- Хочешь ее забрать - забирай, - произнес вампир. - Но при одном условии - накажи ее, как подобает вожаку. Если же ты этого не сделаешь... - Александр сделал паузу, присев возле девушки. Его пальцы взялись за ее подбородок и приподняли лицо. - Я убью ее.
Девушка попыталась плюнуть ему в лицо, но Александр быстро накрыл ее губы ладонью, так что у нее ничего не вышло.
- Если конечно меня не опередят другие вампиры, которые смогут пожелать мести за своих близких, - усмехнулся Александр. - А теперь убирайтесь из моего дома.
Поднявшись, он подошел ко мне и попытался взять за руку, но я ее отдернула. Слишком зла я была на всех присутствующих, и на этого вампира теперь в том числе. Развернувшись, я зашагала в спальню. Зайдя вслед за мной, Александр закрыл дверь и подошел со спины.
- Ты недовольна моим решением? - спросил он, кладя руки мне на талию.
- Нет. Впрочем, в этой ситуации я вряд ли буду чем-то довольна. Если бы не Ян, я бы не позволила ее отпустить, но все равно меня это злит.
- Она всего лишь пешка и не стоит нашего внимания настолько.
Я повернулась к нему.
- Неужели? Это говорит мне тот, кто потратил на нее целый день?
- Мне же нужно было чем-то себя занять на то время, пока ты отдыхала, - оправдался мой эгоистичный вампир.
Взявшись за ворот свой рубашки, которая была надета на мне, Александр дернул ближе и тихо произнес, лаская губы дыханием:
- Кажется, кто-то был голоден...
Ян
Он снова попытался встать. Удалось только с третьего раза. Перед глазами Яна все плыло, в ушах до сих пор звенело. Чертов вампир оказался ему не по зубам, хоть он и сумел его изрядно потрепать. Но что толку, если тот восстанавливался за считанные секунды.
Гадские кровососы!
Но их отпустили. Какое, мать их, благородство! Сейчас он ненавидел всех вокруг, включая и саму Алису. Глупая девчонка! Кто просил ее лезть в самое пекло?! Кто просил нарываться на такие неприятности?! Легко живется? Ну, что ж, тогда он ей устроит веселую жизнь, если только они оба выживут.
- Допрыгалась? - спросил он девушку охрипшим голосом.
Она отвела взгляд, закусывая губу. Подойдя к ней, Ян присел рядом.
- Какого черта ты устроила?
- А что мне нужно было делать? Я ненавижу их всей душой, понимаешь, ненавижу! Они все должны под...
Ян не дал ей договорить, заткнув рот ладонью.
- Заткнись! - сорвался он, но следом уже более спокойным тоном добавил: - Дура ты, Алиса.
Она закрыла глаза, делая глубокий вдох.
- Тебе удалось им слегка напакостить, а что дальше? Вижу, не горишь желанием увидеть, чем кончатся твои старания. Сама спешишь на тот свет.
Протянув руки к ее цепям, он начал их разматывать. Алиса застонала, когда он потревожил раны на запястьях, выжженные серебро. Закусив губу, девушка попыталась сдержать слезы.
- Нет, не правда, но если этот сраный вампирюга думает, что меня легко сломать, то он глубоко ошибается. Я еще и не такое способна выдержать.
- Уверен, твоя сила воли тебе еще пригодится.
- Ян, скажи, что в ней такого особенного? - неожиданно спросила волчица.
- В ком? В Маргарите?
- Угу, - только кивнула она в ответ.
- Ты действительно хочешь это сейчас обсудить? Вот именно сейчас?
- Нет... то есть да... Да не знаю я, - простонала она.
- Тогда помолчи, Алиса. Ты, кажется, сама еще не понимаешь, что натворила.
- Я не этого хотела, - сказала девушка, снова закусывая губу, на которой уже выступили капли крови.
Отбросив цепи в сторону, Ян принялся за те, которые обматывали ее ноги. Алиса снова простонала.
