Глава 47
Миновав бесконечные препятствия, в основном с помощью взяток, Кате удалось добиться свидания. Ее провели в комнату, где она села на прикрученный к полу стул, и, сложив руки на коленях, стала ждать.
В наручниках, со спутанными давно нечесаными длинными волосами, свисавшими на небритое лицо, в грязной одежде, Паша мало напоминал ее мужа-красавца, в которого она была так влюблена. Но хуже всего был его взгляд, безумный взгляд затравленного, смертельно больного зверя. Он посмотрел на Катю. Охранник вышел, лязгнули засовы, они остались одни.
- Здравствуй, Катя, - выдавил он и попытался улыбнуться. - Вот ведь, где довелось встретиться.
Катя кивнула, пытаясь найти в этом неопрятном человеке, что-нибудь от прежнего Паши. С удивлением она заметила седину, особенно заметную на висках.
- Зачем ты это сделал? - почти шепотом произнесла она.
- Ты должна быть мне благодарна, - он ухмыльнулся. - Ты прочла дневник?
- Прочла. Но это было не твое дело! У нас есть другие средства наказания, необязательно убивать.
- Я хотел сам избавить тебя от нее. Она погубила твоих родителей, разрушила нашу семью. Она заслужила смерть.
- А еще: прыгнула к тебе в постель, а ты не смог устоять, - горько усмехнулась Катя.
- Катя, пойми, она была больна, она планировала все заранее, и ребенка, и все остальное. Я не мог оставить ее в живых.
- Так ты сделал это не в состоянии аффекта?
- Какие ты словечки знаешь. Я убил ее и ни о чем не жалею. Моя жизнь все равно была кончена в тот момент, когда ты уехала.
- Давай без сантиментов. Я пришла, чтобы помочь тебе.
- Мне ничего не надо.
- Что значит, тебе ничего не надо? - разозлилась Катя. - У тебя есть дочь, и ты должен…
- Меня осудят, Катя, - нетерпеливо перебил он. - И я хочу этого наказания. Мне не нужна эта жизнь.
- Какие глупости! Ты должен жить!
- А ты будешь со мной?
- Что с тобой? - спросила Катя, чтобы потянуть время.
- Жить, как раньше?
- Как раньше не будет, - жестко сказала она. - Я не из тех, кто прощает! Или ты думал, что узнав обо всем, я из благодарности брошусь тебе на шею?
Совершенно неожиданно он опустился на колени и прижался к ее ногам, жалкое взлохмаченное существо, которое не вызывало ничего, кроме отвращения. Отодвинуться Катя не могла, так как стул был крепко прикручен к полу, она лишь вжалась в спинку, его прикосновения были неприятны.
"Как же я могла желать его ласк"? - подумала она.
- Сядь на место или я уйду, - потребовала она.
Он поднялся, как побитая собачонка, глядя на нее сквозь сальные пряди челки.
- А ты изменилась, - процедил он сквозь зубы.
- С вами изменишься, - пробормотала она. - Начнешь не верить никому, включая саму себя.
- А кто меня уговаривал рожать этого ребенка? - начал он атаку. - Кто хотел ребенка?
- А кто заставлял тебя спать с моей сестрой? - не осталась в долгу Катя. - Я не укладывала тебя в постель к ней! У нас, - тут она горько усмехнулась, - было почти непорочное зачатие. И если бы ты не прогибался под ней, как последний щенок…
- Я - щенок? - заорал он. - А ты - сука!
- С меня хватит! - Катя решительно встала.
- Нет, ты подожди! - он схватил ее за руку, - Ты будешь воспитывать Лизу. Ты! Это твой ребенок! Ты его заказывала! Мы с твоей сестрицей честно отработали.
Катя почувствовала дурноту и снова села. В его словах была истина.
