Хотя миссис Большая Ветвь чуть улыбнулась уголком рта, она казалась скорее печальной, чем веселой.
- Слушай свою музыку. Она подскажет тебе, что надо делать.
Джейк побежал вслед за Элли, которая была уже почти на дороге. У него не выходили из головы ее странные слова о смерти, и, поравнявшись с ней, он мрачно воскликнул:
- Ты не умрешь. Потому что мы не откроем эту тайну той, у которой пустая душа. И тогда от нее больше никто не пострадает.
Элли благодарно посмотрела на него из-под нахмуренных черных бровей.
- Договорились.
* * *
- Я так соскучилась, - прошептала Александра, спрятав лицо на груди Оррина.
Они лежали в кровати с узорчатым балдахином; в открытое окно проникал неяркий зимний свет и тихий холодный рокот океана.
- Эти последние месяцы были просто кошмаром. Ты не представляешь себе, как я мечтала об этой поездке. Я так люблю океанское побережье зимой. У меня даже на зеркале висела фотография этого острова, я каждый день смотрела на нее и думала о нас.
Оррин погладил ее обнаженную спину.
- Нужно соблюдать декорум, милая. Я не мог даже приехать в Хайвью на следующий день после…
- Не надо об этом. Это было ужасно. Его сестра подняла волну таких жутких разговоров обо мне, что я стала просто отверженной.
- Сплетни провинциального городка. Все забудется. - Он откинул атласное покрывало и провел кончиками пальцев по изгибу ее позвоночника. - Мне будет немножко не хватать этих волнующих ощущений - прятаться с тобой от людей, - добавил он. - Это придавало жизни остроту все эти годы.
- Тебе нужно жениться. Тебе уже тридцать шесть. Могут пойти разговоры - сам знаешь какие.
- Александра, ты делаешь мне предложение? - засмеялся он.
- Конечно. Я так давно этого ждала. - Она подняла голову и посмотрела на него. - Оррин, ты - сенатор штата. Люди твоего положения должны быть женаты. Не дразни меня. Ты же знаешь, что я права. Ты ведь хочешь на мне жениться.
- Да. Да, мой прямолинейный ловкий делец, хочу. Она поцеловала его, и они, откинув покрывала, предались любви, не обращая внимания на холодный влажный бриз, раздувавший оконную занавеску.
- Тебя ничто не остановит, - сказал он чуть позже, когда они, утомленные, уже лежали на подушках, укрывшись одеялом. - И это меня всегда восхищало.
Александра посмотрела на него.
- Я должна показать тебе что-то. - Она выбралась из постели, накинула длинный шелковый халат и подошла к туалетному столику. Открыв сумку, она вытащила кожаный футляр, а из него - длинное ожерелье из толстых золотых цепочек.
Удовлетворенно мурлыча, она принесла ожерелье Оррину и села рядом с ним, по-девчоночьи поджав под себя ноги. Оррин рассматривал необычную подвеску, ощупывал выгравированный на золоте пышный цветочный орнамент и даже взвесил ее на ладони.
- Бог мой, похоже на орех, окованный золотом. Я не помню, чтобы ты раньше носила что-нибудь столь экстравагантное.
- Это все неспроста. - Она нажала на подвеску ногтем, открылась крышка, и Оррин изумленно свистнул. Завернутый в тончайшую ткань, там лежал рубин. - Теперь я смогу его носить, - объяснила она. - Так я буду знать, что он по-прежнему мой, пусть даже никто его больше не увидит.
Глава 9
- Наша мама - хиппи? - спросила Шарлотта. Поскольку у нее выпал передний зуб, вопрос сопровождался зловещим свистом. Шарлотта была твердо уверена, что Саманта знает ответы на все вопросы в мире. Поэтому она стояла на стуле у плиты, помешивая в кастрюльке с овсяной кашей, и ждала ответа.
Сэмми сидела на кухонном столе и вязала. Она опустила вязанье, посмотрела на одинаковые ночные рубашки с бантиками, которые сшила им мама, на большую стеклянную банку с мюсли, на горшочки с ростками люцерны на подоконнике. На помойное ведро мама прилепила наклейку "Никсона под суд!". На столе куча книг по астрологии. С каждым днем их становилось все больше.
- Нет. Хиппи не носят белья и не моются в ванне.
- Это хорошо. Я хочу быть похожей на маму, но папа не разрешил бы нам стать хиппи.
