- Ты все испортишь, - прошипел Ллойд. - Проклятие, какого же дьявола, по-твоему, я сам не затащил тебя в постель? Ты думаешь, почему я порвал наши отношения, когда понял, что они могут стать слишком серьезными? Да потому, что, соблазнив тебя, я нарушил бы социальную динамику в этом месте.
Сиренити почувствовала, что покрывается ярким румянцем. Никогда в жизни она не подвергалась такому оскорблению.
- Теперь понятно.
- Плохо уже то, что ты с ним спишь, - возбужденно продолжал Ллойд. - Но ты собираешься еще и погубить всю мою работу, мои планы, выйдя замуж за чужака, за такого аутсайдера, как Вентресс.
Брови Калеба поползли вверх.
- А вы думайте об этом браке в духе сказки, Рэдберн. Местная принцесса получает принца.
- Да! - вдруг воскликнула Зоун, заставив всех вздрогнуть. Ее голос звучал взволнованно. - Да, это все объясняет. Я теперь все понимаю.
Сиренити, Калеб и Ллойд повернулись и уставились на нее.
- Наконец-то мне все стало ясно. - Глаза Зоун сияли чувством, весьма напоминающим неземной восторг. - Свадьба Калеба и Сиренити есть событие космического плана. Калеб - это тот таинственный чужеземец, что пришел заявить свои права на жертвенную деву Уиттс-Эндскую.
- А я что говорил? - сказал Калеб.
Края одежды Зоун заколыхались и взметнулись, когда она вскинула руки над головой.
- Это будет брак между инь и янь - возвышенное, метафизическое соединение мужского и женскогго начала, праздник возрождения жизненной силы.
- Зоун, я правда думаю, что сейчас не время и не место для подобного рода вещей, - сказала Сиренити. Зоун проигнорировала ее.
- Я с самого начала знала, что появление Калеба здесь, в Уиттс-Энде, означает, что приведены в движение некие могучие силы. Я это чувствовала, но до конца не понимала значения темной, опасной ауры, окружающей Калеба. Особенно когда она не стала бледнее после событий, которые были связаны с Ройсом Кинкейдом.
- А теперь моя аура вам ясна и понятна? - спросил Калеб с глубоким интересом.
- Да, - ответила Зоун. - Это аура чистой силы под контролем вашей мужской воли. Только мужчина, способный управлять такой силой, подходит для соединения с Сиренити, ибо она обладает равной женской силой. Этому браку суждено изменить судьбу Уиттс-Энда.
- Минуточку, - вмешался Ллойд. - Я пытаюсь объяснить вам, что не хочу, чтобы Уиттс-Энд менялся. По крайней мере пока я не получу возможность увековечить его в своей работе таким, каков он сейчас.
В улыбке Калеба сквозило веселое злорадство.
- Весьма сожалею, Рэдберн. Но, знаете ли, прогресс не остановишь.
Ллойд бросил на него раздраженный взгляд.
- Значит, вы не собираетесь поступить благоразумно, нет?
- Нет, - заверил его Калеб, - не собираюсь. Мы, таинственные чужеземцы с темными аурами, совсем не славимся благоразумием. Особенно когда намереваемся заявить права на жертвенных дев.
- Сукин сын. - Ллойд ринулся к двери. - У вас, деляг, нет никакого уважения к интеллектуальному труду.
- И никакого особого желания помочь вам получить это повышение. - Калеб вежливо посторонился, когда Ллойд стал проходить мимо него.
Ллойд не потрудился ответить. Он проскочил весь торговый зал и так сильно хлопнул дверью, что один маленький колокольчик упал на пол, жалобно звякнув.
Сиренити, Калеб и Зоун переглянулись.
Зоун безмятежно улыбнулась и спрятала руки в рукава.
- Извините меня, я пойду. Надо закончить с ценниками на новую партию йогурта.
Сиренити смотрела вслед Зоун, пока та не отошла на достаточное расстояние. Потом развернула свое кресло и упала в него, содрогаясь от возмущения.
- Какая абсурдная сцена.
- Ну, не знаю, - задумчиво протянул Калеб. - В ней были свои забавные моменты. А оценка, которую Зоун дала нашим свадебным планам, была просто-таки гениальна.
