- Ваша честь, адвокат Роджера Тисдейла настаивает на том, что Вэлери Райан неподходящая мать для мальчика из-за ее сексуальной ориентации. Я уклонюсь от спора по существу этого заявления. Я не собираюсь доказывать, что гомосексуалисты могут быть любящими и достойными родителями. Моя задача - опровергнуть нелепое и совершенно необоснованное утверждение, что Вэлери Райан лесбиянка. Я пригласил мисс Лиленд высказаться по этому поводу.
- Мисс Лиленд Пиерс. - Омар подошел к столику. - Для протокола: вы лесбиянка?
- Однозначно. - Диана улыбнулась.
- Вы не можете не признать, что эти снимки довольно предосудительны. И все-таки вы настаиваете, что мисс Райан не лесбиянка. Вы в этом уверены?
- Да, мистер Слаадк. Я с полной уверенностью могу сказать, что эта женщина, - она с улыбкой показала на меня, - не лесбиянка. Фотографии я признаю. С помощью разных уловок я заставила ее встретиться со мной в мотеле. Потом я потянула ее на себя, дернула, она потеряла равновесие. Поэтому кажется, что она ложится на меня сверху. На самом деле это не так. Она упала на меня и пытается подняться. - Диана повернулась к судье. - Ваша честь, Вэлери Райан всегда интересовалась мужчинами и только мужчинами. Это я интересуюсь женщинами, а не она.
Диана долгим взглядом посмотрела на слоановскую помощницу в баклажанном костюме и подмигнула ей. Девица покраснела до ушей и уткнулась в бумаги. Омар вздохнул и понимающе улыбнулся.
- Значит, для окончательного подтверждения, Вэлери Райан не лесбиянка, верно?
- Да, мистер Слаадк. Вэлери Райан не лесбиянка. К сожалению.
Судья презрительно покачал головой и обернулся к Слоану:
- Вопросы?
- У меня нет вопросов к этому свидетелю, ваша честь. Однако я хотел бы уточнить для протокола, что эти фотографии наводят на размышления, несмотря на свидетельство мисс Пиерс. Ваша честь, в постели обнаженная женщина. Мисс Райан вступает с ней в телесный контакт, обратите внимание. Перед нами факты, ваша честь, черным по белому.
Брэнд глубоко вздохнул и откинулся в кресле.
- Мистер Слоан, мне далеко не симпатичны люди, ведущие противоестественный образ жизни. Я вполне ясно высказывался по этому поводу, в том числе публично. Но если проявления нестандартной сексуальной ориентации мисс Райан ограничиваются только этими фотографиями, мистер Слоан, то вы идете по тонкому льду. Если у вас нет более серьезных фактов для поддержки такого заявления, я предлагаю вам отказаться от этой линии. Мисс Пиерс, э-э, мисс Лиленд, как там, можете спускаться.
- С удовольствием, ваша честь. - Диана соскользнула с платформы и вышла. При других обстоятельствах она, наверно, улыбнулась бы мне или показала большой палец, но сейчас решила свести контакт к минимуму.
- Мистер Слаадк, вызывайте следующего свидетеля.
- Спасибо, ваша честь. Сейчас я хотел бы пригласить Алису Элкинз.
Алиса медленно подошла к свидетельскому столику. Я с радостью заметила, что она набрала не один фунт. Для покупок в "Салоне гигантов", пожалуй, еще маловата, но лицо заметно пополнело, и одета она была в длинную блузу (этот предмет гардероба, несомненно, был выбран за высокий показатель МЗЯ - максимального закрытия ягодиц). Алисины волосы были собраны в хвост, я впервые увидела ее огромные оттопыренные уши. Ну что, тетька-мотька, добро пожаловать в компанию. Подожди, то ли еще будет после первых родов.
- Спасибо, что присоединились к нам, мисс Элкинз. - Омар вскочил и поправил галстук. - Для протокола, вам не очень приятно здесь присутствовать?
- Да. - Она бегло пересеклась со мной взглядом и быстро отвела глаза. На Роджера она совсем не смотрела.
