-Хорошо, - через силу улыбнулась Джессика, стараясь, чтобы ее голос ничем не выдал ее огорчения. - Пока, - бросила она Уиллоу и направилась к припаркованному у тротуара лимузину.
Когда Джессика открыла дверцу, Сальваторе быстро повернулся к ней, произнес несколько отрывистых фраз по-итальянски и закончил телефонный разговор.
-Здравствуй, милая, - приветствовал он ее, ничем не выражая своей радости, если он ее испытывал. - Иди ко мне и поздоровайся.
В его глазах, устремленных на нее, Джессика читала нескрываемое сексуальное нетерпение откровенно мужской, раздевающий взгляд. По-видимому, он остался доволен увиденным, так как его глаза сверкнули, словно ему достался ценный трофей.
Но Джессика не чувствовала себя ни оскорбленной, ни уязвленной. Она считала дни до его возвращения, и теперь Сальваторе наконец был с ней! Только это имело для нее значение. Она с радостью подсела к нему, чувствуя, как ее обхватывают его руки, прижимают к горячему мужскому телу.
Волна желания прошла по его телу сразу, как только он ощутил Джессику в своих объятиях, жадным поцелуем приник к ее губам, от которых исходил запах мятной зубной пасты, а также свежести и чистоты, почти невинности. И еще Сальваторе почувствовал слабый аромат ее духов - так пахнет клубника. Почему-то именно он волновал его кровь сильнее, чем экзотический запах дорогих духов других женщин.
Только когда они оба начали задыхаться от бесконечных поцелуев, он поднял голову, провел рукой по ее соблазнительному телу и произнес слегка охрипшим от желания голосом:
- Мы сейчас же едем ко мне домой. Все эти чертовы пять ночей я только думал о том, когда увижу тебе в своей постели и смогу наконец заняться с тобой любовью.
Джессика тесно прижалась к нему, обхватив его шею руками.
- Прямо сейчас, - шепотом сказала она. - Я тоже не могу больше ждать.
В дневном свете его улица выглядела совсем иначе, чем она запомнила: аккуратные лужайки с рядами деревьев вдоль широкой дороги. Как, наверное, здесь красиво весной, когда начинают распускаться почки и цветы! Увидит ли она эти деревья в весеннем цвету или к тому времени уже наскучит Сальваторе? Или он решит, что весна - лучшее время для выбора невесты и вернется домой, на Сицилию, оставив ее одну с воспоминаниями об их коротком романе, который пока что был самым чудесным, самым волшебным отрезком ее жизни.
И его квартира сейчас, при свете дня, выглядела по-другому. Она как будто стала больше, роскошнее, чем помнила Джессика. Каждый предмет мебели был тщательно подобран, и все они гармонично дополняли друг друга. И еще - квартира буквально сияла чистотой. "Интересно, кто убирает здесь?" - поймала себя на ревнивой мысли Джессика.
Остановившись возле небольшого диванчика с изогнутыми ножками, она провела пальцем по обивке и спросила:
- Ты сам выбирал всю мебель?
Сальваторе прищурился. Неужели и Джессика не избежала стереотипа поведения его прежних женщин и стала мысленно прикидывать, каким может быть его состояние?
- Нет. Вся мебель была куплена с моего согласия, но выбирал ее не я, - небрежно ответил он. - Специалист по антикварным вещам. Я разговаривал с ней по телефону, выразил свои пожелания, предложил ей слетать в Милан, чтобы посмотреть мою квартиру там. Она воспользовалась моим предложением, поняла, что мне нужно, и в результате я получил эту обстановку.
Джессика вдруг почувствовала себя неуверенно. В объятиях Сальваторе она могла ненадолго забыть, к каким разным мирам они принадлежат, но сейчас снова начинала ощущать лежащую между ними пропасть.
Она быстро прошла к окну. Может, посмотрев на лондонский унылый пейзаж, она сумеет избавиться от неожиданно охватившего ее чувства безнадежности? Но даже вид реки за окном напомнил ей о том, что этот дом находится в дорогом и престижном районе Лондона.
