- Я это и без вас понимаю! - бросил Майк, раздраженный нравоучительным тоном полицейского. - Но это совсем не характерно для нее - уехать таким образом. Она очень организованный человек. Если бы она планировала поездку, то аккуратно собрала бы все газеты, вылила молоко, которое могло прокиснуть, и оставила бы все в идеальном порядке. Да она бы с ума сошла, если бы, вернувшись домой, обнаружила засохшие цветы и заплесневелые продукты. К тому же ее работа… Ведь она занимает очень высокое положение, она - личный ассистент Дины Маршалл.
- Дины Маршалл?.. - Полицейский недоверчиво прищурился. - Вы говорите о…
- Да, да, та самая Дина Маршалл. Из "Вандины" - вы знаете?
Полицейский утвердительно кивнул головой. Впервые за всю беседу он проявил интерес, и на мгновение Майк почувствовал удовлетворение. Даже полицейский не мог не слышать о "Вандине" - широко известном в мире моды лидере в производстве высококачественных аксессуаров из кожи и прекрасных шелковых расписных платков и шарфов. Главный офис и предприятия располагались неподалеку от центра города - в приятном местечке на лоне природы, которая дарила вдохновение.
Двадцать пять лет назад Дина вместе со своим мужем и наставником Ваном Кендриком открыла крохотную мастерскую в невзрачном здании позади фермерского дома, и, словно в счастливой истории, которую можно назвать сказочной, они вдвоем стремительнее налетевшего шторма завоевали мир. Сумочки, ремни, бумажники, помеченные фирменным знаком "Вандины", продавались лишь в эксклюзивных бутиках от Лондона до Нью-Йорка, от Парижа до Гонконга (только самые дорогие из всех дорогих магазинов имели право на продажу изделий "Вандины" - такова была тщательно продуманная политика Вана Кендрика, которая принесла хорошие дивиденды). Шарфики "Вандины" нежно окутывали шеи богачей, титулованных особ и известнейших личностей, где бы они ни появлялись: на конных скачках, на грубых разборках или на важных встречах. Рекламный девиз "Вандины"- "прикосновение к природе"- появился на двойном развороте в журналах мод "Вог" и "Харперс", а также украсил коммерческие публикации в престижном журнале "Пенинсьюула Груп". Издание распространялось среди директоров и патронов самых знаменитых первоклассных отелей на Дальнем Востоке, среди кутюрье и модельеров, во что бы то ни стало желавших знать все о деталях новейших коллекций "Вандины" и о новинках, которые "Вандина" намеревалась выпустить.
- Роза работала в "Вандине" с тех самых пор, как окончила колледж. Она всегда с чрезвычайной серьезностью и ответственностью относилась к своим обязанностям личной помощницы Дины, - сообщил Майк. - Не найдя Розу, я связался с компанией в понедельник. Им также ничего не было известно о ее местонахождении. Оказывается, ранним утром в прошлый вторник она позвонила в офис и сказала, что не придет на работу. Ей якобы понадобился непредвиденный отпуск. С тех пор о ней никто ничего не слышал.
На лице полицейского вновь появилась усмешка. Но теперь она выражала усталость, а не сарказм.
- Ну вот, все и прояснилось. Ну, сэр, теперь все ясно как день. Она решила, что ей необходимо отдохнуть, и взяла отпуск. И вам должно быть известно - нет такого человека, который мог бы ей запретить это сделать.
В душе Майка нарастало отчаяние.
- Да вы что, не поняли ни единого слова из всего, о чем я вам столько времени твердил? Еще раз повторяю: это совсем не похоже на Розу. Она живет своей работой, считает себя незаменимой. Если она собирается взять отпуск, а это бывает лишь дважды в год, то она сто тысяч раз перепроверит, все ли в порядке, и потом, во время отдыха, ни на минуту не забывает о своей работе. Даже если произойдет катастрофа, она и в этом случае не бросит свои дела, если они не закончены. Но на этот раз она никак не объяснила причину своего отъезда, даже не намекнула куда едет. Ничего. Тот телефонный звонок, о котором я рассказал, был во вторник. После этого о ней ничего не слышали. Честно говоря, я ужасно за нее волнуюсь. Во всем этом есть что-то очень странное. Поэтому-то я и приехал сюда сделать заявление об исчезновении Розы.