- Я хотел бы уточнить, - Омар повернулся к судье, - что Алиса Элкинз появилась перед вашей честью не по своей собственной доброй воле, а была вызвана в суд повесткой под угрозой штрафа. Мы полагаем, что ее показания поддержат нашу точку зрения: Роджеру Тисдейлу не может быть предоставлена полная опека Питера Райана Тисдейла.
Алиса закатила глаза.
- Продолжайте, пожалуйста, - отозвался Брэнд.
- Мисс Элкинз, опишите, пожалуйста, ваши отношения с Роджером Тисдейлом.
- У меня нет никаких отношений с Роджером Тисдейлом.
- Это честно, мисс Элкинз. А ваши отношения в прошлом вы не могли бы описать?
Алиса поморщилась.
- Роджер был мой преподаватель и мой любовник.
Странно. Я и не думала, что это до сих пор может ранить меня. Два слова - "мой любовник" - всколыхнули худшие воспоминания быстрее, чем инъекция пентотапа. Перед глазами замелькали картинки: Роджер и Алиса любезничают возле "Чердачной студии". Пластиковая диафрагма, валяющаяся в Роджеровой машине, его нелепые извинения: "Она просила, чтобы я подержал это у себя! Клянусь!" Хуже всего было вспоминать, как упрямо я хотела ему верить, как отчаянно старалась не придавать значения тому, что считала его первым и единственным проступком.
- Преподаватель и любовник, - эхом отозвался Омар, и опять эти слова вонзились острыми иглами. - Мисс Элкинз, вы вступали с мистером Тисдейлом в интимные отношения?
- Да, я это имела в виду, когда сказала, что он был моим любовником.
Снова острый укол.
- Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с мистером Тисдейлом.
- Он был мой преподаватель. В "Чердачной студии". Я пошла к нему на занятия, т. к. хотела больше узнать о том, как пишутся пьесы. Мне казалось, что у меня талант сценариста, нужно было мнение знатока.
- Когда вы перешли к интимным отношениям?
- Практически сразу.
Даже слушать этого не хочу. Посмотрела на Келию - она яростно грызла ногти.
- Можно сказать, что я ему понравилась с первого взгляда. Он писал мне в тетрадях записки вроде "Увидимся после занятий". Больше никто таких не получал. Мы стали ходить в кафе после занятий. Однажды он предложил подвезти меня до дома, хотя у меня была своя машина. Я припарковалась прямо перед входом в кафе, он это прекрасно видел. Но я согласилась, подумав, что могу забрать свою машину завтра. Он заехал в Бейкер-Пойнт за старой железной дорогой, и там мы впервые поцеловались. - Алиса запнулась, глядя куда-то вниз. Казалось, она вот-вот заплачет. Но через секунду на ее лицо вернулось жесткое выражение. - Он сказал, что разводится. А я, идиотка, поверила.
Несколько секунд слова висели в воздухе. Потом Омар продолжил.
- Мисс Элкинз, вы знали, что у Роджера Тисдейла есть сын?
- У него в машине было детское сиденье. В первый раз, когда села, я спросила об этом Роджера. Он сказал, что это для ребенка его сестры. Что они приехали в гости из Атланты, и он взял на время это сиденье у соседки. Какой-то Линетт.
- Значит, - Омар обращался к Алисе, но смотрел на судью, - Роджер Тисдейл не хотел говорить вам, что детское сиденье в машине принадлежит его собственному сыну.
- Именно это я хотела сказать.
- В таком случае, как вы узнали, что на самом деле у Роджера Тисдейла есть ребенок?
- Однажды я позвонила ему и услышала в трубке, как Пит кричит что-то вроде: "Папа, папа, смотри, папа!" Я спросила его, кто это. И тогда он сказал мне правду. Что у него действительно есть сын.
- Как вы думаете, почему у мистера Тисдейла были от вас такие секреты?
- Он сказал, что не хотел отпугивать меня. Но я всегда пыталась объяснить ему, что люблю детей. Я была на педагогическом факультете. Хотела пойти в детский сад. Я люблю детей.
- Мисс Элкинз, как человек, имеющий хорошее представление о раннем развитии ребенка, вы должны чувствовать в человеке качества хорошего родителя. - Алиса выпрямилась и приняла вид специалиста. - Как вы думаете, Роджер Тисдейл хороший отец? Напоминаю, мисс Элкинз, что вы находитесь в суде и уже принесли письменные показания под присягой. Позвольте мне повторить вопрос. Вы считаете, что Роджер Тисдейл хороший отец?
