До "Секса в большом городе" Кэрри Брэдшоу была обычной провинциальной школьницей. Выпускной класс и первый день в школе. В радостной атмосфере предвкушения витают названия именитых университетов, приглашения на вечеринки и слухи о юном симпатичном новичке, который вот-вот появится в школе. Кэрри Брэдшоу мечтает стать писательницей. Но не все так просто. После отказа, полученного с курсов для начинающих писателей, Кэрри остается лишь смириться со своей участью, поступить в Брауновский университет и заниматься точными науками. К тому же у нее до сих пор нет парня, в то время как подруги уже вовсю крутят романы с мальчиками. У нее есть лишь год, чтобы попытаться что-то изменить и добиться своей цели в этой жизни.
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ - Принцесса с другой планеты 1
ГЛАВА ВТОРАЯ - Целая толпа 2
ГЛАВА ТРЕТЬЯ - Двойные проблемы 4
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ - Большая любовь 6
ГЛАВА ПЯТАЯ - Жертвы обмана 6
ГЛАВА ШЕСТАЯ - Из каких ингредиентов складываются отношения 9
ГЛАВА СЕДЬМАЯ - Раскрась город в красный цвет 10
ГЛАВА ВОСЬМАЯ - Превратности любви 12
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ - Хитрый лис 15
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ - Спасите меня 16
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ - Конкуренция 18
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ - Ты не можешь всегда получать то, что хочешь 19
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ - Создания любви 21
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ - Держись изо всех сил 22
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ - Маленькие преступницы 24
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ - Как далеко ты зайдешь? 26
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ - Заманить и подменить 28
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ - Клики создаются, чтобы их разрушать 30
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ - Пе-р-р-ремены 32
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ - Скользкие склоны 33
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ - Стена 35
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ - Танцующие дураки 37
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ - Уравнение со случайными величинами 39
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ - Цирк приезжает в город 40
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ - Строгая изоляция в Бралькатрасе 42
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ - Масло попадает в огонь 43
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ - Девочка, которая… 45
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ - Красивые картинки 47
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ - Гордон 49
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ - Несчастные случаи будут 50
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ - Пинки берет Каслбери штурмом 51
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ - Принц-ботаник 54
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ - Держись за штаны 55
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ - Перевоплощение 56
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ - Свободный человек в Париже 58
Примечания 59
Кэндес Бушнелл
Дневники Кэрри
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Принцесса с другой планеты
Говорят, что за одно лето может произойти масса вещей.
Или не произойти ничего.
Сегодня мой первый день в выпускном классе, но мне кажется, что я совсем не изменилась с прошлого года, как и моя лучшая подруга Лали.
- В выпускном классе нам нужно наконец начать с кем-нибудь встречаться, - говорит Лали, заводя двигатель своего красного пикапа, который ей достался от одного из старших братьев.
- Что за чушь! - Я открываю дверь и забираюсь в машину. Мы собирались обзавестись бойфрендами еще в прошлом году, но у нас ничего не вышло. - Может, стоит забить на всю эту историю с парнями? - Я укладываю свои книги на заднее сиденье и прячу письмо из летней школы в учебник по биологии, где, как мне кажется, оно не сможет причинить мне неприятностей. - Мы и так знаем всех парней в нашей школе, и ни один из них нам не нравится. Ты что, забыла?
- На самом деле не всех! - говорит Лали, оборачиваясь назад и переключая рычаг передач на заднюю скорость. Из всех моих подруг Лали - лучший водитель. Дело в том, что ее отец - полицейский, и он настоял на том, чтобы она научилась водить, когда ей было еще двенадцать. - Я слышала, у нас новый ученик, - говорит она.
- И что?
Последний новенький, который, пришел в нашу школу, оказался укурком и все время ходил в одной и той же одежде.
- Джен Пи говорит, что он симпатичный, действительно симпатичный.
- Ага. Джен Пи, была главой фан-клуба Донни Осмонда в шестом классе. - Если он действительно симпатичный, то достанется Донни ЛаДонне.
- У него какое-то странное имя, - продолжает Лали. - Себастьян как-там-его. Себастьян Литтл, что ли?
- Себастьян Кидд? - Моя челюсть так и отвисла от изумления.
- Точно, - говорит она, въезжая на парковку старшей школы. Она смотрит на меня подозрительно: - Ты его знаешь?
Я в замешательстве: пальцы крепко сжимают дверную ручку, а сердце готово выпрыгнуть наружу, например, через рот, если я его открою, чтобы что-то сказать. Поэтому я просто трясу головой в ответ.
