От реального биологического объекта эта планета отличается тем, что у нее нет конкурентов в ближайшем окружении (например, за источник энергии). В то же время она похожа на то, с чего началась жизнь: это – система, что-то вроде коацервата Опарина. Программой воспроизводства этой системы может в принципе стать развитая цивилизация Homo . Тогда система станет расти, осуществлять экспансию и дробиться на родственные колонии на соседних пригодных для жизни планетах – пока не встретит ближайшую такую же. Взаимодействие двух развитых цивилизаций – после длительного взаимопрощупывания – должно приводить не к звездным войнам (невыносимая безвкусица общества потребления ), а к взаимной интеграции и дальнейшей эволюции в сторону усложнения, а также к дальнейшей экспансии. Такая экспансия – за пределами родной солнечной системы – не обязательно должна носить характер распространения популяции. Это не приснопамятная картина светлого коммунистического будущего (ефремовская Эра Великого Кольца из "Туманности Андромеды"), а непреложный формат программы, ее единственный способ существования. В свою очередь, такое развитие необходимо готовить, что означает не только коррекцию нравственности и задач цивилизации, но и поиск направлений экспансии – а также определения тех мест во Вселенной, откуда такую экспансию можно ожидать. Что уже близко к тому, о чем эта книга.
И Гея Лавлока, и каталитический гиперцикл (и, между прочим, тексты ГенБанка , компьютерные и прочие вирусы , всякие роботы и даже паровозы ) обладают выраженными свойствами живого. И это означает – как считал Джон Бернал, – что жизнь как явление должна предшествовать появлению живых (в привычном смысле) существ. Если бы мы были разумными гиперциклами или разумными планетами, проблема происхождения жизни была бы уже недалека от решения. Существует, однако, нечто , ограничивающее безудержный полет формально-логической фантазии. Это нечто – традиция, привычка или интуитивное ощущение близости (в англо-язычной культуре именуемое химией ) к тем вариантам жизни, химию которых составляют нуклеиновые кислоты и белки. Те и другие объединяет в систему практически только одно – общий для всего живого на Земле генетический код.
…………………
Как и прежде, завершаем главу коротким рассуждением о ее номере. Как читатель уже догадался, 21 – это в четверичной системе счисления все те же 111 , которые – как мы договаривались – следует записывать так: 111 4 . Формальной особенностью этого числа является, в частности, то, что оно делится на три. Четверка – наименьшее основание системы счисления, в которой число 111 обладает этим свойством. Частное от такого деления – 7, то есть 111 2 . Десятичные числа (темные колонки) в четверичной системе записываются так (светлые колонки):