– Она что, с ума сошла, что ли? У нее же нет никаких оснований так думать.
– Ну что вы хотите, у человека такое горе... Тут у кого хочешь сознание помутится.
– Не верьте ей! Не правда, что она не знает моего мужа! – все так же истерично вопила женщина, пытавшаяся в очередной раз на меня броситься, но ее довольно крепко держали за руки милиционеры. – Она с ним таскалась целый год, постоянно ему звонила! Это она его заказала, потому что поняла, что он никогда не уйдет из семьи и ей не достанется. Она решила сделать так, чтобы он не достался уже никому! Гадина! Я хочу задушить тебя собственными руками!
– Да ты в своем уме?! – Я злобно посмотрела на женщину. – Какое право ты имеешь на меня клеветать и предъявлять подобные обвинения?! Я твоего мужа знать не знала! Я из Турции только что прилетела, а он предложил меня довезти до метро!
– Не ври! – визжала женщина. – Он тебя встречал!
– Да мы случайно встретились. Он сказал, что приехал в аэропорт забрать у друга документы. У него друг на таможне работает.
– Нет у него никакого друга на таможне и не было никогда!
– Откуда ты можешь знать?! Ты что, всех его друзей знаешь?
– Я все про него знаю! Я знаю, что он с тобой год таскался и ровно год ты ему на мозги капала: уговаривала уйти из семьи!
– Мы сейчас выясним, зачем ваш муж приезжал в аэропорт, сколько времени он там пробыл и работает ли у него кто-нибудь из знакомых на таможне. А также установим круг лиц, которые знали, что он поедет в аэропорт. Поэтому прекратите ругательства: этим делом займутся специалисты.
Когда мне сказали, что я могу быть свободна, женщина вновь забилась в истерике и заголосила, что меня нельзя просто так отпускать, что необходимо немедленно взять меня под стражу. Посмотрев на нее печально, я взяла свою дорожную сумку и направилась в сторону метро.
Этим вечером я скверно себя чувствовала. Перед глазами постоянно возникала страшная картина произошедшего. Незнакомый мужчина, и эти выстрелы... Несмотря на то что в квартире было тепло, я чувствовала озноб. Закутавшись в теплый плед, взяла мобильный телефон для того, чтобы написать сообщение в далекую Турцию. Мне захотелось рассказать Мустафе обо всем, что сегодня со мной произошло, но я подумала, что у него и так много своих проблем, поэтому этого лучше не делать. Написав Мустафе, что я сильно его люблю и очень скучаю, я выпила успокоительных капель и позвонила Татьяне.
– Ты как? – осторожно спросила я и поймала себя на мысли, что в этой девушке нахожу родственную душу.
– Надо же! А я только что тебе хотела позвонить. У нас с тобой какая-то незримая связь, – обрадовалась Татьяна. – Ты плачешь, что ли?
– Нет.
– А почему у тебя голос такой грустный?
– Знаешь, я в такую жуткую историю попала... – Рассказав обо всем случившемся Татьяне, я почувствовала значительное облегчение и добавила: – Вот тебе и не было печали... Сейчас по милициям затаскают, или эта жена ненормальная попытается мне отомстить. Вбила себе в голову, что я его любовница, и ничего слушать не хочет.
– Просто она сейчас в состоянии аффекта, – попыталась успокоить меня Татьяна. – Придет в себя, начнет рассуждать более здраво и поймет, что она была не права: накидывалась на ни в чем не повинную девушку. А вот то, что по милициям затаскают, это вполне вероятно. Ты внешность того, кто стрелял, запомнила?
– Да там нереально было что-то запомнить. Все произошло за считанные секунды. Я только запомнила, что он был в черной шапочке, и больше ничего.
– Наташа, срочно включай телевизор! – закричала в телефонную трубку Татьяна. – Там про это сейчас рассказывают.
– Да ты что?!
– Включай, я тебе говорю! "Час криминала"!
Держа трубку у уха, я бросилась к телевизору и замерла у экрана.
