Брет определенно сразу понравился ее родителям, и Хилари было крайне досадно, что он так легко вписался в общую картину. С отцом они сразу начали называть друг друга по именам и беседовали как старые друзья. Многочисленные родственники Хилари могли любого заткнуть за пояс, но Брета они не устрашили. За каких-то полчаса он очаровал двух ее невесток, завоевал уважение братьев и восхищение младшей сестры. Пробормотав что-то про пирожки, Хилари ускользнула в кухню. А спустя несколько минут услышала:
- Какая похвальная хозяйственность.
Круто повернувшись, она увидела стоящего в дверях Брета.
- У тебя нос в муке. - Он осторожно вытер его пальцем.
Хилари отшатнулась, продолжая орудовать скалкой.
- Пирожки, значит? А с чем? - И он облокотился о кухонный стол, явно намереваясь задержаться здесь надолго.
- Лимонные меренги, - коротко ответила Хилари, не желая поощрять его к разговору.
- Обожаю лимонные меренги! Люблю все кисло-терпко-сладкое. - Он смотрел на ее хмурое лицо с улыбкой. - Они мне напоминают тебя.
Она метнула в него испепеляющий взгляд, абсолютно его не смутивший.
- А у тебя ловко получается, - прокомментировал он, когда она раскатала второй слой теста.
- Мне лучше работается в одиночестве.
- Где же твое знаменитое деревенское гостеприимство, о котором столько говорят?
- Вы ведь уже сами себя пригласили на ужин? - Хилари раскатывала тесто с такой яростью, словно оно было ее личным врагом. - Зачем вы приехали? - спросила она требовательно. - Захотели поглазеть на нашу примитивную ферму? А потом в Нью-Йорке потешиться над моей семьей вместе с Чарленой?
- Перестань! - Брет шагнул к ней и взял за плечи. - Неужели ты совсем не ценишь своих родных, раз говоришь такое? - Но сердитое выражение тут же сменилось удивленным. - У вас замечательная ферма, твои родные - прекрасные, сердечные люди. В твою маму я просто успел влюбиться.
- Ну, извини, - пробормотала она, снова поворачиваясь к столу. - Это я глупость сказала.
Брет сунул руки в карманы джинсов и подошел к решетчатой двери.
- Кажется, бейсбол в разгаре?
Дверь закрылась за ним. Хилари немного погодя выглянула в окно и увидела, как Брет включился в игру, затеянную братьями. Хилари вернулась к своим пирожкам, а со двора до нее доносились жизнерадостные крики и смех.
Потом в кухню вошла мама, заговорила весело, но Хилари отделывалась только невнятным бормотанием. Оживление, царившее во дворе, сбивало ее с толку.
- Зови всех мыть руки, - прервала ее раздумья мама, и Хилари машинально подошла к двери, распахнула ее и пронзительно свистнула. Но тут же поспешно вынула пальцы изо рта и выругала себя за то, что снова сваляла дурака перед Бретом. Вернувшись в кухню, она захлопнула за собой дверь.
За ужином она оказалась за столом рядом с Бретом и, не обращая внимания на спазмы в желудке, включилась в застольную беседу, чтобы родные не заметили ее смятения.
После ужина семейство потянулось в гостиную, и Брет снова погрузился в какую-то дискуссию с отцом. Тогда Хилари демонстративно занялась игрой в машинки на ковре со старшим племянником. Его младший братик подбежал к Брету и залез ему на руки, и Хилари уголком глаза наблюдала, как Брет подбрасывает малыша на колене.
- А ты живешь в Нью-Йорке с тетей Хилари, да? - внезапно спросил ребенок, и Хилари со стуком выронила на пол грузовичок.
- Не совсем. - Брет медленно улыбнулся, увидев, как запылали у нее щеки. - Но я правда живу в Нью-Йорке.
- А тетя Хилари обещала взять меня на крышу Дома империи! - с гордостью заявил малыш. - И я плюну оттуда в воздух на высоте миллион футов. Пойдем с нами, - пригласил он с детским великодушием.
- С большим удовольствием. - Брет взъерошил темные волосы ребенка. - Когда соберетесь, обязательно скажи мне.
- Только нельзя, чтобы день был ветреный, - объяснил мальчуган. - Если плюнуть на ветер, то попадешь в себя. Так тетя Хилари сказала.