Сиренити мрачно посмотрела на него.
- Брак между инь и янь? Возвышенное, метафизическое соединение мужского и женского начала? Праздник возрождения жизненной силы?
- Ну да, - сказал Калеб. - Но и секс тоже неплох.
Сиренити возвела глаза к потолку.
- Как же я восхищаюсь мужчиной, который не поддается своим низменным инстинктам и похоти, мужчиной, цели и мотивации которого проистекают из метафизического царства, а не из земного физического мира, мужчиной, который подходит к отношениям между мужским и женским началом с космической точки зрения.
- А как насчет мужчины, который не обделен смекалкой? - Калеб вынул из кармана фотографию, где он снят с родителями, и бросил на стол перед ней.
Сиренити взглянула на маленький семейный портрет.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Переверни снимок.
Сиренити взяла фотографию и посмотрела на обратную сторону. Там стоял штамп с датой и названием фотоателье.
ЭСТЕРЛИ И ФАЙРБРЕЙС. ФОТОАТЕЛЬЕ ДЛЯ ЗВЕЗД.
Сиренити широко открыла глаза.
- О Господи! Эстерли и Галлахер Файрбрейс? Эмброуз и этот фотограф, пытавшийся стянуть его аппаратуру после его смерти, были в то время компаньонами?
- Я должен был бы сразу догадаться, какая здесь связь.
Сиренити подняла на него глаза и увидела, что eго мучают угрызения совести.
- Да, я знаю. Обычно у тебя это хорошо получается. - Она ласково улыбнулась. - Не слишком уж ругай себя, Калеб. Это ведь семейное дело. Порой логика нам изменяет, когда речь заходит о семейных отношениях.
- Мне не приходилось сталкиваться с такой проблемой.
- Правда? - пробормотала почти про себя Cиренити. Она в задумчивости прикусила губу, изучая оборотную сторону фотографии. - Похоже, что Эмброуз на самом деле встречался с твоими родителями. И с тобой. Странно, правда?
- Это определенно кое-что проясняет. В том числе и то, откуда он мог знать о том давнем скандале.
- Вероятно, он все эти годы не терял тебя из виду, потому что сфотографировал когда-то твою семью. Он был так всегда одержим всякими мелочами. И когда я сказала ему, что собираюсь нанять классного делового консультанта, он, естественно, подумал о тебе.
- Видимо, так и было. - Калеб взял фотографию и стал легонько постукивать ею о ладонь. - А теперь получается, что не только одному ему было многое известно обо мне и моей семье.
- Галлахер Файрбрейс тоже мог знать твоих родителей.
- Если Файрбрейс был в те времена компаньоном Эстерли, то он обязательно должен был знать о скандале.
- А Эмброуз все эти годы держал с ним связь. Занимал у него деньги. Неизвестно, сколько всего он мог порассказать ему о моих планах.
- Думаю, мне пора заняться Галлахером Файрбрейсом и нанести ему визит.
- Ты считаешь, что шантажистом мог быть он, верно? - спросила Сиренити.
- Думаю, это чертовски реальная возможность.
- Я еду с тобой в Сиэтл.
- Нет, - сказал Калеб.
- С чего ты взял, что можешь остановить такую космическую силу, как я?
Глава 18
- Ты уверен, что это правильный адрес? - Сиренити остановилась на тротуаре и посмотрела на вывеску в витрине небольшого, с виду запущенного фотоателье.
Калеб вытащил клочок бумаги из кармана куртки и справился с адресом, который выписал из городского телефонного справочника.
- Первая авеню. Да, все верно.
Он взглянул на неоновую вывеску, привлекшую внимание Сиренити. Кричащим оттенком оранжевого она провозглашала: ФОТОГРАФИЯ ФАЙРБРЕЙСА - ФОТО НА ПАСПОРТА И УДОСТОВЕРЕНИЯ - БЕЗ ОЖИДАНИЯ. Слово БЕЗ на вывеске не горело, так что создавалось впечатление, будто ждать придется бесконечно.
Наверно, не надо было брать с собой Сиренити, подумал Калеб. С другой стороны, чем может грозить сегодняшняя встреча? По всей вероятности, Файрбрейс и есть шантажист, но ему наверняка известно, как и самому Калебу, что никаких улик против него нет.
