– Нет. Мне стоило бы подумать об этом раньше и полностью изолировать тебя от общества. Ты же моя женщина? Да или нет?
– Я принадлежу тебе как мужчине, не больше… Поверь, я тебе еще ни разу ни с кем не изменила, но человек внутри меня до чрезвычайности свободолюбив, поэтому лучше тебе бросить свои собственнические замашки и заняться непосредственно моим телом, а не душой и тем более не головой. Представь, что ее у меня нет вовсе.
Он смотрел на нее с недоумением.
– Но ведь это же опасно, как ты не понимаешь, – вдруг неожиданно серьезно сказал он. – Лучше расскажи мне… Какое видение толкнуло тебя сюда? Неужели опять Майя? Но ведь с ней как будто все ясно.
И снова волна искушения во всем признаться, все ему рассказать затмила ее сознание. Она едва сдерживала себя, но все же промолчала. Только заметила как бы между прочим, чтобы не показаться невежливой и в то же время воспользоваться возможностью хотя бы как-то объяснить свое пребывание в этом лагере:
– А тебе разве не кажется подозрительным, что жених Майи убит, а сама она на следующий день погибла в автокатастрофе, причем сгорела дотла?… Что это – простое совпадение? Я лично в это не верю. Вот почему я здесь. Хожу, расспрашиваю лодочников, официанток, кастелянш, – на одном дыхании выпалила она. Про фотографию решила промолчать – вдруг Логинов захочет ее "приватизировать"?
– И долго еще ты здесь будешь загорать? – уходя от ответа, спросил он.
– Сколько понадобится, а что? Ты против?
– Если тебе хочется услышать мое мнение, то знай: мне спокойней, когда ты дома. Ты вполне могла бы дождаться моего отпуска, и мы поехали бы сюда вместе…
– Своим не обязательно было дожидаться отпуска. Просто я тебя еще ночью попросила съездить со мной. И я не верю, что ты воспринял мою предстоящую поездку как обыкновенное желание отдохнуть на природе. Ты же не дурак.
– Да, это так. Поэтому я еще больше волновался о тебе. Кроме того, мы установили слежку за одним типом, и вдруг оказалось, что он на своем "мерсе" ошивается возле твоего подъезда. Более того: ты садилась к нему в машину и о чем-то разговаривала. О чем? Что тебя связывает с Ядовым?
Она нашла в себе силы не удивляться и не показала виду, что благодарна ему за такую ценную информацию: теперь она знала фамилию своего заказчика, "рябого", "человека со шрамом". "Ядов – вот это фамилия. Коротко, ясно и очень ядовито".
– Он сообщил мне, что мой старый знакомый, Бедрицкий, болен и хочет меня видеть, – произнесла она своим обычным тоном.
– И все?
– Нет. Он хочет, чтобы я поприсутствовала на поминках его жены.
– Кого, Ядова?
– Нет, Бедрицкого.
– Но ведь прошло столько времени… – Игорь недоуменно пожал плечами.
– Ничего не могу тебе сказать… А ты, кстати, когда собираешься возвращаться в город?
– Утром. Ты не поедешь со мной?
Она взглянула ему прямо в глаза и поняла, что он действительно боится за нее, что он все бросил и приехал не к ней, а за ней. Он хочет увезти ее домой и спрятать там ото всех и вся. Приберечь в целости и сохранности, как свою собственность. Для себя. Он собственник, как и все мужчины.
– Я собираюсь здесь побыть еще два дня и вернусь. Не беспокойся за меня, пожалуйста.
Она могла бы сказать ему о том, что у нее с собой пистолет, но реакция этого "блюстителя закона" непредсказуема: у нее не было права на хранение и использование оружия. Она покупала его с рук вместе с набором пуль. Поэтому она снова промолчала. А что бы он сказал, если бы узнал, что у нее в сумке находятся четыре тысячи долларов, полученных ею от Ядова, за которым Логинов и его люди установили слежку?…
– А зачем вы следите за Ядовым? Он что-нибудь натворил?