"...Убитым оказался криминальный авторитет одной из московских преступных группировок", – говорила девушка за кадром. В этот момент показывали труп мужчины, любезно предложившего довезти меня до метро. "Через несколько часов после заказного убийства в одном из городов Подмосковья была найдена черная иномарка, на которой и было совершено преступление. В иномарке сидел мертвый мужчина, исполнитель данного убийства, убитый двумя выстрелами в затылок. Следствие полагает, что заказчик громкого убийства избавился от киллера при передаче денежного вознаграждения".
После этого сюжет сменился рекламой. Я выждала, когда ко мне вернется дар речи, и, задыхаясь, проговорила:
– Ты слышала?
– Понятное дело, не глухая.
– Про меня там ни слова не сказали. Как будто меня там и не было вовсе.
– Правильно сделали. Про свидетелей по телевизору не говорят. Жизни свидетелей всегда угрожает опасность.
– И моей тоже? – Мой голос заметно дрогнул.
– Уже нет. Ты могла опознать киллера, но его убили. До тебя нет никому дела. Вот это ты влипла! Нарочно не придумаешь.
– Знаешь, а мужчина, который меня на машине подвозил, совсем не был похож на криминального авторитета. У него вид такой приличный.
– А у криминальных авторитетов что, вид неприличный?
– Я имею в виду, что ничего криминального я в нем не заметила.
– А ты и не должна была ничего заметить. Ты ошибаешься, если думаешь, что у криминального авторитета должны быть обязательно пальцы веером. Ничего подобного. Это с виду совершенно обычные люди, нисколько не отличающиеся от других. Наташка, сколько же тебе пришлось пережить... Я бы на твоем месте умерла от разрыва сердца. Бедная ты моя! Ладно, самое главное, ты осталась жива, а все остальное – неважно. Мы с тобой, когда встретимся, обязательно это дело отметим. Нужно запомнить сегодняшнее число. Теперь это второй день твоего рождения. Ты Мустафе обо всем этом написала?
– Нет, – категорично ответила я. – У него и так проблем выше крыши. Зачем я его буду расстраивать?
– Тоже верно. А то он зимой черта с два к тебе приедет – испугается. Подумает, что здесь повсюду пули летят и убитые штабелями лежат.
– Ладно, хватит о плохом. А ты-то сама как?
– Нормально, – как-то грустно ответила Таня.
– А нормально это как?
– Муж собрал свои вещи и ушел жить к матери.
– Значит, все-таки рассказала?
– Рассказала, – выдавила из себя Татьяна. – Я же тебе уже говорила, что врать не умею.
– Жалеешь?
– Нет.
– Все-таки столько вместе прожили. Взаимопонимание, стабильность... Сейчас многие женщины об этом только мечтают. Не боишься, что кто-то приберет твоего мужа к рукам? Свободные мужики в наше время большая редкость, они долго не залеживаются. Сейчас всех метут без разбора. Если мужика имеешь, то за ним глаз да глаз нужен, а то недоглядишь – быстренько кто-нибудь его свистнет. А ты сама мужика из дома отпустила.
– Да и пусть топает. Мы ни за кем бегать не собираемся. У нас есть Турция. Знаешь, что мне муж ответил после того, как я ему все рассказала?
– Что?
– Он сказал, что меня презирает, что он во мне ошибся, потому что даже в страшном сне не мог представить, что я могу лечь под необразованного и грязного турка. А я вот не понимаю, с чего он решил, что мой любимый – грязный и необразованный? Только потому, что он турок? Что это за глупые рассуждения? Да многие турецкие мужчины почище наших русских. Как ты их называешь? Васьками? Многие турки образованнее наших Васьков.
– Что-то я не заметила, чтобы твой банщик отличался высоким интеллектом и хорошим образованием. – Я тут же осеклась и тихо проговорила: – Извини.
– Ничего. Ты меня своими нападками только развлекаешь. Знаешь, муж ушел, а в квартире так пусто стало...
