* * *
Александра относилась к праздничным обязанностям супруги политика так же стоически-добросовестно, как и к остальным своим бесчисленным светским обязанностям - церемониям перерезания ленточек, скучнейшим обедам, длинным речам по самым разным поводам в самых разных местах. Это плата за то, что когда-нибудь Оррин непременно станет губернатором. Она в совершенстве освоила искусство ничего не значащих улыбок, теплых рукопожатий и проникновенных участливых взглядов.
Зато потом, вернувшись в свой дом, она с чувством выполненного долга выпьет свой двойной бренди.
- С Днем благодарения, - в сотый раз мурлыкнула она, пожимая одну за другой протянутые руки. Эти люди, как муравьи на пикнике, которые терпеливо ждут, когда, наконец, можно будет накинуться на оставшиеся крошки. Они толпятся возле открытой двери кузова огромного грузовика, где добровольцы из местного благотворительного общества раздают картонные коробки с индейкой и другими лакомствами.
С гор, поросших кряжистыми кедрами, потянуло резким холодным ветром. Хорошо бы закутаться в шубу; но для встреч с народом предписывалось одеваться скромно, и Александра стойко мерзла в брючном костюме.
Словно актриса бродячего театра, она играла всегда одну и ту же роль, где бы ни открывали балаган. Послать помощников Оррина работать вместе с местной благотворительной организацией, чтобы никто не подумал, что при ней два телохранителя. Бесконечно пожимать руки. Выдать лично несколько коробок. Попозировать со всеми желающими перед камерой фотографа местной газеты. И уехать как можно скорее, чтобы только это не выглядело вызывающе.
Она уже позировала, уже протягивала коробки - оставалось только закончить, позвать адъютантов Оррина и уехать.
- С Днем благодарения, - в очередной раз произнесла она. Вдруг ее плеча коснулась чья-то рука. Нахмурившись, она обернулась.
На нее слезящимися глазами смотрел Малькольм Друри.
- Здравствуйте, миссис Ломакс.
Александру охватил настоящий ужас, но усилием воли она удержала на лице любезное выражение. Это ожившее привидение давно должно было сгнить в какой-то багамской тюрьме. Если бы она хоть раз за все это время о нем подумала, то подумала бы, что он умер. Но он был жив.
Он был жив, и на свободе, и стоял сейчас перед ней. Прошедшие годы не пощадили его - некогда франтоватый, холеный покоритель дамских сердец, которого она использовала в своих целях, сейчас был тощ и бледен, волосы поредели, под глазами темные круги. На нем были потрепанные коричневые брюки и армейский китель с драными локтями, и пахло от него потом и болезнью.
- Простите, я вас знаю? - наконец удалось ей сказать почти спокойно, очень вежливо и чуть удивленно.
- Я вас прощаю, - тихо прошептал он и выдавил из себя жалкую улыбку. Зубы у него были гнилые, а передний и вовсе отсутствовал. Но глаза настороженно прищурены. - Я умираю. Когда я заболел, меня выпустили. Я теперь сторож одной церкви в столице штата, мне дали там маленькую комнатку. И старую машину. Это сурово. Но я живу в ладу с собой. - Он помолчал. - Но жизнь тяжела.
Александра вытащила его из очереди и отвела в сторону.
- Извините, но я вас не знаю.
Он закашлялся хриплым лающим кашлем.
- Ничего, миссис Ломакс. Я ничего вам не сделаю. После всего, что было со мной в тюрьме, я никому не смогу ничего сделать.
Александра чуть наклонилась к нему, и ей едва не стало плохо от вони и этого нарочитого самоуничижения, таящего в себе скрытую угрозу.
- Чего вы хотите? - тихо спросила она.
- Просто сказать вам, что я прощаю все, что вы мне сделали.
- Я ничего вам не делала. И если вы думаете, что сможете чего-нибудь добиться своими недоказуемыми обвинениями и фальшивым почтением, то жестоко ошибаетесь.
