Авторы некоторых публикаций сетуют на то, что в результате марша был выработан моторесурс. Танки находились в состоянии, которое можно было определить как "предремонтное", а личный состав очень измотан. Действительно, это так. Но в той ситуации для советского командования главным было вовремя перебросить войска. Командование Воронежского фронта крайне нуждалось в резервах, и танковая армия была для него необходима в ближайшие дни. Н. Ф. Ватутин уже 9 июля, не без основания опасаясь, что оборонявшиеся на тыловом рубеже стрелковые части под Прохоровкой не удержат своих позиций, был вынужден отдать приказ П. А. Ротмистрову вывести с марша 18-й тк и 5-й гв. Змк не в район выжидательных позиций, а во второй эшелон западнее и юго-западнее станции. И как показали дальнейшие события, эта перестраховка оказалась не лишней. 32-я мсбр 18-го тк даже во втором эшелоне была вынуждена вступить в бой 11 июля, а артгруппа этого же корпуса оказывала поддержку огнем 52-й гв. сд при отражении удара дивизии СС "Мёртвая голова" в излучине Псёла, а также 183-й сд 10 и 11 Июля при наступлении "Лейбштандарт" вдоль грейдерной дороги на Прохоровку.
При переброске по железной дороге такой оперативности добиться было невозможно. Погрузка и разгрузка требовали значительного времени и сил. Непосредственно в районах дислокации корпусов железнодорожных веток не было, технику все равно пришлось бы гнать и до места погрузки на платформы и от станции разгрузки. Последняя станция перед Прохоровкой была Ржава. В10 км от нее находился штаб фронта. В мае 1943 г., чтобы обезопасить руководство фронта от вражеской агентуры и налетов авиации, под благовидным предлогом из окрестностей станции выселили все гражданское население. Поэтому до начала немецкого наступления все военные грузы (в первую очередь для 6-й гв. А) выгружали в Прохоровке, а после начала боев в основном на ст. Кривцово и Полевая - около 100 км от передовой. Ветка, которая должна была связать ст. Старый Оскол с магистралью Прохоровка - Курск (её ещё называли железной дорогой Старый Оскол - Ржава), только строилась, значит, гнать составы пришлось бы из Воронежской области, где находилась 5-я гв. ТА, через Курск. К этому следует добавить немаловажную деталь: переброска армии потребовала бы несколько сотен дефицитных платформ и вагонов.
Надо учитывать и то обстоятельство, что танк создавался не в качестве средства передвижения, как, например, легковой автомобиль - рассчитанный на эксплуатацию в течение нескольких лет. Практика показывала - наша "тридцатьчетвёрка" ходила в бой подряд в среднем 3 раза без ремонта. Поэтому на моторесурс в столь экстремальных условиях никто не обращал внимания. Оперативная обстановка требовала выполнения приказа, а это значит, вовремя и полностью сосредоточить объединение в указанном районе, что и было сделано.
Первым из корпусов П. А. Ротмистрова под Прохоровку вышел 18-й тк. Уже в 15.00 9 июля передовые подразделения 32-й мсбр начали занимать позиции за рубежом 52-й гв. сд, 285-м сп 183-й сд и бригадами 2-го тк. В первый эшелон комбриг полковника М. Е. Хватова выдвинул 2-й мсб, он начал занимать оборону по линии: Карташевка, выс. 236.7, Полежаев, а 1 - й мсб - на его левом фланге от Прелестного и далее на северной окраине свх. "Октябрьский", до грейдерной дороги Яковлево - Прохоровка. Во второй эшелон бригады вышел 3-й мсб, он окопался вдоль дороги Прохоровка - Береговое (через скаты выс. 252.4).
Около 18.00 к Прохоровке подошли и стали окапывать технику на позициях 32-й мсбр и танковые бригады корпуса Б. С. Бахарова.