Полицейский по-прежнему оставался равнодушным. Он вздохнул, смиренно покачал головой и поднялся.
- Ну что ж, сэр, вам, пожалуй, лучше пройти в комнату для допросов, и там вы сможете подробно изложить все детали.
Майк последовал за ним. Они прошли по коридору в маленькую комнатку, все убранство которой состояло из обычного простенького столика да нескольких стульев. Часы на стене показывали десять минут шестого, но из-за сумеречного света, проникающего сверху через крохотное окошко, казалось, что уже поздний вечер. Полицейский нажал клавишу выключателя, и комната наполнилась резким белым светом. Сходив за бланками и присев, полицейский указал Майку на стул напротив.
- Имя?
- Розали Ньюман. Розали Патриция Ньюман.
- Адрес?
- Вудбейн коттедж, Стоук-саб-Мэндип.
- Стоук-саб-Мэндип? Это не наш участок.
- Что вы имеете в виду?
- Он относится к юрисдикции другого подразделения. Вам нужно сделать заявление в вашем местном участке.
- Черт побери, мой участок - этот. Не я живу в Стоук-саб-Мэндип! Да и какая, к черту, разница?!
- Не стоит говорить в таком тоне, сэр. Я всего лишь разъясняю, что если женщина живет в Стоук-саб-Мэндип, то и сообщение вам надо сделать в ее местном полицейском участке.
- Но поскольку я здесь…
- Поскольку вы здесь, я запишу все детали и передам их. А теперь, нет ли у вас ее фотографии?
Майк пошарил в кармане куртки и извлек оттуда бумажник. По крайней мере, это он предусмотрел. Фотография была, пожалуй, самая лучшая из всех, имевшихся у него. Ее сделали на прошлой рождественской вечеринке в офисе "Вандины". Майк уставился на фотографию, на широко посаженные зеленовато-голубые глаза Розы, ее маленькое с четкими чертами лицо, обрамленное прядями коротко подстриженных волос, на плавную линию плеч под облегающим изумрудного цвета вечерним платьем… Она слегка улыбалась своей притягивающей улыбкой. Взгляд, обращенный прямо в камеру, был несколько заигрывающим и вызывающим. Майку вдруг почудилось, что она поддразнивает его, глядя с фотографии. Резким движением он протянул фотографию полицейскому. Тот криво улыбнулся.
- Это та, о ком вы говорили?
- Да. Фотография сделана шесть месяцев назад и очень похожа на оригинал.
- Хм.
Полицейский окинул взглядом Майка, его непромокаемую куртку, из-под которой выглядывала вторая, дорожная, и по этому взгляду Майк сумел прочесть мысли полицейского: "Что общего может быть у такой красотки с этим малым? Ничего удивительного, что она исчезла!"
Майк постарался скрыть раздражение. Полицейский продолжал забрасывать его вопросами. Какой марки машина была у Розы, ее номер, не пропала ли она? Майк ответил, что машина тоже исчезла, и допрос продолжился. Какая семья была у Розы? Какие друзья? Их имена? Их адреса? Куда она могла, предположительно, поехать? Исчезала ли она когда-либо прежде? Были ли у нее какие-то проблемы? Долги? Семейные ссоры? Разногласия или серьезные ссоры с Майком?
"Возможно, - подумал Майк, - среди этого изобилия вопросов и было что-то, относящееся к делу".
А чего он еще ожидал? Майка раздражало не то, что его не воспринимали всерьез, а то, как они выполняли свои обязанности, делали свою работу. И что на него нашло?
Наконец все закончилось. Полицейский отложил свою шариковую ручку.