- Вам нечего было бояться меня. Я никому ничего не сказал о нашем маленьком дельце. Я взял деньги вашей сестры и исчез. И потом занимался исключительно своими делами.
- Вы просто дурак, и не вам мне угрожать. Вы действительно ничего не можете мне сделать. И тогда не могли.
- Я знаю, - сказал он еще тише. - Но зачем же тогда вы послали кого-то, чтобы упечь меня в тюрьму, где со мной обращались так, как с людьми не обращаются?
- Я не… - начала она и замолчала. Ее мысль бешено работала. - Чего вы хотите? - повторила она, быстро просчитывая в уме возможные варианты.
- Ничего особенного. Я просто не хочу умереть в захудалой больнице вместе с другими, живущими, как я сейчас, на пособие. Вот и все, миссис Ломакс.
- Дайтемне подумать. Возможно, я смогу что-то сделать для вас. Все зависит от вашего умения держать язык за зубами.
- Ох, миссис Ломакс, как это было бы хорошо! - И он вдавил в ее ладонь листок бумаги. - Это мой адрес.
- Я скажу вам, кто виноват в том, что с вами случилось. Разумеется, это не я. Я долго ничего не знала о вас. Весь этот ужас всплыл совсем недавно.
Его выцветшие водянистые глазки блеснули.
- Кто?
Она снова наклонилась к его уху.
- Этот человек женился на старшей дочери Франни. Его зовут Джейк Рейнкроу. Он живет в Пандоре. Это он вас выследил тогда. Он - причина того, что вас посадили в тюрьму.
Малькольм молча выслушал эту информацию. На его впалых щеках выступил лихорадочный румянец, он стал дрожать - без сомнения, от ярости.
Больше она не могла с ним разговаривать. Двигаясь дальше и по утвержденному распорядку, она еще успеет обдумать последствия этой встречи. А пока она взяла его руку, делая вид, что дружески пожимает ее, вцепилась ногтями в потную ладонь и, угрожающе глядя в его полные боли и ярости глаза, повторила:
- Он женат на моей племяннице. И мою племянницу трогать не нужно.
- Я никого не собираюсь трогать, - тихо сказал Малькольм. - Я не мстительный.
Он повернулся и почти бегом потрусил к ободранному старому седану.
Александра смотрела, как он отъезжает, и гадала, куда же это он так вдруг заторопился.
- Миссис Ломакс? - Рядом с ней оказался один из помощникав Оррина. - Вас замучил этот жуткий тип?
- Нет-нет. - Она печально и сочувственно покачала головой. - Он пытался рассказать мне, как восхищается моим мужем. Такой застенчивый, бедняга. Даже не сказал, как его зовут.
* * *
Стиральную машину и сушилку привезли, когда Сэмми с Джейком были в душе; второпях она накинула только чистую футболку Джейка и халат, и пока Джейк и грузчик из службы доставки тащили новые блестящие агрегаты в прачечную комнату, взволнованно металась за дверьми. Джейк успел одеться приличнее - в джинсы и косо застегнутую фланелевую рубашку.
Они разобрались со шлангами и проводами, опробовали все кнопочки и теперь стояли, усталые, довольные и гордые, как родители над колыбелью младенца. Сквозь белые занавески просачивался мягкий свет осеннего дня, желтые листья стучали в стекло; бревенчатые стены прачечной комнаты приятно пахли сосновой смолой, и казалось, что золотистое дерево отражает теплые лучи солнца. Денек выдался золотой.
- У меня никогда в жизни не было собственной стиральной машины, - сказала Сэмми с легкой горечью. - Мама с папой не могли себе такого позволить. Папа говорил, что, когда служишь в армии, надо быть готовым к частым переездам. Когда он погиб, мама хотела купить машину в кредит, но я ее отговорила. - Она помолчала. - Мы открыли отдельный счет и стали копить на нее деньги, но тут появился этот Друри. И забрал все - даже деньги с этого счета. - Сэмми жалобно посмотрела на Джейка. - Лучше бы она купила стиральную машину с сушилкой. Джейк погладил ее влажные волосы.
