- Я не хочу рисковать. Мы никому не скажем, что собираемся покопаться в архиве Эстерли.
Сиренити упала на стул, который незадолго перед этим освободил Ллойд. Она поняла, что дрожит.
- Это уже выходит за рамки служебного долга, партнep.
- Это все входит в услуги, партнер. - Калеб прислонился к стойке и обхватил кружку обеими руками. - Хочу кое о чем тебя спросить.
- О чем же?
- Ты сказала Рэдберну, что легенда о горячих источниках, где людей посещают видения, - чепуха. Ты это сказала, просто чтобы отвадить его, или ты на самом деле считаешь эти истории пустой болтовней?
- Не смеши меня, - фыркнула Сиренити. - Конечно, все это чистый вздор. Ты можешь представить себе, чтобы вообще какой-нибудь рассудительный и разумный человек действительно верил, будто в озерце от горячего источника можно что-то такое увидеть? Спустись на землю.
Глава 12
Сиренити все-таки решила заговорить - после того, как у Зоун из рук выскользнул мешок пестрой фасоли и его содержимое просыпалось на пол. Это был уже третий подобный случай за сегодняшнее утро.
- Зоун, с тобой все в порядке?
- Все нормально. - Зоун зашла за прилавок, чтобы взять метлу и избежать встревоженного взгляда Сиренити. - Просто я сегодня почему-то немного неуклюжая.
- Ты уверена?
- Уверена.
- Вид у тебя такой, чуточку взвинченный, - сказала Сиренити.
- Ничего не взвинченный, - огрызнулась Зоун в совершенно не свойственной ей манере. Она с такой силой махала метлой, что умудрилась свалить коробку ржаных крекеров с нижней полки. Фасолины скакали во все стороны. Большая их часть в мусорное ведро не попала.
Сиренити задумчиво наблюдала за своей помощницей. Зоун ни разу не выходила из себя за те четыре месяца, что проработала в магазине "Уиттс-Энд гросери". Что-то с ней было не так, но хорошие манеры, как их понимали в Уиттс-Энде, не позволили Сиренити приставать с расспросами.
- Ладно, - мягко сказала Сиренити. - Я не имела в виду лезть не в свое дело. Наверно, это я сама немножко не в себе. И переношу свое настроение на тебя.
Зоун подняла голову и испытующе посмотрела в лицо Сиренити.
- Из-за чего у тебя такое настроение?
Сиренити перебирала стоику документов.
- Не из-за чего-то конкретного. Просто я думала обо всем, что предстоит еще сделать, чтобы открыть наконец эту торговлю но почтовым заказам.
Например, рыться в архиве Эмброуза поздно ночью.
Или надеяться вопреки всему, что тот, кого я люблю, не отвернется от меня, хотя именно из-за меня его семья становится жертвой шантажа во втором поколении.
Или ломать голову над тем, кто среди живущих в Уиттс-Энде людей, которых я знаю и которым доверяю, ненавидит меня.
- Дело обязательно пойдет, Сиренити. Точно тебе говорю.
- Надеюсь. - Сиренити коротко улыбнулась. - Но мне казалось, что это ты предсказывала опасность, смятение и неразбериху.
- Верно. Я и сейчас это чувствую. - Зоун оперлась руками на метлу. Длинные оранжево-шафранные рукава ее одеяния медленно опустились вниз, словно огромные крылья. Ее ресницы и брови резко контрастировали с бритой головой. - Но я теперь не уверена в причине. Сначала я думала, что причина в Калебе, а теперь мне приходит в голову, не замешан ли тут кто-то другой. Или что-то другое.
- Что-то другое?
Глаза Зоун смотрели встревоженно.
- Можно, я задам тебе один вопрос, Сиренити?
- Можно.
- Ты живешь здесь всю жизнь. Ты веришь в эти источники с видениями?
Сиренити изумленно воззрилась на нее. Потом засмеялась.
- Сегодня ты уже второй человек, задающий мне этот вопрос. Ты спрашиваешь серьезно?
- Да.
- Ну, тебе наверняка больше известно о видениях, чем мне, - легким тоном сказала Сиренити. - А я просто самая обыкновенная, заурядная лавочница. И не очень разбираюсь в силовых вихрях и источниках с видениями.
