- Вероятно, и я тоже должен был знать. Потому как, провел с ней изрядное количество времени. Но она не сообщила никому из нас. Ты не можешь взять всю ответственность за ее чувства. Ты не мог прочитать ее мысли. Пора двигаться дальше и найти свое счастье.
- Да? Думаешь, Джульетта согласилась бы? бросил вызов Хаммер.
- Твои страдания не вернут ее обратно, но думаю, что Рейн может спасти тебя.
Излучая спокойствие, Лиам пристально посмотрел на него, создавалось впечатление, что это не он только что, несколькими колкими замечаниями, подверг чужую жизнь критическому анализу.
Он никогда, ни при каких условиях, не признается в том, что чувствует к Рейн. Если он это сделает, Лиам никогда не перестанет настаивать на невозможном.
Макена отвернулся.
- Уже слишком поздно спасать меня.
- Чушь собачья! Перестань хоронить себя вместе с Джульеттой. Если ты не начнешь думать о своем будущем, то закончишь жизнь одиноким циником.
- Мне кажется, что уже немного поздновато начинать.
- Еще нет. Ты продолжаешь совать свой фитиль в каждую дырку, избегая единственной, необходимой тебе. Ты бежишь от своих чувств. Чувак, неужели до тебя еще не дошло, что это невозможно? Рейн позаботится о твоих страхах, она поможет тебе.
- Нет.
Боже нет. Это точно приведет к катастрофе. Лучше обожать Рейн издалека, чем рискнуть и полностью разрушить ее.
- То есть ты планируешь по-прежнему не пропускать ни одной промелькнувшей мимо юбки, даже если это делает тебя несчастным? Даже если Рейн любит тебя? Просто гениально! Как ты думаешь, она себя чувствует после этого?
Мерзкой. Раненой. Неуверенной.
Он был чертовым мерзавцем.
- Я не понимаю, ты, чей друг? ощетинился Хаммер, когда Лиам, словно в зеркале, показал ему то, чего он избегал много лет.
- Твой, и всегда им останусь. Именно поэтому, я и пытаюсь помочь тебе. Она девственница? В этом твоя проблема?
- Нет, она уже, черт возьми, не девственница!
Хаммер стиснул зубы.
- Несколько лет назад, она позаботилась об этом, за моей спиной.
- Сомневаешься в ее природе сабмиссива? Ты проводил с ней сеты сам или позволял другому Дому разогреть ее?
- Конечно, нет! Блять, да это же видно невооруженным глазом. Ты видел Рейн. Живое олицетворение естественности. Она по-настоящему старается угодить.
- В таком случае я не вижу причины не дать ей того, к чему вы оба стремитесь. Но если ты все еще зациклен на саморазрушении, то, по крайней мере, будь честен. Посади ее перед собой и скажи, что не заинтересован в ней. Позволь ей найти того, кто сможет удовлетворить ее потребности.
Наглядность осознания этого простого факта, пришедшая со словами Лиама, переполнила Хаммера яростью.
В этом месте не было ни одного Дома, способного упустить возможность заполучить эту красивую девушку, с распахнутыми ногами и мягким выражением экстаза на лице, в свою постель. И в течение многих лет, он отражал их попытки сблизиться с ней.
- Она еще не готова.
- Не готова? Она? ...или ты? - Лиам в удивлении приподнял свою темную бровь.
- Ты не знаешь ее настолько хорошо, как знаю я. Ни один другой Дом не сможет понять... Она импульсивна...ей нужно научиться смиряться. А ее рот... Если она чувствует вызов, то "покажет зубки", чтобы защититься. Любой на месте Дома, попытался бы отучить ее от неуважительного отношения отпоротой красной задницей. Но это ни к чему не приведет. Я должен защитить ее. И да, хоть сейчас она и расстроена, но она достаточно сильная. Поверь мне, Рейн вернется.
Хаммер покачал головой, с намерением заставить Лиама понять его.
- Она прячется за своим гневом и сарказмом, но под всем этим она такая чертовски тонкая и хрупкая. Я беспокоюсь, что кто-нибудь другой просто сломает ее.