Сзади неслышно подошел Сальваторе, остановился за ее спиной, положил руки ей на плечи и уткнулся в изгиб тоненькой шеи.
- Что случилось? Ты вся напряжена. И мне даже кажется, что твои мысли далеко от этого места.
"Да, очень далеки, - думала Джессика, - мы с тобой очень-очень далеки друг от друга". Она не произнесла этого вслух, чтобы не испортить драгоценного момента, пока она - еще! - рядом с Сальваторе.
Стоя в кольце его рук, она повернулась к нему.
- Я вернулась, - тихо сказала Джессика и улыбнулась.
И от этой улыбки огоньки страсти, которая владела Сальваторе, вспыхнули ярким пламенем, охватывая его, как лесной пожар. Но он все равно чувствовал, что что-то произошло. Мелькнуло ли в серых глазах Джессики нечто похожее на грусть и упрек, или ему это только показалось? Но если только почудилось, откуда столь болезненный укол вины?
Вины? За что же?
Она оба взрослые люди, Джессика знала, что он может ей предложить, и согласилась на это. Разве он ее к чему-нибудь принуждал? Конечно, Джессика не похожа на его прежних женщин, но ведь она хочет его не меньше, чем он желает ее. Иначе ее тело не льнуло бы так к нему, иначе она не отвечала бы на его поцелуи столь страстно, сводя его с ума. Что мешает им получать удовольствие друг от друга?
Зачем она смотрит на него с этой щемящей сердце смесью нежности, обожания и нетерпения? Как бы ни льстило Сальваторе, что она испытывает к нему чувства, выходящие за грань физической близости, он не сможет ответить на них взаимностью.
Глава 10
Сальваторе неохотно открыл глаза и зевнул.
- Что ты сказала?
- Нам нужно вставать, - повторила Джессика.
- Почему?
- Потому что мы провели в постели целый день. Нельзя же весь день проваляться в кровати!
Сальваторе в ответ лишь улыбнулся, проведя пальцем по ее груди, задержавшись на соске и чуть- чуть ущипнув его. Его улыбка стала еще шире, когда в ответ на эту небрежную ласку ее соски сразу напряглись, а по телу Джессики прошла дрожь.
- Ты считаешь? - поднял он брови в насмешливом удивлении. - А по-моему, лучшего времяпрепровождения и не придумаешь. Что мы не может делать в постели? Мы можем поесть, поспать, поговорить и, конечно, заняться любовью. Я просто не представляю себе другого предмета мебели, который так бы подходил для всего перечисленного.
От его неторопливых, но таких умелых ласк Джессика чувствовала, как снова начинает таять, словно воск, в его руках. Ей стоило уже усилия смотреть в пронзительные голубые глаза. Хотелось закрыть глаза и не думать ни о чем, лишь полностью отдаться во власть этих мужских рук, даривших ей столько наслаждения...
Сальваторе прекрасно все видел. Джессика и не скрывала того, какое удовольствие испытывает от его ласк. Он видел ее восторг, удивление, ее благодарность за подаренные ей ощущения. Прошло два месяца их связи, а Сальваторе лишь укреплялся в мысли, что Джессика - самая замечательная любовница из всех, что у него были.
Поцеловав кончик ее носа, он немного откинул назад голову и посмотрел на нее, лаская взглядом нежную округлость порозовевших щек, разметавшиеся по подушке густые каштановые волосы, чуть припухшие, почти всегда полураскрытые губы, словно молящие о поцелуе...
"Да, стоило признаться себе, - подумал Сальваторе, - что Джессика задела во мне такую струну, какой до нее не касалась ни одна женщина". По-прежнему было не ясно, чем она его покорила, но он все никак не мог насытиться ею. Ее страстность восхищала и покоряла его. Ее наивность иногда вызывала улыбку. Но с ней он чувствовал себя так, как не чувствовал ни с кем.
- Я не интересовался, - задумчиво сказал Сальваторе, - но много ли до меня у тебя было мужчин?
