Супругам Петерсен было немного за тридцать, и эта пара не перестала радоваться жизни, как с гордостью сообщила Терезе Мими. Исследуя спальню, девочки обнаружили обширную коллекцию "Пентхауса" и журнальчики меньшего формата с названием "Вариации", где печатались коротенькие эротические истории и безумные письма издателю. Два ящика в гардеробной миссис Петерсен были заполнены очень сексуальным, соблазнительным нижним бельем. Мими и Тереза отбирали себе крошечные кружевные трусики, подвязки и тонкие чулки, вызывающие бюстгальтеры, прозрачные шифоновые ночные рубашки и быстренько утаскивали добычу в комнату Мими. Там они бросались примерять все подряд. Для полного триумфа надевались старые выходные туфли на высоких каблуках, тоже позаимствованные у миссис Петерсен.
Но, разумеется, даже Мими пришлось признать, что в двенадцать лет они были еще слишком малы и неразвиты, чтобы выглядеть должным образом в сексуальном нижнем белье. Но если подвести глаза, поднять крохотные грудки вверх и отклячить зад, то можно было представить, как ты будешь выглядеть через пару лет.
Что же касается "Пентхауса" и "Вариаций", то девочки обнаружили, что некоторые сюжеты завораживают, от них начинает сильнее биться сердце. Тереза все время думала о тех запретных, в высшей степени возбуждающих вещах, которыми мужчина и женщина могут заниматься вместе, за исключением тех минут, когда ей приходило в голову, что за это она непременно попадет в ад после смерти.
Удивительно, размышляла Тереза, с каким хладнокровием ей удается лгать священнику на исповеди. Она рассказывала лишь о незначительных грешках, стараясь не дышать спертым воздухом крошечной, обитой красным плюшем будки-исповедальни в старой церкви. Но сама-то Тереза знала правду. Вне всяких сомнений, она предавалась греху вожделения, обжорства и неумеренного питья и согрешила против чистоты. Когда они с Мими надевали белье и любовались собой в зеркале, она совершала грех гордыни… Их поведение никак не укладывалось в рамки того, что монахини называли "нормальной гордостью за аккуратный внешний вид".
Неделю за неделей Тереза не признавалась в этих грехах, совершая тем самым еще один - она не исповедовалась, поэтому ее прегрешения не прощались, а всей тяжестью лежали на ее плечах. Терезе было тяжело, но все же признаться в грехах оказалось еще тяжелее. Если бы она попыталась рассказать священнику обо всем, ей бы пришлось выстоять на коленях в церкви много часов, замаливая грехи, прежде чем она получила бы отпущение. А так как мать всегда отвозила ее в церковь и обратно домой, то такое наказание не смогло бы пройти незамеченным.
Тереза больше не сомневалась, что ее ожидает ад. Вспоминая о том, с какой радостью и чистым сердцем она, восьмилетняя, шла в красивом длинном белом вышитом платье к своему первому причастию, Тереза заливалась слезами. Тогда она была уверена, что ее ожидает рай.
Реальная возможность в будущем отправиться в ад представилась Терезе в тот самый день, когда она познакомилась с Мими. До этого она признавалась священнику во всем: ну, завидовала кому-то, сердилась или бездельничала. Тереза выходила из исповедальни с чистой душой.
Но как же быть теперь? Она часами разглядывает голых мужчин и женщин на страницах журналов, читает занятные истории о том, как люди занимаются сексом всеми возможными способами. Да еще и умалчивала о своих грехах на исповеди.
Прошел год, Терезу ожидала конфирмация.
- Что же я буду делать? - жаловалась она Мими. - Я должна исповедаться во всем до конфирмации, и если даже я признаюсь - ну, ты знаешь, в чем, - моя мать обязательно узнает, что я сделала что-то плохое.
- А что, если тебе пойти в другую церковь, одной, без мамы и там исповедаться перед конфирмацией? - Мими пришла в голову блестящая идея. - Я пойду с тобой, мы возьмем такси, и никто ни о чем не узнает. По-моему, отличный план! Потом ты перестанешь грешить. Ну, если только так, по мелочи. Может, выругаешься когда. И отправишься на исповедь перед конфирмацией. Как тебе это? Разве я не умница? Я думаю, что у меня хватит мозгов, чтобы дать дельный совет такой плохой девчонке-католичке, как ты, - она дружески ущипнула Терезу.