- Значит, ты в них не веришь?
- Знаешь, Зоун, когда я была подростком, то провела в пещерах несколько ночей в глупой надежде, что мне будет видение. Я не увидела там ничего, даже простого намека на то, что мне подарят на день рождения. Этот эксперимент я повторила год назад, когда мой друг Стюарт Бартлет уехал отсюда навсегда. Тогда я чувствовала себя одинокой и немного подавленной.
- И что же?
Сиренити тихонько засмеялась.
- Наверно, в таких случаях говорят: "Вы ошиблись номером".
- Ты что-то все-таки видела?
- Я задремала, и мое воображение состряпало для меня небольшое сновидение, - призналась Сиренити. - Но в нем не было никакого смысла. Оно было все какое-то перекрученное. Просто сон, и все.
- Ты уверена?
- Абсолютно. - Сиренити теперь по-настоящему забеспокоилась. - Что-то случилось, Зоун, да? Если ты решишь, что тебе надо с кем-то поговорить об этом, то ты ведь знаешь, что можешь мне довериться.
- Знаю. - Пальцы Зоун крепко сжали ручку метлы. - Ты ко мне очень хорошо отнеслась, Сиренити. Не знаю, что сталось бы со мной, если бы ты не дала мне эту работу. Четыре месяца назад я действительно была на грани отчаяния.
Сиренити улыбнулась.
- Видишь ли, это действует в обе стороны. Ты для меня очень важна. Ты единственный человек в Уиттс-Энде, имеющий четкое представление о нормальном рабочем времени.
- Наверно, это потому, что я много лет до переселения в Уиттс-Энд работала в определенное время.
Сиренити бросила взгляд на кольцо в носу у Зоун.
- Мне трудно вообразить тебя на обыкновенной работе.
- Графический дизайн - не совсем обыкновенная работа. Однако, должна признаться, в то время у меня не было кольца в носу. И носила я костюмы, а не одеяния вроде этих. И была помолвлена с биржевым маклером.
- Биржевой маклер? Не представляю тебя рядом с биржевым маклером. И что же произошло?
- В один прекрасный день я поняла, что несчастна. И отправилась на поиски чего-то другого. Встала на свою собственную, персональную стезю, ведущую к просвещению. И она привела меня сюда, в Уиттс-Энд.
- Ну, что касается меня, то я благодарна за это судьбе.
- Я тоже. - Зоун вновь принялась заметать рассыпанную фасоль. - Мне было здесь хорошо. Я чувствовала себя в безопасности.
- В безопасности?
- До прошлой недели, - прошептала Зоун. Неожиданно лицо ее сморщилось, и она заплакала. Метла выпала у нее из рук. Она беспомощно смотрела на Сиренити сквозь пелену слез.
- Зоун. - Сиренити торопливо вышла из-за прилавка. Пробежав по проходу между полками, она обняла свою помощницу и прижала ее к себе. - Что с тобой?
- Я так боюсь, Сиренити. - Зоун вытерла глаза краем длинного шафранного рукава. - Не знаю, то ли я схожу с ума, то ли он действительно здесь.
- О ком ты говоришь?
- О бывшем женихе. - Зоун прижалась к Сиренити, ее плечи тряслись. - Я его видела прошлой ночью. Или думаю, что видела. Он стоял снаружи и смотрел на меня в окно.
- И что было дальше?
- Я закричала и задернула шторы. Потом кинулась проверять все замки и запоры в доме. Но ничего не случилось. В дверь не стучали. Телефон не звонил. Я чувствовала себя дурой, но просидела всю ночь скорчившись в чулане, с пистолетом, который привезла с собой из Лос-Анджелеса.
- Боже милостивый! Какой ужас. Ты бы позвонила кому-нибудь.
- Знаю, что это звучит глупо, но я боялась выйти из чулана, пока не рассвело. Утром я сказала себе, что все это было плодом моей фантазии. Заставила себя выйти из дома. Никаких следов. Даже под тем окном, за которым, как мне показалось, я его видела.
