Ошеломленный не меньше, чем Чар, Флетчер был рад ее неожиданной удаче. Он счастливо улыбнулся, наблюдая за ней. Глядя на тоненькую хрупкую Чар, Флетчер вдруг подумал, что ей надо заботиться о себе, ведь ей понадобится столько сил, чтобы справиться с тяжелой ношей, упавшей на ее слабые плечи. И, хотя Чар отказывалась, не хотела терять ни минуты на еду, Флетчер уговорил ее заехать в" Макдональдс".
Чизбургеры, картофель фри, коктейли… Чар сказала, что ничего есть не может, но картошка исчезла еще до того, как они выехали на автостраду около Сан-Клементе. Вскоре были съедены и бутерброды. Чар расправилась с ними, не моргнув глазом, а Флетчер так и остался без ленча. Он только улыбнулся и ничего не сказал. Его дело было вести машину и слушать, слушать и замирать от восторга. Он помнил все так ярко. Как удивительно, что мир оценил ее работу в миллионы долларов. Он не знал, почему началось это сумасшествие, да его это и не интересовало. Он надеялся только, что, когда работа начнется всерьез, Чар сможет насладиться успехом. Но он не был уверен, что сможет разделить ее триумф.
Сейчас Флетчер уже не сомневался, что это возбуждение будет длиться весь день, всю ночь, а может быть, и дольше. Служащие Чар сновали по мастерской подобно маленькой армии накануне решающего сражения.
Мэгги, главная швея, взобравшись на неустойчивую стремянку, снимала со стеллажа ткани, спуская вниз рулоны шелка и хлопка, льна и шерсти. Внизу Кэрол, закройщица и ближайшая помощница Чар, взгромоздив рулон на плечо, относила на раскроечный стол длиной почти во всю комнату. Разматывая рулон, Кэрол измеряла ткань с помощью портняжного метра и, перед тем как приниматься за новый рулон, делала пометки в блокноте. Сквозь дверной проем Флетчер увидел Оливию и Терезу. Обе женщины терпеливо расшивали бисером и искусственным жемчугом изысканные вечерние платья. Их пальцы мелькали над тканью с удивительной быстротой, рты не закрывались ни на минуту. Они возбужденно обсуждали этот неожиданный, непонятный поворот событий. Слева от вышивальщиц, в той же самой комнате, за швейной машинкой сидела Ильза, пытавшаяся сквозь шум разобрать каждое слово, произносившееся Оливией и Терезой. В дальнем углу мастерской Алана, выполнявшая обязанности бухгалтера, работая неполный день, держала в руках две телефонные трубки и готова была рвать на себе волосы от отчаяния. Увидев Чар, входившую в мастерскую, Алана облегченно вздохнула. Флетчер не смог удержаться и, взведя затвор фотоаппарата, навсегда запечатлел это мгновение на пленке.
- Чар, где ты была? На линии "Дамская одежда", и три раза звонили из "Калифорнийской моды", не говоря уже о покупателях из самых крупных магазинов в стране. Звонили некоторые постоянные клиентки, они были недовольны, что им не сообщили об этом раньше, до того, как все попало на страницы газет. - С этими словами Алана вложила телефонную трубку в руку Чар. - Знаешь, за свою зарплату я не обязана отвечать на эти бесконечные звонки. Я работаю три дня в неделю и занимаюсь только бухгалтерией. Мы так договаривались. Но это же смешно, я здесь с девяти часов, а не держала в руках еще ни одного счета.
Алана сокрушенно покачала головой. Мэгги замерла на лестнице, Кэрол оторвалась от блокнота, в котором делала записи, Ильза на середине шва остановила швейную машинку. Руки вышивальщиц - Терезы и Оливии - замерли над шифоном, который они украшали искусственным жемчугом. Все ждали, затаив дыхание и недоумевая. Чар Броуди даже не знала, что случилось с" Броуди Дизайн", и что причиной такого взлета были события, разыгравшиеся на другом континенте.
Алана, на плечи которой ложились всегда самые ответственные дела, схватила газету и протянула ее Чар.
- Трудно поверить, что ты это пропустила! - бросила Алана, как будто неведение хозяйки было непозволительным промахом.
