В один из дней перед отъездом Одри зашла к Аннабел. Сестра готовилась к выходу, на кровати были разложены брюки и кремовая шелковая блуза, сама Аннабел причесывалась перед зеркалом. В последнее время она одевалась и причесывалась под Марлен Дитрих, поражая Сан-Франциско не меньше, чем Дитрих Европу.
- Таким хорошеньким, как ты, не обязательно носить брюки. - Одри улыбнулась своей младшей сестрице и села. Аннабел бросила на нее подозрительный взгляд.
После смерти деда сестры едва обменивались несколькими фразами, а накануне в светской хронике появилось сообщение, что Аннабел снова флиртует с чьим-то мужем. Наверное, Одри пришла выговорить ей по этому поводу.
- Я опаздываю, Од, - заявила Аннабел, избегая смотреть сестре в глаза. На туалетном столике в розовой пепельнице тлела сигарета. Из соседней комнаты доносились возбужденные голоса Уиистона, Ханны и Молли, они, наверное, повздорили из-за какой-нибудь игрушки. Дети у Аннабел были шумные и грубоватые, но Молли они приняли в свою компанию, она будет скучать без них.
- Я не задержу тебя, Анни. - На Одри было строгое черное шелковое платье. Она все еще носила траур по деду.
Аннабел же, судя по всему, и думать о нем забыла. - Через несколько дней я уезжаю в Европу. Я подумала, что мне надо сообщить тебе об этом.
- Что? Ты уезжаешь? - К изумлению Одри, на лице Аннабел появился неподдельный ужас. Они ведь теперь почти не общались друг с другом, а когда случайно сталкивались, ни той, ни другой это не доставляло удовольствия. - Когда же ты это решила? - Аннабел круто повернулась на вращающемся стуле и воззрилась на сестру. Одна бровь у нее была накрашена, другая нет, и Одри невольно улыбнулась.
- Да уж давно. Нам не ужиться в одном доме, Анни. И мне уже незачем оставаться здесь. Я жила тут ради дедушки, но он покинул нас.
- А как же я? - Аннабел в растерянности смотрела на сестру - неужели она считала, что Одри так и будет жить здесь и заботиться о ней? - Как же мои дети? Кто будет вести дом?
Значит, вот на что она надеялась! Одри чуть было не рассмеялась - такое смятение было на лице сестры.
- Все это придется делать тебе самой, Анни. Теперь ты тут единоличная хозяйка. Пришла твоя очередь. Восемнадцать лет дом был на моих плечах, на моем попечении. - Сейчас Одри было двадцать девять, с одиннадцати лет она заботилась о дедушке и о доме, а с тех пор, как десять месяцев назад Аннабел приехала к ним, и о ее детях тоже. Холодно улыбнувшись, Одри встала. После смерти деда она не могла избавиться от чувства пустоты, одиночества и каждый раз, входя в холл, думала о том, как ей недостает его. Она даже не спускалась утром к завтраку - не могла смотреть на его пустое кресло, ей все казалось, что он сейчас войдет, начнет обсуждать с ней газетные новости.
- Куда ты намереваешься поехать? - Аннабел, кажется, и вправду пребывала в панике.
- В Англию. Потом, быть может, на юг Франции, а дальше посмотрим.
- А когда вернешься домой?
- Еще не знаю. Но не скоро. Теперь я могу не спешить с возвращением.
- Попробуй не вернись, черт бы тебя побрал! - Аннабел швырнула щетку для волос на столик и вскочила. - Ты не можешь вот так бросить меня!
Одри тоже встала.
- Не думаю, что ты заметишь мое отсутствие.
- О чем ты говоришь?
- Мы уже давно перестали быть близкими друг другу, родными людьми, Анни, разве не так? - Голос ее звучал мягко, и глаза были печальны. Этого не должно было случиться, однако случилось. Больше их ничего не связывало. Осталось лишь взаимное неприятие.
- Почему ты так поступаешь со мной? - Аннабел заплакала, по щекам у нее струйками потекла черная тушь. Она снова опустилась на стул и устремила взгляд на Одри. - Ты ненавидишь меня?
- Да что ты, никакой ненависти у меня к тебе нет.