- Вроде не похоже, чтобы Галлахер Файрбрейс особенно преуспевал на избранном поприще, - заметила Сиренити.
- По крайней мере на жизнь ему наверняка хватает, чего нельзя было сказать об Эстерли. - Калеб вздрогнул, когда у него за спиной просигналил автомобиль. Знакомые звуки шипения воздушных тормозов и рева двигателей сегодня почему-то его раздражали. Он не был в городе всего ничего, но, по-видимому, уже успел привыкнуть к спокойной атмосфере Уиттс-Энда.
- Кажется, закрыто, - сказала Сиренити. - Может, надо было предварительно позвонить.
- Я не хотел, чтобы у Файрбрейса была возможность поработать над ответами до того, как я задам ему вопросы. - Калеб внимательно всматривался в запыленные окна. За стеклом не было видно никаких признаков жизни, но на дверной ручке не висела и табличка с надписью "Закрыто".
Он взялся за ручку двери и повернул ее. Дверь со скрипом открылась, и стала видна пустая передняя часть ателье.
По стенам были развешаны выцветшие образцы фотографий на различные удостоверения. В отведенной для посетителей части помещения стояли два складныx металлических стула и пепельница, полная окурков. Рисунок на покрывавшем пол линолеуме почти совсем стерся. На стеклянной крышке стойки лежала небольшая карточка с надписью "Вернусь через пять минут".
- Есть здесь кто-нибудь? - окликнул Калеб. Никто ему не ответил.
- Может, он в заднем помещении, - предположила Сиренити. - Работает в темной комнате или фотографирует клиента.
- Вернее всего, он видел нас и решил скрыться.
Калеб обошел стойку и толкнул вращающуюся дверь, отделявшую переднюю часть ателье от студии.
Он прошел в дверь и резко остановился, когда увидел, что там его ожидало.
Он стоял в черно-белой сказочной стране, полной гигантских изображений лица Кристал Брук.
Увеличенные фотографии его матери были везде. Ее озорные, смеющиеся глаза смотрели на него с потолка и со всех четырех стен студии. Ее соблазнительные губы, приоткрытые в обворожительной, неподвластной времени улыбке, заполняли собой обширные пространства. Ее волосы цвета платины волнами перекатывались по полу у него под ногами. Фотокамера запечатлела целую гамму ярко освещенных выражений - соблазнительных, невозмутимо-спокойных, шутливых. Все это были замечательные портреты, но не конкретного человека, а изначальной женщины-богини, и все они были сосредоточены на ее лице. Не было ни одной фотографин ее обнажанного тела.
Калеб рассматривал их с напряженным вниманием. Он понял, что видел работу такого совершенства где-то еще. И причем совсем недавно.
Сиренити вошла в дверь за спиной у Калеба и в изумлении остановилась.
- Что же это такое?
- Немного странно, правда? - Калеб оторвал взгляд от многократно повторяющихся образов Кристал Брук и осмотрел остальное пространство комнаты. Во всей студии не было ни одного цветового пятна. Все, начиная с черных металлических штативов, фотокамер и осветительной аппаратуры и кончая полотнищами белой марли в качестве задников, было либо черным, либо белым.
- Такое впечатление, будто входишь в старую фотографию, - прошептала Сиренити. - Калеб, мне это не нравится.
Он оглянулся на нее через плечо. Сиренити стояла с неуверенным видом в чаще ламп, установленных на высоких, тонких треножниках. Сегодня она решила одеться в один из своих специально выходных комплектов - брючный костюм в бежевых и рыжевато-коричневых тонах, который не особенно ей шел. Но, как всегда, ее живые, естественно-яркие черты с лихвой восполняли все недостатки одежды.
Ее волосы сияли подобно огненному облаку на фоне этой странной черно-белой комнаты. Ее павлиньи глаза никогда еще не были такого ярко-зеленого цвета. И никогда еще не казались такими огромными, как сейчас, когда она встретила взгляд Калеба.
- Подожди на улице, если тебе здесь неприятно, - сказал Калеб. - Я хочу осмотреться.
- Давай уйдем отсюда вместе. Прямо сейчас. Пожалуйста, Калеб.