Все засмеялись, а Хилари подхватила мальчика на руки и унесла в кухню:
- Там, кажется, остались пирожки. Надо чем-то занять твой ротик.
Когда начало смеркаться, братья Хилари со своими семьями отправились по домам. На горизонте протянулись розовые полосы - следы закатившегося солнца. Некоторое время Хилари стояла на крыльце в одиночестве, наблюдая, как темнота поглощает сумерки, как вспыхивают первые звездочки и начинают стрекотать цикады.
Она вошла в дом, который показался странно тихим. Тишину нарушали только напольные старинные часы. Хилари свернулась в кресле и принялась смотреть, как папа и Брет играют в шахматы. И невольно залюбовалась тем, как длинные сильные пальцы Брета переставляют резные фигурки…
- Шах. И мат.
Она так глубоко задумалась, что слова Брета заставили ее вздрогнуть. Том одно мгновение сосредоточенно смотрел на доску, затем поскреб подбородок.
- Будь я проклят, так оно и есть. - Он улыбнулся Брету и зажег трубку. - Ты неплохо играешь, сынок. Я получил удовольствие.
- Я тоже, - откинулся в кресле Брет и, чиркнув зажигалкой, закурил. - Надеюсь, мы сможем часто играть. У нас будет такая возможность, раз я собираюсь жениться на вашей дочери.
Это заявление он обронил самым что ни на есть будничным голосом. Когда его смысл дошел до Хилари, она раскрыла рот, не издав, однако, ни звука.
- Как будущий глава семьи должен уверить вас, - продолжал Брет, даже не взглянув в ее направлении, - что материально Хилари будет неплохо обеспечена. Разумеется, продолжать заниматься карьерой или нет - решать Хилари, но она будет иметь возможность работать только для своего удовольствия.
Том кивнул, попыхивая трубкой.
- Я все тщательно обдумал, - сказал Брет, лениво выдыхая дым. - Каждому мужчине приходит время обзавестись семьей, - снова заговорил он важно, обменявшись с Томом многозначительным взглядом. - Хилари вполне отвечает моим запросам. Она, несомненно, красива, а какой мужчина не ценит красоты? Она достаточно умна, здорова, терпима с детьми. Правда, несколько худощава, - добавил он с сожалением, а Том, который согласно кивал при перечислении достоинств Хилари, посмотрел на него виновато.
- Нам никак не удавалось откормить ее.
- Да, еще надо отметить ее вспыльчивость, - задумчиво проговорил Брет, взвешивая за и против. - Правда, - заключил он, примирительно махнув рукой, - я считаю, что боевой дух украшает женщину.
Хилари вскочила на ноги, но заговорить сумела только после нескольких нечленораздельных попыток.
- Как вы смеете? - выпалила она наконец. - Как вы смеете сидеть здесь и обсуждать меня так, словно я… племенная кобыла? А ты, папа, - возмущенно повернулась она к отцу, - ты как будто поросятами торгуешь! И это родной отец.
- Я ведь упоминал о ее вспыльчивости? - обратился Брет к Тому, и тот глубокомысленно кивнул.
- Да вы просто бесцеремонный, наглый, самодовольный сукин…
- Спокойно, Хилари, - предостерег Брет, гася окурок в пепельнице и поднимая брови. - Не то придется тебе опять мыть рот с мылом.
- Если ты хотя бы минуту думал, что я соглашусь выйти за тебя, значит, ты бредишь! Ты мне даром не нужен! Возвращайся в Нью-Йорк и… издавай дальше свой журнал! - договорила она в запале и выбежала из комнаты.
После ее ухода Брет повернулся к Саре:
- Я думаю, Хилари захочет венчаться дома. Все близкие друзья, конечно, прилетят сюда без проблем, а поскольку семья Хилари живет здесь, то правильно будет предоставить организацию свадьбы вам.
- Хорошо, Брет. Ты уже наметил дату?
- На следующие выходные.
Сара широко раскрыла глаза, представив, в какой спешке будут происходить приготовления, но тут же спокойно вернулась к своему вязанью:
- Положитесь на меня.
Брет встал и улыбнулся им обоим:
- Наверное, она успела немного остыть. Пойду поищу ее.
- Она наверняка в амбаре, - подсказал Том, выстукивая трубку. - Она всегда туда уходит, когда злится.
