- Если имеешь дело с Бреттом Тейлором, никогда ни в чем не будь уверена. Он любил множество девушек, но не женился ни на одной из них. Можешь мне поверить, я немало потрудилась, чтобы его окрутить. Ева до сих пор не теряет надежды. И что мы получили, потратив столько времени и усилий? Я тебе скажу! Хорошо проведенное время, неплохой роман, а потом: прощай и спасибо за приятные воспоминания.
Джина ждала, что Керри что-нибудь скажет, но она не отвечала. Ее красивое лицо побледнело, а глаза наполнились полузабытой уже болью. Джина поспешила исправить положение:
- Слушай, забудь, что я сказала. Я просто болтливая циничная дура. Может, как раз ты и поведешь Бретта в церковь. Никто из них не пуленепробиваем. Тревор Маккензи тоже намерен всю жизнь прожить холостяком. Посмотрим, как у него это получится.
Зазвонил телефон. Джина взяла трубку. Услышав голос на другом конце провода, она улыбнулась и понизила голос до доверительного теплого шепота:
- В субботу? Пока нет никаких планов, Джо… Когда она повесила трубку, Керри с любопытством спросила:
- Как это у тебя получается притворяться, что тебе нравится Джо Лаброс, и одновременно обхаживать Тревора Маккензи?
"Интересно, я когда-нибудь пойму, чем Джина руководствуется в общении с мужчинами?" - подумала Керри.
Джина поджала губы:
- У меня просто нет привычки складывать все яйца в одну корзину. У тебя, похоже, тоже. Взять, например, хотя бы Гарта Гамильтона. Он по тебе с ума сходит. Все об этом знают. Немного поднажать - и он сделает тебе предложение.
"Но мое сердце не бьется быстрее, когда меня целует, - чуть было не сказала Керри. - И пространство вокруг не начинает звенеть, когда он меня обнимает. А с Бреттом - начинает. Как с Джонни когда-то".
Керри промолчала, потому что отчетливо понимала, как нелогично, как по-школьному романтично прозвучало бы такое заявление. Неужели она такая дура, что подумала, будто их роман с Бреттом может иметь будущее? Разве можно вообразить, что он женится на девушке, которая до истерики боится летать? В теплоте летней ночи Керри начало трясти. Наверное, счастье отвернулось от нее.
Поэтому вечером, когда позвонил Гарт и спросил, не желает ли она пойти с ним на танцы в субботу вечером, она, добавив в голос теплоты и бархатистости - как у Джины, - согласилась.
Глава 11
Как выяснилось, Керри зря волновалась - Бретт и не собирался назначать ей свидание на тот же день, что и Гарт. На следующее утро он, едва войдя в палату Кончиты, заявил, что собирается лететь в Мексику - нужно отвезти домой Хуанито с матерью. До понедельника за Кончитой присмотрит доктор Гейвнау.
- Я бы взял тебя с собой, но ты нужна Кончите, - добавил он.
Керри застыла. Вот оно. Никуда не делось. Его любовь к ней не изменила ровным счетом ничего. Бретт не собирался делать поблажек ее страху перед полетом. Он сбросил его со счетов так же легко, как отмахнулся от ее боязни снова испытывать глубокие чувства. Он был уверен в том, что получит все, что захочет.
Керри попыталась говорить ровно, хоть это было нелегко:
- Я не изменилась, Бретт. Я никогда больше не полечу.
Он продолжал делать отметки в больничном листке Кончиты. Если его и обеспокоил ответ Керри, он не подал виду.
- Конечно, полетишь, милая. Мы с тобой проведем несколько чудесных часов в моем самолете.
Его уверенность разозлила ее.
- Не пытайся переделать меня! - Керри хотела схватить его за локоть, но передумала. - Бретт, почему ты не хочешь понять?
- Ты имеешь в виду, почему я не хочу защищать тебя? Почему я не хочу давать пищу твоему страху, который уже превратился в навязчивую идею?
- Это неправда…
Он в два хищных, быстрых, точных прыжка преодолел разделявшее их расстояние и схватил Керри за плечи.
- Тогда помоги мне помочь тебе снова стать целой, Керри. Доверься мне.