"Район сосредоточения корпуса представлял собой открытую местность, пересеченную глубокими оврагами, - отмечалось в отчете его штаба, - не имеющую колонных путей. Отсутствовали леса, сады в населенных пунктах, что сильно демаскировало расположение частей корпуса в чистом поле, из-за этого расположение частей в течение 10 и 11 июля подверглось авианалётам противника" .
За 18-м тк начали сосредоточиваться войска 5-го гв. Змк. К 23.00 9 июля в лес, севернее села Большая Псинка, вошли 48 танков 24-й гв. тбр, а на южной окраине села Нагольное подошли 11 самоходок 1447-го сап. Примерно в это же время 11-я гв. мбр лишь одним батальоном втянулась в лес, 2 км юго-западнее Кривцово, а 10-я и 12-я гв. мбр были еще далеко в пути от назначенного им района.
В 23.00 9 июля начальник штаба 5-й гв. ТА генерал-майор В. Н. Баскаков отдает подряд три распоряжения командирам всех корпусов. Для генерал-майора Б. С. Бахарова:
"1. 18-му тк к рассвету 10.07.43 г. занять оборону с передним краем по северному берегу р. Псёл на участке: Веселый, Полежаев, южная окраина Прелестное, южная окраина Александровский.
2. Не менее одной бригады иметь в резерве за своим левым флангом.
3. Танки, артиллерию и личный состав закопать в землю, обеспечив хороший перекрестный огонь всех видов оружия перед передним краем.
4. В разрыве между вашим левым флангом и частями, обороняющимися южнее, выставить боевое охранение, обеспечив его танковой поддержкой.
5. Немедленно приступить к восстановлению и заправке матчасти. Личному составу дать отдых.
Готовность к отражению атаки противника с получением настоящего распоряжения. Готовность к активным наступательным действиям - с рассветом 10.07.1943 г." .
Для генерал-майора И. Ф. Кириченко:
"1. 29-му тк к рассвету 10.07.43 г. занять оборону с передним краем: южная опушка леса, что в 5 км южнее Марьино, южная окраина Свино-Погореловки, Журавка. В своем резерве иметь не менее двух танковых бригад, одной из которых быть готовой контратаковать противника в направлении: Журавка, Красное, Правороть" . Остальные пункты, как и для 18-го тк.
Для генерал-майора Б. М. Скворцова:
"1. 5-му гв. Змккрассвету 10.07.43 г. двумя бригадами занять оборону с передним краем по северному берегу р. Псёл на участке р. Запселец, Весёлый /иск./. Одну танковую и одну мехбригаду держать в резерве.
3. Ответственность за стык с 18-м тк, занимающим оборону левее, возлагаю на Вас.
Готовность к наступательным действиям с рассветом 10.07.43 г." .
За ночь мехкорпус подтянул часть сил и к 9.00 10 июля занял следующие позиции на тыловой армейской полосе:
- 11-я гв. мбр одним батальоном (два остальных были ещё в пути) с 104-м гв. иптап окопалась на правом берегу Псёла, по линии: Зорино, Шипы; 54-й гв. тп располагал в строю 28 Т-34 и 15 Т-70;
- 3-й мсб 10-й гв. мбр без двух рот (1-й 2-го мсб и 2-й, 3/3-го мсб в пути) и 11 САУ 1447-го сап, вышли на рубеж: Семеновка, Пересыпь, Карташевка; 51-й гв. тп имел в строю 27 Т-34 и 14 Т-70;
Корпусной 285-й мп двумя дивизионами (24 120-мм миномета) - на огневой позиции в лесу, в 3 км северо-восточнее. Семеновки, с задачей поддержать огнем войска 10-ю гв. и 11-югв. мбр.
Остальные части и соединения корпуса генерал-майора Б. М. Скворцрва не выводились на самостоятельные участки обороны и сосредоточились в тылу для приведения в порядок техники и личного состава .