- Хорошо, сэр, я передам эти сведения на расследование. Но я считаю необходимым сказать вам об одной вещи: если мы и найдем мисс Ньюман, нет никакой гарантии, что мы сообщим вам о месте ее нахождения.
- Что, черт возьми, это значит? - не выдержал Майк.
- Вполне возможно, сэр, что мисс Ньюман не захочет, чтобы вы знали, куда она уехала, - злобно ответил полицейский. - Очень часто люди исчезают по той простой причине, что они хотят порвать отношения с кем-то. И это, конечно же, их право. Имея дело со взрослыми людьми, мы вынуждены уважать их волю.
Майк понял, что с него достаточно. Он отчетливо представил себе ход мыслей полицейского и его взгляд на это дело. Независимая молодая женщина неожиданно решает, что пора оставить тяжелую работу. Возможно, человек, с которым у нее были определенного рода отношения, тоже порядком ей надоел. Поэтому она принимает решение бросить все, по крайней мере, на время. Пожалуй, даже банально. Неудивительно, что полицейские не проявили интереса. Для них все это было рутинным привычным занятием - заполнить бланк, найти женщину, обеспечить ее право на личную жизнь, закрыть дело.
Единственное "но" - они не знали Розу так, как знал ее Майк. Они не знали, что абсолютно не в ее характере взять и исчезнуть по собственной воле, без всякой на то причины, не сказав никому ни слова.
Майк отодвинул стул и встал. - Спасибо вам, офицер, что вы потратили свое драгоценное время. Надеюсь, кто-нибудь отнесется более серьезно к моим словам, нежели вы. И хочу вам сказать, что я сам лично займусь наведением справок.
Большими шагами он преодолел коридор. В приемной было по-прежнему полно людей, толкавшихся и убежденных в том, что их-то проблемы самые наиважнейшие. Нельзя было не заметить, с каким самодовольством, удовлетворением и благодушием беседовали полицейские с посетителями. Майк проложил себе дорогу сквозь толпу и вышел на улицу.
По-прежнему лил дождь. На лобовом стекле машины был прикреплен штрафной парковочный талон в пластиковом чехольчике. Майк выругался. Этого-то ему и не хватало. Он засунул талон в карман, даже не глянув на него, сел в машину и, откинув голову на кожаный подголовник, тяжело вздохнул.
Разочарование, постигшее его в полицейском участке, давило на него по-прежнему. Он закрыл глаза, припомнил недавнюю беседу и постарался представить, как именно полиция поведет расследование исчезновения Розы. Возможно, они свяжутся с ее матерью, живущей в Уилтшире. Майк знал, что они и туда притащатся со своим бланком, чем сильно ее встревожат. Он уже звонил Дульсии и осторожно, словно невзначай, поинтересовался, не знает ли она, где Роза. Она не знала, и ничего удивительного в этом не было. У Розы были прохладные отношения с матерью, которая вышла замуж во второй раз, когда девочке было десять лет. По словам Розы, отчим обижал их с младшей сестрой Мэгги, а от матери требовал покорности и исключительной преданности. Мэгги вышла замуж за грека и жила на Корфу, так что едва ли ей было что-либо известно о сестре. Майк с трудом мог представить, чтобы Роза так внезапно отправилась повидать Мэгги, не сказав никому ни слова. Также казалось невероятным, чтобы она вдруг решила навестить друзей. И все же он оставил полиции адреса некоторых ее знакомых - старых приятелей по колледжу в Лондоне и ее лучшей подруги Анни, которая жила в Скарборо.