- Ты не виновата. Она была одинока и легковерна. Ты все равно не смогла бы ей ничего объяснить.
- Я иногда о нем вспоминаю - он купил наркотики на деньги, которые мы заработали тяжким трудом. И, знаешь, радуюсь, что он в тюрьме на Багамах. Надеюсь, там есть крысы. Огромные крысы. Он никогда оттуда не выйдет?
- Я думаю, он уже умер. Он любил двигаться. Запереть его в камеру все равно что кожу содрать. - Она посмотрела на него странным взглядом, и он быстро добавил:
- Судя по тому, что ты о нем рассказывала. - Он привлек Сэмми к себе, поднял под локотки и посадил на стиральную машину. - О, королева, вот твой трон. Не думай о крысах, подумай о запеченной индейке с соусом. Подумай о том, сколько вкусной еды наготовила твоя сестра в честь Дня благодарения.
Она едва улыбнулась. Джейк покачал головой и решил развеять ее грусть иначе. Он наклонился и включил машину.
- Поставим основную программу.
- Зачем?
- Чтобы разбудить твое воображение. - Машина загудела и начала вибрировать. Зрачки Сэмми расширились.
- Хм-м.
- Ну, хватит. Не наслаждайся слишком явно.
- Иди сюда и попробуй сам. Это как массаж. - Ее губы раскрылись в сладострастной улыбке, она ногами обхватила его бедра и притянула к себе, потом дотянулась до шеи и поцеловала. - Я хочу тебя, - глухо сказала она. - Я хочу забыться.
- Я понимаю.
- Давай устроим маленькую церемонию освящения. - Она расстегнула его джинсы. - Это единственная комната, где мы… которую мы еще не освятили.
Он крепко обнял ее.
- Начнем прямо сейчас.
* * *
Джейк оглядел стол - все собрались на праздничный обед по случаю Дня благодарения. Вот оно, счастье, - вся семья мирно собралась под мягким светом старинной люстры, за столом, украшенным лучшей маминой кружевной скатертью и фарфором, ломящимся от блюд, от которых поднимаются аппетитные ароматы. На праздник приехала Элли. Папа надел свой традиционный для Дня благодарения наряд - старый, траченный молью свитер, который мама подарила ему на первый такой праздник после их женитьбы. Мама - в ожерелье из кораллов, которое подарили ей Джейк и Элли, когда были еще детьми.
Шарлотта сидела рядом с Самантой, взглядом признанного эксперта рассматривая еду, словно боясь, что какое-то из ее творений может опозорить ее.
Саманта под столом сжала руку Джейка, и ее теплое, полное любви пожатие сделало его счастье совершенно полным. Папа потянулся к блюду с индейкой и поднял вилку над головой.
- Благодарю тебя, Господи, - торопливо произнес он. - Давайте есть.
- Хью, - мама посмотрела на него с легким упреком, а потом обвела заблестевшими глазами остальных. - Благодарю тебя, Господи, за эту семью.
- Да, - сказала Элли тихо. - Сделай, Господи, чтобы мы еще не раз так собрались.
Все взгляды обратились на Джейка. Он нахмурился. Семья ожидала его слов.
- Бог знает, о чем я думаю, - наконец сказал он. Саманта снова сжала его руку и тотчас выпустила, склонила голову и опустила глаза.
Помилуй моих маму и папу. Пусть знают, что их не забыли. Скажи им, что их дочери их любят. Скажи им, что нас окружают удивительные люди. Благодарю.
Оставим на совести Саманты эти прямые указания Господу Богу. Но Джейк, встретив ее затуманенный взгляд, тихо кивнул. Шарлотта кашлянула. По ее вспыхнувшим щекам катились слезы.