- Я надеялась, что такого не будет. Они обещали мне, что подстрахуют и обо мне никто ничего не узнает. И я подумала, что риск того стоит. Я не хотела тебя подставлять, Ян, поверь мне. Разве стала бы я это делать намеренно?
- Я верю. Но стоило бы сначала хорошо подумать, прежде чем что-то делать.
- Я ни о чем не думала, я думала только о том, что они могут помочь нам освободиться от вампиров. Мы не должны им подчиняться.
- Это уже не раз обсуждалось между нами. Давай не будем начинать сначала. Я их тоже ненавижу, как и ты, и сама прекрасно знаешь причины, но они помогли нам, пусть и в корыстных целях. Время открытых войн должно закончиться, мы должны научиться жить по-другому и свою свободу отвоевывать по-другому. Сейчас миром правит власть и политика, а чтобы этим обладать, нужно научиться быть хитрее, чем они. Подумай об этом.
Развязав цепи с ее ног, Ян отбросил их и помог Алисе подняться. Обняв его за шею, девушка прижалась к его груди.
- Я надеялась, что они убьют Маргариту, - тихо призналась Алиса. - Они обещали мне.
- Это и была твоя главная цель, не так ли? - спросил он, подхватывая ее на руки.
- Прости меня за это, я так виновата перед тобой, - уже сквозь слезы просила девушка. - Я так люблю тебя, Ян, и я поняла это сразу, в первую нашу встречу. Я ненавидела себя за это, потому что у меня тогда был другой мужчина, потом ненавидела тебя за его смерть, а так же за твое решение, держаться от меня подальше. Меня успокаивало только то, что ты не увлекался другими женщинами. Но когда появилась Маргарита, какая-то облезлая вампирша, и привлекла твое внимание, я уже не смогла этого стерпеть. Я была готова на все. Прости...
Уже вынося Алису на улицу, Ян повернул к ней голову и заглянул в глаза, в которых стояли слезы. Он и не подозревал, что ее чувства были настолько долгими и глубокими, только оправданием для нее не считал. Что же чувствовал он к ней, Ян никогда не задавался вопросом. Он только знал, что его безумно тянуло к ней с первой их встречи. А теперь эта несносная волчица стала ему еще и дорога настолько, что он даже не представлял, как сможет выполнить условие Александра, пусть и считал ее виноватой в своей же глупости.
Серафим
Адский день плавно перетек в такую же адскую ночь. Погибшие исчислялись десятками, причем, среди них были не только вампиры, но и люди. Оборотням повезло больше всех, потому что им не причиняли смертельный вред ни огонь, ни солнце. Благодаря им удалось спасти многих.
Серафим ходил вокруг пепелища одного из домов своих подопечных. Горько было осознавать, что он ничем не смог помочь погибшим. Может не такой уж хороший правитель из него вышел, каким он хотел стать? Или он просто слишком сильно отвлекся на эмоции. Тем не менее, еще ни в одном городе не происходило такого вопиющего нападения. В один час его город превратился в хаос. Этот хаос уляжется еще не скоро, и неизвестно, к каким последствиям приведет. Люди паниковали так же, как и вампиры, и все стали бояться друг друга еще сильнее, чем раньше. А это было плохо. Страх рождал насилие и побуждал к действиям. И чего еще ждать дальше?
В любом случае, Охотники сделали свой шаг, и этот шаг переступал черту всех норм приличия. Только Серафим никак не мог понять - почему этот шаг был таким дерзким? Тут, либо этим охотничьим стадом управлял безумец, либо их что-то на это подвигло. А хорошо организованная и подготовленная группа была способна на многое.
- Серафим, - отвлек его от размышлений Радий. - Нам нужно ехать.
