- Ну, удовольствия там мало, но я просто делаю свое дело, как и все остальные. Платят неплохо… - Лишь спустя несколько мгновений Мари догадалась, что вопрос на самом деле содержал изрядную долю сарказма. - Я работаю на фабрике уже два года.
- Прости мое любопытство, дорогая, - мягко произнес Энди, - но что случилось с твоим страстным желанием стать фотомоделью?
Мари побледнела и напряглась.
- Оно было не таким уж страстным. Ты ведь знаешь, что я получила предложение, но… из этого ничего не вышло.
- Почему?
Розовым кончиком языка Мари провела по губам, увлажняя их сухую поверхность. Она очень неуютно чувствовала себя под градом его вопросов. К тому же их количество пугало.
Тем временем взгляд Энди переместился на ее рот и надолго застыл там. Напряжение между двумя людьми настолько усилилось, что, казалось, в помещении загудел воздух. Губы Мари покалывало, словно он не смотрел на них, а касался пальцами. Дыхание ее стало прерывистым. Лифчик вдруг стал слишком тесным для полной груди, а соски сжались в тугие бутоны и приобрели чрезвычайную чувствительность. Мари поскорей отпила несколько глотков чая, с ужасом видя, как чашка дрожит в ее руке.
Боже, не нужно! - молча взмолилась она. Не заставляй меня переживать весь кошмар заново!
- Почему? - настойчиво повторил Энди, демонстрируя полную безжалостность. - Почему предложение не сработало?
Он намерен терзать меня до тех пор, пока не докопается до истины, мрачно подумала Мари. И решила сразу сказать правду.
- Все оказалось совсем не таким, как мне представлялось. Они называли это стильностью, но на самом деле я должна была не столько одеваться, сколько раздеваться перед фотокамерой.
Энди смотрел прямо ей в глаза. На его красивом лице не дрогнул ни единый мускул.
- Итак, тебе велели скинуть одежку, а ты ответила "нет"? Они что, предложили мало денег?
Мари вспыхнула.
- Деньги здесь ни при чем. Просто я не была готова проделывать подобные вещи…
Энди поморщился.
- Ведь это подразумевалось с самого начала, дорогая. А насчет денег… Разве не тебя мой отец купил за три тысячи фунтов?
Подобный поворот разговора явился для Мари неожиданностью. В мгновение ока став белее мела, она в ужасе уставилась на него. При этом ее пальцы непроизвольно разжались, и она выпустила из рук чашку. Чай пролился на дорогой светлый ковер.
- Именно так, - кивнул Энди, словно отвечая на собственный вопрос. Мари в эту минуту сидела неподвижно как изваяние и бездумно наблюдала, как шерстяные волокна под ее ногами впитывают влагу. - Разумеется, отец сказал мне, что ему стоило больших трудов убедить тебя в том, что на самом деле я не являюсь главной любовью твоей жизни. Поэтому та сумма была вполне соразмерна с истинной ценностью наших отношений. Хотя… что такое три тысячи фунтов по сравнению с возможностью иметь в несколько раз больше, стоило тебе лишь попросить меня об этом? Вероятно, в то время предложенные деньги показались тебе едва ли не состоянием…
Мари все еще продолжала тупо разглядывать расползшееся чайное пятно на ковре. Ее словно громом поразило известие, что Энди знает о том злополучном чеке. Когда она до конца осознала суть происходящего, ей едва не сделалось дурно. Сейчас Мари испытывала ни с чем не сравнимый стыд. Чувство гадливости по отношению к самой себе пожирало ее изнутри.
Энди знает о тех проклятых деньгах!
- Твой отец обещал, что договор останется тайной, что ты никогда ни о чем не узнаешь… - выдавила она наконец.
- Боже правый! Неужели ты веришь всему, что тебе говорят? - усмехнулся Энди. Похоже, ему доставляло удовольствие осознавать, что Мари испытывает сейчас такое чувство, будто меж ребер ей воткнули нож и вдобавок начали поворачивать его в ране. - Признаться, эта история меня позабавила.
- Позабавила? - Обхватив себя за плечи руками, Мари уперлась в лицо Энди полным возмущения взглядом. Она словно не верила собственным ушам.