Мы проходим через главный вход, когда Лали обращает внимание на мои ботинки. Они из белой лакированной кожи и на одном носке немного потрескались, но это раритетные модные туфли начала семидесятых. Я считаю, что эти туфли прожили гораздо более интересную жизнь, чем я.
- Брэдли, - говорит она, рассматривая мою обувь с презрением, - как твоя лучшая подруга, я не могу позволить тебе явиться в таких туфлях в первый день выпускного года.
- С лишком поздно, - радуюсь я. - Кроме того, должен же хоть кто-то как следует встряхнуть это место.
- Не меняйся. - Лали складывает пальцы в форме пистолета, целует воображаемое дуло и направляет его на меня. Совершив ритуал, она идет к своему шкафчику.
- Удачи, Ангел, - говорю я.
Меняться. Ха. У меня не так много возможностей для этого. Особенно после письма.
Дорогая Мисс Брэдшоу,
Спасибо за Вашу заявку на участие в летнем литературном семинаре Нью Скул. Несмотря на то что Ваши рассказы многообещающи и полни соображения, мы с сожалением сообщаем Вам, что не можем предоставить Вам место в этой программе.
Я получила письмо в прошлый вторник. Я перечитала его раз пятнадцать, чтобы удостовериться, что я правильно все понимаю, а затем была вынуждена смириться. Не то чтобы я думала, что я очень талантлива, но один раз в жизни я надеялась, что да, я талантлива.
И все же я никому об этом не рассказала. Я даже никому не говорила, что подала заявку, в том числе моему отцу. Он закончил Брауновский университет и ожидал, что я последую за ним. Он думает, что из меня выйдет хороший научный работник, ну а если я не смогу посвятить себя естественным наукам, но всегда будет возможность переключиться на биологию и изучать жучков.
Я уже на полпути из холла, когда замечаю Синтию Вианде и Тимми Брюстера - золотую парочку школы Каслбери. Тимми - центровой в баскетбольной команде и не отличается особым умом. Синтия же президент выпускного класса, глава комитета по организации выпускного бала, почетный член Национального общества почета и получила все значки скаутских организаций для девочек к тому времени, когда ей исполнилось десять. Она и Тимми встречаются три года. Я стараюсь не обращать на них особого внимания, но по алфавиту моя фамилия идет прямо перед фамилией Тимми, поэтому мой шкафчик находится рядом с его. А еще мне приходится сидеть рядом с ним на школьных собраниях, так что я вынуждена постоянно встречаться с ним - и, конечно, с Синтией.
- Не строй на собрании глупых рож, - ругается Синтия. - Это очень важный для меня день. И не забудь об ужине у папы в субботу.
- А что насчет моей вечеринки? - возмущается Тимми.
- Ты можешь устроить ее в пятницу вечером, - огрызается Синтия.
Наверное, в Синтии где-то глубоко внутри живет хороший человек, но если это и так, то я его никогда не видела.
Я так резко открываю дверь моего шкафчика, что Синтия неожиданно поднимает глаза и замечает меня. Тимми переводит на меня отрешенный взгляд, словно не имеет ни малейшего представления, кто я такая, но Синтия слишком хорошо воспитана, чтобы вести себя так же.
- Привет, Кэрри, - говорит она так, как будто ей не семнадцать лет, а все тридцать.
Меняться. Довольно сложно добиться успеха в этом маленьком городе.
- Добро пожаловать в чертову школу, раздастся позади меня голос. Это Уолт. Он встречается с еще одной моей лучшей подругой - Мэгги. Уолт и Мэгги вместе два года, и мы трое составляем отличную компанию, которая почти никогда не расстается. Это звучит, конечно, странно, но Уолт похож на девочку: с ним можно вести себя совершенно естественно и говорить о чем угодно.
- Уолт, - обращается к нему Синтия, - мужчина ты или нет, я хочу это знать.
- Если ты хочешь позвать меня в комитет по подготовке к выпускному балу, то мой ответ - нет.
Синтия пропускает мимо ушей шутку Уолта.
- Это касается Себастьяна Кидда. Он действительно возвращается в Каслбери?
Неужели опять! Мой мозг среагировал на это имя и послал сигнал нервным окончаниям, которые вспыхнули, как новогодняя елка.
- Так говорит Дорин.
Уолт, пожимает плечами так, словно ему на это наплевать. Дорин - это мать Уолта и школьный психолог в старшей школе Каслбери. Она заявляет, что знает все, и с удовольствием делится своей информацией с Уолтом - хорошей, плохой и временами совершенно неправдоподобной.