Ее окутало чувство тоскливой безысходности. Теперь она точно знала, что Бретт никогда не поймет ее, никогда не примет такой как есть. А она никогда не сможет вытравить из себя прошлое, избавиться от неугодной Бретту девушки с израненной судьбой. Стать нужной ему смеющейся, бесстрашной Керри.
Она попыталась ему это объяснить, но он не стал слушать.
- Чем спорить, я тебя лучше поцелую, - промурлыкал он и не мешкая перешел от слов к делу.
Бретт улетел в Мексику, а Керри так и не смогла до него достучаться. У нее было такое чувство, будто где-то возле сердца тикает бомба с часовым механизмом и время на исходе. Всякая надежда на мало-мальски стабильное будущее с Бреттом разлетелась на мелкие осколки.
На свидании Керри изо всех сил старалась веселиться и быть милой с Гартом.
- Улыбайся, даже если улыбка рвет тебе сердце, - сказала Джина перед его приходом. - На угрюмых девушек никто не обращает внимания.
Гарт оказался куда более чувствительным, чем могла себе представить Джина.
- Милая моя, ты не расскажешь, что тебя беспокоит? - спросил он, когда они ехали к Шелтер-Айленд.
Она, конечно, могла солгать - и это была бы ложь во спасение. Так бы, без сомнения, поступила Джина. Но Керри так хотела поделиться с кем-нибудь тем, что накопилось у нее на сердце! Гарт должен понять. Среди ее знакомых не было никого, кто относился бы к ней лучше. Запинаясь, она стала рассказывать ему о ее противоречиях с Бреттом, предусмотрительно не затрагивая любовной стороны дела.
Как оказалось, она зря старалась. Гарт знал. На самом деле - он сказал это позже в тот же день - он почувствовал их с Бреттом взаимное влечение уже довольно давно.
- Я молчал, надеясь, что это само пройдет. - Он легко положил свою ладонь на ее нервно сжатый кулачок. - Керри, милая, неужели я слишком понадеялся на твой здравый смысл?
Она сглотнула вдруг образовавшийся в горле комок. Если у отношений нет будущего, то их надо как-то заканчивать, ведь верно?
- Гарт, давай будем считать, что я наконец пришла в себя.
Его ладонь сжалась крепче, сильная, теплая, и Керри почувствовала желание - нет, необходимость - опереться на нее. С Гартом она ни разу не испытывала неуверенности, страха. С ним она могла быть самой собой, отбросить притворство. Ее окутало восхитительное чувство безопасности, на мгновение заслонившее воспоминания о беспокойных серых глазах, о губах, которые могли целовать ее так, что подгибались колени и горячая дрожь пронизывала все ее тело.
Для свидания Гарт выбрал фантастически красивое место - большой полинезийский ресторан. Четко очерченные лунным серебром силуэты пальм, мерцающие живые факелы, рокот барабанов, забирающийся в тело через стопы, - Керри не смогла сдержать возгласа восторга.
Гарт улыбнулся. Он был рад такой ее реакции.
- Керри, у меня была особая причина выбрать именно это место. Скажем так, я просто подобрал удачные декорации.
- Для чего, Гарт?
Керри остановилась на полпути через маленький мост и взглянула на него - снизу вверх.
Несколько мгновений он колебался, не поцеловать ли это красивое лицо, раз уж оно так близко, и… отстранился. Каждое действие должно совершаться в наилучший для этого момент. Это, как и многое другое, он хорошо усвоил за долгие годы медицинской практики.
- Я скажу тебе чуть позже, милая.
Это был замечательный вечер. Гарт был безукоризненно внимателен, музыка навевала грезы, а от муай-тай - национального таиландского напитка - в голове оставалась приятная, щекочущая пустота и легкое безразличие к окружающему. Плохое настроение Керри исчезло, будто его и не было. Она настолько расслабилась, что даже смеялась над рассказами Гарта о том времени, когда он был еще интерном, и - это было удивительно для нее самой - отвечала на его романтический шепот, когда они танцевали. Бретт и его пугающий психологический эксперимент отошли еще дальше и казались вещами почти невозможными.