- Ну да… Подумать только, мой отец совершает поступок в стиле досточтимого викторианского сквайра, пытающегося откупиться от служанки, которая угрожает благополучию благородного семейства! И главное, зачем? - хмыкнул Энди. - Я никогда не считал наши с тобой отношения хоть сколько-нибудь серьезными. Но мне совсем не показалось смешным, что ты ухватила эти деньги с жадностью закоренелой скряги, во всяком случае так описал эту сцену мой отец. Твой поступок неприличен и непростителен, подобным образом могла вести себя только самая что ни на есть дешевка.
Мари словно превратилась в глыбу льда. Она молчала, потому что ей нечего было сказать. Поскольку три тысячи фунтов в свое время не были возвращены, средства защиты у нее отсутствуют. Едва ли ее отцу поможет, если она сейчас признается, что это он не позволил ей порвать чек, врученный Джеффри Макгвайром. Не только не позволил, но в тот же день привел Мари в банк и заставил перевести деньги на его личный счет. "Какие уж нежности при нашей бедности!" - сказал тогда Жан Гранье в ответ на попытки дочери воспротивиться его властному решению. Расчетливый сомелье рассудил, что если Мари вынуждена будет в угоду хозяину поместья покинуть дом, то он хотя бы должен получить некое вознаграждение. Ведь семья лишалась пары умелых рук, не говоря уже о жалованье, которое Мари получала на работе.
Значит, закоренелая скряга? Вот как Энди думал о ней все последние пять лет?
Душа Мари наполнилась горечью. В голове завертелись унылые мысли об играх без правил, которые богачи ведут с маленькими людьми, и о том зле, которое в итоге приходится пожинать последним. В этом мире деньги решают все, они заставляют человека делать то, чего он вовсе не желает. Вот и Мари покинула дом, потому что на кон была поставлена не только работа отца, но вообще вся его жизнь. Но главная ирония заключается в том, что сейчас ей пришлось встретиться с Энди практически по тому же самому поводу.
Мари выпрямилась.
- Итак, ты сказал все, что думаешь обо мне. Нельзя ли теперь приступить к обсуждению предмета, из-за которого я, собственно, и попросила о встрече?
- Начинай, - холодно бросил Энди.
- Ты прислал моему отцу уведомление о том, что через месяц намерен дать ему расчет.
- Только не уверяй меня, что ты удивлена, - недовольно повел Энди бровью. - Если бы не халатность Жана, твоя бесшабашная сестренка никогда не смогла бы проникнуть в мой дом.
- Полли стащила ключи, когда отец спал, - возразила Мари, поднимаясь со стула словно для того, чтобы удобнее было защищаться. - Как ты можешь винить папу, если он даже не догадывался, что замышляет Полли!
- Предположим. Но позже Жан стал рассказывать полиции сказки, и только потому, что хотел отвести подозрения от твоей сумасбродной сестры и ее дегенеративных приятелей, - отрезал Макгвайр. - Ты хоть представляешь себе, какой свинарник они устроили?
- Полли все мне рассказала, - тихо произнесла Мари. - Они залили вином персидские ковры, кое-где ободрали лак на мебели и выбили стекла. Хорошо, что дело ограничилось лишь гостиной. Как только Полли увидела, что друзья и подружки пошли вразнос, она тут же побежала к отцу за помощью. Разумеется, тот обязан был сам вызвать полицию или хотя бы сказать правду, когда следующим утром экономка позвонила в участок и. вызвала инспектора.
- Да, но Жан ничего подобного не сделал, -процедил Макгвайр.
- Отец испугался последствий. Ведь моей сестренке всего шестнадцать лет. Переходный возраст дается ей нелегко. Она ведет себя вызывающе, одевается чересчур экстравагантно, а ее прическа… Словом, Полли не подарок, но я все равно ее люблю. К тому же, в конце концов, она все-таки сказала инспектору правду. Полли очень сожалеет о случившемся…
- Еще бы! В тюрьму-то ей не хочется…
Последняя фраза заставила Мари побледнеть еще больше. Тюрьма? Нет, только не это!