– Он, по описаниям, похож на того "монстра", который заказывал туристические бланки на цветном ксероксе. Это Сапрыкин, умница, заметил, что Ядов носит маску. Наверняка кто-нибудь привез из-за границы.
– А как он выглядит на самом деле? – как можно спокойнее спросила Наталия, понимая, что это описание может ей сильно помочь в ее деле.
Но Логинов молчал. Он как-то вдруг погрустнел и сидел теперь с отсутствующим видом, продолжая очищать уже шестой по счету апельсин.
Наталия на миг почувствовала себя просто преступницей, авантюристкой, которая предала своего друга и любовника из-за денег. Но угрызения совести помучили ее одно мгновение, не больше. Испытав на собственной шкуре, что значит жить на скудную зарплату учительницы музыки, она не могла вот так запросто отречься от своих принципов. Она станет богатой и поедет в длительное путешествие по земному шару. Хотя бы побывает на всех материках. Жизнь всего одна, и она не собирается прозябать в этой глуши всю жизнь. А Логинов… Она будет ждать, пока он не созреет. Он мужчина, он должен уметь зарабатывать деньги. Прокурор – это почетно и сложно, ответственно и вместе с тем рискованно. Но это жесткий оклад, на который не прокормить семью. В этом она была уверена твердо. "Если не он, то хотя бы я заработаю столько, чтобы хватило нам обоим до конца жизни…"
Она улыбнулась своим мыслям и ласково потрепала Игоря по волосам.
– Поцелуй меня, – попросила она, поймав его настороженный взгляд. Взгляд мужчины, который боится, что его бросит женщина. И именно в этом была ее сила.
Игорь даже не остался на завтрак. Они простились с ощущением, что так и не успели сказать друг другу что-то очень важное.
Проводив его до ворот лагеря и посмотрев вслед удаляющейся на огромной скорости черной "Волге", Наталия, вздохнув, вернулась в домик и, достав блокнот, составила план действий на день:
1. Домик Майи. Узнать номер.
2. Белобрысый, домик номер 12.
3. "Изящный" – домик для гостей, в лесу, узнать номер.
4. Вернуться в город и хорошенько порасспросить Сару.
На завтрак подавали перетомленную пшенную кашу, хлеб с маслом и сыром и кофе. Дома Наталия бы ни за что не сварила себе кашу, но здесь, на природе, она оказалась весьма кстати.
Номер домика, где останавливалась Майя, как и номер домика для гостей, ей помог узнать все тот же лодочник. И вот уже спустя полчаса Наталия, пользуясь тем, что домик Майи, стоявший почти на самом берегу, оставался пустым (по словам лодочника, этот домик считался одним из самых дорогих, поскольку в нем была мягкая мебель, холодильник и телевизор), без труда проникла в него через окно, которое открыла при помощи перочинного ножа. Она выбрала момент, когда отдыхающие после завтрака расползлись кто в сауну, кто в бильярдную, а некоторые залегли в шезлонгах на деревянной террасе возле павильона, торгующего чипсами и пивом, и поэтому была почти уверена, что ее никто не увидит.
С реки дул ветер, и, судя по всему, приближался дождь.
Спрыгнув с узкого подоконника на пол, сбитый из деревянных плит, Наталия оглянулась и поняла, что Майя действительно жила в более благоустроенном жилье, нежели она. Достаточно широкие кровати на упругих матрацах, обшитых шелком, овальное большое зеркало на стене, бар, прозрачный карточный столик, телевизор…
Лодочник сказал, что после Майи здесь еще никто не жил. Стало быть, лежащий на столике порнографический журнал со звучным названием "Нимфа", который открыто рекламировался по первому каналу ОРТ и расходился по России огромными тиражами, принадлежал тоже Майе? Об этом журнале много спорили, поскольку вопрос о шокирующей население рекламе этого откровенного журнала с фотографиями обнаженных девушек в непристойных позах возникал в прессе практически ежедневно. Но издание считалось таллинским, реклама щедро оплачивалась и журнал шел нарасхват. Прекрасная финская полиграфия, дизайн – все было выполнено на высочайшем уровне. Выпады в прессе лишь привлекали внимание к "Нимфе" и были выгодны издателям журнала. А то, что само название "Нимфа" являлось однокоренным к слову "нимфетка", о которых в принципе и шла речь в журнале, очень скоро стало ясно всем. "Нимфетка Оксана любит принимать душ по утрам в обществе своего любимого пуделя Кая…" "Нимфетка Машенька любит только шерстяных мужчин…" Наталия захлопнула журнал, свернула его в трубочку и сунула в карман куртки. "А что, если Майя была "розовой" девушкой? И от этого у нее возникли проблемы с Шаталовым?…" – подумала она, сантиметр за сантиметром осматривая две комнаты, но ничего, кроме фантиков от шоколадных конфет и пустого флакона "Красного Кензо", не обнаружила. И вдруг она вспомнила, где совсем недавно слышала название этих духов. "Красный Кензо". Этими же духами пахло в спальне убитой Лоры Арсиньевич.
