- Я уже смотрела. - Франческа подняла голову и встретила его пылкий взгляд.
Он потянулся к ней и сомкнул руки, обхватив ее плечи.
- Открой же глаза, Франческа, - шептал Доминик, его дыхание щекотало ей щеку. - Я хочу, чтобы ты видела меня. Только меня.
Он опустил голову к мягкой ложбинке на ее шее.
Его рот творил чудеса. Доминик ласкал каждую жилку на ее шее до тех пор, пока Франческа не затрепетала в его руках.
Теплая волна прокатилась по ее жилам, заставляя сгорать от внутреннего жара.
Она так прекрасна, думал он благоговейно.
В ее взгляде мелькнула легкая тень стыдливости. Это немного испугало его. Франческа не обладала диким темпераментом женщины, искушенной в любовных играх. Той, что хорошо знала о наслаждении, которое может дать ее тело не только партнеру, но и ей самой.
Медленно, успокаивал себя он. Медленно и спокойно. У них впереди вся ночь.
Франческа тихонько застонала, когда его пальцы проползли по ее животу, запутались в волосках, обнаружив чувствительную точку.
Его рот ласкал ее грудь, терзая чувствительный сосок сладкими муками, и в тот момент, когда Франческа уже подумала, что не вынесет этого более, он переключил свое внимание на ее плоский живот.
Огненные стрелы пронзали ее, пламя лизало все тело, заставляя откликаться каждый нерв, каждую клеточку под его умелыми пальцами, ощупывающими теперь влажную полость между ног. Она закричала, когда он прикоснулся к самому чувствительному месту, лаская его до тех пор, пока все ее тело не сотряслось.
Сдавленный всхлип слетел с ее губ, когда он опустился на колени и проделал тот же путь языком, попробовал впадинку пупка перед тем, как описать круг вдоль линии бедер.
Дразня, мучая, добрался он до места, где мягкие волосы оберегали доступ к ее женственной сути.
- Доминик, нет. - Казалось, она и сама не верит в то, что это возможно, но он проигнорировал отталкивающие его руки.
Было слишком поздно, слишком поздно, потому что она уже погрузилась в самый интимный поцелуй из всех, что знала.
Вне себя от наслаждения, она издавала слабые, гортанные крики, непроизвольно вырывавшиеся изо рта, нежное мурлыканье или приглушенные стоны.
Боже мой, как сладко быть с нею! Смесь меда и мускуса. Он пил ее влагу, вкушая ее как самое лучшее вино.
Это уже чересчур, промелькнуло в сознании, когда Франческа попыталась овладеть своими эмоциями. Надо умолять его остановиться, но слова не складывались в фразы.
Его губы начали медленный путь по ее животу, затем оказались на груди, обласкав каждый сосок, задержались на пульсирующей жилке на шее, затем завладели ртом.
Она сначала чувствовала свой вкус, затем только его, когда он побуждал ее язык вступить в схватку с его собственным.
Ничего подобного Франческе раньше испытывать не приходилось. Полная капитуляция, совершенное обладание, она с трудом узнавала себя. Доминик оторвался от нее на минуту, чтобы достать из стоящей поблизости тумбочки маленький пакетик.
Потом он накрыл ее своим телом.
Франческа буквально сгорала от желания, томимая такой жаждой, какой никогда не испытывала. Она издала тихое восклицание, когда он вошел в нее. Постепенно он все глубже погружался в ее плоть.
Затем он начал двигаться, медленно, почти выходя каждый раз наружу, до тех пор, пока не ощутил, что ее мускулы захватили и сжали его. После этого, когда она уже была готова, он ускорил свои движения так, что спустя некоторое время она приподняла бедра, чтобы самой приблизиться к нему.
Франческа не знала, что может быть что-то лучше этого, но она ошибалась. Нападение, совершенное его губами, заставило ее дрожать как в лихорадке от возбуждения. Сейчас они поднялись на новый уровень, где мысли, тело и душа находились в полном соответствии, связавший их поток страсти превосходил по своей мощи все, что когда-то ей приходилось испытывать.