Чар, удерживая одной рукой трубку, другой взяла номер "Дамской одежды". Газета рассказывала о событии, происшедшем за границей. Фотография на первой странице была великолепна. Женщины, изображенные на ней, были иностранками, но у обеих было много почитателей в Штатах. Чар, конечно, сразу узнала платье. Прекрасное белое платье, расшитое перламутровыми бусинами, которое она с такой любовью прилаживала на манекене в магазине Пилар. Ошеломленная, она не успела прочесть и нескольких строк под броским заголовком "Ли старается перещеголять рыжую Ди", как у нее задрожали руки. Наконец Чар поняла, что случилось.
На первой странице газеты, этой библии американских модниц, была помещена фотография Лилит Прескотт, английской герцогини, которая красотой и нарядами соперничала с принцессой Дианой. Лилит, возможно, играла даже более важную роль в мире высокой моды, чем принцесса. Диану сковывали придворные условности, Лилит же могла носить все, что ей нравилось. Ее смелость в одежде, так же как и вкус, сомнений не вызывали. Если Лилит покупала какую-нибудь новую вещь, то модельер, удостоенный ее внимания, мог быть уверен в скором взлете своей карьеры. Этот успех приходил мгновенно, неизбежно и захватывал весь рынок готового платья. Конечно, именно Лилит сделала имена Браччо и Мишель Холл. Теперь Лилит взмахнула своим волшебным крылом над Чар Броуди, и пролившийся золотой дождь ослепил ее.
На какое-то мгновение Чар почувствовала, что не может собраться с мыслями. Казалось, в ее пустой голове осталось одно только слово: как? Но наконец наваждение прошло, и к Чар вернулась память и способность рассуждать здраво.
Придя в себя, она примостилась на краю стола и поднесла трубку к уху. Подол ее вечернего наряда ниспадал со стола и тяжелой волной ложился на пол.
- Извините, что заставила вас ждать. Это Чар Броуди. Чем я могу вам помочь?
В трубке раздался голос репортера одной из вечерних газет:
- Надеюсь, вы не откажетесь ответить на несколько вопросов?
- Конечно, нет. Я вас слушаю.
И началось. Вопросы, которых Чар ждала годами, наконец были заданы, и ответы, которые она мысленно повторяла столько раз, произнесены вслух. Это было именно такое интервью, о котором Чар всегда мечтала. Она без утайки рассказывала журналисту все, что его интересовало.
Конечно, она восхищена, что герцогиня выбрала ее платье для бала по случаю дня рождения королевы…
Естественно, она будет и дальше создавать модели, которые пользуются успехом, и, если герцогине понравятся другие ее работы, она будет счастлива…
Нет, нет, создание гардероба специально для герцогини пока не планируется…
Нет, она не слышала, захочет ли герцогиня обратиться напрямую в "Броуди Дизайн".
Да, она понимает, что женщины, занимающие такое высокое положение в обществе, обычно пользуются услугами всемирно известных кутюрье и практически не делают покупок в обычных магазинах, но, конечно, ничего неслыханного…
Она знала, что Лилит Прескотт любит покровительствовать молодым талантливым модельерам, открывать новые имена. Разве это не чудесно, что вкус леди Лилит не ограничивают условности?
