что я буду делать в жизни, – это на слово доверять каким-нибудь там рапангам.
Пришел Гаспар, всю ночь продежуривший у ложа больного Блеза, и сказал, что тот зовет меня к себе. Время еще оставалось, и потому я не раздумывал ни мгновения. Блез – скалолаз опытнейший, и потому пренебрегать его советами категорически было нельзя.
– Лео, – завидя меня, дрожащим голосом начал Блез, – извини, что я тебя так подвел!
Он выглядел куда лучше, чем накануне вечером, но болезнь все же давала о себе знать. Бледное, покрытое бисеринками пота лицо и слабый, едва слышимый голос. Но, по крайней мере, он уже не теряет сознание и его не выгибает дугой в те редкие минуты, когда приходит в себя.
– Все нормально, Блез, справлюсь, – бодрым голосом отвечал ему я. – Кинжал твой на время позаимствую?
У меня есть свой, нисколько не хуже, но лишним не будет. Они у нас такого качества, что, если всунуть клинок куда-нибудь в щель, на рукояти можно стоять, прыгать, плясать, подтягиваться, и ничего с ним не будет. Полезная вещица, когда собираешься подняться на неприступную гору.
– Конечно, Лео. А заодно уж возьми в моем мешке крюк.
Надо же, я почему-то считал, что Блез его выкинул за борт, когда мы пытались разгрузить лодку, чтобы поднять на нее статую. Крюк у него тоже отличный: как и наши кинжалы – работы Прежних, жаль только, что один.
Перед входом в хижину толпились рапанги. Среди них я увидел Рейчел, в окружении всё тех же мымр, нравственность для которых куда дороже той чистой и светлой любви, которую мы испытываем по отношению друг к другу.
– Мне пора, Блез, – сказал я, цепляя на пояс второй кинжал и отправляя в карман крюк.
– Удачи, Лео! И не забудь проверить прочность верви, – донеслось мне уже в спину.
– Как спалось, любимая? – спросил я у Рейчел, после того как бесцеремонно растолкал старух и к ней приблизился.
– Лео, тебе нельзя лезть на эту гору! – без всяких предисловий заявила она.
– Почему? Ты передумала выходить за меня замуж?
– При чем здесь это? И вообще: разве все эти замужества настоящие? Просто мне приснился дурной сон. Ты лез на гору, лез, а потом, уже с самой вершины, показал мне камни…
– Ну и что в этом дурного?
– Дурное в том, что как только ты мне их показал, так сразу же сорвался вниз!
– А дальше что было? Разбился хоть, нет? Или зацепился за камень штанами и повис? – попытался обратить всё в шутку.
– Не знаю, что там было дальше. Потому что проснулась, когда ты еще летел. Ты даже не представляешь, как у меня билось сердце! Думала, оно из груди выскочит!
– Это потому что ты сегодня одна спала. Если бы со мной, тебе совсем другие сны снились бы. Все такие приятные!.. А лезть мне все равно придется.
– Давай плюнем на все их обычаи, подождем, пока Блезу станет лучше, и отправимся дальше.
– Нет, любимая, и еще раз нет. Никто и никогда не сможет обвинить меня в том, что я тебя не люблю!
Рейчел тяжело вздохнула, понимая, что переубедить меня не удастся. И в этом она полностью была права.
– Лео, по крайней мере, не показывай мне эти камни сверху. Ну мало ли…
– Хорошо, не буду.
Я тебе сейчас их отдам. Много. Куда больше, чем необходимо. Да и показывать сверху хоть что-нибудь абсолютно лишено смысла: высота горы такая, что снизу все равно никто ничего не увидит. Разве что Блез с помощью своего почти волшебного устройства Прежних.
– Держи вот… – И я сунул девушке в карман одеяния охотника за сокровищами, в который она почему-то была обряжена, всю пригоршню камней. – Только спрячь, чтобы никто не увидел. И сама не смотри. – После чего направился к подножию горы своей легкой, пружинистой походкой. К чему откладывать то, избежать чего невозможно?
Я успел отдалиться от всех на несколько десятков шагов, когда сзади послышалось: "Лео!"
Кричала Рейчел, и, судя по ее голосу, она не утерпела и полюбопытствовала: что же такого я сунул ей в карман? Представив ее изумление, мне не удалось удержаться от довольной улыбки.
– Или рапанги все идиоты, или я такой умный. – Впрочем, одно другого не исключало, и я решительно потянул на себя металлическую ручку.
Пол под ногами дрогнул, что-то скрипнуло, хрустнуло, задребезжало, а сам он начал давить мне на ступни.