- Присоединяюсь. Благодарю тебя, Господи, - сказала она.
Сэмми обняла ее. Они посмотрели на маму, папу и Элли.
- Мы любим вас, - сдавленным голосом сказала Сэмми.
Мама тоже заплакала. Элли вытерла глаза и улыбнулась. Папа, вдруг охрипнув, сказал:
- Ну, присоединяюсь.
Все засмеялись. Сэмми посмотрела на Джейка, и семейство чинно застучало вилками.
* * *
- Спокойной ночи, Эл. - Джейк просунул голову в дверь ее комнаты. - Мы идем домой. До завтра. С Днем благодарения.
Она сидела у окна на низком стульчике, на столе горела неяркая лампа. Ее глаза были печальны; поняв, что брат это заметил, она отвела взгляд и провела рукой по лицу. В другой руке у нее, как маятник, раскачивалась тонкая серебряная цепочка с узким кожаным мешочком на ней. Джейк вошел в комнату.
- Эта штука делает тебя несчастной. Я рад, что ты ее сняла. Убери ее подальше.
- Да. - Она положила цепочку на подоконник. - Он такой древний. Я где-то читала о людях, которые, как мы с тобой, могли чувствовать историю, прикасаясь к старым вещам.
- Я тоже об этом читал - сильные чувства никуда не уходят, они остаются, как картины, не теряющие яркости красок. Но я не слишком это чувствую.
- Да, знаю. Тебя больше интересует то, что происходит здесь и сейчас.
- Не всегда. Просто я сосредоточен на том, что важно для меня. Находить людей. Искать камни. Стараться понять, что думают люди. То, что умерло, что уже прошло, мне не нужно.
Она развязала мешочек и вынула из него рубин.
- Все, кто владел им, умерли - кроме меня и Александры.
- Она не владела им. Она его украла. - Он с грустью посмотрел на сестру. Хорошо бы развеять ее мрачное настроение. - И потом, Эл, может быть, вы в медицинском колледже этого и не проходили, но все рано или поздно умирают. Это факт - ей-богу, рубин тут ни при чем.
Элли двумя пальцами подняла рубин, и в нем заиграл свет. Кровавая капля памяти.
- Помнишь, бабушка рассказывала нам легенды про Уктену?
- Хм-м. Я годами от страха прятался под кровать.
- Ужасный дракон с кристаллом горного хрусталя во лбу. Человек убил Уктену и вынул кристалл. Потом его нужно было защищать, почитать и прятать в особом месте. И если делать все это недостаточно хорошо, то он вылетит на волю и начнет искать Уктену, убивая из мести всех попавшихся на пути. - Она положила рубин на подоконник и вытерла руку о джинсы.
- Ни разу не видел ни летающих кристаллов, ни Уктены, - с улыбкой сказал Джейк.
- Может быть, мы их просто не узнаем?
- Убери его подальше, Эл, - снова сказал он. - Когда-нибудь у тебя будет дочь, храни рубин для нее.
- У меня не будет детей.
Он удивился, и немного рассердился, и хотел уже сказать ей об этом, как раздался телефонный звонок, и папа снял трубку.
- Завтра поговорим об этом, - сказал ей Джейк. - Этот чертов камень совсем сбил тебя с толку.
- Сын, - сказал папа. - Это тебя. Из отдела шерифа в Клаудлэнд-Фоллс.
Джейк, нахмурившись, подошел к телефону. Из кухни вышла Саманта, неся в руках аккуратную коробку с остатками пиршества. Он помахал ей рукой и заглянул в коробку, прижимая плечом телефонную трубку. Наклонив голову, она обеспокоенно смотрела на него.
- Хорошо, - наконец сказал он. - Встретимся там примерно через час.
Он положил трубку.