Незадолго до закрытия Гарт предложил Керри пройтись по территории ресторана, которая включала в себя небольшой сад. Он сказал, что там, в глубине сада, находится деревянный бог и он хочет ей его показать. И здесь, стоя перед статуей, венчающей искусственный водопад из гигантских раковин, Гарт почувствовал, что момент настал.
- Керри, милая, я очень тебя люблю. Я и сам не знал, насколько сильно, до тех пор пока не понял, что могу потерять тебя. Что ты можешь уйти от меня к Бретту. - Он протянул руки, пытаясь обнять ее, а его голос сорвался на хрип. - Ты замечательная, Керри. Ты красивая. Я хотел бы провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Керри, ты выйдешь за меня замуж?
В голове Керри возник пульсирующий шум, сразу заглушивший барабаны. Чтобы устоять на ногах, ей пришлось прикрыть глаза.
- Я не знаю… Гарт, я не уверена в своих чувствах к тебе. Ты мне нравишься. Я радуюсь, когда ты рядом, но замуж… мне нужно время, чтобы это обдумать.
Он коснулся ее щек кончиками пальцев и, наклонившись, поцеловал ее.
- В твоем распоряжении столько времени, сколько тебе нужно. Но ты ведь не будешь против, если я продолжу убеждать тебя, что вместе мы можем быть счастливы?
Вот так. А между тем правда была прозрачна, как ручей: Керри нужно было просто сказать "да", и больше ей никогда не пришлось бы терзаться из-за того, как к ней относится Бретт. И еще одно: Бретт хотел, чтобы она стала его возлюбленной, Гарт же предложил ей стать его женой. Женой, которую он будет любить, о которой будет заботиться…
- Я скоро дам тебе ответ, Гарт, - обещала она.
Керри не стала ждать, пока Джина начнет изводить ее вопросами. Едва она появилась в дверях после свидания с Джо, Керри сама выпалила все новости и с удивлением поняла, что не дождется даже комментариев.
Джина молча стояла на пороге, прислонившись к дверному косяку, со странным для нее выражением на лице - оно было почти печально.
- Мне сегодня тоже сделали предложение. Вот совпадение, верно?
- Кто? Джо? - Керри удивилась. Джина никогда не говорила, что между ней и новым лабораторным техником все настолько серьезно.
- Если бы! - В голосе Джины появилась знакомая ломкость, которая, как уже знала Керри, возникала тогда, когда Джина пыталась справиться со своими чувствами. - Нет. Майк. Он мне позвонил еще до того, как зашел Джо. Он сказал, что ему предложили должность врача в большой строительной компании. Они возьмут его сразу же, как только он закончит интернатуру. Еще он сказал, что согласится, если я выйду за него замуж.
- Джина, это же замечательно!
Джина сняла туфли и с размаху швырнула их через всю комнату - к шкафу.
- Разве? Ты же знаешь, что Майк хочет специализироваться в педиатрии. Это четыре года резидентуры. Конечно, ради меня он откажется от своей мечты, но простит ли он мне это когда-нибудь? А я? Прощу я себя за то, что позволила ему это сделать?
- Так ты ему отказала. - Керри могла и не спрашивать.
- Так точно. Благородно принесла себя в жертву. А что получила взамен? Большую золотую звезду на грудь за хорошее поведение и… - Ее голос сорвался.
Керри хотела обнять девушку, сказать ей: "Джина, поплачь, не бойся". Иногда слезы необходимы.
Но она знала, что Джина сбросит ее руки с плеч и скажет что-нибудь едкое, чтобы скрыть и забыть минутную слабость. Слезы - удел слабых.
От минуты к минуте напряженное молчание между ними разрасталось. Наконец Керри нарушила его, тихо сказав:
- Джина, а мы делаем правильный выбор? Ты ждешь, когда за тобой придет мистер Успех, и делаешь все, чтобы человек, которого ты любишь, исчез из твоей жизни. Я серьезно думаю, не принять ли мне предложение Гарта. Мы думаем, что мы донельзя дальновидные. А может, мы просто две дуры и трусихи?