- Ты завидуешь мне, ты ведь так и не вышла замуж.
Одри невольно рассмеялась. Такого мужа, как Харкорт, она никогда не захотела бы иметь, и единственным мужчиной, которого она любила, был Чарли.
- Надеюсь, ты и сама не веришь тому, что говоришь, Анни.
Наверное, я похожа на своего отца - мне все время хочется куда-то ехать.
О Чарли она Аннабел не сказала.
- Что же мне теперь делать с детьми? - плаксиво спросила Аннабел.
- Найми для них няню.
- Но они все уходят…
Одри постояла еще немного, глядя на сестру.
- Мне очень жаль, Анни…
- Убирайся вон из моей комнаты! - визгливо крикнула Аннабел и запустила щеткой для волос в дверь. - Вон из моего дома!
Одри тихо прикрыла за собой дверь, уже спускаясь по лестнице, она услышала звон разбитого стекла.
Спустя четыре дня Одри закрыла последние чемоданы и прощальным взглядом окинула комнату. Потом вынесла в холл дорожную сумку. Увидит ли она когда-нибудь еще этот дом.
Впрочем, даже если и увидит, он будет уже не тот. Рано или поздно Аннабел освоится со своим новым положением и начнет тут распоряжаться: либо все продаст, либо выбросит и обставит дом на свой вкус.
Аннабел, как видно, еще не поднялась с постели, она не вышла попрощаться с сестрой, дети еще спали. Одри одела Мей Ли, они позавтракали на кухне, и шофер отвез их в аэропорт.
Одри решила сэкономить время и до Нью-Йорка лететь самолетом. В Нью-Йорке они сядут на "Нормандию" - новый французский лайнер, замечательный корабль - и доплывут до Саутгемптона. Одри надеялась, что увидится с Чарли; как только они приедут в Лондон, она позвонит ему. Может быть, он слишком зол на нее, и уже ничего не поправишь. Но она должна попытаться. Он единственный, кого она любит, и она должна попробовать поговорить с ним.
Одри сердечно попрощалась со слугами. С Молли и с дорожной сумкой в руках она спустилась с крыльца. Та же сумка, что путешествовала с ней тогда, теперь уже более года назад, напоминала Одри бесконечные пересадки с поезда на поезд: она все боялась потерять сумку, постоянно держала ее на коленях, а Чарльз в шутку грозился выкинуть ее в окно или обменять на парочку жирненьких куриц.
Каждое путешествие сулит новые впечатления и встречи Два года назад на "Мавритании" она познакомилась с Вайолет и Джеймсом. На сей раз никто из пассажиров не привлек ее внимания, и большую часть времени она проводила в каюте или читала, сидя на палубе, а Мей Ли играла рядом. Еду им чаще всего приносили в каюту - Одри не хотела оставлять девочку на незнакомую няню и была вполне довольна, что со всем прекрасно справляется сама.
На людях Одри чаще всего появлялась в трауре, погруженная в свои раздумья. Ей так хотелось поскорее увидеть Чарли!
Они не виделись с того дня, когда она отвергла его предложение и он уехал, оставив ее на тротуаре. Это воспоминание каждый раз глухой болью отзывалось в ее сердце. Но когда они с Мей Ли сошли с корабля в Саутгемптоне, Одри охватило радостное волнение - теперь их с Чарли разделяют лишь несколько часов. Путь до Лондона занял совсем немного времени, и вот она уже снова в "Кларидже", как когда-то, и просит оператора соединить ее с домом Чарли. К телефону никто не подошел, но сейчас еще только середина дня. Очевидно, он куда-то ушел, а может быть, уехал на несколько дней. Если она и завтра не застанет его, то пошлет ему записку или позвонит в Антиб и спросит у Вайолет и Джеймса, не знают ли они, где он. Что она и сделала на следующий день. К телефону подошла леди Ви, слышимость была неважной.
- Вайолет?.. Ты слышишь меня?.. Это я, Одри… Одри Рисколл… Что?.. Что ты сказала?..
- Где… ты? - Голос Ви то совсем затихал, то становился громче, Одри с трудом разбирала, что она говорит.
- Я в Лондоне.
