Келси поспешно ощупала себя с головы до ног. На первый взгляд все было в порядке. С некоторым усилием она дотянулась до машины и, цепляясь за нее внезапно ослабевшими руками, кое-как села. "Это все от холода", - успокаивала себя Келси. Подтянув под себя здоровую ногу, она перевела дыхание, потом закусила губу и проделала то же самое с другой ногой. Раз, два, три…
Оттолкнувшись от земли, Келси рывком поднялась на ноги, и все поплыло у нее перед глазами. Чтобы не упасть, она всем телом навалилась на капот, хватая воздух широко открытым ртом.
Все кончено. Все уже позади…
К первой сирене присоединилась еще одна. Но, как показалось Келси, их вой слышался где-то далеко. "Наверное, кто-то заметил пожар", - вяло подумала она.
Конечно, место, где поселился Ченс, было довольно далеко от города, но все-таки не настолько, чтобы никто не заметил бушевавшего тут пламени.
Дрожа всем телом и не в силах остановить эту дрожь, Келси молча ждала. Зубы ее щелкали, как кастаньеты.
- Перестань. Ну, перестань же, - не умолкая, твердила она, надеясь, что звук собственного голоса заставит ее взять себя в руки.
Вдруг в глаза ей неожиданно ударил свет фар. Какая-то машина, взвизгнув тормозами, свернула на дорожку, ведущую к дому. Как ни странно, ее даже не занесло в сторону. "Наверное, на колесах цепи", - тупо подумала Келси, не сводя с нее глаз. Вообще-то ей бы нужно было сейчас прыгать от радости. А она только молча смотрела перед собой. И ждала.
"Они приехали в огромной черной машине…"
Ей показалось, что сердце у нее перестало биться. Келси от страха даже не сразу поняла, что свернувшая к дому машина ярко-желтого цвета. Такси! Оно остановилось перед тем местом, где еще недавно стоял дом, и какой-то человек быстро вышел наружу. Вой сирен нарастал, с каждой минутой становясь ближе.
Мужчина был в черном смокинге. "Странно, - мелькнуло у нее в голове, - вырядился словно на званый обед". Обед… Рождественский обед. Вдруг ее сердце болезненно сжалось.
- Джарред?!
Крикнула ли она… или просто подумала? Келси не знала. Похоже, он ее не слышал. Его белое от ужаса, похожее на маску лицо было обращено к бушующему пламени, с ревом пожиравшему то, что еще недавно было домом. Казалось, жизнь разом покинула его.
- Джарред!
- Господи, нет! - прошептал он беззвучно, когда его взгляд остановился на се взятой напрокат машине. Он рванулся к ней и, не удержавшись на ногах, рухнул по другую сторону от машины.
- Джарред! - Наконец Келси удалось выдавить из себя что-то, отдаленно напоминающее крик.
Мужчина резко вскинул голову.
- Келси?! - Казалось, он не поверил своим ушам.
Даже если бы от этого зависела ее собственная жизнь… даже тогда Келси не смогла бы больше произнести ни звука. Она судорожно вцепилась руками в дверцу машины, моля Бога только о том, чтобы снова не рухнуть в снег.
Но внезапно все это стало уже неважным - Джарред вдруг оказался рядом. Он прижал ее к себе, согревая ее заледеневшее тело своим, большим и горячим.
- Боже мой, Келси, - упавшим голосом пробормотал он.
- Все уже позади, - прошептала она в ответ. - Теперь уже все позади…
Прижав Келси к себе, Джарред спрятал ее лицо у себя на груди. Вой сразу нескольких полицейских сирен разорвал тишину. С визгом и ревом машины вывернули из-за угла, и огни фар уткнулись в стоявшее на лужайке такси. Еще мгновение было тихо, и вдруг все заполнилось шумом, хлопаньем дверей и криками высыпавших из машин полицейских.
Глава 14
Январь
Чаепитие в Британской кондитерской в самом центре Сиэтла было событием, требовавшим соответствующей подготовки, соответствующего туалета и, разумеется, соответствующего аппетита, поскольку начиналось оно, как правило, с огромной вазы с фруктами и сдобных лепешек с кленовым сиропом, вслед за которыми следовали крохотные сандвичи с лососиной и кресс-салатом и птифуры, просто таявшие во рту, а после булочек с восхитительными девонширскими взбитыми сливками все уже едва могли дышать.