– Может, его можно вернуть? Позвонить?
– Зачем? Если муж не будет делить квартиру и оставит ее мне с ребенком, то я привезу сюда Халила.
– Ты это серьезно?
– Вполне. – Татьяниному спокойствию оставалось только позавидовать.
– А что он здесь будет делать?
– Устроится массажистом в салон, а может быть, банщиком в хорошую баню. Они неплохо зарабатывают. Это же экзотика. Настоящая турецкая баня в Москве, и массажист – настоящий турок!
– Но ведь он в большом городе заблудиться может. Его Москва испугает. Тебе здесь с ним придется постоянно носиться.
– А я ему бумажку с домашним адресом буду в кармашек класть для того, чтобы он не заблудился и не сбился с нужного направления.
– Но ведь тебе его придется регистрировать, а быть может, даже прописывать. Где гарантия, что он у тебя потом полхаты не оттяпает?
– А в этой жизни вообще никаких гарантий ни на что нет. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. В нашей стране женщин намного больше, чем мужиков. Целая армия одиноких женщин. Что ж мы, должны до старости одинокими прозябать? Ни черта! Мы не будем сидеть сложа руки, а начнем везти себе мужиков из Турции! Где наша не пропадала!
– Даже страшно подумать, сколько у нас здесь будет банщиков, массажистов и аниматоров. Ты вот рассуждаешь об одиноких женщинах, а сама-то не одинокая. При муже.
– Уже одинокая.
– Эх, Танька, Танька. Чудная ты! Что-то я не замечала, чтобы наши женщины турок сюда везли. Обычно они в Турцию едут. Турецкие мужчины несут большую ответственность за свои семьи, за родителей, сестер, братьев. Вряд ли они когда-нибудь их оставят и уедут в чужую страну.
– Ой, не знаю. Жизнь покажет. Где там жить-то? В их трущобах?
– Почему сразу в трущобах? Он у тебя из деревни?
– Из какой-то турецкой глубинки. Хотя ты знаешь, – глубоко вздохнула Татьяна, – положа руку на сердце, я его настолько люблю, что готова сидеть в горах, в хижине вместе с его родителями, братьями и сестрами. Любовь зла, полюбишь и турецкого горного козла, – рассмеялась Татьяна и тем самым рассмешила меня. – И вообще, что мы с тобой о будущем рассуждаем, мне еще никто предложения не сделал.
– Ой, Таня, с тобой с ума сойдешь. У меня после всего, что сегодня произошло, такое состояние жуткое было. Сейчас посмеялась, и на душе вроде как полегчало.
Глава 6
Утром я вышла из дома и поехала к своим родителям. Сидя на кухне вместе с матерью, я первым делом оценила ее блины, а уж затем осторожно начала разговор на волнующую меня тему:
– Мама, у меня очень большие проблемы. Я приехала к тебе затем, чтобы взять у тебя разрешение продать наш дом, который остался в наследство от бабушки. Он же уже совсем ветхий, и мы практически в нем не живем. Зачем он нам нужен?
– Мы привыкли к тому, что он есть, – растерянно пожала плечами мама и налила мне чашку зеленого чая. – Он же стоит, хлеба не просит. Это память о бабушке. Иногда мы туда приезжаем. Если бы ты и твой папа больше любили Подмосковье, то этот дом мог бы выполнять функции дачи, но так как вас не заставишь выехать за город, он, к сожалению, пустует.
– Мама, пойми меня правильно. Я собралась замуж.
– Наконец-то. – На глазах матери показались слезы. – Ты не представляешь, как долго я ждала этого часа. А почему ты не хочешь познакомить меня со своим избранником? Ты могла бы его сюда привести. Посидели бы за столом, поговорили. Мы с папой с удовольствием познакомились бы с его родителями.
– Мама, еще не время. Чуть позже.