Серафим взглянул на свои часы - у него была назначена встреча с людьми из отдела собственной безопасности, уже скоро. Эта встреча будет первой за сегодня, после нее последуют другие, с непростыми вопросами и не менее сложными решениями. И все бы ничего, если б только его не тянуло к жене. Он хотел бы находиться с ней все двадцать четыре часа в сутки. В конце концов, он этого заслужил за свое долгое ожидание. Но приходилось снова ждать, ощущая постоянную тревогу. Ему казалось, что в его отсутствие с ней что-нибудь случится, что любимая попросту исчезнет, и когда он вернется, уже никто не будет ждать. Инди всегда была его жизнью и смертью, его всем, и сейчас казалась хрупкой как никогда. Когда-то он потерял ее, но до сих пор помнил каково это.
"Скорее бы к ней" - украдкой подумал он.
- Ян объявился? - спросил он у Радия.
- Нет, как уехал, так и не появлялся, телефон отключен.
Серафим кивнул. Он-то прекрасно знал, куда сорвался Ян после спасательных операций на местах пожаров. Он сам ему подсказал, где искать Алису, потому что так ему повелел Александр. Видимо, Первородный решил наказать всех, и спорить с ним было бесполезно, потому лишь Серафим решил не вмешиваться. Кроме того, ему и так хватало забот. И уж если Ян хотел спасти свою неверную волчицу, он имел на это полное право.
- Что ж, эта ночь будет долгой для всех, - произнес Серафим, и шагнул в сторону своего автомобиля.
Встреча шла за встречей. Люди бесновали, потому что чувствовали себя ущемленными и оскорбленными больше других. Многие из них опасались, что теперь вампиры начнут мстить. Серафиму пришлось общаться с главами правительства, со службами безопасности и с репортерами. Было сложно, потому что кто-то хотел уладить сложившуюся ситуацию, а кто-то наоборот - пытался воспользоваться ею, чтобы раздуть все до вселенского масштаба. Телевидение так же разрывалось на два фронта - кто-то обвинял людей и кричал о том, что они сами усложняют свое существование, а кто-то пытался обвинить самих же вампиров. Одной истины не было нигде.
Ближе к рассвету обстановка с людьми немного улеглась. Серафим вернулся в дом, который этой ночью был переполнен - некоторые вампиры попросили у него убежище. Была усилена охрана. Все его вампиры были встревожены происходящим. Среди масс стали подниматься возмущения, которые проклинали тот день, когда они вышли на Свет. Серафим опасался, что его дети начнут мстить самостоятельно. Так что помимо людей пришлось успокаивать и их, и метод он выбрал самый действенный, издав указ, что каждого, кто осмелиться на бесчинство, ждет заточение на неопределенный срок. На этом пыл вампиров поутих. С рассветом в доме стало спокойнее и тише, когда те улеглись на дневной сон.
И наконец, Серафим увидел любимую. Она впорхнула в кабинет, как сияющее облако, в белом воздушном платье, и кинулась к нему в объятья.
- Милый мой Фима, я так скучала.
От звуков ее голоса, от ее тепла, от ее присутствия и так близко к нему, Серафим не сумел сдержать дрожи. Крепко обняв жену, он поцеловал ее в макушку.
- Я тоже скучал, любовь моя. Если бы у меня была возможность быть только рядом с тобой, я бы непременно ею воспользовался.
Но насладиться радостью встречи Серафиму так и не дали. Торопливо постучав в дверь, к нему в кабинет влетел Ян, весь в запекшейся крови и порванной одежде. А вместе с ним была Алиса - ходячая смертница, которая выглядела не лучше него и одетая лишь в мужскую футболку.
- Ты свободен? - спросил волк.
- Для тебя сейчас да, проходите, - был вынужден он ответить, напоминая себе о своем долге.
Уже не в состоянии выпустить из объятий жену, Серафим посадил ее к себе на колени, когда занял место в своем кресле. Ян и Алиса расположились напротив них.