Келси, сидя напротив мужа, мрачно думала про себя: "Я больше не выдержу! Сейчас меня стошнит!"
Извинившись, она чуть ли не бегом ринулась в туалет и склонилась над унитазом. Желудок ее окончательно взбунтовался. Предчувствие не обмануло ее - вскоре она избавилась практически от всего, что с таким трудом запихнула в себя, и ей сразу стало легче. Прополоскав рот ледяной водой, она посмотрелась в зеркало.
"Я беременна! " - мелькнуло у нее в голове.
Келси придирчиво оглядела свое лицо и вздохнула - оно было цвета весенней травки. Только на мертвенно-бледных губах играла слабая улыбка. И почти сразу же действительность с жестокой беспощадностью вновь обрушилась на нее. Келси устало поникла, размышляя, как примет Джарред весть о ее новой беременности.
Но уж конечно, он будет первым, кому она скажет.
Однако Келси чувствовала, что не в силах заставить себя вернуться за стол. Слишком много всего произошло за короткое время, а последнее событие, казалось, окончательно лишило ее мужества.
С той самой минуты, как муж, отыскав Келси возле горевшего дома, прижал ее к себе, позволив провалиться в блаженное беспамятство, жизнь, казалось, навсегда покинула привычную для нее колею. А случилось действительно немало. Джарред, похоже, поверил, что именно Сара продавала информацию Таггарту. Однако оставались кое-какие сложности. Во-первых, Сара уверяла, что беременна от Уилла, и Уилл, естественно, собирался жениться на ней. Во-вторых, Гвен слегла и вот уже несколько недель не показывалась на работе, и Меган буквально сбивалась с ног. В-третьих, Сара, чувствуя, по-видимому, что ее голова вот-вот должна слететь с плеч, все эти недели вела себя с поразительным мужеством. И хотя Джарред сгорал от желания поскорее избавиться от нее, прямых доказательств ее предательства добыть не удалось. И все продолжалось по-прежнему.
В-четвертых, Джонатан Брайант медленно угасал в своей шикарной палате в больнице "Брайант-Парк".
И наконец, в-пятых, теперь выяснилось, что Келси тоже ждет ребенка, и хотя она больше уже не сомневалась, что муж по-прежнему любит ее, она все еще не забыла, как он отнесся к ее первой беременности.
Медленно волоча ноги, Келси вернулась к своему столику.
В ту ночь, когда погиб Коннор, Джарред отвез жену в приемный покой больницы, где ее внимательно осмотрели, а потом промыли и обработали все синяки и ссадины. Честно говоря, Келси куда больше беспокоилась по поводу тех испарений, которыми надышалась в доме Коннора, но по мере того, как шло время, ей стало ясно, что обошлось без осложнений. Теперь она могла считать, что ей повезло - ведь дело могло окончиться куда хуже. Однако после этих событий Джарред просто превратился в какого-то маньяка - он буквально сходил с ума от беспокойства за жизнь жены. Хотя ни слова об этом не было сказано, ее неожиданная идея поиграть в частного детектива, едва не стоившая ей жизни, послужила толчком к тому, чтобы оградить ее от всего вообще, и после того, как вернулся отремонтированный "эксплорер", Келси вдруг с интересом обнаружила, что за руль теперь всегда садится Джарред. Кроме того, он, похоже, отвел себе роль личного телохранителя жены.
И не то чтобы она так уж сильно возражала против этого - нет! Просто ей не хотелось бы, чтобы Джарред принимал всю эту историю слишком уж близко к сердцу. Но время шло. Проходили недели, они вернулись назад в свой дом, миновало Рождество, и Келси стало казаться, что Джарред понемногу успокоился. Сидя перед зеркалом, Келси любовалась прелестными сапфировыми сережками, сверкавшими в ушах, - подарком Джарреда. Он заказал их для нее, небрежно бросив, что они, дескать, неплохо дополняют колье его бабушки. И вот теперь крохотные бриллиантики, сияющим кольцом окружавшие крупный сапфир, казалось, лукаво подмигивали ей, словно разделяя тайное счастье Келси. Тайное счастье…
Они с Джарредом упивались любовью, порой забывая обо всем на свете, как это свойственно только тем, кто недавно познал радости плотской любви. И все-таки у Келси было тяжело на сердце - слишком хорошо она помнила, что никакая радость в ее жизни не длилась долго.
