- Мог бы уже и наказать нас, - голос Сони стал строже. - Нельзя нам принимать прощение, нельзя.
- Но раз сам Олег не заговаривает о наказании, то какой смысл самим напрашиваться? - недоуменно сказала Катя. - Ты что, забыла рассказ той женщины? Эта Оксана тоже сама стала напрашиваться. И что получилось? Не хотелось бы нарваться на такое.
- И мне не хочется, - грустно улыбнулась Соня. - Но…, - она помолчала немного. - Но лучше уж так, чем каждодневные пощечины прощения.
- Какая же ты правильная и принципиальная, - вздохнула Катя. - И все же я не хочу, чтобы с нами обошлись так же, как с этой Оксаной.
- А разве у тебя есть иные варианты? Лучшие?
- Конечно, есть, - не задумываясь, выпалила Катя. - Почему бы Олегу не выбранить нас хорошенько, наорать, обругать, как следует, пусть и самыми погаными словами?
- А на следующий день выдать новую порцию брани, еще похабнее, да? И превратить ругань и оскорбления в повседневный стиль общения. Пойми, Катюша: такое наказание оставляет рубцы не на попе, а на душе. Попа заживет быстро, а душа - никогда. После порки можно принять ласку, после нецензурной брани - нет. Такое общение приведет нас к полному отчуждению, а то и непоправимому. Разве не это привело к трагедии твоих родителей, Катя, сломало твою судьбу? Ты что, хочешь тоже пройти этим путем?
- Нет, - тихо ответила Катя, содрогнувшись всем телом. - Ты, как всегда, права: я и впрямь забыла то, что забывать нельзя. Наверное, потеряла голову от страха…
Она замолчала. Молчала и Соня. Вдруг Катя радостно встрепенулась.
- Но мне кажется, ты не к месту вспомнила об участи моих родителей. Они-то были супругами, а мы Олегу никто. Чужие, случайно встреченные женщины, о которых он забудет, еще не доехав до Москвы.
- Ты уверена? - спросила Соня, пристально глядя подруге в глаза. - А вот мне уже дня два мнится, что наша встреча - судьба. И что не случайно в этих горах мы оказались втроем…
- Если уж честно, и мне кажется все это неслучайным, - вздохнула Катя. - Словно кто-то всесильный ведет нас, подталкивая даже к провинностям. А вдруг это и впрямь так, а?
- Но тогда тем более нам нельзя губить все принятием прощения, ускользать от заслуженного наказания.
- Нельзя, - тяжело вздохнула Катя. - Хотя… Нас-то двое, а Олег - один. Так что судьба - для одной. А второй что делать?
- А мне чудится - для обеих, - чуть слышно проговорила Соня. - Или для тебя такое неприемлемо?
- Более чем приемлемо, - усмехнулась Катя. - Расставаться с тобой я не хочу.
- А раз так, - вздохнула Соня. - То выбора у нас нет.
- Но это же наше решение, - возразила ей Катя. - Примет ли его Олег?
- Не знаю, - растерянно проговорила Соня. - И не отшатнет ли его от нас наше жуткое прошлое? Но вдруг… Эх, как же все странно и сложно. И все-таки нам самим нельзя опускаться до вымаливания прощения. А раз так…
- Да права ты, права, - быстрой скороговоркой перебила подругу Катя. - Только скажи честно: неужели тебе не страшно, не противно быть выпоротой?
- И страшно, и противно, - проговорила Соня. - Но все идет к повторению случая с Оксаной. И защитить нас некому, втроем мы здесь. А потому…
- А потому, - горько улыбнулась Катя. - Надо настраивать себя на порку. Считай, что убедила. Ладно, я на пару минут отлучусь.
- Смотри, не потеряйся.
- Да я недалеко отойду. Покричу, если что…
…Вернувшись назад с примусом, Олег узнал, что потерялась Катя: отошла по нужде и пропала, не откликается. Через пятнадцать минут он нашел-таки перепуганную женщину, благо та сошла на край снежника и оставила следы.