Когда Брет вышел из дома, Том, попыхивая трубкой, подытожил:
- Похоже, Хилари нашла себе подходящую пару.
В амбаре царил полумрак, когда туда ворвалась Хилари, разгневанная на Брета и отца. Как эти двое славно спелись! Она кипела от злости. И как это Брет забыл спросить у отца про состояние ее зубов?
Тут дверь амбара со стоном раскрылась, и в помещение неторопливо вошел Брет.
- Привет, Хилари! Ты готова обсудить свадебную церемонию?
- Я никогда и ничего не буду готова с тобой обсуждать! - Голос у нее задрожал от гнева.
Брет беззаботно взглянул в ее негодующее лицо. Но его спокойствие только подлило масла в огонь, и она перешла на крик:
- Я никогда не выйду за тебя, никогда! Лучше быть женой трехголового карлика, покрытого бородавками!
- И все-таки ты выйдешь именно за меня, Хилари, - произнес Брет с беспечной уверенностью. - Даже если мне придется тащить тебя к алтарю силой.
- Я сказала, что этого не будет! - Она стремительно подошла к нему и гневно посмотрела ему в лицо. - Ты не сможешь меня заставить.
Он схватил ее за руки и проговорил с возмутительной уверенностью:
- Ну так уж и нет?
И, притянув к себе, завладел ее губами.
- Пусти! - прошипела она, вырываясь. - Отпусти руки!
- Пожалуйста. - Он послушно выпустил ее, и Хилари, потеряв равновесие, упала на охапку сена.
- Ты… просто хулиган! - Она хотела вскочить и наброситься на него с кулаками, но вес его тела уже придавил ее к сладко пахнувшему сену.
- Я только сделал то, что ты велела. Кстати, - добавил он, улыбаясь, - сейчас я предпочитаю тебя в горизонтальном положении.
Хилари уперлась руками ему в грудь, пытаясь увернуться от его приближающихся губ. И ему пришлось довольствоваться мягкой кожей ее шеи.
- Ты этого не сделаешь!..
Сопротивление ее слабело по мере того, как губы Брета находили все новые места для исследования.
- Конечно, сделаю, - пробормотал он, наконец-то отыскав ее рот.
Этот неторопливый, долгий поцелуй пробил брешь в ее обороне, губы Хилари расслабились и раскрылись, руки обвили его шею. Он приподнял голову и потерся носом о ее носик.
- Ты негодяй! - прошептала она, притягивая его к себе, чтобы снова слиться с ним губами…
- Ну а теперь ты выйдешь за меня? - улыбнулся ей Брет, убирая волосы с ее щеки.
- Я не в состоянии думать, когда ты меня целуешь, - пробормотала Хилари, не открывая глаз.
- А я и не хочу, чтобы ты думала… - Его пальцы занялись пуговицами на ее кофточке. - Просто скажи "да". - Его ладонь мягко легла ей на грудь. - Ну скажи же, наконец, Хилари… - Его губы проскользили по ее шее вниз. - А потом я дам тебе время подумать.
- Ладно, - простонала она. - Ты победил. Я выйду за тебя замуж.
- Вот и хорошо, - удовлетворенно вздохнул он и еще раз поцеловал ее.
Туман желания уже начал заволакивать ей рассудок, и она попыталась высвободиться:
- Ты нечестно играешь!
Он пожал плечами, не позволяя ей встать.
- На войне и в любви все средства хороши! - Он заглянул ей в лицо, и глаза его стали очень серьезными. - Я люблю тебя. Я только о тебе и думаю и ничего не могу с этим поделать. Я люблю каждый твой сумасбродный восхитительный сантиметрик. - Он прижался губами к ее губам, и все вокруг Хилари закружилось.
- Ох, Брет! - Забыв о всякой сдержанности, она тоже начала покрывать его лицо страстными поцелуями. - Я так люблю тебя! Я едва могу это вынести. Но все время я думала… когда Чарлена сказала, что вы спали вместе той ночью в горах, я…
- Постой! - Он остановил ливень поцелуев, ласково обхватив ладонями ее лицо. - Послушай меня. Прежде всего, то, что было между мной и Чарленой, кончилось еще до того, как я тебя встретил. Она просто не хотела меня отпускать. - Он улыбнулся и дразняще пощекотал губами ее губы. - Я и думать забыл о других женщинах, после того как увидел тебя, и еще до этого уже был заочно в тебя влюблен.