Но мало ли женщин любят эти крепкие, пряные и действительно какие-то "красные" духи.
Она покинула домик таким же путем, как и проникла в него, через окно.
Далее по плану был домик номер 12 белобрысого красавчика, который на фотографии был изображен рядом с Майей и который, по словам лодочника, иногда сидел с ней за одним столом. Надо бы проверить, что он из себя представляет и почему так часто уезжал. Теперь каждая мелочь могла иметь значение. Ведь Майя погибла именно после пребывания в этом спортивном лагере. И, скорее всего, ее убили. Развинтили болты в машине, предварительно поставив в багажник канистры с бензином.
В домике номер 12 явно кто-то жил: сандалии на пороге, следы ног в песочном обрамлении, полотенце, бьющееся на ветру. Ветер. Интересно, что будут делать эти отдыхающие, если пойдет дождь? Им и сейчас-то прохладно на террасе. Неужели их отдых ограничится походами в столовую и изнурительным, расслабляющим тело и душу сном?
Волны, такие же неспокойные, как на море в предштормовую погоду, обрушивались на берег с шипением и гулом. Хотя ветер пока был еще все-таки теплым. Хорошо бы он смог разогнать тучи.
– Вы ко мне? – услышала Наталия голос за спиной и вздрогнула. И тотчас перед ней возник человек, о котором она еще пару минут тому назад думала. Он действительно был высок, красив, светлые волосы были слегка растрепаны. Спортивная фигура, открытое лицо… Но нет, она не попадется на его удочку. Как, возможно, попалась Майя.
Мужчина был одет в дорогой спортивный костюм из тонкой ткани бирюзового цвета с белыми полосками.
– Нет, я не к вам, – ответила она и собралась уже было пойти отсюда прочь, как он обошел ее и встал у нее на пути.
– Не уходите, я вас очень прошу. Здесь смертельно скучно, поэтому я приглашаю вас к себе в гости. Понимаю, что это звучит по меньшей мере бестактно, но тем не менее…
Она почувствовала, как ее обдало жаркой волной, настолько незнакомец был красив и обаятелен. Даже стоять с ним оказалось приятно. Она понимала Майю. Вот, кстати, о Майе-то, возможно, ей и удастся с ним поговорить.
Она, сощурив глаза, внимательно посмотрела на него.
– Интересно, как же вы себе это представляете?
– Что это? – Он снова улыбнулся. До чего же приятна была эта улыбка.
– Не уверена, что это удобно… – принялась она вяло кокетничать, – но и мне тоже скучно. У вас хотя бы есть телевизор?
– Конечно. У меня есть все. Даже мятный ликер. Заходите, я умею обращаться с женщинами и обещаю вам, что вы останетесь довольны проведенным временем… Вас как зовут?
И вот теперь вдруг она поняла, что слышала уже где-то этот голос. Но где? Может, когда звонила Логинову, а взял трубку кто-то другой?
– Наталия.
– А меня Сергей. Ну же, смелее…
В его домике было еще более уютно и комфортно, чем у Майи. В то время как на улице совсем потемнело от туч, которые стремительно заволокли все небо, убив последнюю надежду на солнечный день, в комнате Сергея вспыхнул светильник, и стало настолько светло, что Наталия зажмурила глаза.