Первый эшелон КП 5-й гв. ТА в селе Ржавчик (24 км севернее Прохоровки), 377-й армейский саперный батальон начал оборудовать ещё 8 июля. Во второй половине дня 9 июля здесь уже работала оперативная группа во главе с начальником штаба, а вечером сюда же прибыл на своем "Виллисе" и командарм. Но штарм здесь задержался ненадолго, уже в 17.00 11 июля его первый эшелон перебазировался в село Скоровка (в 7 км северо-восточнее Прохоровки). В этом селе он и находился до завершения оборонительной фазы Курской битвы.
В тот момент, когда 5-я гв. ТА была уже на марше, 5-я гв. А еще находилась на своих позициях в полосе первого фронтового рубежа по линии: Заосколье, Александрова, Белый Колодезь, Скородное. О получении приказа на марш к Прохоровке её командующий генерал-лейтенант А. С. Жадов так вспоминал:
"Прилетевший 8 июля на командный пункт армии генерал-полковник И. С. Конев сообщил, что приказом Ставки 5-я гв. А переходит в подчинение командования Воронежского фронта, и тут же поставил задачу: к утру 11 июля выйти на рубеж р. Псёл, занять оборону и не допустить дальнейшего продвижения противника на север и северо-восток. И. С. Конев предупредил, что восточнее Прохоровки к исходу дня 9 июля сосредоточиваются корпуса 5-й гв. ТА генерал-лейтенанта танковых войск П. А. Ротмистрова.
Выдвижение армии на указанный рубеж мы провели организованно и быстро, этому помогла проведенная заранее рекогносцировка. Согласно принятому мною решению штаб армии, возглавляемый генерал-майором И. И. Ляминым, в считаные часы спланировал марш: наметил полосы и маршруты движения для корпусов, рубежи регулирования, районы привалов. Для каждого корпуса выделялось по четыре маршрута, из расчета два на каждую дивизию первого эшелона. Для штаба армии и армейских частей выделялся отдельный маршрут. В это время мною были поставлены задачи на марш командирам корпусов, частям и соединениям армейского подчинения.
Закончив с организацией марша, я с членом Военного совета генерал-майором A. M. Кривулиным, командующими артиллерией, бронетанковыми войсками, армейским инженером, группой офицеров оперативного и разведывательного отделов штаба, подразделениями связи выехал вперед, в район нового расположения КП армии - лес в 1,5 км юго-западнее Яригино. Контроль за совершением марша осуществлял мой первый заместитель генерал-майор М. И. Козлов, а также начальник штаба, которые следовали с колонной штаба армии по центральному армейскому маршруту" .
Как гвардейское объединение 5-я гв. А уже давно имела корпусные управления. В ее состав входили: 32-й гв. и 33-й гв. ск, которые включали в себя шесть стрелковых дивизий: 6-ю гв. вдд, 13-ю гв., 66-ю гв. сд, 9-ю гв. вдд, 95-ю гв. 97-ю гв. сд, а 42-я гв. сд являлась резервом командарма. Кроме того, армия располагала: 29-й зенад, двумя иптап РГК, миномётным полком, полком "катюш" и отдельным батальоном ПТР. Это лишь боевые соединения, а для их обеспечения всем необходимым работал целый город на колёсах. В него входили ещё 92 подразделения тыловых служб. Это: части связи, автогужевые, транспортные подразделения, санитарные, ветеринарные, продовольственные, военно-технические учреждения, ремонтные мастерские, сборные пункты аварийной техники, армейские базы снабжения, военторг, запасные части, сборно-пересылочные и штрафные подразделения, заградотряды и подразделения НКВД. В то время передвижного холодильного оборудования не было, поэтому за армией двигалось огромное стадо крупного рогатого скота, которое на армейском языке именовалось "45-м армейским гуртом продовольственного скота". Все это огромное армейское хозяйство, получив приказ о переброске армии, пришло в движение и начало готовиться к перебазированию.