Несомненно полиция наведет справки в "Вандине" в надежде, что Роза могла сказать кому-то из сослуживцев что-нибудь, что послужит ключом к разгадке. Но Майк думал, что это маловероятно. Вряд ли она так сделала. Роза была на редкость уверенная в себе и скрытная, и было трудно представить, чтобы она с удовольствием болтала в компании сплетниц или делилась секретами с коллегами по работе, даже с Диной, несмотря на то, что Роза проработала с ней шесть лет и была ей очень предана. Майк даже считал, что такая преданность угрожает его отношениям с Розой, и, хотя от природы он был не ревнив, ему иногда казалось, что на первом месте у Розы стоит далеко не он. Конечно, с самого начала он знал, как важна для Розы ее работа. Но стремление опекать Дину стало навязчивой идеей, особенно теперь, когда муж Дины, Ван Кендрик, разбился на своем самолете. С этого момента Роза переложила на свои плечи все обязанности Дины, по крайней мере, так, как она это себе представляла. Она проявила такую чрезмерную преданность, которая казалась Майку особенно тревожащей теперь, после исчезновения Розы.
Не желая признавать, Майк почти поверил в предположение полицейского, что Роза просто решила расстаться с ним. Жизнь научила его не доверять женщинам, а ведь в последнее время их отношения с Розой стали немного натянутыми. Бывало, она нетерпеливо обрывала его, откладывала их встречи, правда, извинившись, и не раз словно что-то недосказанное между ними повисало в воздухе. Майк испугался догадки, что Роза решила выбрать легкий способ расстаться и просто покинула его, не докучая выяснением отношений. Но она уехала, не сказав ничего Дине, а вот это казалось неправдоподобным.
Если не… Майк резко выпрямился и вцепился в руль, по которому барабанил пальцами в задумчивости. Вдруг пришла мысль: могли ли недавние происшествия и изменения в "Вандине" повлиять на неожиданное решение Розы? Он припомнил историю, о которой она ему поведала.
У Дины как будто был незаконнорожденный сын, кем-то давно усыновленный. Полгода назад он обнаружил свое свидетельство о рождении и, выяснив, что Дина его настоящая мать, вдруг явился к ней. По словам Розы, Дина встретила его с распростертыми объятиями. Встреча с давно потерянным сыном была своего рода вознаграждением за потерю мужа, "ее Свенгали". Не могло ли это событие сильно расстроить Розу, ведь чувства к Дине были больно задеты? Но даже в этом случае ее работа не позволила бы ей уехать, сдавшись без боя.
Майк в отчаянии вздохнул. Визит в полицейский участок, несмотря на очевидный скептицизм констебля, нисколько не уменьшил его беспокойства. Пожалуй, он стал волноваться еще больше. Его бесила необходимость доказывать полицейскому, что тот ошибается, предполагая, что Роза просто решила уехать. Майк боялся выразить словами свои худшие опасения - в исчезновении Розы было нечто зловещее.
Ощущение загадочности возникло у него, когда, вернувшись из лагеря, он не нашел ее, и теперь оно вновь и вновь заявляло о себе. Он не был человеком с богатым воображением, не был он и глупцом. Работа до изнурения, разлад с любимым могли заставить девушку уехать на время, чтобы позабыть обо всем. Будь у Розы не такой сильный характер, версия вполне бы подошла. Но если бы Роза решила порвать отношения с ним, никогда бы она не сделала это таким образом, избегая открытого разговора. Это было непохоже на нее. Нет, Роза так не могла поступить. Да, она действительно позвонила в "Вандину", но по собственной ли воле, или же кто-то заставил ее?
Из-за дождя ветровое стекло запотело. Майк потер его ладонью и увидел поворачивающую за угол машину дорожного патруля. Раздражение на мгновение затмило тревогу. Ну неужели нельзя оставить человека в покое хотя бы на пять минут?! Решив, что сегодня больше не стоит конфликтовать с законом, Майк завел двигатель и поспешно отъехал от счетчика.
Темная туча предчувствия продолжала преследовать его.
На полпути к дому Майк вновь подумал о Мэгги. Свяжется ли полиция с ней? Вполне возможно. Не лучше ли предупредить ее заранее? Женщины так склонны все преувеличивать. Вряд ли Дульсия позаботится позвонить Мэгги и сообщить ей об исчезновении сестры. Для Мэгги услышать такую новость, да еще от полицейских, будет трагедией.