- Но я все же должна верить, что больше не согрешу, искренне верить. Господи, ну почему я родилась не у твоих родителей?
- Действительно жаль, мы тогда и в самом деле были бы сестрами. Ого, мы заболтались, пора чистить зубы, а то мама через полчаса вернется.
Тереза воспользовалась планом Мими, поэтому в день конфирмации под взглядами всего семейства Райли она спокойно прошла по центральному проходу церкви - высокая, изящная, исполненная достоинства девочка. Ее длинные черные волосы безжалостно заплели в косы, открыв суровый, неулыбчивый, но удивительно красивый профиль под простой тонкой вуалью. Ее черты дышали благоговением, а зеленые глаза под высокими выразительными бровями смотрели ясно и открыто. Тереза шла медленно, плавно, в простом, ничем не украшенном платье, которое она выбрала сама, к огромному разочарованию матери. Перед конфирмацией Тереза наотрез отказалась участвовать в негласном соревновании на самое вычурное платье.
- Уж не собирается ли она в монастырь? - спросила одна из сестер Агнес, рассматривая племянницу. Терезу окружали девочки в пышных нарядах, улыбающиеся и исполненные простодушного восторга. Она выглядела намного старше их, и губы ее ни разу не дрогнули в улыбке.
- Никогда, - рассмеялась Агнес. - А платье - это всего лишь дело вкуса. Последнее время Тереза на свои деньги покупала журнал "Вог". При чем тут монастырь?
- "Вог"?! Господь всемогущий! Но это же для богатых, светских женщин. Для нее это не по возрасту и слишком модно. Чем ей не понравился журнал "Семнадцать"?
- Представь, она утверждает, что там одни глупости. Ах, Милли, мне кажется, что девочка растет слишком быстро.
- Дети всегда быстро растут. Уж поверь мне, Агнес, ведь у меня их шестеро.
2
Мими и Терезе исполнилось по четырнадцать лет. Подруги держались особняком и никому не доверяли своих секретов.
В течение всего прошедшего года они без устали работали над своей внешностью. Обе девочки обзавелись множеством длинноволосых париков, уложенных в прическу. Они обе были ярыми сторонницами туши для ресниц и теней для век от черных до бирюзовых. Им принадлежала дюжина тюбиков с губной помадой - от темно-красной до серебристой бледно-розовой, - а также кисточки и карандаши для губ. Они до тех пор учились ходить в модной обуви, которую купили и спрятали в глубине платяного шкафа Мими, пока не почувствовали себя на каблуках совершенно свободно. Они не забыли о чулках в сеточку и колготках всех цветов радуги. Навыки в шитье пригодились для того, чтобы сшить темные микро-мини-юбки, которые следовало надевать с джемпером в обтяжку. Груди их выросли настолько, что они вполне могли носить бюстгальтеры миссис Петерсен. Но девочки приобрели для себя модели подешевле, на что ушла часть карманных денег Мими.
- Мы выглядим в точности как шлюхи, - объявила Тереза как-то субботним вечером в сентябре. Ей как раз разрешили остаться у Мими на ночь. В ее голосе прозвучали нотки восторга. Она явно восхищалась собой. Девочки пребывали в "боевой раскраске" и соответствующих нарядах, потому что были в доме одни. Старшие Петерсены отправились на ужин в загородном клубе.
- Ты не права. Мы просто божественны. Ты выглядишь, как Джин Шримптон и Вивьен Ли в пору расцвета, но ты красивее и шикарнее их, - уверенно сказала Мими. - Я бы могла сойти за Верушку, если бы она не была такой огромной.
- А на самом деле мне все еще запрещают ходить на свидания. Ведь мне еще не исполнилось шестнадцати, как говорит мой отец. Да никто меня и не приглашает, - мрачно буркнула Тереза и бросилась ничком на кровать Мими.
- У меня есть идея, - вдохновенно пропела Мими.
- Нет уж, избавь меня, - вздохнула Тереза.