- Где ты остановилась?
- В "Кларидже".
- Где?.. Когда ты… к нам? - Они с июня на Антибе, и Одри представляла, как там замечательно.
- Быть может, к концу недели.
- Что?
- В эту субботу.
- Отлично. Как ты?
- Все хорошо. - Одри хотела сказать ей о Молли, но она не написала им раньше, а теперь эта новость может подождать до встречи. Да и просто невозможно рассказать обо всем при такой плохой связи. - Как ты, Джеймс, дети?
- Все хорошо… - Голос Ви совсем пропал, Одри только услышала что-то непонятное: "дьба".
- Что ты сказала, Ви?.. Совсем не слышно…
- Ужасная связь… Я сказала… мы только что вернулись со… дьбы… - В трубке опять раздались какие-то хрипы, и Одри чуть не застонала от досады.
- Откуда?
Неожиданно связь наладилась, точно разошлись облака и проглянуло солнце, и Одри, наконец-то расслышав последние слова Ви, едва не потеряла сознание.
- Что?! - Она резко выпрямилась, как будто кто-то ударил ее.
- Я сказала… мы только что вернулись со свадьбы Чарльза… было так красиво…
О Боже! Нет, нет, нет… молю тебя. Боже… это не Чарли…
- Я… о… - Горло перехватило, Одри не могла произнести ни слова.
- Ты слушаешь?.. Одри, ты слышишь меня?..
- Еле-еле… На ком он женился?..
Как будто это что-то значило!
- На Шарлотте Бирдзли… дочери его издателя… - Позже, при встрече, она расскажет Одри, как эта Шарлотта два года преследовала Чарльза, помчалась за ним в Египет и в буквальном смысле разбила палатку у его ног. Джеймс тогда сказал, что долго эта страсть не продлится, она узнает его лучше и отвяжется от него, и он никак не мог понять, почему Чарльз сдался. Пожалуй, только Ви подозревала об истинной причине его капитуляции. - Они поженились в Гэмпшире… Мы только что оттуда…
Одри молчала, стараясь удержать душившие ее слезы.
- Очень хорошо.
Вайолет еле расслышала ее, но на сей раз никакого отношения к плохой связи это не имело.
- Так когда ты приедешь?
- Не знаю… я… - Так вот почему не отвечал его телефон! Одри содрогнулась при мысли о том, что ей могла бы ответить Шарлотта. Шарлотта Паркер-Скотт. Нет, она должна бежать из Лондона! Сейчас же! - Что, если я приеду завтра?
Ты не против? - Одри бросила взгляд на Мей Ли - та играла рядом с ней - и решила, что лучше будет, если она заранее сообщит, что она не одна.
- Я ужасно рада, Одри! Ты прилетишь?
- Я поеду поездом. И послушай, Вайолет… я приеду с дочерью.
- С кем? - В трубке снова затрещало.
- С моей дочерью! - крикнула в трубку Одри.
- Сообщи мне, когда прибывает твой поезд. И кого бы ты ни привезла, мы будем счастливы. Места у нас предостаточно.
- Спасибо… - У Одри дрожали губы. Она попрощалась:
- До завтра.
- Аu revoir. Мы тебя встретим.
- Спасибо.
Они положили трубки. Одри долго сидела, не видя ничего перед собой. Она никак не могла заставить себя поверить, что Чарли, которого она так любила, к которому она приехала, - женился на женщине по имени Шарлотта.
Глава 26
Поезд прибыл в Антиб на следующее утро в восемь сорок три. Одри сидела у окна вагона в голубом полотняном платье и эспадрильях, которые она купила два года назад, когда была в Антибе. На Мей Ли она надела розовое платьице с белым передничком, в черных волосах красовался розовый бант. Эдакий китайчонок-ангелочек, пристроившийся на коленях у Одри, с изумлением смотрел на суету на перроне. Одри выглянула в окно в надежде увидеть Вайолет и Джеймса, но не увидела их и стала звать носильщика, чтобы он вынес ее чемоданы. Они с Молли уже стояли на перроне, когда Одри наконец обнаружила своих друзей. Они совсем не изменились. Вайолет выглядела очень элегантно в легком белом платье и белой шляпе с большими полями, сквозь прозрачный розовый шарф просвечивала нитка крупного жемчуга на шее, каждая жемчужина была величиной с нафталинный шарик. Джеймс - в белых брюках, синей с белым рубашке и синих эспадрильях - был похож больше на француза, чем на англичанина. Первой к Одри подбежала Вайолет и замерла на месте, увидев у нее на руках Молли. Она смотрела на малышку как зачарованная.