Майк встречал Мэгги несколько раз во время ее редких приездов домой, когда она направлялась к матери в Уилтшир. Но он знал, что Роза записала ее номер телефона в его книжке рядом со своим собственным, когда однажды звонила сестре из его квартиры.
- Запишу на всякий случай, а то вдруг потеряю свою книжку, - сказала она, рисуя человека в национальном греческом костюме на той же страничке (картинки и карикатуры были ее хобби еще со школы).
- Сдается мне, если ты и потеряешь свою книжку, то меньше всего будешь беспокоиться о номере телефона сестры, - съязвил он тогда.
Роза всегда носила с собой все документы и записную книжку с адресами друзей и пометками о самых важных запланированных встречах.
"Да, теперь потерялся не только бумажник, но вместе с ним и его хозяйка", - мрачно подумал Майк.
Он с силой нажал на педаль газа и с опытностью профессионала сманеврировал в потоке автомобилей и дождевых струй. Он решил позвонить Мэгги первым делом, как только приедет домой.
Глава 2
Мэгги Веритос пила кофе со льдом на патио своего дома в Кассиопи на Корфу, когда зазвонил телефон. Она надела шлепанцы, поднялась с белого пластикового дачного кресла и, войдя в дом, прищурилась, пытаясь разглядеть телефон. После яркого вечернего солнца глаза не сразу привыкли к полумраку в доме.
Телефон висел на стене в дальней комнате. Мэгги сняла трубку и, легким движением руки откинув пышные светло-каштановые волосы, прижала трубку к уху.
- Алло, Мэгги Веритос у телефона.
В трубке что-то защелкало.
- Алло, - повторила она.
Вновь ничего. Мэгги вздохнула. Обычное дело. Телефонная связь на Корфу, мягко говоря, была ненадежной. Практически всегда было очень сложно дозвониться и расслышать что-либо сквозь посторонние разговоры, а если это и удавалось, то через минуту-другую связь просто обрывалась. Но сейчас телефон иногда все же работал. Целый год после установки его никак не могли подключить, и он просто украшал стену.
Мэгги воспринимала этот факт с подобающим терпением: она твердо усвоила, что здесь, на Корфу, бессмысленно кого-либо торопить, в том числе и рабочих. Испанское слово "маньяна" вполне отражало отношение жителей Корфу к делу. Она уже было потеряла всякую надежду на то, что ей удастся пользоваться своим телефоном, когда однажды приехали инженеры-ремонтники и, к ее безмерному удивлению, очень долго возились с несчастным аппаратом. После многих часов кропотливой работы чей-нибудь звонок мог подтвердить, что телефон работает.
- Алло, - еще раз сказала она, хотя и без особой надежды на ответ. Ничего кроме щелчков. Мэгги повесила трубку, пожав плечами.
Если кому-то очень надо поговорить, то перезвонят. А может быть, просто ошиблись номером? Или кто-нибудь из друзей хотел пригласить ее на вечеринку?
А возможно, это Ари звонит из своего офиса в Керкире, чтобы предупредить, что задержится вечером снова…
Она сжала губы. Нет сомнения, это был он. В последнее время Ари частенько сообщал, что вернется поздно. Мэгги подозревала, что кроется за потоком извинений. В течение долгого времени она пыталась отогнать растущие подозрения. Ари очень занятой человек, ведь он работает архитектором на быстро развивающемся производстве, и у него, должно быть, всегда полным-полно дел. К тому же его ужасная черта - хвататься за любое дело, имеющее отношение к его профессии. Более того - он типичный грек. Привязанность к домашнему очагу в нем очень сильно развита. Отношение к женщинам у него своеобразное и пренебрежительное. Уже на первых порах супружеской жизни Мэгги осознала, что муж не намерен быть преданным лишь ей одной. После трудного рабочего дня он имел обыкновение выпивать "с ребятами" - старыми друзьями детства и новыми знакомыми по работе.