Планы по расширению производства? Они пока еще в стадии разработки. Очевидно, что сейчас у" Броуди Дизайн" появилось больше заказчиков, и фирма не может их всех удовлетворить. Конечно. Я только хотела быть уверена, что расширение производства не скажется на устойчивости фирмы. Мое прошлое - прошлое дизайнера, разрабатывавшего модели на заказ, - это длинная история, но в будущем я надеюсь, что смогу выпускать готовую одежду. Да, я могла бы охарактеризовать свою работу как напряженную и упорную, но одновременно она доставляет мне большое удовлетворение. Главным образом это интерпретация классических силуэтов. Основное в моих моделях - цвет и ручная работа. Не вижу смысла шокировать публику вычурными моделями только потому, что кому-то это нравится, вы не согласны? Да, думаю, в моих работах есть элементы геометрии. Иногда вещь рождается с чего-то совсем простого, например, с кружевной вставки…
Да, спасибо. Я рада, что вам нравятся мои работы. Я взволнована тем, что герцогиня будет носить вечернее платье от "Броуди Дизайн", и надеюсь, подберет для своего гардероба что-нибудь из повседневной одежды. В данный момент я собираюсь сосредоточиться на этой новой стадии своей карьеры, но не растерять друзей и клиентов, обеспечивших "Броуди Дизайн" успех здесь, в Калифорнии. Спасибо. Большое спасибо. Я ценю ваше мнение. Как-нибудь. Ленч? Конечно, с удовольствием. Звоните…
- Чар… - Кэрол не дала своему боссу ни минуты передышки. Чар еще не положила трубку, а Кэрол уже приступила к делу. - Роберт передал по факсу список заказов. Это только часть, потому что у Миры не было времени напечатать его полностью. Я не знаю, как мы с этим справимся, но кое-что я уже сделала до твоего прихода. Позвонила на оптовый склад, они говорят, что могут поставить триста пятьдесят ярдов того кофейного шелка с рисунком, который мы использовали для модели 1580, маленькое платье для коктейля. У нас будет около двухсот ярдов белого пике и пике в синюю и красную полоску для комбинезонов, четыреста ярдов твида для жакетов. У нас достаточно фурнитуры для корсажей. Так что можно заключать контракт с магазином Нордстрома, если мы…
И Кэрол наклонилась, передавая Чар список на трех страницах, напечатанный через один интервал. Листы были испещрены красными галочками и синими точками. Чар взяла список и погрузилась в его изучение. Неожиданно она испытала странное ощущение. Возбужденный голос Кэрол доносился словно бы откуда-то издалека, а ее саму обволакивало облако неги, истомы и необъяснимой радости.
Не в силах сопротивляться этому новому ощущению, Чар подняла глаза, отчаянно пытаясь определить источник этого магического излучения и одновременно вникнуть в слова Кэрол.
Но она оказалась не во власти неведомого духа. И не сверхъестественная сила угрожала ее планам. Это был только зов любви и желания, страстный голос плоти. Флетчер молчаливо передавал на расстоянии Чар свое восхищение, его сердце стремилось к ней, жаждало ее. Он терпеливо смотрел на нее своими черными глазами, а она силилась понять, что он хочет внушить ей. Когда наконец до нее дошло его мысленное послание, Флетчер улыбнулся. Радость озарила лицо Чар, и незримые нити, связывавшие ее с Флетчером, контакт, возникший между ними, не могла нарушить суета, царившая вокруг. Сердце Чар переполняла нежность. Он безмолвно говорил ей о любви, восхищении, преданности. Флетчер напоминал Чар о самом главном, что ей следовало бы сделать, и ей стало неловко, что она сама об этом не подумала. Чар без слов, одними глазами поблагодарила его за помощь и поняла, что многому ей еще предстоит научиться.
- Кэрол, - тихо сказала Чар, накрыв ладонью руку помощницы, пытаясь прервать ее торопливое изложение всех событий, происшедших за последние шесть часов. - Мне нужно еще кое-что сделать, прежде чем мы займемся заказами.
- Но, Чар, на счету каждая минута, - возразила Кэрол.
- Да, именно, поэтому я и не могу больше откладывать это надолго. Все нормально. Я обещаю. К концу недели все образуется, Кэрол, и я обещаю, что ничего, подобного моему сегодняшнему поведению, больше не повторится. Но сейчас, в эту минуту, я должна сделать то, что мне следовало сделать сразу, как только я увидела эту статью.
- Но…
- Пожалуйста, - сказала Чар тоном, не допускавшим возражений.
- Ладно, - вздохнула Кэрол. - Я пока займусь нашими запасами.
- Хорошо. Алана?
- Да, Чар.
- Ты скоро закончишь разговор? Мне нужен телефон.
- Но это покупатель из…
- Мы ему перезвоним. Сразу, как только появится возможность, - твердо сказала Чар.
Пять минут спустя, когда Алана освободила линию, Чар, сидя за столом и прижав к уху трубку, ждала ответа.
Наконец в трубке раздался сонный голос.
- Алло?