Первыми на марш выступили подразделения обеспечения Полевого управления армии - саперный батальон, отдельная рота охраны ВПУ, узел связи и отдельный штабной автомобильный взвод. Организацией командного пункта армии занимался заместитель начальника штаба по ВПУ генерал-майор А. И. Олейников, а взводом танковТ-70 в роте охраны командовал его сын, лейтенант Г. А. Олейников. После войны Георгий Андреевич вспоминал:
"5-я гв. ТА к исходу дня вышла в назначенные районы, а 5-я гв. общевойсковая армия двигалась форсированным маршем. Организуя выдвижение корпусов, штаб армии, предвидя возможное развитие обстановки на фронте, заблаговременно наметил вероятные полосы из расчета - два маршрута на каждую дивизию первого эшелона, и провел их рекогносцировку. Это значительно сократило время на организацию форсированного марша с получением конкретной боевой задачи армией. Были только уточнены задачи разведки, время прохождения рубежей, порядок регулирования движения и обеспечения беспрепятственного продвижения по маршрутам.
В походное построение дивизий и полков с самого начала выдвижения был заложен замысел вероятного встречного боя с противником. Батальоны совершали марш со своими средствами усиления. Артиллерия дивизий шла в голове колонн главных сил. Противовоздушная оборона осуществлялась силами 29-й зенад, перекатами от рубежа к рубежу, на уровне головных частей дивизий первого эшелону.
При организации выдвижения штабом армии были отданы дополнительные распоряжения:
- особое внимание было обращено на организацию борьбы с танками противнику, для чего было приказано в первую очередь "выбросить на рубеж обороны артиллерию";
- для обороны прежде всего использовать имеющиеся оборонительные сооружения, выгодные рубежи и населённые пункты;
- при отсутствии готовых оборонительных сооружений "в наикратчайший срок оборудовать необходимые инженерные сооружения для жесткой обороны";
- строго "соблюдать тщательную маскировку";
- "до выхода частей на рубежи обороны организовать устойчивую связь и наладить бесперебойное управление выдвигающимися частями".
Сразу же с рассветом, еще в ходе постановки задач и организации выдвижения дивизий, ушел первый эшелон полевого управления армии с узлом связи инженерно-саперными подразделениями и охраной для развертывания передового командного пункта (ПКП) и наблюдательного пункта (НП) командующего. Возглавлял этот элемент органов управления первый заместитель начальника штаба армии. В составе этого эшелона ушел со своим взводом и автор.
К исходу 9 июля, уже в сумерках, мы прибыли в назначенные точки: передовой командный пункт - в рощу юго-западнее Ярыгино, а подразделения обеспечения развертывания %. наблюдательного пункта командарма - в балку юго-западнее хутора Остренький.
Марш прошёл на удивление без каких-либо осложнений. Авиация противника так и не появлялась. День выдался жарким. Пыль стояла столбом. Было душно. Даже после захода солнца прохладнее не стало. После постановки нам задач на местности мы приступили к оборудованию позиций: для "семидесяток" (Т-70) - их было три, для прикрытия НП с фронта, а "бэашки" (БА-64), предназначенные для офицеров связи, в балке. Закопаться и замаскироваться необходимо было до рассвета. А ночь короткая. Работалось тяжело. Дышалось трудно, да и в воздухе витало непонятное напряжение, вызывавшее какую-то душевную тревогу.
Впереди, километрах в пяти-шести, с наступлением темноты над передним краем стали взмывать одиночные и сериями осветительные ракеты: желто-оранжевые - наши и ослепительно-белые, до голубизны - немецкие. Стояла, по фронтовым понятиям, тишина. Даже отдельные орудийные выстрелы и разрывы снарядов и мин её не нарушали. Иногда в темноте возникали фейерверки трассирующих пулемётных очередей или серии снарядов МЗА, рвавшихся на излете, как бы ставя точку трассы.