- Нет, ты все-таки послушай! Мы отправимся на вечеринку к Марку О'Малли! Не понимаешь? Вечеринка сегодня вечером, мы одеты, и мои родители ничего не узнают, если мы вернемся вовремя. Ой, Тереза, не будь такой занудой!
- Никакая я не зануда.
- Да брось! Мы всего лишь отправимся на вечеринку. Это ведь не один из смертных грехов, о которых ты все время вспоминаешь!
- Позволь тебя поправить. Мы собираемся тайком пробраться на чужую вечеринку, а это совсем не одно и то же, что "пойти на вечеринку".
- Ну и что с нами может случиться плохого? - настаивала Мими. - Нас попросят уйти? Не думаю, моя дорогая. Я ни минуты не сомневаюсь: стоит только Марку О'Малли нас увидеть, он будет просто счастлив, что мы почтили его дом своим присутствием. Он бы и сам нас пригласил, если бы знал о нашем существовании.
- Может быть, - Тереза пожала плечами. - Возможно, капитан футбольной команды школы "Гринвич" будет настолько сражен нашей красотой и очарованием, что станет умолять двух девчонок из монастырской школы не уходить с его вечеринки. Такая вероятность существует. Но почему-то его взгляд ни разу не задержался на нас, хотя мы не пропускаем ни одной игры. Так что забудь об этом и прекрати мне надоедать.
- Тереза, слушай меня внимательно. Я иду на эту вечеринку, и ты отправишься вместе со мной. Это так же очевидно, как и большой красный прыщ на кончике твоего носа. Мы проберемся в дом к Марку О'Малли. Ты давно уже влюблена в него, и мне надоело неделю за неделей выслушивать твои излияния. Ты тут изо всех сил изображаешь, как трудно тебя уговорить, а на самом деле я делаю тебе огромное одолжение. Неужели ты, лицемерка, думала, что я плохо тебя знаю? - воскликнула Мими. - Нужно только сменить эти чулки в сеточку на колготки. Чулки слишком старомодны на вкус старшеклассников. А потом нам останется только правильно себя вести. Мы же сколько лет тренировались, дурочка!
- Если даже я и соглашусь, мы не успеем быстро съездить туда и вернуться обратно.
- А ты забыла о существовании такси, моя маленькая конфирмантка?
- Ты настоящая, чистокровная, отъявленная сучка!
- И поэтому ты меня любишь!
- Похоже на то. Никакая другая причина мне в голову не приходит.
Выждав, чтобы после начала вечеринки прошло около часа, Тереза и Мими как ни в чем не бывало проскользнули в просторный дом Марка О'Малли и смешались с толпой. Им это удалось куда легче, чем они представляли себе в самых смелых своих мечтах, потому что они ничем не отличались от остальных девушек на вечеринке. В коротеньких юбочках, в туфлях на каблуках, накрашенные, Мими и Тереза выглядели старше своих лет. Посторонние вполне могли их принять за знакомых Марка из другой школы.
- Давай пропустим по глоточку для храбрости, - прошептала Мими.
- Черт возьми, Мими, мы же решили, что пить не будем, чтобы не потерять голову. Помни, нам еще нужно вызвать такси, чтобы вернуться домой.
- Господи, ну что ты в самом деле! Это же всего лишь фруктовый пунш, а ты у нас привыкла к крепкому виски. И потом, надо же чем-то занять руки. Будем держать стаканы. - Мими элегантно сделала глоток. - Здесь в основном ананасовый сок. Попробуй хотя бы, Тереза.
- Хорошо. Но мы не можем все время вот так стоять. Нам надо разделиться. Только не уходи далеко, чтобы я тебя видела.
- Я буду за тобой присматривать. О Марк, привет! Какая замечательная вечеринка! Ты пригласил столько народу.
- Что делать, пришлось. - Хозяин дома улыбнулся девушкам, отчетливо сознавая, что с ними не знаком. Но разве это имеет значение, когда девчонки такие хорошенькие? Пардон, ошибочка. Блондиночка и в самом деле хорошенькая, а вот темноволосая просто сногсшибательная. Не мог же он познакомиться с такой ослепительной красоткой, а потом забыть об этом.
- Кто хочет потанцевать?