- Неужели они думают, что ты поедешь прямо ночью, в День благодарения? - мрачно глядя на него, сказала Сэмми.
- Я должен ехать. Один старик сегодня днем ушел от дома своей внучки и до сих пор еще не вернулся. Он немножко не в своем уме, - Джейк покрутил пальцем у виска. - Предполагают, что он пошел погулять и забыл дорогу домой.
- Я поеду с тобой, - сказала Саманта. Он покачал головой.
- Если ты поедешь со мной, то Бо ни за что не станет работать. Он подумает, что это пикник.
Джейк почувствовал, что она хочет возразить, но она только закусила губу.
- Когда-нибудь возьми меня с собой. Я хочу увидеть, как ты это делаешь.
"Этого я тебе не скажу, - подумал он. - А то ты сочтешь меня сумасшедшим".
- Охолони, Сэмми, - вмешалась Шарлотта. - Хочешь, я переночую у тебя? Я как раз хочу опробовать новый рецепт шоколадного печенья. Будем грызть печенье и смотреть телевизор.
- Эта девочка готовит без передышки, - сказал папа. - Невероятно.
Саманта вздохнула. Джейк погладил ее по голове и нежно коснулся маленького пятнышка у основания шеи. Она хотела совсем другого десерта, по рецепту, который они не уставали проверять и перепроверять с непреходящим энтузиазмом.
- Может быть, к утру я уже вернусь, - тихо сказал он. - Оставь мне немножко сладенького.
Она испуганно оглянулась - остальные изо всех сил старались не улыбаться. Они надели паньто. Джейк поцеловал маму в щеку и обнял отца, потом посмотрел на Элли. Она вернулась к окну; рубин лежал на подоконнике.
- Убери его, - хрипло сказал он. Она тихо кивнула.
* * *
Сэмми проснулась и села на кровати. Было темно и холодно. Она подтянула одеяло к самому воротнику просторной фланелевой рубашки Джейка, в которой спала, протерла глаза и посмотрела на будильник. Три часа ночи.
После свадьбы это была первая ночь без него - и ей было холодно и одиноко. Она думала о том, как Джейк и Бо в эту морозную ноябрьскую ночь идут по заиндевелому лесу под высокой белой луной, о старике, который потерялся. Она надеялась - нет, знала, - что Джейк и Бо найдут его на радость шерифу этого отдаленного городка. Может быть, скоро и шериф Пандоры перестанет бояться Александры и попросит Джейка вновь работать с ним.
Сэмми встала, закуталась в махровый халат, который сшила для Джейка, и на цыпочках прокралась в переднюю комнату. Еще летом они купили в магазине подержанных вещей старинный хромоногий диван и два кресла из того же гарнитура; Джейк починил деревянные части, она заново обтянула диван и кресла красивой голубой тканью. К этому прибавился ковер, сотканный Сэмми, и несколько старомодных ламп. Комната стала удивительно уютной.
Шарлотта спала на диване под кучей одеял, на полу перед диваном стояла наполовину опустошенная сковородка шоколадного печенья; в камине догорали последние угольки. Сэмми потеплее укрыла сестру и прошлась по комнате, касаясь пальцем мебели, - она так гордилась своим домом.
Потом прошла по коридору в свою рабочую комнату, к станку. Хорошо бы сейчас немного поткать - размеренный и точный ритм станка всегда ее успокаивал. Но стук может разбудить Шарлотту. Они снова начнут болтать и есть печенье, а есть Сэмми больше не могла.
Она вернулась в переднюю комнату, сунула ноги в мокасины, осторожно открыла дверь и вышла на террасу. Листья, устилавшие двор, и маленькие кусты остролиста, которые они посадили вдоль террасы, покрылись инеем. Лес спал, освещенный луной. У подножия холма лунный свет отражался в гладкой, как зеркало, воде бабушкиного источника.
Сэмми счастливо вздохнула, потом еще раз, поглубже. И почувствовала запах дыма.