Она действительно очень хотела этого ребенка. Просто теперь весь ужас ее прошлых бед был в этой маленькой девочке, Лизе. Слишком много времени утекло с тех пор: она теперь другая, пережив страстное желание иметь ребенка и боль оттого, что ей это не суждено, она смирилась. Ей никто больше не нужен, разве что Игорь. Неожиданно ей захотелось увидеть его, рассказать ему обо всем, узнать его мнение. Но она не может этого себе позволить. Та, прежняя Катя, которая позволяла всем себя дурачить, могла бы. Но другая, сильная Катя, которой она стала, не может допустить этой слабости. Она справится со всем одна. А потом, может быть, позвонит Игорю. Но решать ей!
Она вскинула подбородок и выпрямилась на стуле:
- Я подумаю. Дай мне адрес Лизы. Я хочу на нее посмотреть.
- Так ты позаботишься о ней?
- Позабочусь, - она заставила себя смотреть ему в глаза. - Но будет ли это только материальная помощь или я буду воспитывать ее, зависит от времени. Пока я лишь испытываю к ней презрение, как к ребенку, отец и мать которой - убийцы. И, может быть, еще жалость, но всего этого, как ты понимаешь, недостаточно, чтобы назвать ее дочерью.
- Но Катя, ты же хотела ребенка, и теперь он у тебя есть, - у Павла вновь был жалкий вид.
- Спасибо, премного благодарна, - она встала. Ты и моя сестрица сделали все, чтобы отлучить от меня этого ребенка.
- Ты стала очень жестокой! Пашка смотрел на нее с грустью, пытаясь найти в этой уверенной женщине прежнюю доброту и нежность. Она презрительно скривила губы:
- Забавно, когда человек, зарезавший мать своего ребенка, рассуждает о жестокости. Послушай, а ты не думал, что будет с твоей дочерью, когда убивал ее мать?
- Я думал о тебе, Катя. Я любил тебя и должен был отомстить за тебя. А потом не забывай, я никогда не хотел этого ребенка, вы все решили за меня. Боюсь, что я так и не смог стать ей хорошим отцом. Он помолчал, а потом тихо добавил: - Я никем не смог стать, после того как ты ушла.
- Я ушла потому что ты изменил мне. Ты переспал с моей сестрой! А этому нет прощения!
- Да, - согласился он, - поэтому каждый должен нести свой крест, я - этот, - он окинул взглядом тюремные стены, - А ты, - он усмехнулся, - Будешь воспитывать дитя убийц.
Катя забарабанила в дверь, ее нервы были на пределе:
- Выпустите меня отсюда.
Последнее, что она услышала, после того как охранник открыл дверь ее, были Пашкины слова:
- От себя не убежишь, Катенька.
От себя не убежишь и от своей злосчастной судьбы тоже. Ну как тут не начать верить во всякие наговоры и проклятья? Катя неслась по улице, едва не сбивая прохожих, прочь от этого места, от этой проклятой тюрьмы. Пришла в себя она только у Белорусского вокзала. Вокруг спешили люди, носильщики, таксисты зазывали приезжих, жизнь кипела. Куда же теперь? Ах да, эта девочка! Странные штуки подкидывает нам жизнь, и наши желания сбываются иногда слишком поздно. Может быть, нужно осторожнее желать или точнее формулировать желания?! Как она хотела этого ребенка, но это было так давно.
Она боится этого ребенка, ее родители - убийцы, что можно ожидать от девочки с такими генами?!
Какая чушь, одернула она себя. Да разве дети ответственны за грехи родителей? Катя села на каменные ступеньки у входа в метро "Белорусская", не обращая внимания на бомжиху, приютившуюся рядом. Люди бежали на работу, красивые девушки, с утра на шпильках и при полном параде, спешили занять свои рабочие места, чтобы вечером просадить заработанные деньги в барах и на дискотеках.
Бомжиха некоторое время наблюдала за хорошо одетой, полностью ушедшей в себя молодой женщиной. Она осторожно придвинулась ближе:
- Проблемы, милая?
Катя удивленно перевела на нее взгляд и покачала головой.
- Мне тоже плохо, - пожаловалась бомжиха. - Вчера перебрала с Колькой, а теперь опохмелиться нечем.
- Мне бы ваши проблемы, - посетовала Катя, доставая кошелек.
Мелких денег не было, она достала сотенную:
- Возьмите деньги, купите себе пива!
- Да ты спасла меня, девочка, ой спасибо, да ты сиди, я сейчас принесу сдачу.