- Спасибо, я нет, - быстро ответила Мими. - Я жду своего парня, он отошел на минутку. Тереза, почему бы тебе не потанцевать с Марком?
- Тереза, - повторил он. - Милое имя. Идем. - Он взял у Терезы из рук стакан с пуншем, отставил его в сторону, крепко взял ее за руку повыше локтя и увел.
- Вы умеете разговаривать, загадочная гостья? Или ваша подружка должна служить вам переводчиком?
- Я прекрасно могу обойтись и без нее, - отважно заявила Тереза, призвав на помощь все свои актерские способности. При ближайшем рассмотрении Марк О'Малли оказался еще лучше, чем на поле во время игры. Он был высоким, мускулистым, настоящим мужчиной. Его кудрявые волосы были подстрижены, как требовали школьные правила, яркие голубые глаза смеялись и лучились уверенностью в себе. Тереза не чувствовала ничего, кроме тепла его пальцев на своей руке.
- Сколько вам лет? - неожиданно спросил Марк.
- Восемнадцать, а что?
- Я подумал, что вы старше. По сравнению с вами другие девушки выглядят совсем детьми.
- Нет, мне всего лишь восемнадцать.
- Но у вас есть опыт?
- Что вы хотите этим сказать?
- Есть что-то такое в ваших глазах.
- Возможно, я, как говорится, рано постарела душой. - Тереза легко улыбнулась. Действительно, Мими была права - все оказалось очень просто.
- Старая душа в юном теле. Никогда не встречал такой сексуальной старушки раньше. Хорошее сочетание.
- Разве мы не будем танцевать? - поинтересовалась Тереза.
- Мне кажется, нам этого совсем не хочется, я не ошибся? Здесь так шумно, людно, каждый занят только собой. Когда танцуешь, нельзя поговорить, и потом кто-нибудь наверняка попытается увести вас от меня. Я думаю, нам стоит взять еще пунша, найти местечко поспокойнее и познакомиться поближе. Я знаю, где мы найдем покой.
- Но Мими…
- Ваша подруга вполне может сама о себе позаботиться, верно?
- Конечно, - Тереза засмеялась и почувствовала себя легко и свободно.
- Ведь это она уговорила вас тайком пробраться на мою вечеринку, так?
- О!
- Не смущайтесь. Я рад, что вы так поступили. В какой школе вы обе учитесь?
- Это всего лишь маленькая частная школа в Стэм-форде. Вы вряд ли о ней слышали.
- Где вы меня видели?
- На футбольном матче.
- Я польщен, что моя вечеринка заманила вас сюда. Или вы уже разбили сердце всем парням в Стэмфорде? Уж не ищете ли вы новых жертв, старая душа? Как ваша фамилия, прелестная незнакомка?
- Карпентер.
- Что ж, Тереза Карпентер, поднимемся на второй этаж. Там мы сможем поболтать без помех. Иначе эта орда бандитов не даст нам ни минуты покоя. Я хочу узнать о вас побольше… Я хочу снова вас увидеть, пригласить на настоящее свидание.
- Не думаю, что это возможно, - медленно произнесла Тереза, поднимаясь вместе с Марком по лестнице.
- Полагаете, вам не захочется увидеть меня еще раз?
- Нет, я о том, что мне не хочется идти в комнату и оставаться там с вами наедине.
- Вам не хочется или вы считаете, что вам не следует этого делать?
- Да, думаю, не следует.
- Я буду хорошо себя вести, обещаю.
Тереза взглянула Марку в лицо и не заметила ничего, кроме живейшего интереса и легкого удивления. Ему, должно быть, кажется, что она с ним заигрывает, сообразила Тереза. Он не понимает, что его гостья ни разу не оставалась наедине с мальчиками, если они не доводились ей близкими родственниками. Любая восемнадцатилетняя девушка знала бы, как вести себя в подобной ситуации.
- Мне казалось, вы собирались взять еще пунша, - напомнила Тереза, когда Марк открыл дверь комнаты.
- У меня свои запасы. Я ведь хозяин дома, вы не забыли?
- Но… Но это же ваша спальня! - воскликнула Тереза, едва они переступили порог. Она замерла на месте, разглядывая кубки и флажки на стенах.