- А ты считаешь, что сам этого не делаешь? Не пойми меня неправильно, конечно, но если, по твоему мнению, другие Домы устроят ей эмоциональную пытку... то, чувак, ты только что надрал им задницы.
Хаммер предпочел бы, чтобы Лиам дал ему со всей дури в челюсть, чем отхлестал такой правдой.
- Кто ты? Хренов доктор Фил? - Хаммер сжал кулаки.
- Она не предназначена для удовлетворения моих желаний. Оставь эту тему.
- Я думаю, ты в полном дерьме. Ты защищаешь исключительно себя, боишься, что, если узнаешь ее вкус, то станешь зависимым, потеряешь свое сердце. Ты просто напуган тем, что у нее есть над тобой власть.
Он терпеть не мог, что Лиам знал его настолько хорошо, но он не собирался признавать, что его друг был прав. Вместо этого он стиснул зубы и с ненавистью посмотрел на него.
- Я сказал, достаточно!
- Послушай, я не вернусь в Нью-Йорк, потому как не могу уйти, когда у тебя все трещит по швам. К счастью, я могу управлять своим бизнесом с любой точки мира. И я пробуду здесь столько, сколько ты будешь нуждаться во мне. Знай, я всегда смогу выслушать тебя.
Лиам говорил мягким голосом, в его глазах плескалось больше сочувствия, чем Хаммер мог вынести. Он был единственным Домом, единственным другом, которому Хаммер доверял не только свой бизнес, но и свою жизнь. Лиам не подозревал о том, что Хаммер вписал его имя в завещание, он оставлял ему "Темницу" в случае собственной смерти. Никто, кроме него, не мог лучше понять и разобраться во всем этом дерьме, через которое пришлось пройти Хаммеру, только Лиам мог дать ему ценный совет. Он не мог себе позволить попросить Джульетту о помощи. Это только еще больше бы оскорбило ее.
- Спасибо.
Он ухмыльнулся.
- Я всегда могу положиться на друга.
Внезапно его улыбка пропала.
- Но, когда дело касается Рейн, отвали.
Почувствовав тошноту, он резко развернулся и вошел в свой кабинет, захлопнув за собой дверь.
Глава 2
Отвалить? Он не ослышался? Лиам в недоумении и с легкой обидой посмотрел на Хаммера и покачал головой.
За последнее десятилетие, они вдвоем пережили много хорошего: смех, бесчисленное количество выпивки и даже тот период времени, проведенный с Джульеттой. Этот человек был ему ближе брата. Конечно, они иногда перебрасывались парой неприятных слов... но это никогда не доходило до крайности, как сейчас. Очевидно, друг не оценил его вмешательства. Но он даже не понимал, до какой степени он в нем нуждался.
После переезда Макены в Калифорнию, восемь лет назад, они виделись только раз в году, каждое 7 ноября, но зато часто разговаривали по телефону. После их бесед, у Лиама складывалось впечатление, что Хаммер все еще переживает свое горе, но продолжает двигаться дальше. Поэтому, когда после своего развода, Хаммер пригласил его в гости, Лиам буквально из кожи вон лез, чтобы ненароком не коснуться неприятных тем или не разворошить плохих воспоминаний.
Спустя час после приезда в "Темницу", Лиам понял, что Хаммер его обманул. Какого хрена до него раньше не дошло, насколько сильно страдает Макен? Двумя минутами позже он выяснил, что Хаммер влюблен в девушку, на чувства к которой, он установил запрет.
Привлекательность Рейн была более, чем просто очевидна Лиаму. Обладая сногсшибательной красотой, девушка была еще умной, яркой и общительной. И к тому же, по уши влюблена в Хаммера. Пару раз Лиам пытался поговорить с ней о своем друге. И каждый раз, ведя себя своенравно, она неистово защищала частную жизнь Макены. Они идеально подходили друг другу.
Лиам понимал, что ему нужно донести истину этому тупоголовому придурку, чего бы это ему ни стоило. Хождение на цыпочках перед Хаммером последние два месяца, ни к чему не привело. Хотя с тем же успехом закончился и их сегодняшний утренний разговор. Было ясно, что Макен еще не был готов изгнать призраков своего прошлого.