- Прошлой ночью шел дождь, - напомнила ей Сиренити.
- Знаю, но я начала думать, не было ли это еще одним ужасным видением. Я уехала с такими предосторожностями. Он никак не может знать, где я.
- Кто?
- Ройс Кинкейд. Я так его боялась. Все думали, он такая чудесная партия. Идеал мужчины, говорили мне. Красивый, преуспевающий, умный, воспитанный. Само совершенство. Но он - чудовище, Сиренити.
- Он мучил тебя?
Зоун кивнула и снова вытерла глаза.
- Это началось сразу же, как только я переехала к нему, и очень скоро все стало совсем плохо. Он не спускал с меня глаз, кроме того времени, когда я работала. Обвинял меня в том, что у меня романы с другими. Приходил в ярость, если мне случалось пойти за покупками с приятельницами. Никого не пускал навестить меня. У меня не было родных, которым я могла бы позвонить. Не было никого, кто бы мне помог.
- И что ты сделала?
- В один прекрасный день я сложила вещички, и мне удалось ускользнуть. Я вернулась в свою прежнюю квартиру. Он явился туда и пригрозил меня убить. Сказал, что я еще пожалею, что ушла от него. Я поверила ему и поэтому сбежала. - Зоун смахнула слезы с глаз. - Вот с тех пор и бегаю, скоро будет год. Когда я оказалась в Уиттс-Энде, то подумала, что все будет хорошо.
- Но ты его видела прошлой ночью?
- Мне показалось, что это был он, - прошептала Зоун прерывающимся голосом. - Но теперь я не так уж уверена. Это случилось второй раз.
- А когда был первый?
- В ту ночь, когда умер Эмброуз. Я сидела у окна и предавалась медитации, позволяя ceбе плыть по волнам тумана, по-настоящему сливаться с ним. В ту ночь был сильный туман.
- Я помню.
- Мне показалось, что в тумане блеснул свет. Потом я могла бы поклясться, что видела силуэт мужчины, передвигавшийся среди деревьев перед моим домом. Я сказала себе, что это не может быть Ройс, но знала, что это и не Блейд. Не то очертание фигуры. И не такой крупный.
- А его лицо ты видела?
- Нет. Он был весь закутан в большое пальто с капюшоном. Прежде чем я успела решить, не привиделось ли мне это, свет исчез, и человек тоже.
- Свет мог быть лучом фонарика, рассеянным в тумане. - Сиренити ощутила неприятный холодок внутри. - Почему ты ничего не сказала на следующий день?
- Потому что я не была даже уверена, видела ли я что-нибудь на самом деле. - Зоун быстро заморгала, пытаясь удержаться от новых слез. - Я была в трансе. Думала, у меня могло просто разыграться воображение. Несколько недель назад Ариадна водила меня к источникам. Она предупредила, что человек иногда видит в них не то, что ему хочется увидеть.
- Ну, и было тебе видение в пещере?
Зоун быстро покачала головой.
- Нет. Почему-то я даже не попыталась там что-нибудь увидеть. Но сегодня утром мне пришло в голову, что сила источников, может быть, действует и за пределами пещеры.
- Кажется, я понимаю тебя, - тихо сказала Сиренити. - Ты думаешь, что прошлой ночью это могло быть видение, навеянное источником, так?
- Может, силовые линии, идущие от горячих источников, влияют на всю округу? - с надеждой в голосе предположила Зоун. - Может, видения могут посещать человека и за пределами пещер.
- Никто никогда не говорил, что ему было видение внe пещер, - категорически заявила Сиренити. - А что касается меня, то я очень скептически отношусь и к рассказам о видениях внутри пещер.
- Правда?
- Абсолютная правда. Все эти россказни об источниках пошли от изначального мифа, возникшего в самые первые дни существования Уиттс-Энда. Не хочу высказываться неуважительно о наших выдающихся отцах-основателях, но подозреваю, что время от времени кое-кто из них покуривал в этих пещерах кое-что покрепче табака.
- Если это было не видение, тогда возможны только два других объяснения. - Голос Зоун звучал тонко и апатично. - Первое: я схожу с ума. Второе: я действительно видела Ройса.