- Я слышала, его выгнали из частной школы за то, что он распространял наркотики, - говорит Синтия. - Мне нужно знать, если у нас скоро появится проблема.
- Не имею ни малейшего представления, - говорит Уолт, одаривая ее невероятно фальшивой улыбкой. Уолт считает Синтию и Тимми практически такими же надоедливыми, какими они кажутся мне.
- Какого рода наркотики? - спрашиваю я, когда мы отходим от этой парочки.
- Обезболивающее или успокоительное?
- Как в "Долине кукол"? - Это тайно любимая мной книга, вместе с "DSM-III", небольшим справочником по психическим расстройствам. - Где, черт возьми, в наши дни можно достать обезболивающие?
- О, Кэрри, не знаю, - говорит Уолт, которого эта тема уже не интересует.
- Его мать?
- Вряд ли. - Я пытаюсь собрать в памяти воспоминания о моей единственной и неповторимой встрече с Себастьяном Киддом, но они куда-то ускользают из моей головы. Мне было двенадцать, и у меня как раз начинался переходный период. У меня, были тощие ноги, два прыща на месте груди и кудрявые волосы. Я носила очки в форме кошачьих глаз, потрепанную копию "Как насчет меня?" Мэри Гордон Ховард и была одержима идеей феминизма. Моя мать делала ремонт на кухне семейства Кидд, и мы остановились около их дома, чтобы посмотреть, как идут дела. Неожиданно на пороге появился Себастьян. В этот момент я безо всяких на то причин начала быстро декларировать:
- Мэри Гордон Ховард уверена, что большинство форм: полового сношения может быть классифицировано как изнасилование.
На какой-то момент воцарилась тишина. Миссис Кидд улыбалась. Это был конец лета, и ее загар оттенял розовые с зеленым шорты свободного кроя. Из косметики на ней были только белые тени и розовая помада. Моя мама всегда говорила, что миссис Кидд очень красива, так оно и было.
- Надеюсь, что вы измените свое мнение, когда выйдете замуж, - первой нарушила молчание миссис Кидд.
- Ну что вы, я не планирую выходить замуж. Это легализованная форма проституции.
- О боже! - Миссис Кидд рассмеялась, а Себастьян, который застыл во дворе около дома, сказал:
- Я ухожу.
- Опять, Себастьян? - воскликнула миссис Кидд с некоторым раздражением. - Но Брэдшоу только пришли.
Себастьян пожал плечами:
- Пойду к Бобби поиграю на барабанах.
Я смотрела вслед Себастьяну, пораженная им до глубины души. Очевидно, Мэри Гордон Ховард никогда не встречалась с Себастьяном Киддом.
Это была любовь с первого взгляда. На собрании я занимаю свое место рядом с Тиммом Брюстером, который бьет тетрадью по голове ребенка, сидящего перед ним. Девушка в проходе спрашивает, нет ли у кого тампона, две девочки за моей спиной возбужденно шушукаются о Себастьяне Кидде, вокруг которого, похоже, появляется все больше слухов - каждый раз, когда кто-нибудь произносит его имя.
- Я слышала, он был в тюрьме…
Его семья потеряла все свои деньги…
- Ни одна девушка не смогла удержать его около себя больше трех недель…
Я заставляю Себастьяна Кидда покинуть мои мысли, представляя, что Синтия Вианде не просто моя одноклассница, а необычный вид птицы. Среда обитания: любая сцена, куда ее пригласят. Оперение: твидовая юбка, белая блузка, кашемировый свитер, удобные туфли и нитка жемчуга, скорее всего натурального. Она продолжает перекладывать карточки с текстом своей речи из одной руки в другую и оттягивать вниз свою юбку. Похоже, несмотря ни на что, она немного нервничает. Я знаю, я бы точно нервничала. Я не хотела бы, но все равно нервничала бы. Мои руки тряслись бы, а голос перешел бы на писк, и в конце концов я возненавидела бы себя за то, что не сумела совладать с ситуацией.
Директор школы, мистер Джордан, поднимается к микрофону и говорит набор скучных и банальных вещей о том, что нужно не опаздывать на занятия, и что-то о новой системе дисциплинарных взысканий, затем миссис Смидженс сообщает нам о том, что школьная газета "Мускатный орех" ищет репортеров и что в ближайшем номере будет потрясающая история о еде в кафетерии. Наконец к микрофону подходит Синтия.