Джессика тут же застыла, в голове ее замелькали самые разные мысли. Было ли это простое любопытство, или за этим вопросом крылось что-то другое? Не хотел ли Сальваторе сказать, что она разочаровала его как любовница? Она тут же постаралась успокоить себя. Если бы это было так, то почему он встречался с ней два месяца? Самый простой способ узнать - спросить прямо.
- Ты имеешь в виду, что я не лучшая любовница, что у тебя были?
- Холодно, милая, холодно.
- Тогда почему ты задаешь этот вопрос сейчас?
Сальваторе пожал плечами, очерчивая пальцами круг по ее животу, вокруг пупка.
- Это сложно выразить словами, - медленно начал он. - Но давай я попробую. Ты чувственная, отзывчивая, щедрая, не подстраиваешься под мужчину и в то же время все делаешь именно так, как ему больше нравится... - Сальваторе помедлил, словно подбирая слова. - И в то же время ты отличаешься от женщин, которые обладают всеми этими качествами. Для них занятие любовью словно заученный ритуал: сначала они делают это, затем делают то. Многие из моих женщин были искусными любовницами, но все их поведение оставляло впечатление чего-то заученного, как если бы кто-нибудь читал по книге, а не говорил своими словами. Ты меня понимаешь?
- Кажется, понимаю, - задумчиво кивнула Джессика. - Наверное, это можно считать комплиментом... А у тебя? У тебя было много женщин?
Сальваторе улыбнулся, не понимая, почему так отчетливо прозвучавшая в ее голосе нотка ревности доставила ему удовольствие.
- Не так много, как ты думаешь, но да, я не святой, и у меня были женщины. Тяжеловато, знаешь ли, здоровому мужчине в тридцать шесть лет оставаться девственником.
Джессика окинула взглядом его тело атлета, как всегда чувствуя восхищение и зарождающееся желание.
- Да, наверное...
- Так как? Сколько любовников? - неожиданно спросил Сальваторе, прекращая свои ласки.
- Один. Всего лишь один.
Сальваторе потребовалась секунда, чтобы понять смысл, заключенный в ее словах.
- Ты его любила?
Джессика пожала плечами. Чувства, которые она испытывала к Уильяму, были бледной тенью того, что она чувствовала к Сальваторе. Только теперь она начала постигать, что значит любить.
- Тогда думала, что любила.
- Жалко, - задумчиво сказал Сальваторе и умолк.
- Что ты имеешь в виду?
- Жалко, что ты не стала ждать, чтобы убедиться, любила ли ты его на самом деле или только думала, что любишь, отдавая ему свою невинность.
- Разве стоит об этом так сильно сожалеть? - удивилась Джессика.
- А разве нет? Подумай, какой подарок ты бы преподнесла своему мужу в первую брачную ночь. Самый ценный, самый дорогой подарок. - Его губы изогнулись в легкой улыбке. - С другой стороны будь все иначе, ты бы сейчас не была со мной. Так что я должен радоваться. - Сальваторе приподнялся и быстро поцеловал ее в губы.
Джессика закинула руки за голову и потянулась. Ее тело соблазнительно изогнулось, тем самым приковав к себе взгляд Сальваторе. Со стороны ее движение должно было казаться эротичным. Видя, как потемнели его глаза, Джессика поняла, что Сальваторе решил так же. Что ж, она продолжит играть свою роль.
- Ты однажды говорил, что тебе доставило бы удовольствие купить что-нибудь для меня, - добавив в голос томности, сказала она.
Сальваторе даже подумал, что ослышался. Неужели Джессика сама заговорила об этом, хотя еще совсем недавно твердо стояла на своем, не позволяя ему покупать для себя вещи? Мелькнула мысль, не усыпляла ли Джессика все это время его бдительность, держа на уме всего лишь одно: какую выгоду она может извлечь из их связи? Может, она намеренно создавала у него впечатление, что деньги для нее не важны, а главное - то, что происходило между ними? И неужели он, Сальваторе Кардини, попался в эту ловушку, известную с древнейших времен любому мужчине?