- Ладно, - махнула рукой Катя. - Пусть хоть кому-то будет хорошо.
- Сиди, - приказала бомжиха и завернула за угол.
Катя закрыла глаза, прислоняясь к холодным каменным ступенькам.
Что же делать дальше? Уехать снова? Так от себя не убежишь, правду Пашка сказал.
- На, держи сдачу и пиво, - бомжиха протягивала Кате деньги и открытую бутылку.
- Зачем мне пиво? - удивилась она.
- Выпей - полегчает, а то на тебе лица нет.
- Но я же не могу здесь, на улице, прямо из бутылки… - пробормотала Катя. - Я..
- Успокойся, сейчас такая жизнь, никто ни на кого внимания не обращает. Вроде вокруг люди, а ведь никто и не поможет, если умирать будешь. Одиночество в толпе людей - страшная штука.
Ее рассуждения удивили Катю, и она послушно отпила глоток.
- Рассказывай, - потребовала бомжиха.
- Что? - удивилась Катя.
- Все, что случилось. Такой, как мне, не стыдно все рассказать, а тебе выговориться надо. Да ты не смотри, что я так одета, у меня образование высшее педагогическое, учительницей раньше работала, а потом… Но это неинтересно, расскажу, если захочешь. Сначала ты!
Катя рассмеялась. Она никогда не была в подобной ситуации. Понедельник, рабочий день в разгаре, а она сидит с бомжихой на вокзале и пьет пиво.
- Как вас зовут? - поинтересовалась она.
- Тетя Маша называй, здесь все меня так кличут. А раньше детки называли Марией Сергеевной, я - учительница русского. А тебя?
- Катя.
- Ну, будем знакомы, - стукнула своей бутылкой "Балтики" о Катину тетя Маша.
- Будем, - согласилась Катя и отпила большой глоток.
- Рассказывай, - снова предложила тетя Маша.
- Прямо здесь? - удивилась Катя.
- А какая разница где? Все места для исповеди одинаковы, - глубокомысленно заключила она. - Везде люди и Вселенная.
- Но здесь вокзал!
- Хорошее место для беседы. Все равно, что в поезде. Ты мне все расскажешь. Мы решим, что тебе делать, и ты пойдешь отсюда восвояси. А захочешь меня еще увидеть - приходи, я всегда здесь.
Удивляясь сама на себя, она рассказала ей историю своей жизни. Бомжиха сидела, изредка кивая головой и поддакивая, давая понять Кате, что она ее слушает. И исчез вокзал, исчезли люди, остались только они двое: Катя и тетя Маша, и было все равно кто, что из себя представляет в настоящем времени, они были просто два человека, один говорил, а другой слушал.
- Ты справишься, ты сильная, - сказала тетя Маша, когда Катя закончила.
- Как же мне жить с этим?
- Прошлое забудется, а девочку забери.
- А смогу ли я полюбить ее? Я сейчас к ней ничего не чувствую.
- Я только знаю одно, если ты возьмешь девочку и вырастишь ее как свою родную, будет тебе утешение в старости, а оставишь ее там, в детском доме - всю жизнь проживешь с чувством вины перед ней. А виноватой и обязанной быть ой, как тяжело, от этого и все беды, Катенька. Мой тебе совет - возьми девочку, сиротку бедную. Знаешь, как ей плохо там, в детском доме, она ли виновата, что взрослые запутались и таких дел наворочали.
- Я боюсь, я не смогу стать ей хорошей матерью.
- Сможешь, ничего сразу не бывает. А ты пока съезди, посмотри на нее, поиграй с ней, игрушку ей купи.
- Хотите еще пива? Или может в кафе пойдем? - предложила Катя.
- Меня на порог ни в одно кафе не пустят, солнышко, а вот по бутылочке и по пирожку не откажусь. Мы еще твоего парня не обсудили, Игорька.
Катя достала кошелек и протянула его тете Маше.
- Ты дай мне сто рублей, больше не надо. Уж больно ты доверчивая, нельзя так. А вдруг я убегу с твоим кошельком?