- Как это?
- Твое лицо на фотографиях меня просто преследовало.
- Я и подумать не могла, что ты относишься ко мне серьезно. - Хилари медленно провела рукой по его волосам.
- Сначала я думал, что это чисто физическое влечение. Я, правда, чувствовал, что ни к одной женщине меня еще так не влекло. Тем вечером у тебя дома, когда я узнал, что ты невинна, во мне что-то словно перевернулось. - Брет удивленно покачал головой и спрятал лицо в ее пышных волосах. - И вскоре я понял окончательно: мое чувство к тебе - это что-то гораздо большее, чем просто желание.
- Но ты никогда этого не показывал.
- Ты так упорно избегала серьезных отношений, а когда я приближался к тебе, просто впадала в панику, а я не хотел тебя отпугнуть. Тебе требовалось время. Я пытался дать его тебе. - Брет пощекотал пальцем ямочку на ее щеке. - Но тогда в моем коттедже я потерял контроль. Если бы так некстати не явились Ларри и Джун, все пошло бы иначе. А когда ты заявила мне, что устала оттого, что тебя трогают, я едва тебя не задушил.
- Извини, Брет, я не хотела. Я просто думала…
- Я знаю, о чем ты думала, - перебил он. - И страшно жалею, что не узнал все тогда же. Я не знал, что именно сказала тебе Чарлена. А потом я решил, что тебя интересует только карьера и ничто другое в жизни тебе не нужно. Тогда в моем офисе ты была такой холодной и бесстрастной, когда перечисляла полученные предложения, что мне хотелось выкинуть тебя в окно.
- Это все неправда, - прошептала Хилари и потерлась щекой о его щеку. - Мне эти предложения абсолютно не нужны. Только ты.
- Когда Джун, не таясь, рассказала мне о сцене с Чарленой в домике и я вспомнил, как ты вела себя, то наконец понял, в чем дело! Я пришел за тобой на вечеринку к Баду. - Брет поднял голову и улыбнулся. - Я хотел поговорить с тобой серьезно, но в твоем тогдашнем состоянии тебе было не до признаний в любви. Сам не знаю, как я удержался в ту ночь! Ты была такой красивой, нежной… и пьяной в стельку. Ты едва с ума меня не свела.
Он снова поцеловал ее. Ему все труднее было сдерживаться. Руки начали гладить ее тело с нарастающей жаждой, и Хилари теснее прижалась к нему, погружаясь в омут его желания.
- Господи, Хилари, ждать дольше уже невозможно! - Он перекатился на спину, но она не отпустила его и, приподнявшись, принялась целовать. Но Брет твердо отстранил ее и тяжело перевел дыхание. - Не думаю, что твой отец одобрит, если я овладею его дочкой на сене в амбаре.
Он перевернул ее на спину и прижал ее голову к своему плечу.
- Я не смогу дать тебе Канзас. Жить здесь мы никак не сможем, по крайней мере сейчас. У меня обязательства в Нью-Йорке, и отсюда управиться с ними никак не получится.
- Ох, Брет… - начала было Хилари, но он продолжил, крепче прижав ее к себе:
- Есть места к северу от Нью-Йорка, есть Коннектикут. Ездить оттуда в город и обратно не составит труда. Мы можем завести дом в пригороде, если ты хочешь. С садом, лошадьми, курами… и полудюжиной детишек. А сюда будем приезжать, как только сможем, а в горы станем ездить на выходные. Но только вдвоем. - Он с испугом увидел, как из ее глаз на атласные щеки полились слезы. - Хилари, ну не надо! Я не вынесу, если ты будешь несчастна. Я понимаю, что здесь твой дом… - И он принялся осушать ее лицо губами.
- Брет, я же люблю тебя! - Она прижала его голову к себе. - Я просто безумно, невероятно счастлива, что ты так заботишься обо мне. Но ты разве не понимаешь, что никакого значения не имеет, где мы будем жить? Я везде буду дома, если я с тобой.
Он мягко отстранил ее и пытливо всмотрелся в ее лицо:
- Ты уверена, любовь моя?
Она с улыбкой подставила ему губы, чтобы он ответил на ее поцелуй.
Примечания
1
Симон Легри - жестокий, бездушный рабовладелец из романа Г.Бичер-Стоу "Хижина дяди Тома".