Глава 6
Как ни крути, никуда не денешься, теперь ей придется умереть, решила Кэлен. Это заслуженное наказание за провал. Она опустилась на край ложа, стараясь не смотреть на ярко-алый клинок в руке Риджа. Где же правда? Она не смогла выполнить своего предназначения. Но если и умереть, так сейчас, когда на то есть веская причина.
- Сегодня вечером я пришла в покои Квинтеля, чтобы убить его. С той поры, как мне исполнилось двенадцать, это стало моим долгом, моей судьбой. С этой единственной целью меня воспитывали.
Ридж был сражен.
- Что ты сказала?
Кэлен показала пакетик с ядом, который сжимала в руке:
- Я собиралась подсыпать вот это в бокал вина. Одного глотка было бы вполне достаточно, чтобы наступила быстрая смерть. Это могло сойти за сердечный приступ. Тогда бы свершилась месть за Дом Ледяного Урожая. Но я не смогла. Честно говоря, я бы не смогла этого сделать, даже если бы ты не остановил меня, Ридж, - нервы сдали. Теперь я понимаю, что подобная миссия не для меня, я слишком слабохарактерная. Все усилия Олэр потрачены впустую. Вся моя жизнь - лишь бессмысленная череда неудач.
Ридж медленно подошел к ней и взял пакетик. Кэлен почувствовала тепло, исходившее из пылавшего в его руках синтара. Он осторожно принюхивался к содержимому пакетика.
- Осторожнее, - взволнованно предупредила Кэлен. - Даже от одной щепотки можно умереть. Это стряпня моей тети.
- Твоя тетя отправила тебя убить Квинтеля? - все еще не веря, спросил Ридж.
- Не могла же она сама это сделать! Во-первых, она уже в возрасте, а во-вторых, болела последнее время. Кроме того, она Целительница, и очень одаренная. Как известно, Целительницы не могут убивать. С тех пор как наш Дом был разорен Квинтелем, все держалось на ней. Боль от утраты отца и сына была слишком тяжела для мамы. Она и так-то не отличалась здоровьем, а после этого слегла и умерла. Я - единственная, кто мог отомстить за поруганную честь Дома. - Кэлен беспомощно опустила руки на колени. - Теперь ты убьешь меня, и все будет кончено. Ридж с недоверием смотрел на нее.
- Ты на самом деле уверена, что Квинтель - убийца твоих отца и брата?
- Да.
- Но это же чушь! - резко произнес он. - Совершеннейшая бессмыслица!
- Нет, это правда. Олэр, войдя в транс, видела всю картину. Мой Дом был небольшим, но богатым. Мы владели всеми торговыми речными путями и их притоками в Слиянии. В конце концов отец с Квинтелем что-то не поделили, хотя я была слишком маленькой и многого не помню. Затем Квинтель предложил, что власть над речными путями получит тот, кто больше сумеет преуспеть в делах. А сам позаботился о том, чтобы мужчин моего Дома "случайно" завалило камнями в горном ущелье.
- Ты сама не ведаешь, что говоришь.
- Может быть. Зато моя тетя знает наверняка. Она поняла, что этот обвал не случаен, что это - убийство. Со смертью отца и его наследника Дома Ледяного Урожая фактически не стало. Управление торговыми речными путями было передано другому Дому. Моя тетя, мама и я переехали на маленькую ферму, где нас никто не знал. Тетя настояла на том, чтобы мы никогда не упоминали настоящего имени нашего Дома и не выбирали другого, чтобы защитить нас.
- Защитить? От чего? - резко спросил Ридж. - Если в Доме больше не было мужчин, то женщины не могли представлять угрозу для кого бы то ни было.
- Тетушка придерживалась другого мнения. Она не хотела, чтобы Квинтель знал о моем существовании. Олэр права, Квинтель никогда бы не стал вести переговоры с дочерью старого врага.