Детектив Ньюкасл явился, чтобы, по своему обыкновению, сообщить им о том, что стало известно после расследования в сгоревшей лаборатории Коннора.
- Рано или поздно это должно было произойти. Радуйтесь, что вы еще сравнительно легко отделались, миссис Брайант, - добавил он, и Келси почувствовала в его словах невысказанный упрек. Вернее, намек, что любителям нечего совать свой нос в то, что их никак не касается, и доставлять неприятности профессионалам. - Насколько нам известно с ваших слов, Коннор косвенно сознался в убийстве Ченса Роудена. Это, конечно, объясняет многое. Хотя, сказать по правде, мне до сих пор представляется крайне сомнительным, что именно он подложил взрывное устройство в автомобиль вашего мужа.
- Коннор упоминал каких-то людей. Говорил, что они разъезжают в черных машинах.
Ньюкасл кивнул:
- Торговцы или перекупщики. Но есть еще и другие - те, что, так сказать, стоят у руля. Именно к ним обратился бы Коннор, если бы не сумел уладить дело сам.
- Похоже, он очень их боялся, - задумчиво проговорила Келси.
- Дурак он был бы, если б не боялся, - последовал презрительный ответ.
Увидев возвращающуюся Келси, Джарред встал.
- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросил он, с тревогой отметив бледность жены.
- Ну, не на миллион долларов, конечно, но вполне терпимо, - уклончиво ответила она. "Может, сказать ему? " - мелькнуло у нее в голове. Нет. Лучше сначала сделать анализы и дождаться результатов.
Ребенок!
Если она права, а Келси не сомневалась в этом, тогда беременность Сары уже ничего не значит. В пятницу Джарреду должно было исполниться тридцать девять. "Может, подождать до его дня рождения? " - подумала она. Интересно, что он почувствует, когда узнает, что благодаря ей унаследует все? Обрадуется? Или решит, что Келси опять сыграла с ним какую-то дьявольскую шутку?
- О чем ты думаешь? - поинтересовался Джарред, заметив, что жена улыбается.
- О ребенке, которого ждет Сара, - призналась Келси.
- Правда? - Брови Джарреда полезли вверх. - Ну, признаюсь, ты меня удивляешь! Я-то думал, ты ее на дух не переносишь! А ты вдруг сияешь, как медный грош!
- Знаешь, я ведь той ночью спрашивала Коннора о ней…
- О Саре? - Брови Джарреда сошлись на переносице.
- Коннор все время говорил о какой-то женщине. И ты тоже, - напомнила она. - Когда вспомнил о том, как попал в их подпольную лабораторию. Вот я и спросила его, не Сару ли он имеет в виду. Но он сказал "нет".
- Я бы с радостью уволил ее, но не могу же я сделать это безо всякой причины, - признался Джарред. - А у нас пока нет никаких доказательств, что именно она…
- О, я понимаю. К тому же если они с Уиллом и в самом деле решили пожениться, тогда, думаю, лучше подождать. И хотя я ни минуты не сомневаюсь, что это она шпионила для Тревора, я не могу понять, зачем ей это было нужно. Ради денег? - Келси покачала головой. - Ты прав. Доказательств у нас нет.
Джарред налил им обоим чаю. Келси, взяв в руки чашку, с наслаждением сделала большой глоток, и вдруг Джарред спросил:
- Ты считаешь, Коннор с Ченсом подозревали, что Сара продает Тревору секретную информацию о делах фирмы?