Алиса подняла глаза и мельком взглянула на Роджера.
- Нет, не считаю.
- А почему нет?
- Потому что хороший отец не оставил бы своего ребенка одного дома, как это делал Роджер. На несколько часов. Когда мы были на приличном расстоянии от дома и занимались сексом.
Омар сложил руки на груди и с отвращением посмотрел на Роджера.
- Не могли бы вы рассказать поподробнее?
Алиса неловко поерзала. Поддернула рукава блузки, потом снова опустила. Откашлялась.
- Слушайте. Это он предложил, а не я. Я всегда ему говорила, что это плохо.
- Продолжайте, пожалуйста, мисс Элкинз.
- Это было раза три или четыре. Может быть, пять. Его жена должна была работать поздно вечером. Роджер посылал мне сообщение на пейджер - шестьдесят девять, это был наш условный знак, - и я выходила. В это время он укладывал Пита, читал ему сказку и все такое. И когда ему казалось, что ребенок уснул - вы знаете, это первая стадия сна, - мы встречались на дорожке перед домом и выезжали. Конечно, он всегда запирал дверь. И оставлял свет в нескольких комнатах, так что казалось, будто хозяева дома. Мы ехали в Бейкер-Пойнт или в мотель. Никогда не уезжали далеко, и через пару часов всегда возвращались. Но мы оставляли Пита дома одного. Насколько мне известно, он ни разу не просыпался. Но я все равно считала, что это плохо. И всегда ему об этом говорила.
Омар подождал, пока судья Брэнд осмысливает Алисины показания. Я сидела сама не своя. Это так давно было, и Пит, слава богу, жив-здоров, несмотря на Роджерово наплевательское отношение. Помню, я всегда уходила с каким-то неясным тянущим беспокойством. Даже когда я сомневалась в Роджере как в супруге, то всегда думала, что он очень обязательный отец.
- Больше вопросов не имею. - Омар направился к своему месту. Тут же вскочил Слоан.
- Мисс Элкинз, это правда, что вы работали проституткой?
Алиса оцепенела.
- Мисс Элкинз?
- Я сопровождала состоятельных людей на разные мероприятия, и не собираюсь об этом говорить! Вы же сказали, что на суде не будут говорить об этом! - кричала она на Омара.
- Пожалуйста, ответьте на вопрос, мисс Элкинз. - Судья хищно подался вперед.
Она скрипнула зубами.
- Во время учебы в колледже я работала таким образом. Чтобы заплатить за обучение. Иначе я не получила бы диплом.
- Вы не могли найти работу по поджарке гамбургеров или разноске зелени, как другие студенты? - ухмыльнулся Слоан.
- Вы вообще представляете, сколько сейчас стоит обучение? С такой работой я даже за учебники не могла бы платить, к вашему сведению.
- Значит, для протокола, вы предлагали секс в обмен на деньги, так?
Алиса что-то пробормотала.
- Отвечайте, пожалуйста. - Слоан стукнул по столу.
- Да, я сказала, - прошептала Алиса с закрытыми глазами.
- Мой клиент знал, что вы проститутка? То есть, извините, сопровождающая?
- Естественно, я ему не говорила. Но он все равно узнал. - Алиса скользнула по мне взглядом. - Ему жена сказала. То есть бывшая жена.
Еще один мерзкий эпизод всплыл на поверхность. Мы с Дейлом обедаем в кафе. Входит Алиса. Дейл знает ее по недавней вечеринке и говорит мне, что она шлюха. Вечером я молюсь, чтобы Роджер не подхватил какую-нибудь болезнь.
- Ваша честь, - начал Слоан, - я надеюсь, что вы отнесетесь к этим показаниям так же, как к их источнику, проститутке, которая признала в вашем присутствии, что может лгать для достижения своей цели. Эта молодая женщина характеризуется противозаконным мошенническим поведением, и я настаиваю, что ее показания должны рассматриваться с подозрением, если они вообще могут быть приняты к рассмотрению.