- Пилар? - тихо сказала Чар, услышав голос подруги, и глаза ее наполнились слезами. Флетчер улыбкой подбодрил ее. В его глазах она читала одобрение, и ее голос опять обрел силу. - Merci beaucoup, Пилар!
В этот момент Флетчер вышел из мастерской. Он уже сфотографировал, что хотел. Поймал хрустальные слезинки радости в уголках прекрасных глаз, пока они еще не успели скатиться и оставить следы на щеках Чар. Ей нужно было поблагодарить Пилар, ей нужно было работать. А ему лучше уйти, больше он здесь не был нужен.
- Но я ничего не сделала, - настаивала Пилар, - ничего!
Она окончательно проснулась, ее голос зазвенел в трубке. Чар представила, как подруга сидит на огромной антикварной кровати, скрестив ноги, окруженная атласными подушками всех оттенков зеленого, всевозможных форм и размеров.
- Ты сделала все, Пилар. И не пытайся разубедить меня. А теперь расскажи, как это случилось, что Лилит Прескотт оказалась в твоем магазине. Ты что, связала ее и заставила силой купить мое изделие?
Довольный смех Пилар донесся через Атлантический океан, а Чар показалось, что подруга совсем близко.
- Нет, дорогая. Я только приветливо предлагала ей все, чего только желала ее душа. Ах, Чар, она так великолепно выглядела в этом белом платье! Я была права, когда говорила, что вышивка жемчугом должна очень украшать грудь. Хотя, должна сказать, что у герцогини и не такой уж красивый бюст, просто платье так сидело. Она так гордо выпячивала грудь! Но имела право, потому что немало заплатила.
- Пилар, меня не интересует ее бюст! Я хочу знать, не купила ли она еще какую-нибудь вещь, - нетерпеливо закричала Чар. Она прикрыла глаза и слушала щебетание подруги, сообщавшей последние новости.
- Герцогиня купила все, что ты привезла, еще одно вечернее платье от Сен-Лорана, потом костюм от Шанель и три сумочки. О, да, еще две пары туфель и фиолетовый пояс из телячьей кожи с очаровательной пряжкой, инкрустированной золотом и серебром.
- Нет, Пилар, меня не интересует список всех ее покупок. Я только хочу знать, в каком из моих платьев она может появиться на фотографиях. Перечисли только, что она купила из моих вещей.
- Но ведь я сказала тебе, дорогая, она взяла все, что ты мне оставила, - повторила Пилар, выделяя голосом слово "все".
- Все? И повседневную одежду? И пальто? И одежду для отдыха? - недоверчиво переспросила Чар.
- Oui, oui, oui. - В голосе подруги Чар услышала такое неподдельное восхищение, что ее захлестнула благодарность. - Дорогая, ты будешь великим модельером. Тебе будет принадлежать весь мир.
- Нам будет принадлежать весь мир, - поправила ее Чар. - Она скупила все, что было у тебя в магазине. Не могу себе представить, чтобы парижская пресса пропустила такое событие.
- У меня после ее визита появилось несколько покупателей. Конечно, это те, кто знает толк в моде и умеет делать покупки в уникальном маленьком магазинчике на Сент-Оноре. А другие мне и не нужны. - Пилар сообщила об этом таким тоном, словно между делом сообщала о присуждении ей Нобелевской премии.
- Несколько покупателей, ну как же! - восхищенно хмыкнула Чар.
- Честно говоря, это очень хорошо для дела. Я так хотела дозвониться тебе, когда герцогиня ушла. Я так радовалась, но нигде не могла тебя найти. А сейчас, знаешь, я так устала.
- Жаль, что ты не смогла меня разыскать, - ответила Чар и подумала, что можно ничего не объяснять. Но Пилар - ее подруга, она делится с ней своими переживаниями. И Чар призналась. - Но ты была бы рада узнать, почему не смогла мне дозвониться.
- Неужели Флетчер? - И Чар услышала в голосе подруги любопытство и скрытую надежду.
- Флетчер.
- Я очень рада. Ты дурочка, то же самое могло случиться еще в Париже. Но хорошо, что наконец это произошло. Это было… Как ты говоришь? Necessaire?