- Дай мне еще минуту. - Калеб заметил ряд черных шкафчиков у дальней стены ателье. Подумав о том, какую интересную информацию он обнаружил в архиве Эстерли, он направился туда.
- Калеб, постой. Здесь во всем этом явно что-то не так, - тревожно сказала Сиренити. - Я правда считаю, что нам надо уйти.
- Боюсь, слишком поздно вы спохватились, мисс Мейкпис. - Голос Файрбрейса раздался от двери у нее за спиной. - Слишком, слишком поздно. А впрочем, возможно, поздно было всегда, с самого начала.
- О Боже, - прошептала Сиренити.
Калеб обернулся. Файрбрейс усмехался своей кривой усмешкой и целился из пистолета Калебу в грудь.
- Не думал, что вы догадаетесь. Во всяком случае, не так быстро. Что навело вас на след?
- Фотография, - произнес Калеб. - Фотография моих родителей, сделанная вскоре после моего рождения. На обороте был штамп фотостудии Эстерли и Файрбрейса.
- Фотография. - Файрбрейс поморщился. - Какое совпадение. Значит, вы все вычислили и явились ко мне.
- Не все. - Калеб взглянул на пистолет. - Если бы я все вычислил, то не взял бы с собой Сиренити.
- Досадная ошибка для мисс Мейкпис.
- Секундочку, - сдавленно проговорила Сиренити. - Что здесь происходит?
- А ты не понимаешь, Сиренити? - спросил Калеб. - Файрбрейс не просто шантажист. Он убийца.
- Убийца? - Сиренити оторопело уставилась на него. - Но ведь никто не убит.
Калеб не отводил взгляда от Файрбрейса.
- Эмброуз Эстерли был убит, не так ли, Файрбрейс?
- Эмброуз? - Сиренити поднесла руку к горлу. - О нет, только не это. - В ее обращенных к Файрбрейсу глазах были гнев и возмущение. - Вы убили его?
- Это был несчастный случай, - огрызнулся Файрбрейс. - Я не хотел его смерти.
- Несчастный случай? - выдохнула Сиренити. - Я не понимаю.
Бросив на нее короткий, нетерпеливый взгляд, Файрбрейс снова сосредоточил свое внимание на Калебе.
- Он поймал меня в ту ночь, когда я во второй раз проник к нему в хижину. Я думал, он пьяный завалится спать, как в первый раз. Но он не пошел спать. После ухода приятельницы он просто остался сидеть в гостиной, не зажигая света. Наверно, слышал, как я лез в окно. Он как будто ждал меня.
- Может быть, и ждал, - небрежно сказал Калeб. - Может, он догадывался, что вы вернетесь. Ведь вы уже копались у него в архиве за несколько дней до этого, не так ли?
Тонкогубый рот Файрбрейса вытянулся в еще более тонкую линию.
- Первый раз я полез за фотографиями мисс Мейкпис. Он тогда ничегошеньки не услышал. Валялся в спальне как труп.
- Вы вернулись, чтобы подложить квитанцию, не так ли? - спросил Калеб. - Квитанцию, из которой было видно, что снимки Сиренити были проданы Франклину Вентрессу. Вы хотели обезопасить себя на тот случай, если бы кому-то вздумалось искать шантажиста.
Сиренити была вне себя от ярости.
- Вы нарочно пытались выдать Эмброуза за шантажиста?
- Это показалось мне логичным, - пожал плечами Файрбрейс. - Просто на всякий случай, если бы кто-то заинтересовался.
Калеб следил за выражением его лица.
- Жаль, что вы не додумались до этого с первого раза. Потому что, когда вы отправились туда во второй раз, все пошло вкривь и вкось, верно, Файрбрейс?
Пальцы Файрбрейса крепче сжали пистолет.
- Эмброуз услышал, как я лез через окно кухни, и поймал меня. Захотел узнать, в чем дело. Я рассказал ему всю историю, пробовал уговорить его. Предложил взять в дело, но он прямо взбесился. Накинулся на меня, как сумасшедший. Они с Сиренити, дескать, друзья.
- Я знала, что Эмброуз никогда не стал бы меня шантажировать, - сказала Сиренити.