Никакого самоконтроля. Она его потеряла.
И не хотела восстанавливать. Но вот спираль ощущений достигла апогея.
Возможно, Франческа кричала, когда он достиг своей кульминации, потому что его губы успокаивали и утешали ее, в то время как руки нежно ласкали ее тело.
Некоторое время она не шевелилась. Не могла. Ей было тепло, хотелось спать. Позднее напряжение, конечно же, скажется. Но сейчас Франческа хотела лежать здесь, приходя в себя от смятения страсти.
Подняв руку, она провела по его спине, задерживаясь на каждом позвонке, пока не добралась до талии.
Его ягодицы шевельнулись, и она почувствовала, что он слегка увеличился внутри ее.
- Неудобно? - Его голос звучал глубоко и слегка хрипло.
- Нет. - Ей нравилась близость с ним, ощущение его большого тела, его тепло и запах. - Ты хочешь?.. - Она запнулась, внезапно заколебавшись, и заметила, что его губы начали складываться в улыбку.
- Высвободиться? В данный момент нет. - Он переместился так, что основная масса тела оказалась на локтях.
Великий Боже, Франческа возбуждает его, как не многие женщины в прошлом. Доминику захотелось взять ее снова, ощутить плотность, с которой она охватывала его, и снова испытать то, как она двигалась под ним.
Но возможно, сейчас еще слишком рано.
Есть время немного поиграть, подразнить.
Потом Франческа почувствовала, как он подсунул руки ей под плечи и перевернулся на спину, не отпуская ее от себя.
Подняв руки, он запустил пальцы в ее волосы, вынимая шпильки.
- О, так лучше. - Плутовским взглядом он следил, как пряди волос в беспорядке рассыпались по плечам.
Указательным пальцем он обвел линию ее рта, дотронулся до нижнего ряда зубов.
Она укусила его, не больно, но достаточно сильно, чтобы увидеть, как зрачки его расширились. Затем она начала сосать кончик пальца, облизала его и внезапно отпустила.
Ага, значит, счет еще не полностью в его пользу, понял он.
Поза верхом на противнике наделяет человека сознанием определенной власти. Франческа сейчас чувствовала, что ситуация у нее под контролем; воплощая торжество, она приподнялась на коленях, чтобы оказаться немного повыше, а затем начала плавно двигаться, наблюдая за тем, как темнели его глаза.
На его верхней губе выступили капельки пота, и она наклонилась вперед и осторожно слизала их языком.
Доминик поднял руку к груди Франчески, тормоша ее кончик, забрал в ладонь другую.
Прекрасные и упругие, их поверхность на ощупь гладкая как шелк.
Он осторожно вобрал набухший сосок в рот, заставив его затвердеть, и расслышал ее почти неуловимый стон, который проявлялся и в легком сжатии внутренних мышц.
Казалось, что на протяжении многих часов он управлял ее телом, чувствами. Теперь ей хотелось уравнять их завоевания.
Так она и сделала, сначала робко, а потом, по мере того как ее уверенность возрастала, начала подниматься и опускаться на нем все более сильными рывками, пока он не обхватил ее бедра и не ворвался в нее, снова и снова, выше и выше, прогибаясь больше и больше, так, что плечи и ступни остались единственными частями его тела, соприкасающимися с кроватью.
Когда все закончилось, он привлек ее к себе, губами касаясь взмокшего лба, успокаивая дрожащее тело, пока возбуждение не оставило ее.
Должно быть, она спала, потому что припоминала, что несколько раз пыталась устроиться поудобнее и всегда сильные руки качали ее до того, как ей опять провалиться в блаженное состояние, которое не было ни сном, ни бодрствованием.
- Мне надо идти, - пробормотала она раз и второй, только для того, чтобы уступить прикосновениям его пальцев, касаниям губ. - Доминик, простонала она, - у меня билет на утренний самолет.