Потрясенный, Ридж понял, что Кэлен верила во все, что говорила. В ее голосе отчетливо звучало искреннее самообвинение и усталое смирение, а также огромная гордость, несмотря на то, что она проиграла. А этот чертов пакетик с ядом - явная улика против нее. Она пришла в покои Квинтеля с намерением убить его, а не переспать с ним. Почему-то от этой мысли ему стало легче. Он, как идиот, почувствовал облегчение.
Она не собиралась изменять ему.
Постепенно накал клинка синтара стал спадать с охлаждением пыла своего хозяина.
В редкие мгновения своей жизни сила его эмоций передавалась стали клинка. Первый раз это произошло, когда он был еще босоногим мальчиком и оборонялся от группы навязчивых парней на грязных задворках в Равновесии. Ридж только-только купил синтар на деньги, полученные в благодарность от владельца вырвавшихся на волю птиц крит, которых Риджу удалось согнать в стаю. Он частенько зарабатывал себе на жизнь таким способом.
Местные хулиганы загнали его в угол, собираясь отобрать синтар, одежду и вообще все, что стоило хоть полмонеты. К их удивлению, Ридж не спасовал. Он заметил, как сталь его синтара раскалилась чуть ли не докрасна в первые же минуты драки. Угроза, исходившая от алого лезвия, обратила парней в бегство. Ридж остался один, с изумлением разглядывая оружие в своих руках.
А спустя две недели произошла встреча с Квинтелем при весьма щекотливых обстоятельствах: Ридж исследовал содержимое кошелька богатого барона. Квинтель поймал воришку за руку, с любопытством оглядел его и вежливо представился. А затем предложил парню работать на него. Не веря своим ушам, Ридж ни минуты не раздумывал. И ни разу в жизни не пожалел об этом.
С годами Ридж научился контролировать свои эмоции, особенно приступы бешенства. Сильная, неконтролируемая ярость - существенный недостаток. Да и вообще любые сильные эмоции были противопоказаны в его работе. Жесткий самоконтроль - обязательное условие, если хочешь остаться в живых. Однако его темперамент стал притчей во языцех в Перепутье. Сейчас нужно было очень сильно разозлить его, чтобы заставить сталь вспыхнуть внутренним огнем, но для того, чтобы загореться самому, Риджу многого не требовалось. Сегодня Кэлен показала, какую власть она имеет над воспылавшей сталью. Он медленно вставил синтар обратно в ножны и посмотрел на женщину, стоящую перед ним.
- Значит, ты на самом деле не хотела оказаться в постели с Квинтелем? - наконец вымолвил он.
- Как ты можешь! - запротестовала она. - Никогда! Этот человек убил моего отца и брата. Он разрушил мой Дом. Как я могла допустить даже мысль о том, чтобы позволить ему прикасаться ко мне так же, как…
- Как, Кэлен?
- Как ты прикасался ко мне, - пролепетала она. Она сосредоточенно изучала противоположную стену. Теперь, когда он убрал синтар, можно было расслабиться.
- Так… значит, - медленно начал Ридж, - ты - убийца, а не обольстительница.
- Неудавшаяся убийца.
- Пожалуй, - согласился он. - Неудавшаяся убийца, на что же ты рассчитывала? - спросил он почти мягко. - Ты же женщина.
Кэлен с горечью посмотрела на него.
Ридж не обратил на этот взгляд никакого внимания.
- Расскажи мне о Доме Ледяного Урожая, Кэлен. У твоей тетушки были действительно веские доказательства? Ты наверняка знаешь, что Квинтель причастен к убийству?
- Перестань! - прорвало ее. - Это правда! Не может быть не правдой. Я жила с этой мыслью все эти годы. Это и было моей жизнью.
- Правда, поведанная тебе твоей тетей? - настаивал он.
- Такими вещами не играют. Она - Целительница, преданная жизни и будущему. Она обладает даром ясновидения и талантом Целительницы. Если она выбрала именно этот путь, значит, другого не было.
- Она выбрала путь, предназначенный тебе, а не ей.
- Только потому, что она не может сделать этого сама.