- Да, милая, - шелковым голосом протянул он. - Я очень рад, что ты наконец согласилась с моим предложением и я смогу обновить твой гардероб вещами, которые хотел бы видеть на тебе.
Что-то в голосе Сальваторе заставило Джессику насторожиться, словно он был оскорблен и разочарован ее предложением. Она растерялась - ей-то казалось, что именно этого хочет Сальваторе: нарядить ее как куклу, чтобы ему не было стыдно появиться с ней в обществе.
- Да, - неуверенно произнесла она. - Ведь ты же что-то упоминал об ужине, который должен состояться на следующей неделе и на который ты хотел пригласить меня?
- В самом деле, - кивнул Сальваторе и вытянулся рядом с Джессикой, опираясь на локоть. - Я и забыл об этом. - Его взгляд скользил вдоль ее тела. - Так как? Встаем, одеваемся и едем за покупками?
Приняв душ и одевшись, она обнаружила, что Сальваторе, уже одетый, дожидается ее в спальне. Выражение его лица по-прежнему было мрачно. Отбросив свои сомнения и напомнив себе, что они всего лишь любовники и она должна вести себя не как любящая женщина, а как его любовница, Джессика подошла к нему и обвила руки вокруг его шеи.
- Я отлично себя чувствую, - промурлыкала она.
Похоже, что так, подумал Сальваторе, вдохнув исходящий от нее аромат клубники, к которому примешивался запах свежести ее все еще влажных после душа волос.
Сальваторе обхватил руками такое желанное тело, не в силах устоять, но в то же время стараясь вызвать в себе прилив того же разочарования, которое ощутил, когда Джессика подняла тему о новом гардеробе. Получается, он сам не отдавал себе отчета в том, что уже начал считать ее необыкновенной девушкой. Разочарование, что он ошибся, было слишком неожиданно и сильно. Тут Сальваторе пришла в голову совершенно другая мысль. А что, если он неверно истолковал ее слова? Что, если она просто стыдится, что ей нечего надеть? Может, поэтому она всегда отказывалась сопровождать его? Что ж, он может проверить так ли это или нет.
- Так как, ты готова отправиться за покупками?
Спустя полчаса лимузин остановился у одного из крупнейших в Лондоне магазинов одежды. Держа Джессику за руку, Сальваторе повел ее, минуя отдел женского белья, в отдел верхней женской одежды. При виде его продавщицы тотчас же оживились.
- Чем могу вам помочь, сэр? - спросила элегантная, одетая во все черное женщина, очевидно администратор.
Сальваторе положил руку на талию Джессики, привлекая этим жестом внимание администратора:
- Моей девушке нужна кое-какая одежда.
"Вашей девушке повезло", - тут же выразили глаза женщины. Вслух же она произнесла:
- Хотите купить что-нибудь определенное?
- Все, что вы нам сможете предложить, - мягко сказал Сальваторе.
Их отвели в небольшое помещение в глубине магазина, скрытое от посторонних глаз, где Сальваторе было предложено кресло и чашечка кофе. Джессику пригласили зайти в примерочную размером с просторную комнату, со всех сторон увешанную зеркалами. И после этого началось действо, растянувшееся, по ощущениям Джессики, на целую вечность.
- Ваш друг прекрасно разбирается в женской одежде и, главное, знает, что хочет, - сказала администратор, когда "молния" платья из натурального шелка застегнулась на спине Джессики. Платье казалось воздушным и невесомым.
- Не могу с вами не согласиться, - сказала Джессика, у которой уже немного начала кружиться голова.
Ее гардероб пополнялся с бешеной скоростью, не в последнюю очередь благодаря расторопному обслуживанию. Когда к числу покупок добавился кружевной пояс с подвязками и несколько пар тонких шелковых чулок, Джессика наконец осознала, что все происходит на самом деле: Сальваторе покупает ей вещи, которые, как он не раз говорил, хотел бы видеть на своей любовнице!