Поскольку папа не разрешал им даже надевать брюки в школу, Сэмми была уверена, что им никоим образом не грозит превращение в хиппи. Так или иначе, ее это мало интересовало. В доме вполне достаточно одной необыкновенной личности - и эту позицию с успехом занимала мама. С тех пор, как они переехали в Калифорнию, странностей у нее все прибавлялось. Мама управляла теперь магазином здоровой пищи.
Мама хорошая, Сэмми любит ее, но кто-то же должен стоять на земле обеими ногами - и Сэмми взяла это на себя. Она дотронулась до неровного шершавого камушка, который носила на шее. Мама отдала рубин Джейка ювелиру, тот приделал к нему цепочку, и с тех пор Сэмми с ним не расставалась. Она уже четыре года не видела Джейка - так что, может быть, она такая же странная, как мама, если продолжает жить столь нелепыми надеждами и мечтами?
- Здравия желаю, солдаты! Смир-р-рно! - раздался голос папы.
Они бросились на середину маленькой кухоньки и застыли. Папа ступил на порог, заложив руки за спину - такой красивый, в отглаженной рубашке и брюках, ботинки начищены, пряжка ремня сияет.
- Рядовой Райдер, что на завтрак?
- Овсянка и шоколадное молоко, пап… то есть сержант, - бодро ответила Шарлотта.
- Капрал Райдер, вы проследили, чтобы рядовой строго следовал уставу кухни?
- Так точно, сержант. Она опять хотела насыпать в молоко корицы, но я не позволила.
Папа посмотрел на Шарлотту.
- Рядовой, вы бы прекрасно готовили, если бы прекратили экспериментировать.
Шарлотта хихикнула, но папа оставался серьезным.
- Отчитайтесь о ежедневных нарядах, капрал.
- Постели застланы, одежда сложена, туфли вычищены, уроки сделаны. Сержант, Шарлотте нужно написать записку для учительницы: первый класс на следующей неделе собирается на экскурсию за город.
- Выполните этот наряд с мамой, капрал. Она сейчас придет, только закончит свои изгибания. - Изгибаниями папа называл мамины занятия йогой.
- Есть, сержант.
- Выполняйте. Отличная работа, вольно. Наконец он присел на корточки и раскрыл объятия, девочки кинулись ему на шею.
- Папа, а что ты сегодня будешь делать? - спросила Шарлотта.
- Полечу в Лос-Анджелес забирать одного дезертира. К вечеру буду дома. - Папа должен был искать сбежавших солдат и возвращать их на место службы: самое последнее дело, насколько понимала Сэмми, - это оказаться дезертиром.
- Пока тебя нет, я буду командовать войсками, - пообещала Сэмми.
- Ты справишься, - он растроганно кашлянул и поцеловал ее в лоб.
Когда он ушел, в кухню вошла мама, разложила на столе свои астрологические таблицы и склонилась над ними.
- Что такое? - спросила Сэмми, заглядывая ей через плечо.
- Папины звезды говорят, что сегодня плохой день для поездок, - сказала мама, водя пальцем по таблице, словно это была карта автомобильных дорог. - Плохой день, - повторила она с дрожью в голосе.
Сэмми неловко погладила ее по плечу.
- Ладно, мам, поешь лучше овсянки. Ешь, а то на работу опоздаешь.
- Овсянки, - широко и беззубо ухмыляясь, Шарлотта сняла с плиты кастрюльку. - Овсянки с чесноком!
Сэмми, застонав, кинулась к плите - поставить другую кастрюльку.
На борту вертолета пойманный дезертир каким-то образом ухитрился вытащить пистолет у папиного сослуживца, и папа, самый храбрый человек в мире, кинулся его обезоруживать. И погиб.
* * *
Александра была совершенно в своей стихии. Теперь она могла опекать эту разрушенную семью и диктовать ей свои условия. Даже Саманта, самая сильная и жизнестойкая из них троих, попала к ней под крылышко. Александра смотрела в распухшие от слез, измученные голубые глаза своей десятилетней племянницы и вспоминала себя ребенком, который вдруг постиг, что в мире есть жестокость и нечестная игра и что выживает сильнейший.
Они сидели в разных углах скромного бежевого дивана в гостиной Франни; сквозь зашторенное окно проникало калифорнийское солнце. Франни, больная от горя, в полузабытьи лежала в спальне, обнимая растерянную и заплаканную Шарлотту.