- Есть и третье, которое состоит в том, что у тебя просто очень живое воображение, чего как раз и следует ожидать от художника, - сказала Сиренити.
- Хотела бы я знать, что со мной происходит.
- Ясно одно. Тебя нельзя оставлять на ночь одну. Иначе у тебя будет нервный срыв. - Сиренити уже собиралась пригласить Зоун к себе, но тут вспомнила, какие оригинальные планы наметил Калеб на вечер. Было бы трудно объяснить гостье, почему хозяйке дома понадобилось исчезнуть на пару часов, начиная с полуночи. - Дай-ка подумать.
- У меня есть пистолет, - прошептала Зоун. - Со мной будет все в порядке.
- Это слишком холодная компания для тебя. Ты сегодня нуждаешься в человеческом общении. - Весело звякнули дверные колокольчики. Сиренити бросила взгляд в сторону открывающейся двери.
- Сиренити? - позвала Ариадна. - Где ты?
- Третий проход. Крекеры и сухофрукты. - Сиренити вышла из-за полок, одной рукой продолжая бережно обнимать Зоун за поникшие плечи. - Как хорошо, что ты пришла, Ариадна. Надо кое-что сделать для Зоун.
- Всегда пожалуйста. - Ариадна улыбнулась своей материнской улыбкой. - Что надо делать?
К половине двенадцатого у Калеба появились сомнения относительно того, брать или не брать с собой Сиренити в ночную экспедицию к архиву Эстерли.
Такие мысли возникали у него весь день, но он не мог отрицать, что теперь, когда близилось время начала операции, они, казалось, зазвучали у него в мозгу гораздо громче и сильнее. Он в двадцатый раз за сегодняшний день мысленно прокрутил все стадии операции, но так и не нашел, где их могла бы подстерегать серьезная опасность.
Было почти невероятно, что кто-то увидит их с Сиренити, когда они будут входить в хижину Эстерли или выходить из нее. Все опять накрыла пелена тумана. И это очень кстати, потому что туман даст им желанное прикрытие от чужих любопытных глаз.
Желанное прикрытие? Чужие глаза? Копание в бумагах покойника?
Что же здесь происходит, черт побери? В который уже раз Калеб задавал себе этот вопрос. До недавнего времени ввязываться в подобные ситуации было не в его правилах. Как, впрочем, и браться консультировать мелкие проекты вроде расширения микроскопических бакалейных магазинчиков. Раньше ему не приходилось и рассиживаться в хот-табах. Или коротать вечер в пещере. Ему не доводилось созерцать видения, возникающие, если пристально смотреть в водy горячего источника. И он никогда в жизни не занимался любовью с женщинами, которые потенциально могли стать жертвами шантажа.
В последнее время вся его жизнь перевернулась вверх тормашками. Он не понимал, как это с ним случилось, но интуитивно чувствовал, что уже опоздал сделать поворот на сто восемьдесят градусов и лечь на обратный курс.
Более того, у него и не было особого желания вернуться к прежней жизни. Временами в Уиттс-Энде происходили странноватые вещи, но ему почему-то было здесь хорошо. У него было такое ощущение, будто он пришел туда, куда всегда стремился.
Протянув руку за фонариком, стоявшим на полке возле входной двери, Калеб случайно увидел свое отражение в зеркале. Он машинально начал отворачиваться, но вдруг остановился. Он очень хорошо видел себя в зеркале. Его отражение было резким и четким.
- Калеб? - Сиренити вошла в комнату, застегивая на ходу свою украшенную бахромой и бусинами куртку. - Я готова. - Она натянула капюшон на непокорную рыжую гриву. - Фонарик взял?
- Взял. - Он посмотрел на нее и понял, что возврата к себе прежнему не может быть. - Тронулись.
Он открыл дверь и увидел, что холодный туман клубится уже на ступенях крыльца.
- Пока еще сносно, - заметила Сиренити, проходя мимо него в дверь. - Но думаю, что станет хуже. Нам лучше поторопиться.
- Я не хочу включать фонарик, если мы сможем обойтись без него какое-то время. - Калеб закрыл за собой дверь.