– Нравится? – спросил Сергей.
– Да, это, пожалуй, не сравнить с теми курятниками, в каких живут остальные… Вы, наверное, бизнесмен? Или новый русский?
– У меня небольшая макаронная фабрика. Вот и весь секрет. А чем занимаетесь вы? – Он достал из бара хрустальную бутылку с зеленоватой жидкостью.
"Мятный ликер, – подумала Наталия, – интересно, догадается ли он сделать коктейль?", а вслух произнесла:
– Я преподаю в музыкальной школе сольфеджио, музыкальную литературу и общее фортепиано. Поэтому, собственно, и живу в обыкновенном домике…
– Вы спрашивали про телевизор? Пожалуйста. – Сергей включил телевизор, снял с себя куртку и остался в белой футболке.
Наталия подумала, что у него, должно быть, много любовниц. Он был просто неотразим. И ей даже стало стыдно за свои мысли.
– Такая красивая девушка и одна. Почему? – Он присел рядом с ней на ковер и положил свою голову ей на колени. Это было так неожиданно, что Наталия резко отдернула руки, словно боясь обжечься о шелковистые, цвета выгоревшей соломы волосы мужчины. – О чем вы постоянно разговариваете с лодочником? – спросил он. – Что ему нужно от вас? Учтите, это непростой человек, он способен на многое… Вы понимаете, о чем я говорю?
В комнате стало душно от той мужской силы, которая обволакивала Наталию, начиная с плеч и кончая ступнями. Ей казалось, что Сергей сжимает ее в своих объятиях. Это было выше ее сил. Она почувствовала, что краснеет, но пошевелиться не было сил. Его голова раскаленным грузом жгла ее колени.
– Ты ведь хочешь меня, да? – Он поднял голову и встретился с ней взглядом. У него были спокойные серые глаза и красиво очерченные губы. И хотя сейчас его губы были плотно сжаты, она знала, что они готовы для поцелуя уже давно.
Она дышала часто, взволнованно. Наталия стыдилась своих чувств, своего физического влечения к этому совершенно незнакомому ей человеку. Он словно околдовал ее. Она забыла про Майю. Про все. Она почти не чувствовала, как он раздевал ее и укладывал на кровать. И только тяжесть его тела привела ее в чувство, и она смогла ответить на его страсть. Она никогда не понимала своего тела, и сейчас, отдавшись во власть опытного и неутомимого Сергея, ничего, кроме наслаждения, не чувствовала. Быть может, тому виной был мятный ликер или запах блестящих светлых волос мужчины, аромат мужского тела или те слова, которые шептал ее новый любовник?
За окном шел дождь, вода струилась по стеклам. По телевизору показывали "Подводную одиссею команды Кусто". Наталия лежала вытянувшись на постели и подыскивала слова, чтобы поскорее уйти. После взрыва страсти она чувствовала себя пресыщенной, мысли путались, ей хотелось одного – забыть обо всем, что произошло. "Плоть слаба, – вспомнила она фразу из какого-то известного любовного романа, название которого ускользало из сознания, как рыбки, выпущенные из аквариума в море. – Да, безусловно, плоть слаба, и это очень грустно… Это все равно что расписаться в собственной слабости и беспринципности…"
– Сейчас время обеда, если хочешь, я принесу тебе что-нибудь поесть, – предложил мужчина, и Наталия вдруг почувствовала себя страшно одинокой. Он был ей совсем чужим. И что она делает здесь, в этой постели с чужим мужчиной? Ей стало стыдно. Иногда, после близости пусть даже и с малознакомым человеком, все равно остается ощущение того, что ты приобрела еще одного неразговорчивого и влюбленного в тебя мужчину…
С Сергеем же было ощущение потери, а не приобретения. Она потеряла на какое-то время себя, свое тело и конечно же Логинова.
– Хорошо, я как раз проголодалась. И еще, если не трудно, купи у деревенских торговок каких-нибудь фруктов… – Она говорила, не поворачивая головы, боясь встретиться с ним взглядом. И вдруг она почувствовала, как он сам разворачивает ее, склоняется над ней (она зажмурила глаза) и довольно нежно целует ее в щеку. Она кивнула, но глаза так и не открыла.