- Она устраивала все сама, так ведь? Она договорилась о заключении контракта с Квинтелем, чтобы ты смогла выполнить то, к чему она тебя готовила. Неприятности на пути Песка были подстроены специально для нее. Она держала тебя на какой-то ферме, выжидая подходящего момента. Когда она решила, что момент настал, она без всяких угрызений совести послала тебя сделать свое грязное дело. - Это не грязное дело! - возмутилась Кэлен. - Это мой долг! Если бы ты принадлежал к Великому Дому, ты мог меня понять. Ты бы знал цену родственным отношениям. Это дело чести!
- Не говори глупости, девочка. Я очень хорошо знаю, что такое честь, а также хорошо понимаю значение долга и преданности. Может быть, я понимаю значение этих слов даже лучше, чем ты, именно потому, что не унаследовал чести никакого Дома. Я самостоятельно выработал свои собственные понятия обо всем. Я знаю свои обязанности.
Она покачала головой:
- И поэтому ты сейчас убьешь меня, ведь это твой долг перед хозяином.
Ридж опять почувствовал приближающуюся волну бешенства, которую все же не без труда удалось подавить. Хорош же он будет, если станет реагировать на женские выходки. Она же принадлежит ему, о Спектр. Он может и будет сдерживать свой и ее пыл.
- К сожалению, положение дел усложнилось. Ты моя жена, Кэлен. Начиная с сегодняшнего заката я отвечаю за твои поступки. Ты разве не слышала слов, произнесенных на церемонии? У нас теперь одна честь. Мы связаны узами брака. Ты отдаешь себе отчет в том, что произошло? Ты пыталась убить человека, которому я присягнул на верность. Квинтель доверяет мне так, как больше никому в мире.
- Тогда он сам во всем виноват. В конце концов, он заключил сделку с тетей. Он сам ввел меня в свой дом. Он - причина того, что я здесь. Насколько я могу судить, ты ни в чем не виноват, и твоя совесть должна быть чиста, Огненный Хлыст. Все, что происходит, касается только Дома Ледяного Урожая и Дома Парящего Фаллона. И ты, бездомный, к этому никак не причастен.
Ридж облокотился руками о стену, пытаясь успокоиться и скрыть свой гнев.
- Камни праведные, хоть бы сейчас у тебя хватило ума помолчать.
- Почему же я не могу сказать то, что думаю? Скажу я что-то или промолчу, ты ведь все равно убьешь меня.
Чаша терпения Риджа переполнилась. Он шагнул к ложу и наклонился над женой:
- Нет, Кэлен из Дома Ледяного Урожая. Я не собираюсь убивать тебя, хотя порой мне очень хочется.
- Ты хочешь побить меня, а потом передать Квинтелю или сдать в Городской Патруль? - осторожно спросила она.
- К сожалению, ни для того, ни для другого нет времени. Нет, Кэлен, сегодня я тебя бить не собираюсь.
- Почему? - недоверчиво спросила она.
- Потому что в противном случае ты не сможешь использовать определенное место, которое тебе вскоре очень пригодится. Не забывай, завтра целый день тебе придется находиться в седле, верхом на птице крит. Если же я дам волю своим чувствам и отлуплю, как ты того заслужила, ты как минимум неделю не сможешь сдвинуться с места. А нам все же надо вместе отправиться в эту поездку. Я не позволю тебе отвлечь меня от моих обязанностей и моей судьбы.
Он нагнулся, приподнял ее и поставил перед собой.
- Я не позволю тебе отпугнуть мою фортуну в добыче Песка. Возможно, когда-то ты была прекрасной Леди Дома, но теперь ты замужем, Кэлен. И ты жена бездомного, приказы которого станут для тебя законом. Возможно, я не Лорд Великого Дома, но по закону я твой господин, ты сама подписалась под этим, Кэлен. И ты должна быть предана мне. Твоей единственной обязанностью отныне будет послушание и подчинение своему мужу. Я принял решение: ты до рассвета будешь находиться в седле по дороге к Противоречию. Поверь мне, ты будешь делать все, что я прикажу. Теперь ты принадлежишь мне, и не имеет значения, что мы оба чувствуем по этому поводу; наши судьбы пересеклись.