- Почему ты так жесток? Разве тебе самому не приходилось делать глупости в шестнадцать лет? - в отчаянии воскликнула она.
- Если ты спрашиваешь, вламывался ли я в чужие владения с целью совершения актов вандализма, то нет, не приходилось.
- И все же готова спорить, что в таком возрасте у тебя бывали и более сомнительные истории. Просто ты обладал большими возможностями. А деревенским подросткам нечем заняться, некуда пойти. Да и денег у них нет…
- Я сейчас расплачусь! - насмешливо фыркнул Энди. - Прекрати эти разговоры. У меня нет времени выслушивать подобную чушь. Известно ли тебе, что один только счет за уборку составил полторы тысячи фунтов?
- Полторы тысячи?
Энди кивнул.
- Это просто грабеж! - горячо произнесла Мари. - Все знают, что ты человек обеспеченный, вот обслуживающая фирма и решила нагреть руки на этом деле.
Саркастически улыбаясь, Энди окинул ее взглядом.
- Мари, мне пришлось обратиться к высококлассным реставраторам. У нас антикварная мебель, так что восстановительные работы обошлись в немалую сумму.
Чувствуя себя полной идиоткой - у нее совершенно вылетело из головы, что обстановка в Касл-рок отнюдь не простая, - Мари оставила эту тему, но взамен упрямо взялась за другую.
- Ужасно осознавать, что мы не в состоянии возместить причиненный ущерб…
- По мне, так гораздо хуже другое: жаль, что сейчас вышла из моды старинная практика, когда зарвавшихся юнцов приговаривали к публичной порке, - раздраженно прервал ее Энди. - Однако возврат украденной шкатулки для драгоценностей… гм… возможно, убедил бы меня обратиться с просьбой о прекращении открытого против твоей сестры уголовного дела.
Мари похолодела.
- Какой шкатулки? И разве… уже открыто дело? Но почему инспектор вчера ничего не сказал об этом Полли?
- Тогда полиция еще ничего не знала о краже. Я только сегодня утром обнаружил пропажу, - мрачно пояснил Энди. - Шкатулка небольшая, ее запросто могли сунуть в карман.
- Скажи, в ней находились… - Едва слышный голос ослабевшей от ужаса Мари в конце фразы утих совсем.
- Драгоценности? По счастью, нет. Но шкатулка сама представляет собой немалую ценность. Италия, восемнадцатый век. Выполнена из серебра и инкрустирована самоцветами. Денежная компенсация в любом случае не способна возместить ущерб.
- А какова примерная стоимость этой вещи? - спросила Мари отвердевшими губами.
- Тысяч семьдесят.
Мари попыталась проглотить комок в горле, но лишь закашлялась.
- Фунтов? - тупо уточнила она.
Энди кивнул.
- Что поделаешь, у меня хороший вкус.
- И ты полагаешь, что шкатулку украли? - воскликнула Мари. - То есть… я хочу сказать, ты хорошо искал?
- Разумеется. Иначе я не стал бы уведомлять полицию… Согласись, что факт кражи привносит совершенно другие настроения в нарисованный тобой трогательный портрет изнывающих от скуки подростков, которым нечем заняться и некуда податься. Исходя из этого, я намерен добиться полного расследования данного дела.
С побелевшими губами и дрожащими коленями Мари тяжело опустилась на стул, с которого поднялась несколько минут назад.
- Полли никогда не взяла бы чужого…
- Не она, так кто-то другой.
У Мари голова пошла кругом. Ситуация оказалась гораздо серьезнее, чем представлялось еще вчера. В той импровизированной вечеринке участвовали около пятнадцати подростков. Любой из них мог незаметно стащить небольшую вещицу. Шкатулка ценой в семьдесят тысяч фунтов? К горлу Мари подкатила дурнота. Достаточно одного того, что Полли притащила в чужой роскошный дом ватагу бесшабашных юнцов… А тут еще и воровство!
- Насколько я понимаю, ты в самом деле собрался упечь Полли в колонию для малолетних преступниц, а отца вышвырнуть с работы. И уговорить тебя отказаться от этих намерений мне не удастся. - Мари уже не видела способа заставить Энди переменить решение.