Казалось, прошла вечность, пока продавщицы укладывали пакеты в машину. Джессика и Сальваторе стояли рядом. На Джессике было только что купленное повседневное платье из шелка, доходившее ей до колена, а под ним - тонкое нижнее белье из невероятно мягкого кружева, дерзко сексуальное и очень дорогое. Джессика никогда не носила такую одежду, и это заставляло ее чувствовать себя по-новому, так что она даже позабыла о своих старых вещах, сложенных в один из пакетов и лежавших сейчас где-то в багажнике лимузина.
Она все никак не могла определиться, какое же чувство в ней сейчас преобладало: то ли восхищение, которое испытываешь, видя, как сформировавшаяся красавица бабочка вдруг покидает свой уродливый кокон, то ли страх от того, как несколько предметов женского туалета могли неузнаваемо изменить ее характер.
- Сейчас я отвезу тебя домой и поеду дальше, - сказал Сальваторе и зевнул. - Увидимся в среду.
Он только что потратил на нее немыслимые деньги и даже не хочет посмотреть, как она выглядит, раз предлагает встретиться только через четыре дня?!
- Не... сегодня вечером? - не удержалась она от вопроса и охватившего ее разочарования.
Сальваторе ответил не сразу.
Именно потому, что он жаждал увидеть, как выглядит Джессика в дорогом наряде, под которым скрывалось весьма сексуальное белье, он отсылал ее домой. Так он сразу убивал двух зайцев. Во-первых, Джессика должна понять, что эта поездка ничего не меняет и в их отношениях правила по-прежнему устанавливает он. Вторая причина лежала еще глубже: его начинали тревожить чувства, которые вызывала в нем Джессика, помимо физического влечения. Немного побыть одному - лучший способ поставить мозги на место.
- Нет, милая, не сегодня, - твердо сказал Сальваторе, смягчая свои слова улыбкой. - Я должен лететь в Санта-Барбару. Я разве не упоминал об этом?
Сальваторе прекрасно знал, что не упоминал.
Джессика почувствовала боль в сердце. Вот оно - отношение богатого мужчины к своей бедной любовнице! Зачем ей сообщать о таких пустяках, когда она в любом случае по первому зову прибежит к нему?
- Нет, ты не упоминал об этом, - пряча свою боль, с достоинством сказала Джессика.
Когда машина остановилась возле ее дома, Джессика заставила себя улыбнуться и произнести:
- Спасибо за дорогую одежду. Я получила большое удовольствие от нашей поездки. - Хотя все, что ей хотелось, - это схватить пакет со своими старыми вещами и броситься в дом.
Но Джессика не посмела так поступить. Как бы Сальваторе ни относился к ней, она еще не готова с ним расстаться. Пока не готова.
- Удачной поездки, - сказала она и нагнулась к нему, слегка коснувшись его губ.
Джессика не знала, что внутренняя сдержанность, которая появилась в ней, отразилась даже на ее губах: они были холодны. Сальваторе почувствовал произошедшую в ней перемену, но, странное дело, это только возбудило в нем желание. Ее отстраненность лишь заставила его прижать девушку к себе, а прикосновение к непривычно мягкой дорогой ткани обострило ощущения, одновременно прокручивая в голове несколько вопросов. Неужели Джессика могла измениться всего лишь за одну поездку в магазин? Неужели обладание красивыми вещами уже начало ее портить? Ну нет, рано ей еще охладевать к нему.
- Кажется, я передумал, - сказал он ей. - Заберу-ка я тебя домой.
- Но ты должен подготовиться к поездке, - прошептала Джессика, выскальзывая из его объятий и сразу замечая, как сузились его глаза.
А Сальваторе в эту минуту думал о том, как деньги, особенно быстрые деньги, меняют человека. Пожалуйста, пример у него перед глазами. Кем была Джессика до того, как стала его любовницей? И как она продолжает меняться прямо у него на глазах...
Только как же поступить ему? Следует ли настоять на своем или отпустить ее?
Ему пришлось отказаться от обоих затей. Серые глаза Джессики потемнели, но не от страсти. В них были решительность, желание на этот раз сделать по-своему.