Пробегая рукой по волосам, Лиам спустился в холл.
Он так скучал по своему прежнему, излучающему жизненную энергию, приятелю. Если Хаммер не знает, как двигаться дальше, то Лиам обеспечит ему хороший пинок под зад, чтобы подсказать направление. А Рейн поможет ему в этом. С ней, Хаммер вел себя абсолютно нетипично для себя прежнего, он внезапно заделался в жуткого собственника с гипертрофированным защитным инстинктом. Казалось, что, будь на то его воля, он запер бы девушку в тайнике и рычал на каждого Дома, посмевшего прикоснуться к ней.
У Лиама было твердое намерение заставить Хаммера выбрать между просиживанием за глухими стенами и наблюдением за тем, как Рейн расцветает под твердой мужской рукой. Его собственной рукой.
Он обдумывал этот вариант вот уже несколько дней и пришел к выводу о том, что при удачном стечении обстоятельств у него был шанс исцелить не одно, а целых два сердца. Хоть, он и разговаривал с Рейн исключительно о Хаммере, Лиам почувствовал, что у Рейн тоже были проблемы... она была разбита, как фарфор, который несла в руках. И увядала без любви и чувства близости.
Да любому идиоту понятно, что она в данный момент больше нуждалась в ласке, чем в дисциплине. Но в ее жизни существовал только один мужчина, для которого она могла расцвести, и этот счастливчик мог одарить ее в равной степени и тем, и другим.
Он даже не сомневался в том, что Рейн отвергнет его предложение, но ради них обоих, он будет настойчив. Затем, как только она обретет побольше уверенности в себе, а Хаммер наконец-то вытащит голову из задницы, Лиам планировал по-тихому свалить и позволить им жить долго и счастливо.
Но он не тешился иллюзиями на свой счет... как только он приберет Рейн к рукам, Хаммер сочтет его действия подлым предательством по отношению к другу. И их дружбе может придти конец, прежде, чем возобладает здравый смысл. Но Лиам считал, что лучше рискнуть, чем стоять в стороне и наблюдать за тем, как его друг сам себя губит.
Пройдя еще дальше по холлу, Лиам услышал Рейн, которая суетилась на кухне.
Замедлив шаг, он подошел к двери и заметил, что она сидит за столом, склонив голову, а ее плечи сотрясаются от рыдания. Всхлипывая, девушка потянулась за стальной миской, отмерила 2 чашки сахара, взяла несколько яиц и масло.
Его губы изогнулись в едва заметной нежной улыбке.
Рейн редко вела себя предсказуемо... до настоящего момента. Она буквально искрилась фейерверком еле сдерживаемых эмоций, Лиам еще никогда не видел настолько непокорных саб, поэтому он даже представить себе не мог, когда и как она сорвется. Тот факт, что ее никто не приучил к дисциплине становился очевидным, при одном лишь взгляде на нее, ее никогда не испытывали и не подвергали наказанию. Но когда непокорность в ней начинала пробиваться наружу, она приходила на кухню и замешивала тесто... это успокаивало ее.
У Лиама, при виде ее слез и сгорбленной осанки, просто чесались руки доказать Хаммеру, что поступать так, с единственной, способной его спасти женщиной, просто бесчеловечно.
Пытаясь сдержать слезы, Рейн разбила яйцо о край металлической миски.
Он глубоко вздохнул, стряхивая оцепенение. Что сказать обезумевшей от отчаяния девочке? Если он грубо вторгнется в ее пространство, то ни о какой откровенности, речи быть не может, она просто ощетинится. Не зная точно, что за бардак творился в ее крошечной головке, ему нужно было действовать со всей возможной деликатностью. Но она, ни в коем случае не должна была понять его замысел. Рейн нужно было ощутить себя значимой, а не просто конфеткой в соблазнительной обертке.
Ради Хаммера, ей нужно научиться покорности, поверить в то, что между ними что-то есть. Если эти чувства затронут ее душу, реакция Макена не заставит себя ждать. А присущая его другу тяга к ревности, еще сильнее будет стимулировать того к действию. Но он ни в коем случае не хотел причинить боль Рейн. Если его замысел провалится, это разобьет ее нежное сердце. Он размышлял про себя. "Возможно, мне просто лучше уйти и не отвлекать ее?"