– Как скажешь, но я очень хочу с ним познакомиться. Я слишком многое в тебя вложила, поэтому даже не сомневаюсь, что ты выбрала себе достойного спутника жизни, который будет о тебе заботиться и конечно же будет тебя любить. А чем он занимается?
– Он учится в университете и занимается анимацией.
– Что такое анимация?
– Аниматор – это тот, кто развлекает отдыхающих. Он заведует актерской труппой.
– Замечательно. А в каком театре или концертном зале он работает?
– Мама, он не здесь работает.
– А где?
– В другом городе. – Я слегка покраснела и отвела глаза в сторону.
– Он что, иногородний? – На лице матери отразилось полнейшее разочарование.
– Я тебе потом все расскажу.
– А к чему такие тайны?
– К тому, что я приехала к тебе не за этим. Я приехала к тебе за разрешением продать бабушкин дом. Мне срочно нужны деньги.
– Доченька, я должна знать, откуда такая срочность.
– Мама, у моего любимого человека тоже есть мать, и она умирает. Понимаешь? – Мой голос был полон отчаяния.
– Нет.
– Дело в том, что матери моего любимого человека нужна экстренная операция, которая сможет спасти ей жизнь.
– А ты-то тут при чем?
– Мама, ты не хочешь меня дослушать. Я здесь при том, что у моего любимого человека нет денег. Он студент и должен оплачивать учебу в институте, чтобы получить образование. У него небольшая заработная плата, и он много работает. В автомобильной аварии погиб его отец, а еще у него есть родственники, которым он должен помогать, потому что в силу возраста они еще не могут работать. Операция, которая сможет подарить его матери жизнь, стоит пятнадцать тысяч долларов.
– А ты тут при чем? – вновь спросила мать и испуганно посмотрела на меня, словно поняла, к чему я клоню, и как-то жалостливо спросила: – Ты хочешь оплатить операцию?
– Да, мама. Хочу, – немного с вызовом ответила я.
– Доченька, да ты что? А если мы с тобой заболеем, кто нам операции оплачивать будет? Мы же с тобой не богачи! Все, что у нас есть, – этот домик. Кто тебе эта женщина? Почему ты должна за нее платить?
– Она – моя будущая свекровь.
– Да ты еще замуж не вышла!
– Какая разница? Выйду.
Лицо матери моментально изменилось. Она заметно побледнела, встала со своего места и вышла из комнаты. Я пошла следом за ней и заговорила со слезами на глазах и с нескрываемой болью в голосе:
– Мама, я поражена твоим поведением. Где твое сострадание? Женщина умирает, а тебе хоть бы хны.
– Я не знаю эту женщину, и у этой операции какая-то нереальная цена. Я не понимаю, почему мы должны расплачиваться за операцию незнакомой женщины, продав свой дом? Вот пусть ее родственники и продают свои дома и квартиры. Почему что-то должны продавать мы? Ты не желаешь знакомить меня со своим избранником. Ты думаешь о чужих людях, но только не о своей семье. И не стоит говорить мне, что эти люди для тебя не чужие. Я о них ничего не знаю и в глаза их не видела.
– Мама, мой любимый мужчина – турок. – Я поняла, что для того, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, я должна раскрыть карты.
– Какой еще турок? – непонимающе посмотрела на меня мать.
– Он живет в Турции.
– Он не русский, что ли? – Видимо, мать и представить себе не могла то, что ее дочь может закрутить роман с турком.
– Ну как турок может быть русским? Я же только из Турции приехала.
– Но ведь ты ездила на отдых.
– Я ездила к своему любимому.
– Так женщина, которой ты хочешь помочь, турчанка?! – Мать была близка к истерике.
– Да. Мама, я выйду замуж за турка и, по всей вероятности, буду жить в Турции. Но ты не расстраивайся, что мы будем жить далеко друг от друга. Я буду постоянно к тебе приезжать.
– Наташа, доченька, да разве я для этого тебя растила?! Разве я для этого ночей не спала, чтобы отдать тебя какому-то турку-придурку?! – У матери дрожал голос. То, что ей довелось услышать, было для нее противоестественным.