Джина направилась в ванную, в основном для того, чтобы избежать жалящей правды вопросов Керри.
Закрыв глаза, Керри ждала сна - убежища от одолевающих ее мыслей. Но сон не приходил, он не мог справиться с их потоком. Она слышала шум воды в душе, но не слышала привычного пения Джины, которому он всегда был аккомпанементом. "С тяжелым сердцем особо не попоешь, - подумала она. - А когда у тебя в голове столько мыслей, и все о Бретте Тейлоре, особо не уснешь".
Она повернулась на бок, лицом к открытому окну. Лунный свет мягко озарял комнату. Лунный свет для любви, а не для слез.
Глава 12
Под утро долгожданный сон был прерван телефонным звонком. Керри сбросила одеяло и, еще не проснувшись окончательно, попыталась сесть на постели. Кому это понадобилось звонить в такую рань? Может, это Майк - не может дождаться утра, чтобы поговорить с Джиной? Керри спустила ноги с кровати и шарила ими по полу в поисках тапочек.
Очевидно, та же мысль пришла в голову Джине. Она оказалась быстрее и первая добралась до телефона.
- Да? Да… минуточку. - Она передала трубку Керри. - Это из больницы.
- Мисс Кинкайд. Слушаю.
Это был доктор Гейвнау. Он извинился за ранний звонок и вкратце объяснил его причину. Кончите неожиданно стало хуже.
- Я подозреваю заражение крови - септицемию. Мисс Кинкайд, не могли бы вы прямо сейчас приехать в больницу? Девочка все время вас зовет.
- Я буду на месте через двадцать минут, - сказала Керри и повесила трубку.
В двух словах она обрисовала Джине ситуацию и попросила одолжить ей машину. Шесть минут спустя она уже выехала с автостоянки и вела машину по направлению к Хартфорду. Если это действительно септицемия, заражение крови, Кончита не выдержит. "Господи Боже, - молилась она, - не дай ей сейчас умереть. Она пережила три недели мучений, она так цеплялась за жизнь. Мы не можем ее сейчас потерять".
Слова молитвы слетали с губ Керри, и она чем дальше, тем острее чувствовала, что любит малышку, что привязалась к ней гораздо сильнее, чем это необходимо медсестре, ухаживающей за пациентом. Бретт недаром просил свою команду почувствовать с Кончитой личную эмоциональную связь. В случае Керри эта связь стала слишком крепкой. А теперь девочка была снова при смерти.
Впереди, в бледном утреннем свете, показалась больница, крепость из кирпича и стекла. Хартфорд не спал. В любое время суток, при любых обстоятельствах больница была готова принять больных. В ней есть сила и покой, подумала Керри. Она была счастлива чувствовать, что является частью этой милосердной мощи.
Она пролетела вращающиеся двери, кивнув ночному сторожу. Он собрался было кивнуть в ответ, но не успел - Керри скрылась за углом, в коридоре, ведущем к главной кладовой. Там она взяла стерильный пакет с халатом и шапочкой - их носили поверх униформы. Ее окутал знакомый запах антисептика, и она успокоилась.
Она вошла в палату Кончиты и встретилась глазами с доктором Гейвнау. Это был лысеющий человек, славившийся мягкостью обхождения. Но сейчас он мрачно посмотрел на Керри и махнул рукой, чтобы она скорей подошла.
- Кер… ри… - Голос Кончиты был тише шелеста падающих листьев. Две огромных слезы скатились по ее синюшного цвета лицу.
Она попыталась протянуть руку - жалкая, скрюченная, лишенная кожи конечность едва ли можно было назвать человеческой рукой.
- Я тут, querida. - Керри использовала испанское ласковое обращение.
Она смахнула спутанные черные локоны Кончиты со лба и оставила ладонь возле щеки девочки - так, чтобы она едва касалась кожи.
- Ей очень больно. - Доктор Гейвнау тяжело вздохнул. - Я чувствую себя таким беспомощным.
Керри попыталась совладать с голосом.
- Для нее можно еще что-нибудь сделать?
- Я уже ввел ей сильнодействующее средство. Его применяют только в крайних случаях. Возможно, я сделал неправильный выбор. Этот препарат очень плохо влияет на почки, а они у девочки и так перегружены - из-за ожогов.