- Он нам и не понадобится. Луна светит достаточно ярко. А потом, я ведь всю жизнь живу здесь, не забывай. Могу провести тебя по Уиттс-Энду с завязанными глазами.
- Я определенно рад, что один из нас знает, куда идти, - пробормотал Калеб себе под нос. Спускаясь вслед за Сиренити по ступенькам, он поднял воротник, чтобы было теплее.
Эта ночь почему-то напомнила ему другую, оставленную далеко в прошлом. Ночь из детства. Она возникла у него в памяти с пугающей ясностью. Ему было тогда одиннадцать лет. Дед разбудил его и сказал что одна из кобыл собралась жеребиться и что возникли осложнения. Калеб вылез из постели, натянул джинсы и спортивную фуфайку и вышел вслед за Роландом в холодную, туманную ночь.
Кобыле действительно приходилось туго. Калеб испугался, что они потеряют и ее, и жеребенка. Но Роланд давал ему спокойные, четкие указания, а Калеб в точности их выполнял. Работая вместе, они с дедом спасли и кобылу, и ее новорожденного малыша. Сейчас, идя сквозь туман рядом с Сиренити, Калеб на миг вспомнил, что он чувствовал, когда стоял рядом с Роландом и смотрел, как крошечный жеребенок неуверенно встает на дрожащие ножки.
Он вспомнил чувство облегчения, которое тогда испытал, но ярче всего ему припомнилось мимолетное ощущение пережитого вместе с дедом момента. Это был один из тех редких случаев, когда Роланд, казалось, был по-настоящему им доволен. Дед улыбнулся, взъерошил Калебу волосы своей крупной, загрубевшей от работы рукой.
- Мы с этим справились, сынок. Хочешь дать ему имя?
- Уиндстар.
- Пусть будет Уиндстар, - согласился Poланд. - Это будет отличный производитель. В нем течет хорошая кровь. Самая лучшая.
Калеб очнулся от воспоминаний о былом, когда рядом с ним тихо заговорила Сиренити:
- Я только что вспомнила. Джесси говорила мне, что заперла хижину Эмброуза. А ключ у агента по недвижимости в Буллингтоне. Как мы попадем внутрь?
- Не думаю, что с этим будут большие проблемы. Мне кажется, что здесь, в Уиттс-Энде, нет ни одного человека, который был бы очень сильно озабочен вопросами безопасности. Я еще не видел здесь приличного замка ни на одной двери. В худшем случае нам придется подковырнуть ломиком окно.
Сиренити странно взглянула на него.
- Ты говоришь это так, будто уже делал такое раньше.
- Не делал, но я быстро учусь. - Несмотря на серьезность ситуации, Калеб начал испытывать пьнящее чувство радостного возбуждения. У меня настоящее приключение. Он улыбнулся про себя.
- Калеб? Что-то не так?
- Вероятно. Но я пока не собираюсь из-за этого беспокоиться. - Когда с этим делом будет покончено, он займется любовью с Сиренити, подумал он. Адреналин растекался у него по жилам подобно вину.
- Что мы будем делать, если не найдем ничего полезного в папках Эмброуза?
Ее вопрос мгновенно отрезвил его.
- Пока не знаю. После того как мы просмотрим бумаги Эстерли, я поговорю с Франклином. Мне надо выяснить все возможное относительно того, как с ним связались и как условились о порядке передачи денег. Может, удастся выудить какую-нибудь наводящую информацию.
- Я все-таки не верю, что в этом участвует кто-то из живущих у нас в Уиттс-Энде.
- Я не представляю, как шантажистом может быть кто-то, кто не живет в Уиттс-Энде, - сказал Калеб. - А после того, что ты рассказала мне о случившемся с Зоун, ты должна признать, что знаешь далеко не все о своих друзьях и соседях.
- Наверно, ты прав. - Сиренити надвинула поглубже капюшон своей куртки. - Но большинство из них я знаю гораздо дольше, чем Зоун. Она поселилась здесь недавно.
- Даже если ты кого-то знаешь очень давно, это не значит, что тебе известна вся подноготная этого человека.
- Действительно, не значит. - Дальше она шла молча.