Кэлен молча взглянула на него, прикидывая свои немногочисленные возможности. В целом длинное путешествие верхом на крите все-таки более заманчиво в сравнении с перспективой умереть с честью.
Правда очевидна - она не хочет быть орудием мщения. Жизнь для нее слишком привлекательна даже в качестве жены бездомного, у которого имеется миллион причин ненавидеть ее.
По большому счету не имело значения, что она чувствовала по этому поводу. Она понимала, что у нее не хватит сил противостоять Риджу. Ее просчеты едва не окончились ее собственной смертью. Теперь не было другого выбора, как только отдаться в руки Огненного Хлыста.
Кэлен слышала, что когда-то, давным-давно, во времена мифических Лордов Рассвета, птицы крит умели летать. Неизвестно, было ли так на самом деле, но на третий день их путешествия она поняла, что с удовольствием бы согласилась раскрыть секреты Камней в обмен на то, чтобы узнать правду. Раньше даже сама мысль о полете повергла бы ее в ужас, но уже через три дня она была настолько измотана, что с радостью переменила бы средство передвижения на любое другое.
В своей жизни она очень мало путешествовала. Самым длительным был переезд из Слияния в Перепутье, но тогда она ехала в повозке, запряженной критами. Криты - дорогое удовольствие, их практическии не использовали, разве только в качестве транспортного средства. Живя в Слиянии, Олэр и Кэлен не нуждались в них.
К счастью, удержаться верхом на добрых птицах в общем-то было несложно. Седло Кэлен было глубоким и достаточно безопасным, даже когда криты неслись быстрыми, стремительными шагами. Но это не означало, что седло было таким уж удобным, особенно с непривычки.
Кэлен было не до красот, мелькавших мимо. Она едва замечала богатые угодья Равнины Парадоксов, мягкий холмистый ландшафт не трогал ее. Обычное любопытство было полностью подавлено осознанием своей ничтожности и нескончаемой поездкой на желто-белых птицах.
Она глядела на прекрасное оперение и гадала, правда ли, что эти маленькие бесполезные крылья когда-то были в состоянии поднять в воздух огромное тело.
Криты стали очень сильными существами] в процессе эволюции отказавшись от легких, уязвимых костей, позволявших им летать. Длинные когти были все еще загнуты вниз, как у птиц. Кэлен знала, что когти - мощное средство защиты, но пускались они в дело только в крайних случаях. У некоторых особей опасные когти отсутствовали. Но Торговый Мастер Ридж для путешествия на Высоты Разногласий предпочел птиц с когтями. Кэлен понимала, что такие птицы более устойчивы. Они также могли лучше защититься, если, например, такие звери, как саблезубый кот или гигантские черви, вдруг нападут на них. Криты - добрейшие создания, очень спокойные, и нужно очень постараться, чтобы их разозлить. Когда им не надо было работать, они заботливо ухаживали друг за другом, чистили свое роскошное оперение, играли.
Кэлен подняла голову и обиженно посмотрела на птицу-самца впереди. Она ехала на самке крит. Криты связаны узами дружбы на всю жизнь и обычно работали в парах. Ридж выбрал для себя самца. Небрежно держа кожаные поводья, он выглядел таким же сильным и суровым, как в тот день, когда они покинули Перепутье. Она подумывала сказать ему, что наказание подействовало на нее весьма эффективно, но затем передумала - это было и так очевидно. Каждая мышца тела нестерпимо болела. Последние три дня она едва сдерживала себя, чтобы не пожаловаться, О Святые Камни, она не позволит этому бездомному ликовать, он никогда не узнает, насколько ей тяжко.
С момента брачной ночи Кэлен только и делает, что терпит и сдерживает себя. Ридж провел ночь в ее спальне, но даже не прикоснулся к ней. Возможно, сама мысль о занятиях любовью с женщиной, которая хотела убить его хозяина, казалась ему отвратительной.
Кэлен так и не удалось задремать хотя бы на миг всю ту ночь, она отодвинулась на самый край, чтобы оставить побольше места для мужа. Ей показалось, что Ридж тоже бодрствовал какое-то время, но в конце концов сон сморил его. В доме все еще спали, когда он тихонечко усадил ее верхом, дал в руки поводья и приказал ехать за ним.