- А чего вы ожидали?
- Пожалуй, мне лучше спуститься вниз и присоединиться к остальным.
- Тереза! Сядь у окна и перестань валять дурака. Ты ведешь себя так, словно я собираюсь на тебя напасть.
- Откуда мне знать, что ты не собираешься этого делать? - беззаботно спросила Тереза, с трудом справившись с дрожью в голосе.
- Никогда в жизни я не набрасывался на девушек. Честно говоря, мне никогда этого не хотелось да и не приходилось это делать. Вот так-то лучше. Садись и устраивайся поудобнее. Скажи мне, ты рассталась со своим приятелем? Ты приехала сюда, чтобы заставить его ревновать? Тебе это не составит труда, одного твоего взгляда, вот такого, будет достаточно.
- Взгляда? В моем взгляде нет ничего особенного.
- У тебя такой вид, словно ты могла бы полюбить меня, если бы знала меня лучше.
- Ты кажешься… достаточно симпатичным, - согласилась Тереза, отпивая глоток пунша. Она пыталась заставить себя понять, что оказалась наедине с Марком О'Малли, молодым человеком, в которого, как ей казалось, она была влюблена так давно, о котором мечтала. Это была первая, мучительная любовь, безнадежная, потому что этот парень был героем своей школы. Тереза столько раз представляла себя вместе с Марком, но, проживи она хоть миллион лет, такого ей никогда не представить. Они вдвоем сидят на удобном диване в оконной нише, озаренные светом луны, и разговаривают. Это было абсолютно реально, даже слишком. Тереза чувствовала, как горячо пульсирует кровь в висках, как неистово бьется сердце. Она никак не могла отвести глаз от губ Марка.
- Можно мне еще? - она протянула ему стакан. От возбуждения у нее вдруг пересохло во рту.
- Разумеется. Мой папаша сам сделал этот пунш, а потом они с маман отвалили в загородный клуб, предупредив, правда, что ровно в полночь будут дома, чтобы лично убедиться в том, что в доме не осталось ни одного испорченного мальчишки и ни одной испорченной девчонки. Я буду счастлив, если поступлю в колледж и вырвусь наконец из-под их опеки.
- Мои родители точно такие же. Я не могу дождаться того момента, когда смогу жить сама по себе.
- Куда ты отправила документы?
- Куда и все.
- Но у тебя наверняка есть место для отступления? Колледж, в который ты точно поступишь?
- Естественно, - беззаботно ответила Тереза. Какой же из колледжей назвать? Какой будет достаточно престижным?
- Ну и какой же?
- А… Гм, колледж Смита.
- Очень смешно. Подвинься-ка поближе. Ты поразительная девушка, но врать совершенно не умеешь. Ты знаешь об этом? У тебя, наверное, отличное чувство юмора. А может быть, у тебя очень высокий коэффициент умственного развития? Что же из этого правда? - Марк наклонился к Терезе и легко поцеловал ее в губы. - Как хорошо… Поцелуй меня еще разочек… Ну разве это не замечательно?
- О господи… Да, Марк, да!
- Прекрати наконец плакать, Тереза, - прошипела Мими, когда девочки оказались в тишине и уединении ее спальни. Пока они ехали в такси, Терезу сотрясали беззвучные рыдания.
- Я не могу. Господи, Мими, я не могу остановиться.
- Тереза, черт тебя дери, ты меня перепугала! Только что была рядом, потом раз - и исчезла вместе с Марком. Я тебя повсюду искала. Весь вечер только этим и занималась. Не знаю, что бы я там устроила, если бы ты наконец не появилась. Где тебя черти носили?
- О, Мими, я не могу… Этого не должно было случиться, скажи мне, что этого не было, - простонала Тереза, заливаясь слезами.
- Чего не было? - прошептала Мими, похолодев от ужаса.
- Я не могу тебе сказать, не могу говорить об этом, я не…
- Тебе, будь оно все проклято, придется это сделать, или я завтра же расскажу маме, что Марк О'Малли что-то с тобой сделал. Твои волосы в беспорядке, лифчик ты потеряла, ты в шоке… Моя мама знакома с его матерью, они во всем разберутся!
- Нет! Я тебе запрещаю…