- Не думаю, что меня очень это расстроит, - грустно улыбнулась Катя.
- Я мигом.
Катя закрыла глаза и уселась поудобнее, до этого дня он всегда ненавидела вокзалы и их сутолоку, но сегодня ей было здесь хорошо.
Тетя Маша вернулась быстро.
- А я боялась, что ты уйдешь, не дождешься меня. Знаешь, что я подумала, ты поезжай к ней прямо сегодня, что откладывать? Может, она так тебе понравится, что все вопросы сразу отпадут.
- Господи! Раньше я так хотела ребенка, а теперь все перегорело внутри. Ничего не хочу!
- Ты покушай, - как-то особенно ласково сказала тетя Маша, протягивая кулек и бутылку пива.
Катя достала пирожок и подумала, что после смерти родителей так внимательно, как эта бездомная женщина, ее никто и не слушал никогда. Да она ни с кем и не была особенно откровенной, всегда все носила в себе. Был, конечно, Паша, а потом Игорь. Но разве с мужчинами можно все рассказать?
- Теперь насчет твоего парня. Как решишь насчет девочки, позвони этому Игорю своему, и расскажи все. Ну или не все, сама решишь, что лучше сказать. Если он в кусты, значит, дерьмо, а не мужик, не жалей, а если замуж предложит, выходи и не раздумывай.
- Как все просто, тетя Маша.
- А ты не усложняй, радуйся каждому дню, солнцу, которое светит, не вешай носа, и все будет хорошо. Вот посмотри на меня, я все потеряла, мерзну от холода зимой, хожу в обносках, а все равно люблю эту жизнь, этот город, встречаю хороших людей, вот тебя встретила сегодня, значит день удался. Все будет у тебя хорошо, Катенька. Иди к ней, к девочке. Ей плохо там, и ей нужна мама.
- Спасибо вам, тетя Маша, - Катя встала, - мне действительно стало легче. - Мне действительно пора. Я зайду как-нибудь к вам.
- Это не обязательно. Таким чистеньким девушкам не место рядом со мной. Будь счастлива и не вешай нос.
Катя направилась к метро и перед входом оглянулась - тетя Маша смотрела ей вслед. Катя помахала ей рукой и улыбнулась.
Глава 48
Детский дом оказался на самой окраине Москвы, Катя добралась туда уже поздно, но заведующая согласилась с ней поговорить. Катя провели к ней в кабинет. Заведующая оказалась строгой дамой пятидесяти лет с безупречной прической и маникюром.
- Чем могу помочь? - спросила она, строго глядя на Катю из-под очков.
Катя растерялась. Она не знала как начать этот разговор. Ей нужно было увидеть девочку.
- Я бы хотела увидеть Лизу Арсеньеву, - сказала она нерешительно.
- А кто вы ей? - спросила дама строго.
Катя молчала. А кто она ей? Ребенку, которому она невольно помогла появиться на свет. Ребенку, который испортил ей жизнь? Да как ей рассказать, этой даме обо всей этой истории, которая даже самой Кате кажется нереальной?
- Я, я… - не знаю. - Мне просто нужно ее увидеть.
- Вы хотите ее усыновить? - спросила она.
- Да… нет… не знаю, - Катя почувствовала, что сейчас расплачется. - Я знала ее родителей, - наконец придумала она.
- А-а, - протянула заведующая. - Ужасная история. Бедная женщина, какой-то маньяк убил ее, а потом сам пошел в милицию.
Катя чуть улыбнулась:
- Не совсем так.
- Ну, это версия из газет. Но бедный ребенок. Такая славная девочка, мы ее так полюбили.
"Дитя убийц", - подумала Катя.
- Вы замужем? - спросила она.
- Я развожусь, - сказала Катя.
Как сказать этой милейшей даме, что она пока еще официальная жена этого маньяка?
Она закрыла лицо руками, чтобы не засмеяться нервным смехом.
Дама поняла этот жест по-своему.
- Не расстраивайтесь. Все - к лучшему. Вы еще встретите свою любовь.
- Верится с трудом, - ответила Катя.