Она слышала, как он ушел. Быстро вскочив, Наталия подбежала к окну: Сергей легкой походкой шел вдоль берега. Дождя не было, редкие солнечные лучи, успевшие пробиться сквозь несущиеся по небу разорванные фиолетовые облака, играли в его белесой шевелюре.
Дождавшись, пока он уйдет достаточно далеко, она оделась и выбежала из домика. Через заросли ив, увязая в песке, она добралась до своего неказистого жилья и заперлась в нем. Здесь не было душа, не в пример апартаментам "белых людей". Поэтому невозможно было придумать ничего лучше, чем надеть купальник и смыть с себя следы своей постыдной страсти в речной прохладной воде.
Она вышла на пляж в бикини и задрожала от холода. У ее ног волновалась серая мутная ледяная вода. Наталия сделала несколько шагов, затем еще и, наконец решившись, рыбкой нырнула в эту холодную зыбь, мгновенно отрезвев и уже в воде осознав весь ужас своего поступка. Плавая и извиваясь всем телом, она словно наказывала себя за те удовольствия, которым предавалась весь день. Да, он обманул ее, когда сказал, что сейчас время обеда. Время ужина, так было бы точнее. Но ничего, она еще успеет завершить свои личные дела на этом берегу. Ей осталось навестить домик для гостей, где жил "изящный" мужчина, который писал записки для Майи.
Наталия вернулась к себе, растерлась полотенцем, переоделась и, прихватив сумку – единственный свой багаж, – чтобы уже больше сюда не возвращаться, вышла из домика и пошла короткой дорогой в сторону небольшой дубовой рощицы, где и располагались двухэтажные домики для гостей.
Отыскав нужный (ей показал на него еще лодочник), она осторожно поднялась на крыльцо и постучала. Она еще не знала, что скажет человеку, открывшему ей дверь, но понимала, что проникнуть внутрь просто обязана: а вдруг тот мужчина оставил там какие-то улики в виде блокнота и ручки, с помощью которых и были написаны записки, адресованные Майе?
На стук вышла высокая светловолосая девушка. Вид у нее был уставший, почти изможденный. Она была в халате, босая. Между пальцами правой руки зажата тлеющая сигарета.
– Мне нужно освободить дом? – спросила она, нахмурив брови. – Извините, у меня еще не собрано. Я что-то потеряла ориентир… Какое сегодня число?
"Уж не наркоманка ли она", – мелькнуло в голове у Наталии.
Она ответила ей и продолжала стоять на пороге, ожидая, как дальше будут развиваться события.
– Да вы проходите, на улице собачий холод, – пригласила ее девушка. – Садитесь вот сюда, в кресло. С погодой вам явно не повезло. Если хотите, я оставлю вам спиртное, у меня здесь отличный коньяк, лимонная водка и мятный ликер…
Услышав про мятный ликер, Наталия покраснела. Теперь она вряд ли когда позволит себя напоить мятным ликером.
– Можно вас спросить, вы не застали здесь вашего предшественника, молодого мужчину? Он жил в этом домике всего несколько дней тому назад.
– О нет, вы ошибаетесь, здесь жила только я. Взгляните на слой пыли на столике и горы пепла в пепельницах… Чтобы превратить это милое жилье в такой свинарник, мне потребовался целый месяц. Так что это не я, вернее, никакого мужчины здесь не было.
Наталия пожала плечами. Вероятно, лодочник что-то напутал.
– И как вам здесь отдыхалось? – Она решила для поддержания разговора задавать самые нейтральные вопросы, понимая, что уйти теперь, когда она почти что взяла на себя роль будущей хозяйки этого домика, почти невозможно. Она заметила на столе среди пустых бутылок, переполненных пепельниц и грязных тарелок окровавленные бинты, бутылочку с йодом, ножницы, пластырь. Запястья девушки были забинтованы и в нескольких местах закреплены пластырем. "Да она, наверное, потенциальная самоубийца и резала себе вены…"