- Неужели ты действительно надеялась, что ради твоих прекрасных глаз и воспоминаний о былом я соглашусь сделать вид, что ничего особенного не произошло? - тихо спросил Энди. Его тон был мягок, но Мари явственно уловила в нем подспудное презрение.
- Ну, я хотя бы попыталась тебя уговорить… - произнесла она с дрожью в голосе. Подняв голову и встретив пристальный взгляд Энди, Мари внутренне содрогнулась. Направляясь сюда, она не догадывалась, что так низко пала в его глазах. - Мои отец и сестра, несомненно, заслуживают наказания, но ведь ты подразумеваешь нечто иное - полное разрушение их жизни. Отцу в его возрасте нелегко будет найти новую работу. И все из-за какой-то дурацкой шкатулки. Зачем вообще тебе понадобилось ее покупать!
- Красивые вещи доставляют мне удовольствие, - ответил Энди.
- Но хоть чем-то я могу тебя пронять? Что мне еще сказать или сделать, чтобы ты смягчился? - в отчаянии ломала пальцы Мари.
- То есть ты хочешь, чтобы я сам подсказал тебе способ, как лучше меня переубедить? - Энди хрипло рассмеялся. - И что ты способна предложить взамен?
- Вечную благодарность, - понуро ответила Мари. У нее уже почти не осталось надежды.
- Не в моих правилах обменивать реальные вещи на некую эфемерность. Хотя, возможно, тебе стоит сыграть на извечных человеческих инстинктах. Дай-ка подумать… Что бы мне хотелось получить от тебя? - Слегка потемневшим взглядом он окинул напряженную фигуру Мари. - Пожалуй, только одно. Секс.
2
Секс? Это что еще за бред?
Мари издала нервный смешок. Затем, глядя на Энди широко раскрытыми глазами произнесла с запинкой:
. - Ты в самом деле… Да нет же! Вероятно, ты хотел сказать совсем не то, что прозвучало!
- Почему? Вспомни, я именно тот парень, которого ты предпочла променять на жалких три тысячи фунтов. После такого мне трудно будет поверить, что рассуждения о высоких моральных принципах не дают тебе спать по ночам, - заметил Энди с подчеркнутым спокойствием. Его невозмутимый тон царапнул напряженные нервы Мари словно наждачной бумагой. - Так что скажешь насчет нашей сделки, дорогая?
- Сделки?! - она почти взвизгнула, произнеся это слово на октаву выше, чем обычно. - Думаешь, твоя шутка смешна?
- Детка, у меня и в мыслях не было шутить. По-моему, это очень лестное предложение. - Энди откинулся на спинку кресла. - Я вознамерился забрать тебя с постылой фабрики и поместить в свою постель с одновременным отпущением грехов твоим родственникам. Это ли не благородный жест?
- Ты намеренно унижаешь меня, потому что с некоторых пор я перестала тебе нравиться.
- Мари, мне вовсе не требуется любить или уважать женщину, чтобы уложить под себя, усадить сверху или заставить принять любую другую позу, - терпеливо объяснил Энди.
Убийственный цинизм этого замечания вернул Мари к реальности, попутно развеяв остатки иллюзий.
- Как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне? - прошипела она, вскакивая и с силой сжимая кулаки.
- Тише, дорогая. Не отказывайся от последнего шанса уладить дело. Воспользуйся своей красотой. Ведь даже в этих невзрачных тряпках ты выглядишь как королева. - Энди с блеском в глазах обвел взглядом обтянутую тканью блузки роскошную грудь Мари, тонкую талию, изящный изгиб бедер и длинные стройные ноги.
Она стояла перед Энди с пылающим лицом. Волна вспыхнувшей в мужском теле эротической энергии словно метнулась к ней, окутала с головы до ног и обожгла нежную кожу. Самым скверным было то, что сейчас Мари вновь испытывала всю гамму чувств, которые еще совсем недавно казались забытыми. Она-то думала, что ей больше никогда не доведется переживать ничего подобного! Как бы не так: меж ее бедер возникло знакомое волнующее напряжение, там вдруг стало горячо и влажно.