- Я стала кричать, а никто не откликается, - оправдывалась Катя, всхлипывая.
- Хорошо, что все обошлось, - проговорил Олег. - Вы бы хоть друг дружку не стеснялись. И поймите, наконец: ваша стыдливость до добра не доведет. Сказала: не смотрите в мою сторону - можешь не сомневаться, никто смотреть не будет. Горы не прощают безалаберности и самонадеянности.
По каменной осыпи Олег также проводил женщин по очереди: на этот раз первой Соню, а второй Катю. И вновь не обошлось без происшествий: Соня уронила палку и бросилась, было, за ней вниз. Хорошо Олег увидел и остановил женщину окликом. Катя же, решив пройти, как ей казалось, более легким путем, оступилась и чуть не сорвалась.
К шести часам, когда поднялись на отрог, видимость стала еще хуже. И, как на зло, ни одной подходящей для ночлега площадки, сплошной курумник. Олег то и дело сверялся с компасом, моля всех святых, чтобы здесь не было магнитной аномалии, и шел, стараясь не терять высоту, но и не забирать слишком вверх. Он вел свою маленькую группу осторожно, пристально вглядываясь в густую пелену облака. Приметив же, наконец, небольшое зеленое пятно среди голых камней, с облегчением вздохнул. Все, останавливаемся, ночлег.
Ночью хлынул пришедший с юга ливень, бушевала гроза, порывистый ветер рвал палатку, гнул дуги. К утру ненастье стихло, небо разъяснилось. Когда же они вышли из палатки, горы впервые предстали перед ними во всей красе. Женщины, первые выбравшиеся из палатки, разом ахнули и застыли в изумлении.
- Ты только посмотри, Соня! - воскликнула Катя. - Темно-синяя туча, а ниже ослепительно белые снега. Такое и вообразить невозможно.
Олег глянул на северную часть массива - и обомлел: мощные снеговые поля лежали на склонах. Не было еще пика половодья, он только начинается, стремительно и грозно.
- Катя, а здесь красота какая! - тихо сказала Соня. - Вспышки зарниц, черные тучи и потоки дождя…
Олег обернулся назад - и похолодел: южный фронт, легко оттеснив своего северного собрата над отрогами, схлестнулся с ним у узла хребтов. Отсюда было видно, какое ненастье разыгралось вокруг вершин. И что самое страшное: по склонам в долины устремились могучие потоки. Назад им пути нет, не перейти им ручьи, обернувшиеся враз бушующими реками. Вот он, тот самый катастрофический вариант половодья, о котором говорил Кузьма как о событии крайне редком. Повезло же им. Теперь пока не стает снег на склонах, вода не пойдет на убыль. Разве что внезапно похолодает до устойчивого минуса. Но уповать на такое чудо нельзя: лето на носу, а не осень. Назад пути нет, и вниз пути нет, не обогнать им мчащиеся в Ивовую потоки. Обойти, как он замыслил, западную, невысокую, часть горного массива невозможно. Конечно, восточная часть этого массива им проработана куда детальнее, чем западная. Но проработана для Команды. Что же делать? Вперед идти опасно. Наверх? Но именно там, возле узла хребтов, что южнее вершины 1243 метров, схлестнулись фронты. Хорошо, что не пошли в верховья ручья Вертлявый: оказались бы сейчас почти в самом эпицентре стихии. А он, надо признаться, уже жалел, что изначально не избрал этот вариант. Можно, правда, никуда не идти, расположиться на этом отроге и ждать, когда вода пойдет на убыль. Только вот вопрос: сколько ждать? А как быть, если пойдут дожди? Продовольствие и топливо взяты в обрез, топлива даже меньше, чем в обрез: рассчитывал, что без проблем выйдут на восточные отроги, где дров много. И еще одно существенное возражение против отсидки: а вдруг девчатам кровь из носу надо вернуться в срок? Да и с билетами может выйти ой какая накладка. Можно, конечно, прямо спросить девчат. Но в такой ситуации они могут и уклониться от ответа. Черт, ну и влипли же в переплет. Какая досада, что столько времени потеряли впустую. Эх, стояли бы сейчас над ручьем Туманный… Красота, никаких проблем: этот ручей вытекает из озера, поэтому и в половодье, даже в такое, переправа через него вполне спокойная и надежная. А за этим ручьем - несложный подъем на водоразделы. Переправились - и пошли себе не торопясь. Но они-то стоят не над Туманным, а над Заячьим. А до вожделенного Туманного целых три переправы. При таком развитии половодья и со своей Командой он не рискнул бы предпринять такое. А потому… А потому, Олег, ты должен тщательно просчитать все варианты и выбрать один, оптимальный. Возможности что-то переиграть у тебя уже не будет…
- Девчата, - сказал Олег, стараясь не выдать голосом своей тревоги. - Сегодня нам во чтобы то ни стало надо перейти через Заячий ручей и подняться на противоположный склон. Прошу вас быть предельно собранными и дисциплинированными. Особенно на переправе. Она будет сложной. Очень сложной. А потому - никакой самодеятельности. Точно выполнять все мои приказы. Поняли?