- Послушайте, - сказала Алиса. - Я ничего не выдумываю. Роджер действительно оставлял своего ребенка одного, чтобы мы могли уехать и…
- Это все, мисс Элкинз, - перебил Слоан. - Можете идти. Спасибо.
- Секунду!
- Я сказал, это все.
- Прекрасно! - Буркнула она, поднимаясь и одергивая блузку. - Я пошла!
Следующей была Линетт. Она робко улыбнулась мне и уселась за столик, заметно нервничая. Я не думала, что будут какие-то неожиданности: расскажет о лодочках из мыла, о разведении костра, да и все. Совершенно не ожидала, что она будет сообщать о том, как Пит обжег руку в походе.
- Мы пытались позвонить домой, но телефон был отключен, - спокойно рассказывала она. - И муж потом сказал мне, что в тот вечер у Вэл был гость. Мужчина.
Линетт виновато взглянула в мою сторону. У меня просто внутренности сводило.
- Какое отношение это имеет к делу? - спросил Омар.
- Это к вопросу о пренебрежении своими родительскими обязанностями, ваша честь, - поднял руку Слоан. - Она оставила свой номер телефона на случай непредвиденных ситуаций и в то же время развлекалась с кавалером, отключив телефон и прекрасно зная, что других способов связаться с ней в случае чего не существует. Какая мать может поступить таким образом?
Линетт подскочила.
- Но Вэлери мне сказала, что телефон отключился случайно. Такие вещи происходят сплошь и рядом. Я совсем не хочу сказать, что она отключила телефон нарочно.
На меня навалились страх и вина. Я-то помню, что сделала это нарочно! Позвонила жена Эдди, не хотелось, чтобы ее звонки повторялись. И я отключила телефон, совершенно забыв, что могу понадобиться Питу.
- Мистер Слоан, ваш аргумент в лучшем случае спорен. - Судья Брэнд устало потер глаза. - Миссис Чейз, вы свободны.
- Спасибо, ваша честь. - Линетт кинула на меня еще один душераздирающий взгляд. Это было невыносимо.
- Не трусьте, - зашептал Омар, сжимая мне руку. - Все идет замечательно.
И знаете что? Минуту спустя я почувствовала, что согласна с ним. Впервые с начала заседания позволила себе некоторый оптимизм. До этого момента я готовилась к худшему: остаться без ребенка, без денег, без дома. А сейчас уверенность Омара поддерживала меня, как стальная подпорка. Мы пуленепробиваемы! Мы выиграем это дело. Я знаю.
Омар нагнулся и что-то достал из портфеля.
- Ваша честь, я хотел бы перейти к следующим свидетельским показаниям. - В руках у него была видеокассета.
Я даже не заметила, что на столе стоит видеомагнитофон, пока Омар не подошел к нему. Кровь лихорадочно застучала в ушах. Вставив вилку в розетку, Омар нажал кнопку пуска. Экран засветился серым, но ничего не показал. Он пощелкал другими кнопками. Картинка не появлялась.
- Ну и чем занимались эти придурки из технического отдела? - пробормотал Омар.
Слоан нетерпеливо постукивал карандашом. Роджер сидел с глупой ухмылкой. Келия продолжала грызть ногти.
Омар наугад тыкал в разные кнопки. Наконец на экране появилось изображение. Маленькая крепкая женщина средних лет сидела на высоком стуле. На ней свободная черная рубаха, черные брюки со множеством молний, карманов и нашивок. В маленькой руке сигарета, которую она за все время записи ни разу не поднесла к губам. Ни разу, даже когда на лице ее отражалось неподдельное горе.
"Наводи на меня, - сказала она кому-то. - Нет, не та кнопка. Другая. Я сказала, другая. Так. Теперь ближе".
В голосе звучали властные нотки - прямо сержант морской пехоты. Я узнала этот голос. Эста, тетя бедняжки Мэри. Теперь ее лицо заполнило собой весь экран. Коротко, по-мужски подстриженные волосы, лихо сдвинутый набок красный берет. Лицо в форме сердечка, но рот кривой и горький - безгубый, плотно сжатый разрез.
Омар нажал на "паузу".