И вдруг где-то около полуночи темень была разорвана ослепительной молнией, грянул гром. Небо разверзлось, и на наши головы обрушился такой ливень, словно там, наверху, открыли пожарный гидрант. Но длилось это светопреставление, сопровождаемое почти ураганным ветром, недолго. Так же внезапно, как и начался, прекратился ветер, унеся с собой и небесный водопад. Стало неправдоподобно тихо. Даже обычные "вздохи" передовой прекратились на некоторое время. Дышать стало легко, а работать еще трудней. Наши не завершенные окопы залило водой. А жирный чернозём превращал лопаты в пудовые гири.
Дойдя до эпизода с ливнем, я задумался, а стоит ли вспоминать о нем? Его, кстати, отмечали и артиллеристы 183-й сд: "Ночью неожиданно небо распороли молнии, ударил гром, хлынул ливень". О дождях писал в своих воспоминаниях и генерал авиации А. В. Ворожейкин: "После дождей утро 14 июля выдалось прохладным".
Дело все в том, что в немецких документах есть ссылки на "трудности дорог" из-за дождей, что "невозможен" своевременный вылет авиации на поддержку наступления. А нам, участникам тех событий, запомнились жара и пыль столбом. Истины ради следует согласиться с тем, что временами дожди были, были и ливни. Они действительно осложнили немцам решение своих задач" .
Рубеж обороны Степного фронта, который занимали дивизии 5-й гв. А, располагался на расстоянии от 60 до 80 км от позиций войск Воронежского фронта на прохоровском направлении. Выдвижение передовых отрядов гвардейских дивизий началось уже 7 июля, но конкретные задачи о выходе непосредственно в район Прохоровки командарм отдал только в ночь на 9 июля. Так, боевое распоряжение командиру 97-й гв. сд генерал-майору И. И. Анцифирову о совершении первого этапа марша и сосредоточении соединения в районе: Уколово, Чуево, Большое Становое (35–40 км от Прохоровки) поступило в 2.00 9 июля. А устный приказ от генерал-майора И. И. Попова (комкора-33) командованию 95-й гв. сд о выходе к селам Холодное, Масловка, Андреевка, Жилин был передан начальником оперативного отдела штаба корпуса майором Чиберевым в 4.00 9 июля. Таким образом, готовиться к маршу уже непосредственно в район Прохоровки соединения 5-й гв. А начали между 13.00 и 17.00 9 июля. До этого момента войска уже преодолели первую половину пути, подтягивали тылы и приводили себя в порядок.
В 4.55 10 июля боевыми распоряжениями № 058/оп, 059/оп и 060/оп А. С. Жадов поставил уже конкретные задачи 'каждому из стрелковых корпусов и своему резерву:
- 32-й гв. ск с 1322-м иптап РГК должен был к утру 11 июля выйти и занять оборону двумя дивизиями в первом эшелоне на рубеже: р. Запселец, Зорино, Шипы. Граница слева: Большая Псинка, Семеновка /иск./;
- 33-й гв. ск с 301 - м иптап и 469-м мп с рассветом 11 июля предстояло занять оборону одной дивизией на участке: Семеновка, Ольшанка /иск./, второй: Веселый, выс. 252.2 /иск./ и третьей: выс. 252.2, Мордовка.
- 42-я гв. од по-прежнему находилась в армейском резерве и получила распоряжение выйти в район: Глафировка, Свино-Погореловка, Журавка - 2-я и подготовить отсечный рубеж: Скоровка, Журавка - 1-я. При этом было четко указано, что есть реальная опасность встречи с противником, поэтому:
"Выдвижение соединений корпуса на рубеж р. Псёл - Прохоровка производить под прикрытием заблаговременно выброшенных вперед сильных передовых отрядов" и далее "марш в район сосредоточения совершать в полной боевой готовности, при необходимости с ходу вступить в бой и отразить атаки авиации" . К сожалению, отдельные комдивы 33-го гв. ск это предупреждение проигнорировали, что повлекло за собой трагические последствия.