- Я вас уверяю. Мне пятьдесят. Недавно вышла замуж, второй раз, конечно, живем душа в душу. Жизнь иногда подбрасывает такие сюрпризы.
- Согласна с вами, - выдавила из себя улыбку Катя.
- Так что же делать-то с вами? Сейчас уже поздно. Дети ужинают. Может, завтра приедете с утра?
- А можно я на нее только посмотрю, чтобы она меня не видела? - вдруг спросила Катя. - Она меня не знает.
- Не знает? - заведующая подняла вопросительно брови.
- Я только вернулась из-за границы, девочку видела крошечной.
- А-а. Ну, хорошо. Не знаю почему, но хочу вам помочь. Оденьте халат, и мы с вами пройдем в столовую.
- Спасибо вам, - она вдруг почувствовала симпатию к этой такой строгой с виду, женщине.
- Пойдемте. Только обещайте не разговаривать с ней.
- Конечно.
Был ужин, все детишки сидели в столовой. Запеканка со сгущенкой. Катя помнила как не любила ее еще с детского сада. Вот и Лиза размазывала сгущенку по тарелке, ковыряла вилкой, но не ела. Катя впилась глазами в ее лицо, выискивая черты ее родителей. Наверно, если бы Лиза оказалась похожей на Злату в детстве, она бы ушла и больше не вернулась. Но Лиза была другой, она удивительным образом напоминала маленькую Катю, только глаза были карие.
"Может, перепутали в роддоме", - подумала Катя, но тут же отбросила эту мысль. Она во все глаза смотрела на Лизу, пытаясь определить свое отношение к ней, но не чувствовала ничего кроме жалости, причем жалости ко всем этим ребятишкам, оставшимся без родителей. У каждого из них в глазах тоска, и они были какими-то неухоженными и несчастными. Страшно подумать, но это чувство одиночества они пронесут с собой всю жизнь и любое напоминание о детстве будет болезненным. Все-таки она должна попытаться спасти Лизу от этого. Если бы только у нее хватило сил ее полюбить. Заведующая тронула ее за рукав, и Катя последовала за ней, но в дверях оглянулась, и ее глаза встретились с Лизиными. Мгновение они смотрели друг на друга, а потом Лиза улыбнулась, словно узнала ее.
- Ну как она вам? - спросила заведующая.
- Очень милая и грустная.
- Она очень переживает, первое время отказывалась от еды, целый день сидела в углу со своей куклой, которую привезла из дома. Но сейчас уже играет с другими детьми, кризис миновал. Дети быстро адаптируются ко всему.
- Когда мне лучше прийти завтра? - спросила Катя. - Я бы хотела пообщаться с ней, принести какую-нибудь игрушку.
- Приходите к двенадцати, вы сможете погулять в нашем парке.
- Хорошо, я приду.
- Скажите, а у вас есть дети? - спросила дама, не сводя с нее внимательного взгляда.
- Нет, у меня никого нет, - вздохнула Катя. - Я приду завтра.
Глава 49
Игрушку Катя выбирала очень долго. Ей хотелось подарить Лизе что-нибудь необычное, и, в конце концов, она нашла ежика. Мягкий, коричневый, с черными бусинками глаз и с иголками из меха, он приглянулся ей сразу, когда она взяла его с полки. "Надеюсь, что Лизе понравится", - подумала она. К сожалению, она совсем не знала Лизу, ее привязанностей и привычек, она даже не знала в какие игры она любит играть. Да и вообще, Катя ничего не знала о детях. "Если я приму решение взять Лизу, надо будет купить какие-то книги о воспитании детей. Только смогу ли я стать мамой?" - в который раз она задала себе этот вопрос. Для этого пришлось бы слишком многое вычеркнуть из памяти.
Лиза была одета в нарядное синее платье в белый горошек. Светлые волосы были расчесаны на прямой пробор и заплетены в две косы с белыми бантиками. Огромные карие глаза смотрели на Катю вопросительно и немного испугано.
- Эта тетя - хорошая знакомая твоей мамы, - сообщила ей заведующая. Она хочет познакомиться с тобой. Ты можешь пойти с ней погулять.
- Я могу выйти за решетку? - спросила Лиза.