- Не знаю. С Ченсом Сара училась в колледже. А что до Коннора… может, она и знала его. Или просто слышала о его существовании - как я, например. - Келси задумалась. - Похоже, она - единственная женщина, которая поддерживала с Ченсом какие-то отношения - во всяком случае, насколько я знаю. Хотя, надо признать, Ченс просто с ума сходил оттого, что кто-то пожирает твою фирму изнутри. А промышленный шпионаж - это ведь не совсем то, что могло бы заставить его так волноваться, верно? В том мире, где он жил, этому вряд ли придали бы особое значение. Кстати, ведь именно так он сказал: "Пожирает изнутри"?
Джарред мрачно кивнул. Тут раздался звонок сотового, и он, приложив телефон к уху, нахмурился. "Впрочем, - вздохнула Келси про себя, - с того дня как я, решив поиграть в детектива, едва не поплатилась жизнью, брови мужа почти постоянно нахмурены".
- Алло?
Келси попыталась хоть ненадолго забыть о Саре. И сразу же ее мысли устремились к будущему ребенку. Она уже мысленно видела, как будет возиться с ним, видела его улыбку.
Некоторое время Джарред молча слушал, что ему говорили. Потом коротко буркнул в трубку: "Сейчас приеду! " - и дал отбой. Келси бросила на него вопросительный взгляд.
- Это Нола. Отец сказал, что хочет поговорить со мной. - Джарред замялся. - Доктор считает, что он вряд ли доживет до утра.
- Ох, Джарред! - Горло у нее сдавило судорогой, и Келси вдруг почувствовала стыд - ведь пока она упивалась своим счастьем, отец Джарреда умирал.
- Он сказал, что хочет поговорить со мной наедине. Не возражаешь, если я по дороге заброшу тебя в офис, а на обратном пути заберу?
- Конечно, нет.
Минут через двадцать Келси, войдя в кабину лифта, нажала номер этажа, где располагался офис "Брайант индастриз". В глубине души она надеялась, что доктора, вынося свой приговор Джонатану, немного поспешили и все не совсем уж плохо. После того как сын едва ли не чудом вернулся с того света, смерть отца смахивала на жестокую иронию судьбы.
За столом Гвен, разговаривая по телефону, восседала Меган. Помахав Келси рукой, она накрыла трубку ладонью и зашептала:
- Это Гвен. Завтра она выйдет на работу.
- Вот и хорошо. - Что ж, можно считать, что эта проблема разрешилась. - Я на пару минут заскочу в кабинет Джарреда, - предупредила она секретаршу. Та молча кивнула и вновь углубилась в разговор.
Что ей понадобилось вдруг в кабинете мужа, Келси вряд ли смогла бы объяснить. Но она будто видела его сейчас - у постели умирающего отца, - и заставить себя взяться за работу было свыше ее сил.
Келси опустилась в кресло Джарреда, и перед глазами ее вновь встал Джонатан. Впрочем, так было не только с ней - все, кто работал на фирме, много думали о нем. В то, что произошло с ним, просто невозможно было поверить.
- Душа у него умерла! - такой диагноз поставила Джонатану в больнице одна старушка. Келси услышала ее шепот, когда стояла возле постели свекра. Келси это потрясло. Джарред тоже был поражен, когда позже она рассказала ему об этом. Вспомнив о больнице, Келси задумалась. Ей вдруг пришло в голову, что известие о ее беременности, возможно, помогло бы Джонатану…
Келси сдвинула брови. "А вот это еще как сказать", - подумала она. Джонатана явно не обрадовало, когда он узнал о беременности Сары и о том, что его сын Уилл наконец-то станет отцом. Да и никто, кроме разве что самой Сары, похоже, особо не радовался - даже сам Уилл держался с таким видом, словно ему стоило неимоверных усилий принять судьбу, какой бы она ни была.
Между телефоном и настольным органайзером Джонатана лежала аккуратная пачка документов. Неловко повернувшись, Келси нечаянно смахнула со стола какой-то конверт с выпавшими из него листочками, подняла его и уже собиралась положить на прежнее место, когда, случайно пробежав глазами листки, вдруг наткнулась на свое имя. Нахмурившись, она прочла их. Результаты проверки ее банковского счета! В нем значился каждый цент, который она сняла с него за несколько лет! Даже когда они с Джарредом жили раздельно! Выходит, все эти годы он следил за ее расходами!