В первый день пути Кэлен все время боялась потерять равновесие и выпасть из седла. Впрочем, ее это не очень беспокоило, она просто безучастно отметила про себя этот факт. Ничто не могло бы заставить ее волноваться или расстраиваться последние три дня. Она как бы плыла по серому ландшафту, где не было ни одного укромного уголка для того, чтобы укрыться. Если она вообще о чем-то и думала, так это о провале и вине перед своим Домом. Но даже это горькое раздумье больше не ранило ее так, как в ту ночь, когда она потерпела неудачу. Теперь Олэр могла - возможно, она так и сделает - отречься от нее.
Кэлен едва держалась на ногах, когда они очутились перед сельской гостиницей, в которой собирались заночевать. Она не прикоснулась к ужину и немедленно отправилась наверх, приняла душ и как подкошенная рухнула в постель. Когда Ридж чуть позже поднялся к ней, она уже глубоко спала. На рассвете, когда Ридж пытался разбудить ее, она с трудом сознавала, что происходит и где она находится. Никогда в жизни Кэлен не чувствовала такой смертельной усталости и боли, но гордость не позволила ей произнести ни слова жалобы. Все куда-то испарилось, но гордость странным образом все же сохранилась.
Следующая ночь была повторением предыдущей. Единственной маленькой местью со стороны Кэлен было то, что она полностью игнорировала традицию подношения утреннего чая янт своему супругу. Если этот чертов чай необходимо подавать на рассвете, Ридж сам прекрасно может с этим справиться. Очень скоро выяснилось, что Ридж все давно отлично понял и не ждал ничего такого. Когда третий день близился к концу, Кэлен подумала о том, что не может весь путь до Противоречия пройти в таком же молчании и нескончаемой боли.
Эта мысль об обиде показалась Кэлен достаточно забавной, два предыдущих дня она пребывала в эмоциональном шоке. Ничто по-настоящему не трогало ее, кроме непрекращающейся боли, хотя она чудом не забыла захватить с собой порошок селиты. Сегодня ее настроение стало улучшаться. Хорошо это или плохо, она не знала. Разумеется, она не могла оправиться от удара так быстро.
Тем не менее, когда сквозь заросли стали проглядывать деревянные строения, похожие на деревушку, Кэлен обрадовалась предстоящему ужину. Ридж не без труда заставлял ее есть утром и в обед, но на ужине, которому она предпочитала душ и сон, не настаивал.
Солнце медленно опускалось за горы, возвышающиеся вдали: теплые струйки дыма поднимались вверх от домов, рассеянных по небольшому селению. Ночь обещала быть холодной, холоднее, чем в Перепутье, и гораздо холоднее, чем на востоке, в долине Слияния. Кэлен смутно припомнила, что утром у хозяина гостиницы Ридж расспрашивал о месте под названием Неприветливость. Это, должно быть, то место, куда они прибудут завтра вечером. Криты радостно защебетали, почувствовав скорую стоянку. Птицы ждали обильной еды, ведь они так старались весь прошедший день.
Кэлен прокашлялась с намерением поинтересоваться у Риджа, то ли это место, где они собираются остановиться, но в последний момент передумала. Он был зачинщиком молчанки, в которую они играли, и она, черт подери, не заговорит первой. Кэлен отметила, что обычные чувства потихоньку возвращаются к ней. Странно снова ощущать что-то, хотя бы обиду.
Спустя полчаса Ридж остановился напротив гостиницы, на дверях которой красовалась эмблема с украшенным синтаром. Кэлен покорно ждала, пока муж не договорится о ночлеге, и с любопытством изучала окрестности.
В деревянных строениях жили фермеры. Рыночная площадь в центре селения в этот час опустела, но, несомненно, была самым оживленным местом в дневные часы. Это селение было обычным, незамысловатым местом в отличие от Слияния. На окнах вместо стекол были деревянные ставни, а дома не отличались архитектурными излишествами.