- Нет, не то. Не необходимо, а неизбежно.
- Да, конечно. Странное слово. Но то же самое можно сказать и о твоем успехе. Он тоже был неизбежен. А сейчас, Чар, я должна спать. И мне приснится сон, что ты, и Армани, и Ив, и Кристиан создаете прекрасные новые коллекции специально для меня. Пожалуйста, подумай об этом, пока ты не улетела отдыхать на Ривьеру.
- Теперь долго не будет никаких полетов, Пилар. Разве что в твоих снах. Я скажу Кэрол, чтобы она послала тебе прямо сейчас другие вещи взамен тех, что забрала прекрасная герцогиня. А теперь отдыхай. Я не откажусь от любой помощи с твоей стороны.
- Тебе ничего не нужно, Чар, кроме твоего воображения. Все будет замечательно. Поздравляю тебя, дорогая.
Чар повесила трубку. "Как было бы хорошо, если бы Пилар оказалась рядом", - подумала она. Ей так нужно было общение с подругой, понимавшей, сколько эмоций, сколько труда вкладывает Чар в свои модели. Пилар, ее лицо, фигура всегда вдохновляли Чар. Ваше отказался от услуг Пилар, не понимая, как прекрасна ее зрелая красота, не оценив ее опыта. Она могла бы привести его к новым высотам в творчестве. Но он позволил ей уйти, потому что она не льстила ему, а говорила правду. Она укоряла его за то, что он перестал вкладывать в свои модели душу и сердце. А он злился на Пилар, хотя для него было бы полезнее прислушаться к ее советам. Чар же никогда не забудет наставлений подруги, полных мудрости и здравого смысла.
Но день, наполненный работой, заботами, радостями и разочарованиями, продолжался, и вскоре Пилар была забыта. В первое время, когда Чар только открыла свою мастерскую, она собирала своих немногочисленных сотрудниц, рассказывая им все о работе, говорила, как много все они значат друг для друга. Она просила их содействия, благодарила за помощь, за то, что превращают ее рисунки в реальные, осязаемые вещи, давая им жизнь.
В пять часов Кэрол получила последний факс от Роберта и положила листки на стол перед Чар. Шесть женщин с волнением, любопытством и надеждой смотрели на нее. Даже в самых фантастических снах они не могли себе представить, что настанет такой день. Мастерская "Броуди Дизайн" была для них особым местом, и для каждой из них она что-то значила. Все они, вероятно, могли заработать больше в какой-нибудь крупной фирме, потому что ни их мастерство, ни их профессионализм не вызывали сомнения. Но они оставались с Чар, им нравилось работать всем вместе и способствовать ее успеху. Все они помогали ей, и сейчас их внимание было приковано к Чар, читавшей последние сообщения Роберта.
- Всего заказов… - Чар помолчала и обвела взглядом своих сотрудниц, - в итоге оптовые закупки на… - она тянула время, наслаждаясь значительностью момента и поддразнивая женщин. Она видела, как они подались вперед в напряженном ожидании. Наконец в полной тишине Чар отчеканила: -пять миллионов долларов.
Что тут началось! Женщины обнимались, визжали от восторга. Неизвестно откуда появилась бутылка шампанского. Чар покорно откупорила бутылку, пробка вылетела, и пенящееся вино было разлито по пластмассовым кофейным чашкам. Все пили и смеялись, и обсуждали, что нужно сделать в первую очередь, чтобы "Броуди Дизайн" встретила будущий сезон во всеоружии. Все клялись, что всегда верили: этот день наступит. Тереза сомневалась, смогут ли они сегодня уснуть. Алана настаивала на необходимости в первую очередь купить компьютер. Ильза требовала еще десять швей и столько же швейных машин. Мэгги хотела, чтобы поставщики сами присылали своих представителей. Ей надоело носиться по складам и магазинам.
Женщины смеялись и одобрительно похлопывали Чар по спине. Их дружеское участие и сопереживание были приятны, но и утомительны одновременно. У Чар не было ни минуты, чтобы сосредоточиться, однако она даже подумать не могла о том, чтобы отправить по домам свою взволнованную команду. Только ранним утром ей удалось наконец собраться с мыслями.