- Поняли, - дружно откликнулись Соня и Катя.
- Тогда завтракаем, быстро собираемся - и в путь, - заставил себя улыбнуться Олег.
За завтраком Олег был молчалив. "Теоретически у нас целых пять вариантов, - размышлял он, механически поедая кашу. - Если скальный участок можно еще обойти по руслу Заячьего ручья, то так выйдем к его истокам, а затем по осыпному склону подняться на седловину. В этом случае на вершины лезть не придется. Но Кузьма говорил мне, что в сильные половодья эти осыпи подмывает вода, и он не знает, в каком они сейчас состоянии. Если по осыпям пройти нельзя, то это ловушка: назад мы точно не выберемся. Да и заминка при прохождении опасного участка по руслу ручья чревата серьезными последствиями. Сколько там метров теснины? По карте - около четырехсот. По данным Кузьмы - почти полкилометра. И любая ошибка непоправима. Да еще возможен резкий подъем воды. Не годится.
Второй вариант - сразу переправится через Заячий ручей, подняться на отрог и идти через безымянный перевал с выходом на осыпи в верховьях ручья. По осыпям мы выйдем на ту же седловину. Этот вариант сложнее, но надежнее: если даже осыпи непроходимы, мы можем пройти через вершину 1208 метров. Конечно, хотелось бы обойтись без такого восхождения, я и по первоначальному маршруту планировал его для радиалки, пусть и более сложным вариантом, но если прижмет, то все-таки это выход. Кстати, не исключено, что саму вершину можно обойти по предвершинной площадке. Я не просматривал этот участок детально, но возможно, там есть проход к фирновому снежнику.
Третий вариант - переправиться не только через Заячий ручей, но и через следующий, Коварный, и идти на перевал того же имени. Н-да, сами названия куда как красноречивы. И две переправы при постоянно прибывающей воде. Но все же оценим его объективно: подъем на перевал от ручья Коварного сложнее восхождения на вершину 1208 метров - это категория "один А", но в эту пору еще и со звездой. Данные Кузьмы точны, можно не сомневаться. А если подняться на перевал мы не сможем, то ловушка: вода успеет запереть нас в ущелье. И еще: в цирке, откуда берет начало этот ручей, достаточно большая вероятность схода снежно-водно-грязевых потоков. Не годится.
Четвертый вариант - не переправляться через ручей Заячий, а идти прямиком на перевал между вершинами 1243 метра и Скалистой, а затем через другой перевал выйти сразу на грунтовую, настоящую дорогу, где высокие мосты над всеми пересекающими ее реками и ручьями. Правда, дорога эта прозывается Гиблой, и Кузьма считает это название не случайным. Но ведь задерживаться на ней мы не будем. Спустились - и весело пошагали на станцию. Великолепно. И никаких более проблем. Одно только маленькое "но": перевалы соединены узким гребнем. Не слабенькое "но". Эх, было бы их не трое, а четверо. Вот тогда, натянув веревку, можно было бы пройти гребень: двое держат веревку, а Олег проводит третью. Но их же только трое.