- Боже мой, какая изысканная леди! - Вайолет с улыбкой обратила вопросительный взгляд на Одри. Осуждения в ее глазах не было, одно любопытство. - Откуда она взялась? - Джеймс в это время давал указания носильщику, куда отнести чемоданы.
Одри рассмеялась:
- Я пыталась вчера объяснить тебе, но слышимость была кошмарная. Это моя дочь Молли.
- Ну и ну!.. - Вайолет погрозила Одри пальцем. - Так вот чем ты занималась в Харбине. Должна признать, она прелестна. - Вайолет склонилась к девочке и погладила ее по шелковистым черным волосам. - А кто же твой папа, малышка?
- Честно говоря, я не совсем уверена, кто это. - Глаза у Вайолет стали еще больше. - Насколько я понимаю, какой-то японский солдат.
Вайолет поджала губы.
- Вот этого тебе не следует никому сообщать. Скажи, что он известный философ. Или член правительства. В общем, важная персона.
- А это что за красавица? - Отправив носильщика, Джеймс подошел к ним, обнял и поцеловал Одри и теперь с интересом разглядывал Молли.
- Понимаешь ли, дорогой, эта маленькая китаяночка - дочь Одри.
Одри с улыбкой выслушала объяснение Ви, однако решила, что пора ей спасать свою репутацию, пока игра не зашла слишком далеко. Хотя, судя по их реакции, ни Вайолет, ни Джеймс ничуть не были шокированы тем, что у нее объявилась незаконная дочь, да к тому же китаянка. "Какие они замечательные люди, как добры и великодушны, - думала Одри. - И лишены каких-либо предрассудков".
- На самом-то деле ее мать умерла в приюте для сирот. Я забрала Мей Ли к себе и удочерила ее. - Они пошли к машине.
- Наверно, твой дедушка обрадовался.
Одри тотчас вспомнила о его первой реакции и усмехнулась про себя, зато потом он очень привязался к Молли… вот даже назвал ее в завещании "своей правнучкой Молли Рисколл"…
- Он не сразу принял ее, но потом очень полюбил.
Они уже сидели в громадном "мерседесе", когда Вайолет, нахмурившись, повернулась к Одри.
- Чарльз ни слова не сказал нам о малышке, когда вернулся от тебя в сентябре. Как это на него похоже! - Вайолет обменялась взглядом с Джеймсом, и оба усмехнулись, а Одри тем временем старалась ничем не выдать свою боль, услышав его имя, она молила лишь об одном - чтобы они не начали рассказывать о свадьбе. Со временем она все узнает, во всяком случае, узнает, на ком он женился. Но все-таки есть что-то странное в этой женитьбе. Невозможно поверить, чтобы Чарльз, едва вернувшись от нее, влюбился и поспешил жениться. Это так на него не похоже… Невероятным усилием воли Одри сумела справиться со своими чувствами и обратилась к Джеймсу и Вайолет с каким-то вопросом. К вилле они подъехали, весело болтая. К удовольствию Одри, ничего в доме не изменилось за прошедшие два года. Ей была предоставлена та же комната, что была у нее в то лето, с чудесным умиротворяющим видом на Средиземное море, но теперь еще была открыта дверь в соседнюю комнату, куда поместили Мей Ли. Хозяева радовались, что еще не начался наплыв гостей, и мирно отдыхали. В конце концов, когда они с Вайолет вышли на террасу полюбоваться закатом, Одри спросила подругу, на ком женился Чарльз. Она должна была узнать, кто эта женщина. Джеймс в столовой откупоривал вино к ужину, и они с Вайолет могли посекретничать, пока он не пришел к ним с бокалами. Джеймс особенно любил "Haut-Bnon", они в шутку называли это вино "О'Брайен" в то первое лето, когда она была здесь. Еда и вина у них всегда были превосходные, однако на этот раз Одри не испытывала от всего этого прежнего удовольствия.