- Я благодарен тебе за то, что ты сразу пришел ко мне и привел свою волчицу, и полагаю, я знаю, о чем будет наш разговор. Давай начнем с того, что вам сказал Александр.
- Я должен наказать Алису, иначе он убьет ее, - сразу ответил тот.
Серафим даже не удивился тому, что Александр так просто их отпустил. Цена чужих жизней для Первородного стоила не больше выеденного яйца. Он с легкостью убивал и с такой же легкостью оставлял в живых, просто потому, сама жизнь и смерть были в его власти, как жемчужины в раскрытой ладони. И в этом Серафим прекрасно его понимал: один щелчок его пальцев - и душа любого в его руках. Это так просто. Сложнее при этом задаваться вопросом: стоит ли с этим спешить, если жертва пришла с повинной?
Серафим перевел взгляд на девушку:
- Ты признаешь свою вину?
- Да, - ответила она, нервно сглотнув.
Она врала, искусно, но врала. Теперь Серафим это заметил, но решил не озвучивать свои догадки. Жаль только, что слишком поздно обратил свое внимание на эту девушку. Но ему ни к чему были проблемы с Яном и его волками. А Алиса - она теперь в его власти.
- Смело и похвально, - ответил он девушке. - А теперь скажи мне, Ян, что ты ждешь от меня?
- Мудрости. Я впервые пришел к тебе с просьбой о помощи и искренне надеюсь, что ты поймешь меня.
- Ты хочешь у меня попросить за свою волчицу?
- Да. Она дорога мне, и она признает свою вину, она примет от меня любое наказание, каким бы оно ни было.
Алиса метнула на него испуганный взгляд, в котором вскоре отразилось показное смирение.
- Ты понимаешь, какая это наглость с твоей стороны? - спросил его Серафим. - В эту ночь я потерял десятки своих подопечных. Единственное наказание, которое может быть для твоей волчицы - это смерть или вечная мука.
На лице Яна заиграли скулы, а рука сжала ладонь девушки в немом жесте, который давал понять, что он так просто ее никому не отдаст. Серафим это прекрасно понимал, а так же понимал и то, что стоит оборвать жизнь Алисы, и бунта оборотней не миновать, который возглавит сам Ян. Потому, для него было вполне выгодным согласиться с просьбой Яна и тем самым обеспечить его покорность.
- Я скорблю о твоих погибших вместе с тобой так, как способен это прочувствовать, - сказал ему Ян. - Но я даю тебе слово, что буду у тебя в долгу, если ты нам поможешь. Ты прекрасно знаешь, чего мне стоит просить тебя об этом, а также знаешь, что свое слово я всегда держу. Так что ты ответишь на это?
- Прежде чем ответить, я хочу послушать, что мне скажет Алиса на вопрос - почему она это сделала?
- Я не собираюсь тут откровенничать, - произнесла девушка, вызвав тем самым вспышку гнева своего вожака, который сжал ее руку до боли так, что она вскрикнула. - Могу только сказать вам Серафим, что если вы когда-нибудь по-настоящему любили, испытывали ревность и боль, и были когда-нибудь чужим рабом, игрушкой в руках монстров, то вы меня поймете.
Серафим выслушал с пониманием, и его ничуть не смутило сравнение их с монстрами, ведь так оно, по сути, и было. Пока он выдерживал паузу, Инди повернула голову и шепнула ему на ушко:
- Я вижу любовь в ее глазах, но она несчастна, а несчастная любовь способна толкать на неоправданные безумства. Мне жаль ее.
Взяв ее руку в свою, он поднес ко рту и поцеловал изящные пальчики.
- Ты хочешь, чтобы я помог ей? Несмотря на то, что она сделала?
- Я хочу, чтобы ты дал им еще один шанс.
Снова коснувшись ее руки губами, Серафим прикрыл глаза, побоявшись показать кому-то свои эмоции, которые не поддавались контролю. Только Богу и Дьяволу было известно, как он счастлив теперь иметь возможность ее касаться, и был готов выполнить любой ее каприз, лишь бы она была довольна. Тем более, если ее каприз соответствовал его решению.