И пятый вариант - идти назад с набором высоты к истокам ручьев Студеный, Вертлявый и Белокрылый. Сложный вариант, очень сложный. Подвижные осыпи, потоки воды, бегущие со склонов цирков, крутые подъемы, надо полагать, переправ будет не меньше десятка. И каждая чревата сюрпризами. Но мы будем приближаться к железнодорожной линии. Это плюс, конечно. Вопрос в том, сумеем ли мы выбраться из этих цирков? Спорный вариант, очень спорный.
Итак, какое же решение. Вариант два, все-таки вариант два. Ну а если мы не сможем переправится через Заячий ручей, то вынуждено вариант пять. При таком раскладе выбора у нас не будет, а вот будет ли спасение… Надо во что бы то ни стало переправиться через Заячий. И именно сегодня…
Олег допил кофе и встал.
- За сборы девчата. Пакуем все вещи в два рюкзака. И хотя сегодняшнее утро подарило нам такую сказочную красоту, оно же загнало нас в цейтнот. Расточительно тратить время нам более нельзя. А потому соберитесь, будьте внимательны, осторожны и дисциплинированы. Договорились?
- Мы постараемся, - негромко сказала Соня.
- Мы очень-очень будем стараться, - улыбнулась Катя.
На спуске продолжался вчерашний кавардак: сперва Катя решила немного проволочь оставленный на ее попечение рюкзак и чуть не уронила его на находившихся ниже Олега и Соню. Потом Соня решила пройти немного самостоятельно и спустила на Олега и Катю камнепад. Затем опять-таки Соня решила повторить свое геройство и чуть не съехала вместе с рюкзаком в ручей. И наконец Катя захотела с ходу, самостоятельно перейти бурлящий весенний поток, с гулом стекающий в приток Заячьего ручья, и чудом была не унесена этим самым потоком в ручей. Но вот они внизу, рюкзаки вновь перепакованы на три. Олег внимательно огляделся.
- Да, - пробормотал он. - Ну и местечко. Увы, выбора нет.
Место для переправы и впрямь не внушало оптимизма. Метрах в двухстах выше ручей Заячий через небольшой уступ изливался из теснины. Метрах в пятидесяти ниже в ручей впадал полноводный сейчас приток, увеличивая массу воды раза в полтора. Переправляться можно было на участке, длиною метров в тридцать-сорок. На этом, левом, берегу - ни кустика, на противоположном, метрах в пяти от берега - заросли ольховника. Выдержат ли, если закрепить за них стропу? Вопрос. Две стремнины: одна ближе к их берегу, вторая, несколько более мощная - почти посередине. Одно хорошо: нижнее течение притока отделяет от ручья невысокая каменистая гряда, образуя тихую - даже и в нынешнее, буйное половодье - заводь.
- Вот от этой заводи и нужно начинать переправу, - тихо проговорил Олег. - Здесь можно будет проверить крепление девчат, успокоить их, дать привыкнуть к воде. А вот дальше… Как дальше, определит разведка. Девчата, - сказал он громче. - Сейчас я с одним из легких рюкзаков перейду этот ручей… Впрочем, сейчас он обратился в достаточно серьезную реку. Так вот, я перехожу эту реку, выбирая трассу понадежнее, переношу на тот берег стропу, если удастся, закреплю ее за кусты. Соня, ты страхуешь меня: держишь крепко другой конец стропы. Ни при каких обстоятельствах не заходи в воду. Если не можешь удержать, отпускай стропу, я выберусь. Катя, ты подстраховываешь Соню. Когда вернусь к вам, определим порядок переправы. Поняли?
- Да, - дружно отозвались обе женщины.
- Раз поняли, то снимайте штаны, ботинки, надевайте сандалии. Оба спальника в одном рюкзаке?
- Да, - ответила Соня.
- В чьем?
- В моем, - отозвалась Катя.
- Тогда я иду с Сониным. Да, вот что еще: подвяжите повыше рубашки. Вода высокая.
- А может, снять их? - озорно воскликнула Катя.