– Мама, ну зачем ты так? Ты моего любимого человека ни разу в жизни не видела, но, несмотря на это, называешь его придурком.
– А мне и не нужно его видеть. Мне достаточно того, что он турок. Доченька, да сейчас все газеты пишут, что наши женщины с ума сошли и ездят к этим проклятым туркам по несколько раз за сезон. Это же позор какой! Неужели ты одна из них?!
– Мама, я не одна из них. – Я постаралась не встречаться с матерью глазами. – У меня любовь. Как только он закончит учебу в университете, мы с ним сразу поженимся.
– Доченька, да ты представляешь, что такое брак с турком?
– Представляю.
– Да ничего ты не представляешь! Ты пойми, южные народы рассматривают женщину как вещь. У них мужчина – бог, а женщина – предмет быта. Красивая, желанная вещь, не человек. В турецких семьях слишком сильны традиции, турки не любят кровосмешения.
– Мой любимый – европеизированный турок. Если ты думаешь, что он с гор спустился, то это не так. Он современен и обладает достаточно свободными взглядами на жизнь.
– Да какими бы свободными взглядами ни обладал, он навсегда останется турком. Ты смотрела на турецкую жизнь глазами туриста, а попробуй на нее посмотреть глазами обывателя. Ты всегда будешь интересна для турка только до тех пор, пока он будет видеть в тебе объект сексуального желания, но как только он к тебе охладеет, так моментально испарится его интерес к тебе и ты будешь для него просто прислугой. И для него, и для его родственников. Ты никогда не станешь для него личностью. Ты всегда будешь человеком второго сорта, женщиной для любовных утех, и не больше. Все турки зависимы от общественного мнения. К русским женщинам относятся как к проституткам. Турки слишком дорожат мнением общественности, а особенно – мнением родственников. Русская жена – настоящий позор.
– Мама, да ты где такого начиталась? Прямо какое то Средневековье. Турция – современная страна. Мой избранник меня любит, а это – самое главное. Если он меня любит, то он сделает все возможное, чтобы облегчить мою жизнь в чужой для меня стране.
– Женщины, попадающие в Турцию, находятся под впечатлением, что их там сильно любят, но на самом деле их там просто сильно хотят, – со слезами на глазах проговорила моя мама.
– Мама, и любят, и хотят! А что плохого, что нас там хотят? Кто виноват, что нас здесь никто не хочет, что у нас столько мужиков с интимными проблемами?!
– Доченька, ты рассуждаешь, как девица легкого поведения. А у них там проблем в интимном плане нет?
– Нет. Море, солнце, фрукты...
– У них там вообще никаких проблем нет, и наши женщины для них всегда доступны. Какие у них могут быть проблемы, если у них нет никакой ответственности?
– Можно подумать, у наших мужиков есть хоть какая-нибудь ответственность. Где ты видела в Турции хоть одну мать-одиночку при живом муже? Захочешь, не найдешь. А в России их целая армия. Вот как.
– Да я про этих турецких женщин даже говорить не хочу. Злые они. Глаза из этой паранджи торчат, а в этих глазах столько злобы и ненависти, что смотреть страшно. А их мужчины... На отдыхе они все хороши, а в обычной жизни – это настоящие деспоты.
– Мама, я должна помочь своему любимому человеку, – сказала я устало и посмотрела на мать с надеждой.
– Нет. Дом не трогай. Ты, дочка, заболела. Ты сейчас не в себе. Я тебе не позволю бабушкин дом туркам отдать.
– Это твое последнее слово?
– Последнее.
– Хорошо, мама. Спасибо, выручила! Я все равно найду деньги, чего бы мне это ни стоило. Я все равно их найду! Спасибо, что ты была внимательна к моим проблемам и протянула мне руку помощи. Я этого век не забуду. – От рыданий я перешла на крик: – Ты так и не поняла, что я полюбила! Полюбила!!!