Файрбрейс, казалось, не слышал ее слов. В глазах у него было какое-то странное выражение.
- Я увернулся от него, и он промчался мимо. Прямо в открытую дверь подвала. И с лестницы кувырком. Я не думал, что все так случится.
- Ах ты подонок, - прошептала Сиренити.
- Потом я сообразил, что должен придать этому вид несчастного случая - ведь это так и было, - быстро добавил Файрбрейс.
Калеб сунул руки в карманы куртки. Его пальцы наткнулись на тот камень с ладонь величиной, который ему всучил Уэбстер. Камень так и остался у него в кармане куртки. Он забыл его вынуть.
- Вы хотели, чтобы это выглядело как несчастный случай, - сказал Калеб, - потому что вам было ни к чему, чтобы кто-то стал задавать вопросы, которые могли привести к расследованию или вскрытию. А вскрытие показало бы, что Эстерли не был пьян, когда упал с лестницы.
- Я взял бутылку из его кухонной заначки, - продолжал Файрбрейс. - Я знал его достаточно хорошо, и мне было известно, что у него всегда была припасена бутылка, даже когда он бросал пить. Я вылил виски на него.
- Еще один дополнительный штришок, - гневно проговорила Сиренити. - Такой же, как квитанция, подложенная ему в бумаги. Должно быть, это от инстинкта фотографа: без конца возиться с предметом съемки, чтобы тот выглядел в кадре идеально. Зачем вам надо было рисковать, появившись в Уиттс-Энде в то утро, когда я обнаружила Эмброуза?
- Ну, это просто, - ответил Калеб. - Он хотел еще немного повозиться с этой сценой, не так ли, Файрбрейс? Вы не могли устоять перед желанием проверить детали. Вы хотели убедиться, что не оставили после себя никаких улик.
- Как только я узнал, что тело Эмброуза обнаружено, я решил, что можно безбоязненно вернуться, - объяснил Файрбрейс. - Ведь нет ничего естественнее, чем визит старого друга, который заехал, услышав о трагедии.
Калеб задумчиво смотрел на него.
- Да и кто, собственно говоря, заметит, если вы прихватите парочку фотоаппаратов или какое-то осветительное оборудование. Просто несколько безделушек на память о старом друге и компаньоне.
- Ну, а почему бы и нет? - недобро усмехнулся Файрбрейс. - Ведь Эмброузу уж точно все это больше ни к чему. Кое-что из этой аппаратуры стоит целое состояние.
- Одно мне непонятно, - сказала Сиренити. - Откуда вы узнали, что я обратилась к Калебу со своими планами расширения магазина?
Файрбрейс пожал плечами.
- Эмброуз позвонил мне пару недель спустя после того, как вы съездили к Вентрессу в первый раз. Хотел выудить у меня несколько баксов. Это было у него в обычае, знаете ли.
- Я знаю, - тихо произнесла Сиренити.
- Как всегда, я сказал ему, что у меня нет ни гроша лишнего, - продолжал Файрбрейс. - И вдруг, ни с того ни с сего, он заговорил о прошлом. Что-то сказал о том, какая странная жизнь и как все идет кругами. Сказал, что недавно послал Сиренити к сыну Кристал Брук. Спросил меня, помню ли я Кристал.
Калеб обвел глазами стены студии.
- По всей видимости, вы ее помнили.
Пистолет дернулся в руке у Файрбрейса.
- У Эмброуза был один из его хороших дней. Ему хотелось поговорить. Он рассказал мне все о планах мисс Мейкпис относительно Уиттс-Энда.
- А вы знали о фотографиях, для которых я ему позировала? - спросила Сиренити.
- Конечно. - Файрбрейс состроил гримасу. - Он хвастался ими прошлой весной, когда кончил снимать. Он тогда говорил, что это чуть ли не самая замечательная работа, какую он когда-либо делал.
- Когда он сказал вам, что я встречусь с Калебом, вы вспомнили тот давний скандал, не так ли? - продолжала Сиренити. - Вы поняли, на что могут сгодиться эти фотографии. Вы смекнули, что если вам удастся убедить Вентрессов в моей связи с Калебом, то вы сможете с выгодой для себя сыграть на их страхе перед новым скандалом.
Файрбрейс покачался с носков на пятки.