- Хорошо, Ян, я помогу вам. Отведи Алису вниз и закрой в комнате, пусть ожидает своего наказания. С остальным решим после.
Ян с девушкой поднялись.
- Благодарю, Серафим. Я у тебя в долгу, - сказал ему Ян, прежде чем выйти.
И наконец, Серафим остался наедине с любимой женщиной.
Александр
Люди... Они как тараканы - живучие и постоянно путаются под ногами. В них столько страха и напыщенного величия своего "я", что на них противно смотреть. Они так часто притворяются, что порой сами забывают, какие же они на самом деле. И лишь единицы из них достойны внимания вампира. Моего же внимания достойны и того меньше, в отличие от самих вампиров. Но мы - те же люди, коими когда-то были, и я по себе знаю, как приятно об этом забывать, и как неприятно, когда об этом забывают люди.
Оставив Маргариту с рассветом, я отправился к Серафиму, чтобы помочь ему утихомирить людской сброд. Почему? Потому что мне самому не нужна была паника, которая могла привести к неблагоприятным последствиям. Если шумиха дойдет до других Первородных, они могут обратить внимание на этот город, в котором живет моя Маргарита, что мне было не нужно. Но к моему приятному удивлению, к моменту моего прихода Серафим решил большую часть сегодняшних задач. Городу в предрассветный час выпала передышка, перед новым вдохом возмущений.
- Мне кажется, или ты слегка рассеян? - спросил я Серафима, сидя в кресле в его кабинете.
- Возможно.
- Отчего, если не секрет?
- Извини, Александр, я благодарен тебе за желание помочь, и, тем не менее, не намерен из-за этого обсуждать с тобой свое состояние.
- В тебе дерзости гораздо больше, чем ты весишь.
Серафим устремил на меня взгляд, наткнувшись на мою холодную ухмылку.
- Я служу тебе, Первородным и своей расе, я стараюсь делать для вас все возможное, так чего еще ты от меня хочешь? Может дружелюбности?
Я рассмеялся искренним смехом.
- Отнюдь, мне просто любопытно, что тебя так изменило.
- Ты любил когда-нибудь? По-настоящему.
- Я люблю сейчас.
- Сомневаюсь.
- Ах, что я слышу? Снова дерзость?
- Нет, я говорю вполне серьезно. Ты готов хоть чем-то пожертвовать ради Маргариты? Или хотя бы что-то сделать ради нее?
- Разве только этим измеряется это чувство? И не надо мне говорить, что я ради нее ничего не сделал. Ради нее еще в здравии те, чьи муки я жажду.
- Искренность, щедрость, доброта, самопожертвование - этим и измеряется любовь. Прости, но я сомневаюсь, что в тебе это еще осталось.
- Ты забываешься, мой юный друг, - сказал я Серафиму с оскалом на лице. - Я прожил гораздо больше тебя, и прекрасно разбираюсь в том, что сейчас чувствую.
- Тогда ответь мне на простой вопрос - почему же тогда ты не в состоянии понять то, что меня так изменило?
Мой взгляд наполнился холодом.
- Разве, ты сам не можешь ответить на этот вопрос?
- Почему же? Могу. Ты отказываешь принимать это чувство со всеми вытекающими, ты пытаешься его контролировать, потому что опасаешься, что оно изменит и тебя. Но поверь - в этом одни плюсы. Любимая женщина всегда делает мужчину лучше.
- Как странно, пока я вижу, что править ты стал хуже.
Серафим замер, будто я плеснул ему в лицо яд, и его реакция была вполне объяснима. Первородный засомневался в его правящих качествах - это ли не повод?
- Ты злишься, что я увидел суть твоего опасения? - спросил меня смелый наглец.
- Еще нет, но если будешь продолжать умничать в том же духе, то вполне могу и разозлиться.