Она схватила деревянную ложку и воткнула ее в тесто, засыпая тростниковый сахар в миску.
- Пора уходить. Меня здесь больше ничего не держит. Ни единственной гребаной мелочи!
Его внутренности сжались от прозвучавшей в ее словах печальной убежденности. Он отказывался отпустить ее, не приложив все свои силы для того, чтобы она осталась.
Что ж... игра началась.
Рейн выдернула из сушилки свежее кухонное полотенце и прижала его к лицу, глубоко дыша, чтобы успокоиться. Мгновением позже, она отбросила полотенце, включила кран и подставила свои руки под струи воды. Задержав дыхание, она зашипела... он нахмурился.
Как глубоко она порезалась?
Закручивая кран, она пробормотала, - Кроме этого клуба... куда же мне идти?
- Но как я могу здесь оставаться?
Черт, это была его реплика!
Лиам поднял руку и постучал по косяку костяшками пальцев. Рейн с надеждой в глазах, вскинула голову. Надежда испарилась, как только она поняла, что это не Хаммер. Она удивила его, когда покорно, как подобает сабе при появлении доминанта, опустила взгляд к полу.
- Привет, Лиам. Сэр. Эм.... если Вы беспокоитесь за меня, то не нужно, я в порядке. Только приготовлю кучку шоколадного печенья и буду совсем как новенькая.
Какая миленькая лгунья. Конечно, в свое время он научит ее честности, но пока ему просто хотелось, чтобы она немного успокоилась и расслабилась.
- Я не сомневаюсь в твоих кулинарных способностях, девочка, ты готовишь великолепную выпечку. Я только сомневаюсь в том, что эта стряпня излечит твое горе. Покажи руки.
Рейн послушно протянула свои ладошки.
Лиам подошел ближе, беря ее за запястья и осматривая пальцы.
- Несколько небольших порезов... ничего серьезного.
Он мягко улыбнулся ей и нежно поцеловал в ладонь.
- Думаю, с этим можно жить.
Она сжалась.
- Я же сказала Вам, я в порядке.
- Да, твои руки в порядке... но что насчет твоего сердца?
Он заметил, как опустились ее плечи.
- Я пришел сюда с предложением для тебя. Выслушаешь?
Ему нужно добиться от нее согласия, он должен обнадежить ее... в противном случае, она уйдет и заберет с собой единственный шанс на исцеление Хаммера.
Рейн окинула его осторожным взглядом.
- Да, я полагаю.
Лиам украдкой подошел ближе, тщательно блокируя ей все пути к отступлению.
- Как ты отнесешься к тому, что я стану тебя тренировать и обучать?
Услышав эти слова, она в потрясении уставилась на него своими бездонными синими глазами, засасывая его словно в водоворот. Да, он определенно, удивил ее. В следующее мгновение, с выражением мягкого сожаления на лице, она открыла рот, чтобы ответить, но он вмешался прежде, чем она успела произнести отказ.
- Как долго ты будешь откладывать, и отрицать свое право на счастье? Почему бы не попытать его с кем-то, кто, готов оценить твою красоту, как внешнюю, так и внутреннюю?
Он наблюдал за ней, следя за каждым нервным движением: легкое пожатие плеч, наклон головы, поднимание и опадание груди при дыхании, изгиб бедра, когда она прислонилась спиной к стойке. Ее врожденное изящество и тонкий женственный аромат, заставили его кровь прилить к низу живота, стоило ему только приблизиться к ней. Подобная реакция удивила его, но, в конце концов, он был мужчиной, а она красоткой.
Посмотрев в ее глаза, он узнал другую причину того, почему Хаммер не хотел ей ни с кем делиться. Невинность. Страх. Голод. Ее душа находилась вне досягаемости. Интересно. Какой опрометчивый вызов. Она прикусила свою полную нижнюю губу.