- Я больше не желаю тебя слушать! - выдохнула Мари, отворачиваясь к окну, чтобы не видеть Энди. Ей во что бы то ни стало нужно было подавить вакханалию ощущений, разбушевавшихся в ответ на воздействие чувственных мужских биотоков, исходящих от него.
- Напрасно, дорогая. Чем больше я думаю об открывающихся перспективах, тем сильнее меня греет эта идея, - признался Энди. - Это так современно! Секс в чистом виде. Честное соглашение, без разного рода ограничений и сложностей, связанных с поддержанием хороших личных отношений и тому подобными условностями. Все предельно просто: я беру на себя расходы по твоему содержанию, а ты ублажаешь меня.
- Не будешь ты меня содержать! - взвилась Мари. - И спать я с тобой не собираюсь. Слушай меня внимательно, Энди Макгвайр, и постарайся уяснить: я не шлюха!
- У тебя, - презрительно произнес Энди, отодвигая белоснежный манжет рубашки, чтобы взглянуть на золотые часы, - есть три с половиной часа. За это время ты должна принять решение. Если не вернешься сюда до двух часов дня, я заберу свое предложение обратно.
В прекрасных голубых глазах Мари появился испуг. Только сейчас она со всей полнотой осознала, что Макгвайр говорит абсолютно серьезно.
- Ты в самом деле думаешь, что я способна торговать собственным телом?
- При условии наивысшей оплаты - да! - не задумываясь ответил Энди. - Пять лет назад я, дурак, не сообразил, чего ты от меня добиваешься. Надо было преподнести тебе какой-нибудь ценный подарок. Или еще лучше - выложить на стол пачку наличных в качестве оплаты за интимное общение, которого я так жаждал…
- Прекрати! - крикнула Мари со злостью и отчаянием. Она наклонила голову, не желая, чтобы Энди видел боль на ее лице. - Между нами все было иначе.
- Да уж. Ты взяла деньги за то, чтобы не иметь со мной близости. Жаль, что я не был в курсе происходящего, а то предложил бы больше!
- Я бы отказалась! - яростно возразила Мари, голос ее срывался. - Потому что любила тебя.
- А получив три тысячи, разлюбила? - с вызовом поинтересовался он. На его губах играла оскорбительная усмешка. - Знаешь, у тебя крепкие нервы: ты лжешь мне прямо в лицо.
В глазах Мари заблестели слезы унижения.
- Ненавижу… - прошептала она. - Сейчас я тебя ненавижу!
- О, это я как-нибудь переживу! И даже с легкостью. Твои негативные чувства не станут нам помехой.
- Верно! Потому что между нами ничего не будет. - Мари шагнула к столу и взяла сумочку. Гнев превратил ее голубые глаза в подобие сияющих сапфиров. - Похоже, твоя страсть питается мыслью, что ты имеешь власть надо мной? Так кто же из нас дешевка?
- Знаешь, не всякий согласится запросто списать долг на сумму более семидесяти тысяч фунтов. Так что не тебе рассуждать о дешевизне. А насчет власти… Скажу честно, дорогая, я получаю от нее удовольствие.
- Не тешь себя иллюзиями! Власти надо мной у тебя не будет до тех пор, пока я сама не дам ее тебе!
- Но ведь для своего отца и сестры ты сделаешь все. Думаешь, я этого не знаю? Кстати, где прячутся эти бесхребетные трусишки?
- О чем ты?
- О твоих родственничках. По-моему, их отсутствие красноречивее любых слов. - Презрительно скривив губы, Энди встал из-за стола, подошел к двери и распахнул ее. В каждом его движении сквозило врожденное умение держать себя.
Скрипнув зубами, Мари направилась к выходу. Единственным ее желанием в этот момент было поскорее убраться отсюда.
- Впрочем, возможно, прийти сюда вместо них идея - твоя идея, - добавил он.
- Может быть…
- Кроме того, не исключено, что ты захотела попытать счастья и снова закрутить со мной роман.
- Ты считаешь себя очень умным, правда? - процедила Мари сквозь зубы.