Саманта, напряженная, с сухими глазами, очень прямо сидела на диване, не облокачиваясь на спинку. Аккуратный синий джемпер, тщательно заплетенная коса. Александра сунула в кожаную сумочку блокнот и сдула невидимую ниточку с безукоризненно чистых брюк.
- Разве я тебе чужая, Саманта? Или ты по-прежнему считаешь меня ведьмой?
- Вы помогли нам похоронить папу в Северной Каролине, - глядя прямо перед собой, тихо сказала Саманта. - Вы устроили ему хорошие похороны. Вы позаботились о таких вещах, которые мне не под силу. Мама рада, что вы здесь. Я не хочу думать о вас плохо.
Александра вздохнула с облегчением, придвинулась к ней ближе и обняла худенькие хрупкие плечи девочки.
- Твоя мама и я - мы очень разные, - ласково заговорила она. - Порой я могла показаться слишком, э-э-э, настойчивой, я это понимаю. Но все же я твоя тетя, я очень люблю тебя, и Шарлотту, и вашу маму. И я хочу, чтобы вы чувствовали себя получше, чтобы вы были счастливы.
- Маме нужна ваша помощь, - ответила Саманта, высвобождаясь из-под ее руки. - И Шарлотте вы очень нравитесь.
- Может быть, я нравилась бы и тебе, если бы ты не считала меня своим врагом. Я не враг тебе. И ты не должна верить всему, что говорят обо мне другие. Особенно если эти другие относятся ко мне ревниво и предвзято - без всякой причины.
- Вы имеете в виду миссис Рейнкроу. И Джейка.
- Поверь, я пыталась, очень долго пыталась с ними подружиться. Мне было так обидно, что они говорят обо мне всякие гадости. Дядю Уильяма это тоже обижало. И сейчас я боюсь только, что они настолько задурили тебе голову, что ты не в силах будешь сама во всем разобраться. Ты умная девочка - ты же не хочешь, чтобы кто-то диктовал тебе, что ты должна думать, правда?
- Никто никогда не будет мне диктовать.
Александра взяла ее руки в свои.
- Ты такая умненькая и талантливая. Посмотри, какие красивые у тебя ручки. Никогда не видела такого совершенства. Я и ты - мы одна семья, миленькая. А это значит, что я желаю вам добра. Я хочу, чтобы вы с Шарлоттой получили все то, чего вы достойны. Мне можно довериться.
- Я доверилась Джейку.
- Саманта, мне кажется, ты обладаешь склонностью к фантазиям. Собственно, как любая девочка. Но пришло время начинать взрослеть, то есть видеть людей и ситуации такими, каковы они есть, а не такими, какими ты хочешь их видеть.
- Мой папа умер, - безжизненным голосом сказала она.
- Да, бедная моя девочка. И я приехала, чтобы тебе помочь, я, а не Джейк, понимаешь?
- Он помог бы мне, если бы смог.
- Он на четыре года старше тебя. Ему уже четырнадцать лет, естественно, он интересуется девочками своего возраста. А когда тебе исполнится четырнадцать, ему будет уже восемнадцать - то есть он сможет голосовать, водить машину и даже жениться. Пройдет много лет, прежде чем он перестанет воспринимать тебя просто как маленькую девочку, а к тому времени у него будет уже множество девушек его возраста, и он даже не вспомнит о тебе.
Сэмми молча обдумывала такую возможность. Действительно, мальчики из старших классов в их школе совершенно не обращали внимания на таких младенцев, как она. К ее и без того тяжелому горю прибавилось еще и ужасное чувство одиночества. Папа умер, Джейк стал чужим и далеким, мама все время плачет, а Шарлотта тенью ходит за ней и смотрит в поисках ответа.
- Мне тоже нужен кто-нибудь, - пробормотала Сэмми, полными слез глазами глядя на тетю. - Я боюсь. Что теперь с нами будет? Куда нам идти? Я позабочусь о маме и Шарлотте, только посоветуйте мне, что нужно делать.
Тетя Александра быстро обняла ее, отстранилась и посмотрела полными печали глазами.
- Я не могу уговорить твою маму переехать ко мне. Она хочет жить своим домом. Она опять хочет все делать по-своему. Жить со мной и дядей Оррином она не соглашается, и я не в силах ее убедить.