Керри понимала, как ему сейчас тяжело. Решение, от которого зависело, жить человеку или умереть, тяжким грузом ложится на сердце. А он был абсолютно один в ужасный момент выбора. Она вспомнила, как еще один человек держал в своих руках жизни многих. Джонни… Ее сердце сжалось.
- Вы дали ей шанс, доктор Гейвнау. Это гораздо лучше, чем дать ей умереть, ничего не сделав.
- Ну… спасибо. - Он был благодарен ей за понимание и в то же время слегка озадачен силой эмоций, сквозивших в ее голосе.
Взошло солнце, озарив палату бледно-розовыми рассветными лучами. Кончита впала в бессознательное состояние и начинала стонать, только когда Керри убирала руку. Ничто не указывало на то, что лекарство остановило смертельную лавину инфекции.
До десяти Кончита не двигалась и не издавала ни звука. Только ее слабое, затрудненное дыхание показывало, что она еще жива. В палате было очень жарко. Температуру подняли специально - организм ребенка не мог сам себя согреть. Керри боролась с дурнотой и противостояла растущему отчаянию. Но когда доктор Гейвнау предложил ей поехать домой, она отрицательно покачала головой. Кончита может прийти в сознание и снова начать ее звать.
В 10.40 в палату пришел Гарт. Он тоже был в стерильном халате.
- Джина сказала мне, что ты здесь, - объяснил он. - Ты забыла, что мы договорились пойти вместе в бассейн?
Она действительно забыла.
- Гарт, извини. Я должна остаться здесь. Кончита меня все время зовет.
Он был расстроен, и не только из-за отменившегося свидания.
- Это должен делать Бретт, а не ты. И где он? Снова в Мексике - в поисках проблем, которые нам здесь, в Хартфорде, совсем не нужны.
- Гарт!
Он вспыхнул: - Не смотри на меня как на бессердечное чудовище, Керри. Мне жаль твою маленькую пациентку. Надеюсь, она поправится. Но это не изменит моего мнения в отношении этого увлечения Бретта. А когда я вижу, что ты расплачиваешься за него собственной кровью, конечно, я злюсь. Керри, маленькая, - его голос смягчился, - тебе нужно заботиться о своих собственных детях.
Открылась и закрылась дверь - это вернулся доктор Гейвнау, уходивший перекусить. Керри была рада, что он прервал их разговор, который мог легко превратиться в ссору. Гарт пообещал позвонить в течение дня и ушел.
- Надеюсь, я застану тебя дома. Не доводи себя до полного изнеможения.
Он предостерегающе посмотрел на доктора Гейвнау, как будто тот был в чем-то виноват.
Медленно ползли часы. Кончита все еще цеплялась за жизнь, но час от часу слабела. Ближе к вечеру у нее начались перебои в работе сердца. Ни Керри, ни доктор Гейвнау не могли ничего сделать - им оставалось только смотреть, как в ребенке угасает жизнь.
Керри хотелось выть в голос от отчаяния и усталости. Она чувствовала, что скоро отключится, но в надежде не сводила с девочки глаз. Наконец, во избежание ссоры с доктором Гейвнау, ей пришлось свернуться в кресле, и, взяв с доктора слово, что он разбудит ее через десять минут, уснуть.
Ее разбудил чей-то голос. Она с трудом разлепила тяжелые веки и с изумлением увидела перед собой лицо Бретта.
- Сколько… сколько я спала?
- Не так долго, - ответил он и поправил ей сбившуюся набок шапочку. - Я только что из аэропорта. Я вернулся быстрее, чем рассчитывал.
Керри поднялась с кресла - и затекшие от неудобной позы мышцы буквально взвыли от боли. Не обращая на это внимания, Керри бросилась к Кончите. Девочка еще дышала. "Благодарю тебя, Господи". Керри смахнула с глаз непрошеные слезы.
Доктора Гейвнау в палате не было. Как объяснил Бретт, он отправил его в комнату отдыха врачей - ему просто необходимо было немного поспать. Бретт убеждал Керри поехать домой.