- Когда мы встретились в Сан-Франциско, Чарльз ни словом не обмолвился ни о какой женщине… - нерешительно начала Одри. Даже перед леди Ви она стеснялась обнаружить, как ей тяжело сейчас.
- Шарлотта преследовала его года два, не меньше. - Вайолет наблюдала за гостьей - глаза у Одри были печальные, она смотрела вдаль, на море. Вайолет ласково взяла ее за руку. - Одри, ты до сих пор любишь его? Скажи мне…
Отрицать не было смысла, Вайолет все равно догадывается.
Одри обратила на подругу полные боли глаза, слезы вот-вот готовы были брызнуть из них.
- Ах, Одри, дорогая моя… мне так жаль… я так глупо брякнула тебе эту новость по телефону. Отчего-то я заключила, что у вас уже все позади. Он так твердо заявил об этом, когда вернулся из Сан-Франциско.
Одри бросила на подругу быстрый взгляд, похоже, это сообщение глубоко ее взволновало.
- Он что-то рассказывал?
- Ничего, сказал только, что все кончено. Что ты решила жить в Сан-Франциско, а у него своя жизнь. Должна только заметить, сообщил он это довольно мрачно.
Одри кивнула, она-то понимала, отчего он был мрачен.
- Он снова сделал мне предложение. - Одри смотрела па леди Ви, и в глазах ее было страдание. - Но, Вайолет… я не могла сказать ему "да". Покинуть дедушку - это было бы ужасно… Я предложила ему пожить в Сан-Франциско хотя бы какое-то время. Но он, разумеется, не мог на это пойти… Мы оба оказались в плену обстоятельств.
- Он ужасно разозлился и уехал, не так ли? - Вайолет хорошо знала Чарльза.
Одри утвердительно кивнула.
- Чарльз был просто в ярости. Конечно, он страдал и был глубоко обижен, но он даже не попытался войти в мое положение.
- Ты должна понять, Одри, Чарльз не знает, что это такое - чувствовать ответственность за кого-то… Правда, когда-то, когда они остались вдвоем с братом… Но в то время Чарльз и сам был ребенком, его еще не охватила страсть к путешествиям. А уж если кто заболеет этой лихорадкой, тот никогда не осядет на одном месте. Боюсь, и Чарли никогда не заведет себе настоящий дом. Во всяком случае, дом, где бы он поселился и жил постоянно. Самое удивительное, что и ты такая же, и ты помешана на путешествиях не меньше, чем он.
Одри улыбнулась и вытерла глаза. Джеймс, потягивая вино, наблюдал за ними из столовой. Приятно было смотреть на этих двух молодых женщин - обе были так красивы. Он чувствовал, что между ними идет какой-то доверительный разговор, и хотел им мешать.
- Дурацкая история! - продолжала леди Ви. Она не хотела скрывать от Одри своего отношения к этому браку и даже позволила себе быть откровенной с Чарльзом - в один прекрасный день все ему высказала, но он не захотел слушать ее… - Дурацкая потому, что эта женщина не любит его. Она просто хочет его заполучить, отчаянно хочет его заполучить, точно он какая-то вещь или баснословно дорогой земельный участок… или, может быть, замок… горная вершина, на которую она непременно должна подняться. Для нее выйти замуж за Чарли значило добиться чего-то.
Одри была заинтригована.
- Но, вероятно, он любит ее. - Одри снова высморкалась и вытерла глаза - слезы никак не хотели останавливаться.
Но этот разговор с близкой подругой был ей просто необходим.
Леди Ви с задумчивым видом откинулась в кресле.
- Знаешь ли, я в этом не уверена. Сомневалась с самого начала всей этой истории. Думаю, он убедил себя. Ну конечно, она ему помогает, облегчает ему жизнь. Ты бы знала, как она за ним ухаживает, разве что не завязывает шнурки на ботинках.
Это отвратительно!
- Я же в отличие от нее не уступила ему, оставалась со своим дедушкой до его последнего часа.