Он выбрался из кровати и подхватил ее на руки, затем, не обращая внимания на ее протесты, понес в душ.
Он вымыл ее, закутал в громадное полотенце.
- Почему бы не вернуться в постель? - Он чмокнул ее в нос, затем коснулся рта. - Спать. Я обещаю. - Снова провел губами по ее губам. - Я заведу будильник и приготовлю тебе завтрак.
Соблазн был велик, очень велик.
- Мне действительно надо ехать домой.
Доминик осторожно вытер ее, затем смотрел, как Франческа быстро натягивает на себя одежду.
Что ему сказать? "Спасибо, это было великолепно"?
Доминик разрешил ее сомнения, приложив палец к ее губам.
- Веди машину осторожно.
Было что-то нереальное в езде по почти пустым улицам. Не было звезд, луны. Только сверхъестественное предрассветное свечение серого неба.
Сколько же сейчас может быть времени?
Светящиеся часы показывали почти четыре.
Через два часа ей надо стоять перед контрольной стойкой аэропорта.
Едва ли достаточно времени, чтобы ухватить часок сна, решила она без тени усталости, ставя машину в гараж и поднимаясь на лифте. После такой бурной ночи она должна быть совершенно без сил. Но странным образом ею владело возбуждение, которого она не испытывала ни разу за последние три года.
Войдя в квартиру, она выпила чашку крепкого кофе, проверила сумки, добавила кое-какие мелочи, приготовила завтрак. Свежий сок, фрукты, мюсли, тост. И снова крепкий кофе.
Этой ночью она спала с мужчиной. Глухой смех поднялся и замер у нее в горле. Черт, о том, чтобы спать, не было и речи!
Эмоции перехлестывали через край.
Эти отношения… Ой, кого она хочет обмануть? Франческа громко застонала. Какие отношения?
Что произойдет дальше? Она у него, потом он у нее? И так из ночи в ночь?
Хороший секс без лишних обязательств.
Нервный смешок снова прервался при мысли о тестах крови, необходимости защиты от беременности.
Возникло запоздавшее чувство вины за предательство памяти Марио. Счастливая любовь, смех, ее надежды и мечты, ее страх за него. Застывшая картина его трагической гибели.
Но слезы - удел слабых, и она выплакала их давным-давно.
Она прибрала квартиру, а в пять тридцать, подхватив сумки, заперла дверь и спустилась вниз, где такси уже поджидало ее, чтобы отвезти в аэропорт.
Глава 8
Час полета к Золотому берегу прошел без происшествий, дружелюбная встречающая проводила Франческу к ожидающему шоферу, который усадил ее на заднее сиденье роскошного лимузина.
Слава и известность дают нам некоторые преимущества перед другими, мысленно отметила Франческа, надевая солнечные очки.
Однако нельзя не считаться с тем, что, кроме преимуществ, было еще и множество недостатков, но этим утром, направляясь к Серфайс-Парадизу, она была благодарна организаторским способностям Ларейна.
Длинные песчаные пляжи, мягко перекатывающийся прибой, темно-синий океан, а в этот ранний час еще и светло-лазурное небо.
Многочисленные небоскребы, как часовые, стояли в отдалении.
"Шератон-Мираж" был роскошным пятизвездочным отелем, с великолепными видами из окон и выходом к уникальному торговому комплексу и бухте.
Разобрать вещи было делом нескольких минут, после чего Франческа взглянула задумчиво на большую постель, затем на часы. У нее оставалось несколько свободных часов.
Это время она может посвятить хождению по магазинам или, что более разумно, потратить его на сон.
Сомнение неуместно. Постель победила.
Она быстро сбросила туфли, сняла одежду, завела будильник и улеглась, накрывшись пледом.
Не такая уж это была хорошая мысль, поняла она немного погодя, не в силах отбросить воспоминания о ночи, проведенной в другой постели.
Предосторожности были приняты, Доминик использовал профилактическую защиту.