Сэмми тоже не хотела жить с дядей Оррином. Она даже не хотела называть второго мужа тети Александры дядей. Они с тетей Александрой заезжали к ним во время своего медового месяца, по пути на Гавайи. Он говорил слишком сладко и был навязчиво красив. "Эдакий сердцеед", - сказала мама, когда они ушли. Он был сенатором штата, а стало быть, объяснил тогда папа, отменным лжецом. Сэмми больше всего запомнилось, как он все время гладил ее по голове - словно котенка; его прикосновения почему-то были ей неприятны - она не могла объяснить почему.
"Но если мы будем жить с тетей Александрой в Пандоре, я постоянно смогу видеть Джейка", - подумала она. Но эту мысль тотчас омрачило то соображение, что Джейк слишком взрослый и не станет обращать на нее внимания.
- По-моему, мама не передумает, - тихо сказала Сэмми.
- А у меня появилась другая идея, - сказала тетя Александра. - Твоя мама хочет работать. Я дам ей денег, чтобы она открыла в Эшвилле магазин здоровой пищи. Эшвилл - это замечательный небольшой городок в горах. Всего около часа езды от Пандоры. Я помогу маме там устроиться.
- Поможете?! - Сэмми с трепетом смотрела на нее.
- Ну конечно. Сэмми, все будет хорошо, если ты позволишь мне вам помочь и будешь меня любить так же, как я люблю всех вас. Могу я рассчитывать на твою преданность?
Преданность. Одно из слов, которые папа вдалбливал им всю жизнь. Преданность, Честь, Долг, Семья, Бог, Родина. Нужно стоять на страже всего этого и отвечать за тех, кто от тебя зависит. Нужно держать свое слово.
Папа погиб, выполняя свой долг. Она не может предать его принципы. Сэмми прошептала едва слышно:
- А видеть Джейка я смогу?
Тетя Александра покачала головой.
- Сэмми, семья должна держаться заодно. Так недолго и обидеться. Я стараюсь, помогаю вам, и вдруг оказывается, что тебе нравится человек, который мешал меня с грязью. Мы ведь с тобой друзья? Пообещай мне, что мы будем друзьями.
Сэмми беззвучно плакала. Несомненно, одно: она должна делать то, что будет благом для мамы и Шарлотты. Что бы сказал папа, если бы она из-за Джейка разрушила такой хороший план тети Александры? "Но ведь мы поженились, - вспомнила она. И тотчас возразила: - Дура, вы поженились не взаправду. Это не считается, если вы еще несовершеннолетние".
- Обещаю, - произнесла она, и тетя Александра блеснула белозубой улыбкой.
* * *
Что он может сказать Саманте? Джейк вдруг осознал, что она еще ребенок, находящийся в том возрасте, который он давно миновал. Джейк уже сбривал через день редкий пушок на подбородке и над верхней губой; голос его порой скатывался к самым нижним регистрам, подобно кларнету и саксофону, и тело раз по сто в день взрывалось опустошающими салютами.
Элли была единственным существом женского пола, с которым он мог разговаривать, не думая о ней как о девушке. Она была не в той категории, что эти загадочные создания, которые окружали его в школе и вызывали в нем молчаливый, но горячий интерес.
Как пчелы на мед - девушки были падки на мужчин в форме, даже если это всего лишь форма баскетбольной команды, а ее носитель не имел других достоинств, кроме шести футов роста, длинных ног и рук и адамова яблока.
Джейка обескураживало это вдруг проснувшееся в нем влечение к противоположному полу. Он с ним еще не разобрался. Он умел идти по следам четвероногих и двуногих, и об этом его непостижимом умении многие знали: шериф постоянно просил его найти пропавших автостопщиков или сбежавших детей; взрослые мужчины относились к нему с уважением.
Он умел находить в горной породе драгоценные камни, не засыпая, читать Шекспира, он научился говорить и писать на чероки не хуже стариков из Ковати; он был неплохим плотником, хорошим механиком; он умел играть на цимбалах.
Но он не умел разговаривать с девушками.
Оказываясь в зыбком немужском мире, он боролся с приступами застенчивости и внезапного столбняка - он постоянно застывал в тихом созерцании. Когда он услышал, что семья Саманты перебралась в Эшвилл, его охватили непривычные робость и сомнения - что толку Саманте в его хорошем отношении? Что он скажет маленькой девочке, потерявшей отца? Что он может пообещать ей в будущем, которое чувствует, но не может предсказать - годы ожидания того, что должно случиться?