- Это самый важный год в нашей жизни. Сейчас мы балансируем на краю страшного обрыва, и уже через девять месяцев наши жизни безвозвратно изменятся, - говорит она так, будто думает, что она не кто иной, как Уинстон Черчилль или кто-то в этом духе. Я почти поверила, что она сейчас добавит, что нам нужно бояться самого страха, но вместо этого она продолжила: - Итак, этот год будет всецело посвящен нашей выпускной жизни. Жизни, которую мы запомним навсегда.
Неожиданно на лице Синтии появляется беспокойство, так как все головы начинают поворачиваться в центр аудитории. По проходу шествует Донна ЛаДонна. Она одета, как невеста, в белое платье с глубоким V-образным вырезом, ее пышное декольте украшено крошечным бриллиантовым крестом на платиновой цепочке. У нее белоснежная кожа, на одном запястье набор серебряных браслетов, которые звенят, как колокольчики, когда она двигает рукой. В аудитории воцаряется молчание.
Синтия Вианде тянется к микрофону.
- Привет, Донна. Так рада, что ты смогла прийти.
- Спасибо, - говорит Донна и присаживается.
Все смеются.
Донна кивает головой Синтии и делает легкое движение рукой, давая знак, что та может продолжать. Донна и Синтия - подруги лишь потому, что имеют общий круг друзей и вынуждены общаться, но на самом деле в душе они друг друга недолюбливают.
- Как я говорила, - снова начинает Синтия, пытаясь вернуть внимание аудитории, - этот год будет посвящен нашей выпускной жизни. Жизни, которую мы никогда не забудем.
Она делает знак диджею, и из колонок вырывается песня "Мэмориз". Я тяжело вздыхаю, прячусь за тетрадью и начинаю хихикать вместе с остальными, но затем я вспоминаю письмо, и это вновь ввергает меня в депрессию.
Но каждый раз, когда мне становится плохо, я пытаюсь вспомнить, что однажды сказала мне одна маленькая девочка. У нее был настолько сильный характер, что, даже будучи уродиной, она была невероятно милой. И ты твердо знаешь, что она все это понимает.
- Кэрри? - спросила она. - Что, если я принцесса с другой планеты? И никто на этой планете не знает об этом?
Я часто думаю об этом. Я имею в виду, разве это не правда? Кем бы мы ни были здесь, мы могли бы быть принцессами где-то в другом месте. Или писателями. Или учеными. Или президентами. Или… да кем угодно, черт возьми, кем здесь, если верить другим, мы быть не можем.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Целая толпа
- Кто знает разницу между интегральным и дифференциальным исчислением?
Эндрю Цион поднимает руку:
- Это как-то связано с различным использованием дифференциалов?
- Почти, - говорит наш учитель, мистер Дуглас. - Есть другие варианты?
Мышь поднимает руку:
- В дифференциальном исчислении вы берете бесконечно малую точку и считаете скорость изменения одной переменной в зависимости от другой. В интегральном вы берете небольшое приращение и интегрируете его от нижнего до верхнего предела, то есть суммируете все бесконечно малые точки и получаете результат.
Ничего себе. Откуда, черт возьми, Мышь знает это?
Мне кажется, я никогда не смогу разобраться в нынешнем курсе, и впервые в жизни я близка к тому, чтобы провалить математику. С самого детства этот предмет давался мне очень легко: я все время делала домашние задания, сдавала тесты на отлично, и мне не нужно было прилагать для этого особых усилий. Но сейчас, очевидно, придется взяться за учебники.
Пока я сижу и размышляю, как бы мне сдать этот курс, раздается стук в дверь, и в кабинет входит Себастьян Кидд собственной персоной в темно-синей рубашке-поло. У него карие глаза и длинные ресницы, его волосы, выгоревшие на солнце, приобрели красивый темно-русый оттенок. На носу небольшая горбинка, как перелом после драки. И это, пожалуй, единственное, что не позволяет назвать его чересчур привлекательным.
- А, мистер Кидд. Я уже начал думать, планируете ли вы вообще показаться на уроке, - говорит Дуглас.
Себастьян смотрит ему прямо в глаза, не испытывая ни малейшего угрызения совести.
- У меня были дела, с которыми нужно было разобраться.
Я прячу лицо за ладони и через пальцы подсматриваю за ним. Похоже, кто-то действительно прилетел с другой планеты - планеты, где все люди имеют идеальную фигуру и роскошные волосы.
- Пожалуйста, садитесь.