Святые небеса, это было лучше, чем хорошо. Она попыталась найти превосходную форму слова и не смогла. Ее тело до сих пор болело от его вторжения, а кожа вновь загорелась при воспоминании об этом.
Доминик удачно выбрал время, чтобы соблазнить ее, и сумел достичь отличного результата.
Связываться с таким человеком, как Доминик Андреа, опасно: слишком легко привыкнуть к его способам занятий любовью.
Франческа уже отдала свое сердце однажды, и оно было разбито. Нет, она ни за что не хочет пережить вновь что-либо подобное.
Она задремала, и ее разбудил трезвон будильника. Странно, что она вообще смогла заснуть. Сначала душ, потом надо заняться макияжем, волосами и платьем.
В ее комнате оказалась ваза с фруктами; взяв банан, она очистила его и откусила кусочек по дороге в ванную.
"Шератон-Мираж" был построен прямо на пляже, поражали его мраморные полы, изумительный искусственный водопад и громадный бассейн с баром на островке посередине.
Банкетный зал находился на нижнем этаже, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять - свет представлен во всем блеске.
Шоу имело грандиозный успех. Хаос за сценой был минимальным. Произошло, правда, несколько накладок, но ни одна из них не привлекла внимания публики.
Наконец Франческе удалось ускользнуть, хотя и ненадолго, чтобы слегка перекусить до назначенной позднее съемки.
Фотограф оказался чересчур дружелюбным - хуже того, так и норовил прикоснуться к ней.
Какой бы образ ассистент ни предлагал принять, он хотел что-то изменить - лично.
После двух часов позирования в различных частях отеля и около бассейна Франческа находилась на грани истерики.
Наконец был сделан последний снимок, и она могла удалиться в номер, однако даже перевести толком дух не удалось: надо было уже переодеваться к фуршету.
Классическая черная, прямая юбка с разрезами, черный же топ с блестками, туфли на шпильках, волосы собраны на макушке, широкое золотое ожерелье и браслет. И яркий, вечерний макияж.
Франческа прихватила изящную сумочку, взяла ключи и устремилась к выходу.
Час максимум, после этого она вежливо откланяется и поднимется к себе, закажет обед в номер, примет душ и рухнет в постель.
Несколько человек бродили по гостиной, представляли друг друга, слышалась церемонная беседа.
Фотограф сразу же прилип к ней и настолько надоел, что при очередной его попытке прижаться она наступила ему на ногу острым каблуком.
Лицо его побелело, потом налилось кровью.
- Стерва!
Не промолвив ни слова, она развернулась, отыскала хозяйку, затем раскланялась с организатором и покинула общество.
Добравшись наконец до номера, она закрылась на цепочку и в изнеможении прислонилась к двери.
Черт! Совсем ей ни к чему это обострение отношений с фотографом в конце долгого и сложного дня, после бессонной, изнурительной ночи.
Тяжелый стон сорвался с ее губ, она оторвалась от двери, пересекла комнату и подошла к бару. Взяв бутылку газировки, открутила пробку и налила немного в стакан.
Сбросила туфли, сняла клипсы и, прихватив стакан в ванную, начала смывать косметику.
Внезапно в дверь постучали. Она ничего не заказывала, а для горничной, расстилающей постель, еще рано.
Франческа вытерла руки и подбежала к двери.
- Кто там?
- Доминик.
Доминик?
Франческа чуть-чуть приоткрыла дверь.
- Что ты здесь делаешь? - Слова вырвались непроизвольно, в ответ он лишь приподнял одну бровь.
- Не самый лучший способ приветствия, - протянул Доминик, и она мгновенно откинула цепочку.
В темных брюках и синей хлопчатобумажной рубашке он являл собой воплощение мужественности.
- Случайно проходил мимо и решил заглянуть. - Однако легкомысленного тона у него не получилось.
Франческа была бледной, с тенями под глазами и выглядела вконец измученной.
Склонившись к ней, он притянул ее в свои объятия и нежно поцеловал.
