- Мы станем сильнее вместе, да? - Глаза его, того же цвета, что и мои, блестели в темноте.
- Да.
- И ты всегда будешь со мной.
Он не спрашивал, а утверждал.
Ответа не требовалось, и потому я подалась вперед и поцеловала Тейта, прекрасно осознавая, что за этим последует. И к шраху логическое и рациональное.
Казалось, что из нас двоих телепат - это он. Тейт угадывал желания до того, как я успевала их осознать. Выцеловывал шею по линии волос, гладил выгнутую поясницу, переплетал пальцы, вжимался - кожа к коже, сердце к сердцу. Я слышала свое дыхание, точно со стороны - шумное, сбившееся. Было жарко и очень, очень хорошо.
Покрывало спеленало ноги; светильники раскачивались под куполом шатра и мерцали.
Я узнавала новое. Что у Тейта солоноватые губы и горячий язык; что дрожать могу не только я; что если слегка потянуть за волосы, он прерывисто вздохнет; что он гибкий, отзывчивый и совершенно бесстыжий… Впрочем, последнее мне было известно давно.
Но в какой‑то момент все изменилось.
Откуда‑то доносился то ли звон, то лигул; он постепенно нарастал. Я попыталась свернуть эмпатический купол и не смогла. Жар сделался невыносимым. Между нами словно раскачивался огромный раскаленный маятник, задевая то Тейта, то меня.
Стало больно.
"Резонанс", - успела подумать я, и это знание эхом отозвалось у рыжего в голове… А потом воображаемый маятник накрыл меня ошеломляющей болью. Тейт успел оттолкнуть меня, разрывая контакт.
Мы откатились к разным краям постели, тяжело дыша. Кожа все ещё горела от прикосновений, и хотелось ещё больше, но инстинкт самосохранения заставил меня попятиться, цепляясь за покрывало.
Тейт неразборчиво выругался и впечатал кулак в пол.
- Резонанс.
- Я поняла, - тихо ответила я и сглотнула.
Шрах, ну почему все так!
А рыжий вдруг откинулся на постель и расхохотался, правда, веселого в этом было немного.
- Резонанс, - повторил он. - Я думал, что смогу удержать силу и мы обойдемся без всяких резонансов. Я хочу тебя, а не силу. - Тейт закрыл глаза ладонью и медленно выдохнул; он до сих пор был возбужден и пытался успокоиться во всех смыслах, но получалось плохо. - Зато теперь понятно, почему Оро - Ич смеялся.
- А он смеялся?
Я ощутила настойчивое желание прибить кое - кого синего и чешуйчатого.
- Ну да… - вздохнул Тейт, перекатываясь на бок. Я подползла к нему и вытянулась рядом, в любую секунду ожидая, что невидимый маятник снова начнет раскачиваться. Безумно хотелось прикоснуться к Тейту хотя бы кончиками пальцев… может, можно?
- ещё в тот, самый первый день. Оро - Ич сказал, что или сегодня, или никогда. Но ты была такая потерянная… А я почти не контролирую свою силу, поэтому знаю, каким станет резонанс.
- Вот таким.
- Ага, - мрачно откликнулся Тейт.
Воцарилось молчание. Светильники кружились под потолком - один за другим, как в вечных салочках, где никто никого никогда не догонит.
Вот шрах.
- И что нам теперь делать?
- Ну… Вариантов не так много. - Тейт незаметно оказался совсем рядом, почти вплотную, но все же не касаясь меня - точнее, касаясь лишь дыханием. - Позволить кому‑то ещё привязать тебя к этому миру. Обратиться к кому‑нибудь за помощью и надеяться, что он не станет настаивать на первом варианте. Или ждать, пока все не утрясется как‑нибудь само.
Да уж, выбор. Кому я доверяю настолько, чтобы допустить в нашу с Тейтом очень личную жизнь? Пожалуй, только Лао… Но если обращусь к нему, то сгорю со стыда.
- А если закончить резонанс, и уже потом…
Я осеклась. По спине пробежала дрожь от одних только воспоминаний.
- Нет, - ответил рыжий спокойно и твердо. Интересно, у меня стали такие же темные глаза? Ох… - Я ведь уже сказал, Трикси, что хочу не какую‑то глупую силу, а тебя. И чтобы тебе было хорошо не когда‑то потом, а сейчас и всегда.
Он умолк; дыхание у него опять сбилось, и не только у него. Мы смотрели друг на друга. Чувствительность обострилась настолько, что я, кажется, ощущала, как скользят по коже тени от вращающихся под куполом светильников.
Как во сне, я медленно прикоснулась к его плечу, затем повела ниже, кончиками пальцев пересчитывая ребра, и ещё ниже…
Тейт хрипло выдохнул и прикусил губу.
- Трикси, - сказал он едва слышно, и у меня от звука его голоса волной прокатились мурашки. - А можно… одолжить твою руку?
Похоже, я сошла с ума.
И почему от этого так хорошо?
Солнце ещё не поднялось, однако небо посветлело. Океан казался белесым и очень спокойным. Вдоль кромки воды, уже за куполом, была широкая полоса темного сырого песка. Там сидел человек, которого я менее всего ожидала увидеть.
Лиора.
- Не спится?
- Смотрю, тебе тоже, - усмехнулась она и снова отвернулась кокеану. Ее светлые волосы топорщились так, словно их нарочно торчком поставили. - Ничего не хочешь сказать?
О да, хочу. Например, что Тейт невероятный. И что я никогда и ни с кем так не целовалась. И что он…
Так, не думать об этом.
- Мы завтра уйдем в другую бухту, - произнесла внезапно Лиора. - Мастер собирался поговорить с Пайном и пригласить его в Лагон. Похоже, что Пайн и Аламати обучались у одного мага, который прежде бывал в Лагоне, но затем переметнулся к свободным. А ещё нужно заготовить провизию перед тем, как возвращаться. И как‑то выяснить, зачем свободные из разных кланов собрались вместе. И при чем там Аринга…
- Тебя правда беспокоит так много вопросов? - перебила я ее.
Накатила особенно длинная волна и захлестнула ноги.
Надо же, тепло.
- Нет, - грустно улыбнулась Лиора. - Просто не хочу возвращаться в Лагон. Есть причины.
- Мне не спрашивать?
- Нет, - ответила она резковато и поднялась. - Извини. Я вернусь в лагерь. Ты тоже особенно не засиживайся.
Лиора шла по песку, точно выступая по невидимой линии - след в след, оставляя ровные отпечатки босых ног. С океана дул ветер - солёный, тёплый, и где‑то далеко звучала нежная песня сойнаров.
Я закрыла глаза.
Как же все сложно, шрах…
Мне почудилось внезапно, будто я гляжу сквозь огромную толщу воды, но не с поверхности, а точно из глубины. И там, на дне, куда не проникает ни единый луч света, лежит Итасэ, и кожа его сияет, как белый жемчуг, а глаза слепо распахнуты. А над ним выписывает широкую спираль гибкий дракон, хрустальный и зеленоокий, столь огромный, что он мог бы обогнуть все моря и укусить себя за хвост, замыкаясь в символ бесконечности.
И дракон поёт, оберегая покой своего сокровища.
А моё сокровище, моя проблема несётся вниз с горы, сквозь заросли - и это тоже способ обрести покой. Вчера смерть задела нас по касательной, ну и пусть. Уже не страшно.
Я буду хранить его, как умею, даже если мир прикажет обратное.
Конец первой части