- Ваша честь, сейчас я хотел бы представить вам видеозапись свидетельских показаний мисс Эсты Доминго. Краткая предыстория: Роджер Тисдейл незаконно сочетался браком с ее племянницей Мэри и держал ее фактически пленницей в домике на Черном озере. Уличенный в двоеженстве, мистер Тисдейл пытался отрицать какие бы то ни было отношения - и даже знакомство - с этой девушкой. Я полагаю, что свидетельство Эсты Доминго поможет прояснить вопрос о том, заслуживает ли мистер Тисдейл опеки Питера Райана Тисдейла.
Судья кивнул, и Омар снова включил запись.
"Прошу прощения за то, что не могу присутствовать на суде и дать показания лично. - Эста смотрела прямо в камеру. - Как я объяснила мистеру Тисдейлу, у нас идет стройка приюта для женщин, подвергшихся жестокому обращению, и я нужна здесь. Мэри не хотела заниматься с ним сексом. Но этот ублюдок забил ей голову никчемными фантазиями. Говорил, что пошлет ее учиться в школу медсестер, а сам даже в паршивую среднюю школу не записал! Дерьмо собачье! Роджер Тисдейл не был ей мужем. Просто западал на молоденьких девочек. Свинья!"
Я посмотрела на Брэнда. У него был печальный и неприглядный вид человека с обостренной язвой. Это обнадеживало. Непонятно было другое - почему Омар так воодушевлен? Здесь нет ничего нового, показания Эсты давно уже приобщены к делу.
"Теперь я хотела бы перейти к существу вопроса. - Эста поправила берет. - Насколько я поняла, он в том, достоин ли Роджер Тисдейл быть отцом".
- Ваша честь, это какой-то абсурд, - вяло протянул Слоан.
Судья дал знак Омару сделать паузу.
- Ваша честь, эта женщина, по ее собственному признанию, не знакома с Роджером Тисдейлом, - продолжал Слоан. - Она не педагог, не специалист. Ничего не знает о реальных обстоятельствах этого дела и о людях, имеющих к нему отношение. Ее некомпетентность не позволяет ей судить о родительских качествах Роджера Тисдейла. Из уважения к суду я предлагаю прекратить просмотр этой записи, ваша честь. Боже мой, неужели нужно тратить время на свидетельство этой сумасшедшей?
- Сядьте, мистер Слоан.
- Но, ваша честь, это свидетельство - просто раздутые слухи, - заныл Слоан, как дошкольник. (Такая манера очень напоминала моего бывшего мужа.) - Пристрастные и однобокие показания свихнувшейся феминистки. - Он сделал эффектную паузу и вытащил козырь: - Ваша честь, она лесбиянка!
- Сядьте, мистер Слоан, - приказал судья. - И оставайтесь сидеть. Я хочу посмотреть видеозапись. Прошу вас, мистер Слаадк.
- С удовольствием, ваша честь. - Омар нажал на кнопку.
Замершая Эста снова задвигалась.
"Когда Мэри поняла, что беременна, она в отчаянии позвонила мне. Хотела сделать аборт. Но это было нелепостью - Мэри очень любила детей. Она сказала, что должна сделать это из-за него. Из-за Роджера Тисдейла. Только он приказал ей избавиться от эмбриона. Он сказал Мэри, что терпеть не может детей. Я это хорошо помню. Он твердил ей, что дети - это обуза, и от них одни неприятности. Что они только путаются под ногами. Что он не хотел рождения Пита. Он сказал Мэри, что, если она сохранит беременность, он сам убьет ребенка голыми руками".
- Это слухи, ваша честь! Это ничего не доказывает!
Омар нажал на "паузу".
- Кажется, я уже просил вас замолчать, мистер Слоан. - Судья повернулся к Омару. - Мистер Слаадк, это основная суть свидетельства? Или женщина может сообщить что-то более существенное?
- Да, ваша честь. Еще одна вещь, если вы дадите мне буквально минуту. - Он снова включил запись.
"Так. Теперь крупный план, - командовала Эста. Неизвестный оператор отошел назад. У нее в руках было что-то похожее на диктофон. - Мы всегда записываем разговоры по домашнему телефону. Семейное правило".
Она нажала кнопку и поднесла к объективу узкую коробочку.
И я услышала голос Мэри, полудетский, взволнованный, дрожащий в отчаянии.