Нола с отсутствующим видом сидела у постели мужа. Она настолько погрузилась в собственные невеселые мысли, что едва ли заметила, когда в палате появился Джарред, Только вздрогнула и стиснула его пальцы, когда он взял ее холодную руку в свои.
Сочувственно проводив мать из палаты, Джарред подошел к отцу. Еще недавно он сам здесь лежал. А теперь он стоит возле постели, на которой с мертвенно-бледным, исхудавшим лицом лежит его отец.
- Джарред, - узнав сына, едва слышно прошелестел Джонатан.
- Я здесь, отец. - Взяв стул, Джарред присел возле кровати.
- Мне нужно поговорить с тобой.
- Я знаю, - кивнул Джарред. Пальцы Джонатана беспокойно задвигались, и Джарред накрыл его руку своей. Он почти физически чувствовал, как с каждой минутой истекает срок, отпущенный его отцу, и вдруг неожиданно разозлился на Джонатана за то, что тот даже не пытается бороться за жизнь.
- Я никогда не рассказывал тебе о матери Уилла. Ее звали Дженис. Знаешь, два года назад она умерла. Когда-то она хотела, чтобы я развелся с твоей матерью и женился на ней.
Мысленно Джарред вновь перенесся на много лет назад, в тот день, когда Уилл впервые появился на крыльце их дома.
- Ты отказался, и она подкинула тебе Уилла?
- Да… - Джонатан тяжело закашлялся. - Вначале она держала его, чтобы тянуть из меня деньги. Потом ей это надоело, и она решила отказаться от него. Это было несправедливо… по отношению к нему. Я всю жизнь чувствовал свою вину перед Богом.
- Знаю, - поспешно проговорил Джарред, отчаянно надеясь, что отец не забудет, для чего позвал его, и не ударится вновь в рассуждения о религии.
- Уилл всю свою жизнь страдал из-за этого. И я догадывался… вернее, знал об этом. Это тоже моя вина. И ты страдал, Джарред.
- За меня можешь не беспокоиться.
- Во время крушения самолета ты едва не погиб. - Джонатан с трудом шевелил губами.
- Но в этом-то, положим, нет твоей вины, - напомнил отцу Джарред. - А тот, кто подстроил аварию, теперь уже мертв. Так что все кончено.
- Нет. В этом тоже виноват я.
- Отец…
- Ты должен быть очень осторожен. Очень! Чудеса может творить только один Господь Бог.
- Перестань, - твердо перебил отца Джарред. - Ты казнишь себя совершенно напрасно! Прекрати, отец! Забудь. Не думай об этом, хорошо?
- Нет, нет. - Джонатан помолчал. Видно было, что он хочет что-то сказать, только никак не может решиться. Дыхание со свистом срывалось с его губ. - Она хотела, чтобы ты умер, - вдруг бросил он. - Хотела снова добраться до меня. Она всегда хотела слишком многого. Хотя, наверное, какое-то право она имела, ведь она много лет была моей любовницей.
- Это уже не важно, - торопливо проговорил Джарред. Тема, которой коснулся отец, была ему неприятна. - Теперь ведь ее нет в живых, верно? И не думай больше об этом.
- Она жива!
- Но… мне казалось, ты сам только что сказал, что она умерла.
- Это Дженис умерла, - сделав ударение на слове "Дженис", подчеркнул Джонатан.
Джарред растерянно потряс головой.
- Тогда о ком ты говоришь, отец?
Джонатан в упор посмотрел на сына. В глазах его стояли слезы.
- Я думал, ты слышал, как мы говорили… - Он с трудом втянул в себя воздух дрожащими губами и устало закрыл глаза. - Я думал, ты слышал, как мы говорили…
- Отец? - Встревожившись, Джарред наклонился к нему. Джонатан хоть и с трудом, но дышал. Голова его бессильно упала на плечо. Джарред взял его за руку, пощупал пульс. Он был очень слабым и неровным. - Не уходи, - одними губами прошептал он.
Джарред ждал, но Джонатан, похоже, уснул. Глотая вставший в горле комок, он с грустью смотрел на отца.
… полностью потерял память. Не может говорить…
… может быть, это только временно? Такое возможно? Ну ведь возможно же, правда?