- Если хочешь - сними, - буркнул Олег, вдруг поняв, что и он сам хочет, чтобы девчата сняли рубашки.
Понял - и осерчал на себя: не о том сейчас нужно думать, не о том.
Соня так посмотрела на подругу, что та смутилась, покраснела.
Женщины принялись торопливо раздеваться. Олег постоял немного, стараясь угадать, где надежнее будет переправа. Из-за пены стремительно мчащейся воды дно просматривалось плохо. Зато хорошо было видно, как быстро прибывала вода. "Медлить нельзя, - подумал Олег. - Если застрянем на переправе, то придется уходить на пятый вариант. Так что не до поиска оптимального варианта. Приемлем первый - идем им".
Он вздохнул, снял ботинки, брюки, аккуратно сложил их на берегу, вскинул Сонин рюкзак и, взяв в руку стропу, шагнул в холодную воду, успев приметить, что трусики у его спутниц пусть и не по последнему писку моды, но весьма эротичные. Точно, уверился он, кто-то из женщин задумал и разыграл эту комедию: только женщина способна убедить подруг не брать в поход купальники. И эта неведомая Олегу женщина хотела более досадить Кате и Соне, нежели команде.
- Давайте прилаживать страховки, - негромко сказал Олег. - Мои наставления помните?
- Конечно, - бодро ответила Соня, пытаясь приладить верхнюю часть страховки вместо нижней.
Олег, вздохнув, приладил страховку на Соню.
- Не будем терять время, - сказал он. - Катя, прилаживай страховку самостоятельно. А я начну разведку. Еще раз напоминаю: никакой самодеятельности. Договорились?
- Конечно, - успокоила его Катя. - Ты не волнуйся, все будет в порядке.
- Еще раз напоминаю тебе, Соня: ни при каких обстоятельствах ты не заходишь в воду, - Олег строго посмотрел на женщину. - Ни при каких. Не можешь удержать меня - отпускай стропу. Ясно?
- Конечно, - улыбнулась Соня.
- Я буду помогать ей, - пообещала Катя.
Олег вздохнул, вскинул на плечи Сонин рюкзак и шагнул в ручей. Заводь оказалась глубокой, сразу же, как говорится, почти по самые ноги. Но зато течения почти нет. С другой стороны заводь ограничивалась каменистой грядой, где уровень воды был сильно ниже колен. Через эту гряду часть потока изливалась в заводь. За грядой сразу же начиналась первая стремнина, шириной метра два. За этой стремниной - каменистая отмель, сужающаяся по направлению течения. За отмелью - вторая, основная стремнина раза в два шире первой. Метрах в десяти выше устья потока обе стремнины сливаются в одну. За второй стремниной - опять каменистая отмель, тянущаяся уже до самого берега. Но вода прибывала, постепенно заливая дальнюю отмель.
Пройдя заводью, Олег поднялся на ближнюю гряду. Сделать это, вопреки его опасениям, оказалось нетрудно: каменный массив, отделявший заводь от основного русла, образовывал в прилегающей к заводи части ступени. Без особых проблем он пересек и каменистую гряду, где уровень воды был чуть выше щиколоток. Хотя отметил, что течение уже здесь быстрое. "Если кусты на том берегу держат, - решил Олег, - то Соню я переведу. Кате же придется идти одной. Но мы будем страховать ее с обоих берегов. К тому же она на переправах чувствует себя заметно увереннее, чем Соня. Да, так и сделаю: первой переведу через поток Соню, затем перенесу рюкзаки, после этого вернусь, и ручей перейдет Катя. А я налегке еще раз перейду этот поток, подстраховываясь закрепленной на том берегу стропой".
Уровень воды на ближней стремнине был по колено. Олег сразу ощутил силу напора, возникло сомнение в осуществимости переправы. И все же он решил дойти до конца. Может, даже, еще раз пройти переправу со вторым рюкзаком по закрепленной стропе: уж больно сомнительным был запасной вариант выхода. Преодолев первую стремнину, он легко прошел по отмели и вошел в дальнюю, более мощную…