Всего мгновение ушло на то, чтобы он тут же захотел ее утешить. Но он уже хотел большего. Жаждал попробовать ее сладкий рот, прикоснуться к ней, положить на спину и... Он постарался засунуть эти мысли куда подальше и приказал своему члену успокоиться.
- Я не понимаю.
Она моргнула, посмотрев вверх на него.
- Вы хотите... тренировать? Меня?
- Мне кажется, ты нуждаешься в этом. И ты заслуживаешь того, чтобы на твою потребность обратили внимание. Я восхищаюсь твоим духом и грацией. Не могу себе даже представить, что ты завянешь, тоскуя о безответной любви.
Ее губы сжались.
- Что Вам до этого? Вы же видели мою тупую выходку сегодня утром?
Девочку нужно было подбодрить.
Лиам наклонился к ней и притянул ее в свои руки. Это движение заставило прижаться к нему мягкие округлости ее грудей. Воплощенная нежность против твердости. От ее гладкой бледной кожи исходил интригующий запах мускусной лилии. И в его сознании тут же промелькнули видения с Рейн, лежащей под ним и кричащей от удовольствия, пока он трахал ее, погружаясь как можно глубже в ее тело. Лиам втянул воздух сквозь зубы. Он заставил себя не думать об этом, о чем угодно, только не об этом. Рассеянным движением он погладил ее по спине, его мысли метались. Какого хрена?!
Конечно, как только он приехал в "Темницу", то сразу заметил ошеломительную красоту Рейн. Ее черные волосы и яркие синие глаза кому угодно могли вскружить голову. Находясь настолько близко, все в ней призывало в нем не только Дома, но и мужчину. Стоп, ему нужно сохранить голову свежей. Ради Хаммера.
- Ты не виновата. Ты заботишься о Хаммере, а он... ну, ему нужно что-то еще, чтобы разобраться в своих чувствах. И пока он этим занят, ты не думала, что тебе следует научиться покорности и стать готовой для него? Ты никогда не хотела проверить себя? Найдешь ли ты в себе смелость подчиниться и отдаться под чью-то власть?
То, как у нее перехватило дыхание, ее румянец, и то, что она снова опустила взгляд в пол, подсказало ему, что его предположения заинтриговали ее. Лиам захватил ее подбородок пальцами, поднимая к себе ее лицо, и вынужден был снова побороть внезапную вспышку похоти.
- Ты думала об этом... я прав?
- Я хочу стать той, которая нужна Хаммеру, но я не уверена, что у меня хватит терпения и самодисциплины стоять на коленях и следить за языком. У меня никогда не было возможности даже попробовать.
Она сглотнула, честность причиняла ей боль.
- Но я все еще не могу понять, какая Вам от этого польза.
- Ты красавица. Прикасаться к тебе будет истинным наслаждением, девочка.
Прямо сейчас, он ненавидел то, как правдиво звучали его слова.
- Из того, что мне удалось увидеть, ты бываешь болтливой девчонкой, и я буду пороть тебя за это.
Он заставил себя подмигнуть и усмехнуться.
Спустя секунду в ожидании ее реакции, ее глаза распахнулись. Затем она одарила его своим необузданным смехом, самым приятным звуком из тех, что ему приходилось слышать.
- Ну вот... это моя девочка.
Теперь он улыбнулся по-настоящему.
- Позволь мне помочь тебе. Я вижу, что ты в этом нуждаешься, а я наслаждаюсь процессом воспитания и обучения.
Он положил ладони на ее щеки.
- Ты должна быть обласканной и изнеженной... я обещаю, что дам тебе это, Рейн. Ну что, ты в игре?
На ее лице отразилась нерешительность. Лиам понял, что молился о ее согласии, задержав дыхание. Хаммер нуждался в ней... и Лиам был поражен своей собственной потребности прикоснуться к ней, хотя бы раз. Это открытие не стало предметом его гордости. Но она выглядела настолько сексуально привлекательной... а он ведь всего лишь мужчина. Похоть пройдет.
- Вы не из тех, кто делает что-то наполовину. Вы хотите обнажить мою душу? Заставить показать все ее трещины и разломы?
Оттолкнувшись назад, она скрестила руки на груди.
- Если я откроюсь... Вы сбежите, как и Хаммер?