Воспользовавшись паузой между поцелуями, она повторила вопрос:
- Я хочу знать, что ты здесь делаешь.
Он продолжал покрывать поцелуями ее губы, затем слегка прикусил их. Его губы переместились к уху и проложили дорожку вниз по шее к чувствительной впадинке.
- Я не хочу проводить ночь без тебя.
Прекрасно.
Его мягкий смех лишил ее ощущения реальности.
- Разве тебе удастся заснуть?
Франческа выразительно закатила глаза.
- Я так плохо выгляжу?
Он поднял руку и обвел пальцем контур ее лица.
- Выглядишь слегка усталой. - Рука опустилась, губы снова коснулись ее губ.
- Мягко сказано.
Франческа скорее почувствовала, чем увидела ответную ухмылку.
- Надо тебя покормить, - сказал Доминик.
Жар его тела вполне соответствовал ее собственному нарастающему желанию. Если они задержатся в номере, то до еды дело может не дойти.
- Давай прогуляемся, зайдем в какой-нибудь ресторанчик на набережной, - предложила она и увидела, что его губы насмешливо дрогнули.
- Растворимся в толпе?
Ответом была чарующая улыбка.
- Да. - Она прошла по комнате, надела туфли, подхватила сумочку и взяла его под руку…
Они выбрали "Сакс" и уже через несколько минут сидели за столиком у окна. Скоро небо потемнеет и настанет ночь, но до этого они могут смотреть на обширную панораму с лодками, снующими по заливу, и людьми, прогуливающимися по дощатой набережной.
Франческа заказала закуску, фирменное блюдо и изысканный десерт. После кофе Доминик потребовал счет, и они отправились в гостиницу.
Как только они вошли в фойе, раздался нахальный мужской голос:
- Так, так, посмотрите-ка на эту сладкую парочку!
Фотограф. Слегка навеселе и, если только она не ошибается, вознамерившийся отомстить.
Он уже поднял камеру и начал снимать.
- Знаменитая ледяная леди и верный рыцарь. - С кривой ухмылкой он оглядел Доминика и снова уставился на нее. - Неудивительно, что ты нас покинула, дорогуша.
Камера в его руке представляла серьезное оружие. Франческа, удерживая на лице улыбку, продолжала идти вперед.
- И конечно, оба поселились в здешнем отеле?
Следуя за ними, он оставил без внимания стеклянную табличку "Вход только для проживающих".
Доминик развернулся, заслонив Франческу собой.
- Вы не имеете права сюда вторгаться. Еще шаг, и вас отсюда вышвырнут.
- Я лишь делаю свою работу.
- Предлагаю вам выбрать другое место для этого.
Когда они подошли к ее номеру, Доминик протянул руку за ключом.
- Будем вызывать охрану?
Франческа вошла в распахнутую перед ней дверь.
- Достаточно позвонить моему агенту. - Бросив сумочку на ночной столик, она подняла трубку. - Налей себе что-нибудь выпить.
Через пять минут она закончила разговор и повернулась к наблюдающему за ней Доминику.
- Часто у тебя бывают такие проблемы?
Извращенцы, фанаты, похотливые старики… Сколько их было! Кошмар, с которым она бы никому не пожелала столкнуться.
Только отец знал о письмах, которые она получала после смерти Марио. Слова, вырезанные из газет, журналов, наклеенные на чистую бумагу и отосланные по почте. Скомпонованные больным и, однако же, проницательным мозгом. Для того чтобы найти его, полиции потребовалось шесть месяцев, за это время она научилась защищать себя.
Доминик понял по ее помрачневшему лицу, что лучше не тревожить дурные воспоминания. Еще придет время, когда Франческа будет доверять ему достаточно, чтобы поделиться ими. Он подождет.
Франческа хладнокровно ответила на его вопрошающий взгляд.
- Фотограф - это так, ерунда! Издержки профессии! - Подойдя к единственному креслу, она присела.