* * *
Болгария, находившаяся под властью царя Бориса I, была на тот момент одной из находившихся на подъеме балканских стран. И в сентябре 865 года Борис, прежде исповедовавший католицизм, совершил путешествие в Константинополь, где принял крещение из рук патриарха в соборе Святой Софии, а его крестным отцом стал сам император. Папа Николай, как и следовало ожидать, пришел в ярость. В сущности, Борис вряд ли мог избежать гнева папы - византийский флот блокировал Черноморское побережье, и его страна находилась в тисках самого жестокого за все столетие голода. Однако менее чем через год после принятия православия Бориса начали посещать мысли иного рода. Неожиданно для себя он обнаружил, что страна наводнена греческими и армянскими священниками, зачастую противостоявшими друг другу при обсуждении спорных вопросов вероучения, которые были непонятны ему и его сбитым с толку подданным. Более того, желая сохранить дистанцию между собой и Константинополем, Борис обратился с просьбой предоставить ему право самому назначать болгарского патриарха - и получил отказ.
Этот отказ оказался катастрофической ошибкой Фотия. Теперь в ярость пришел уже царь. Он, конечно, был счастлив оттого, что император является его крестным отцом, но не собирался становиться его вассалом. Прекрасно осведомленный об отношениях между Римом и Константинополем и об имевшейся возможности играть на существовавших противоречиях, летом 866 года он отправил посольство к папе Николаю. Оно привезло список из 106 пунктов христианского учения и социальных установлений, которые противоречили болгарским традициям, давая понять, что большинство этих расхождений с новой верой можно было бы преодолеть, если бы удалось сохранить эти традиции и выяснить точку зрения папы на этот вопрос.
Когда Борис представил упомянутые пункты Фотию, их либо отвергли, либо проигнорировали; для Николая это был шанс, которого он так ждал. Папа немедленно засадил Анастасия за работу, затем отправил еще двух епископов, вручив им примечательный документ, где он дал толковые и подробные ответы по каждому пункту из представленного Борисом списка, продемонстрировав внимание ко всем местным заботам, сделав все допустимые уступки, а там, где таковые оказывались для него невозможными, объяснив причины отказа. Носить штаны, конечно, можно и мужчинам и женщинам; то же касается и тюрбанов - разумеется, только не в храме. Если византийцы настаивают на том, что церковные правила не позволяют мыться по средам и пятницам, то они говорят глупость. И нет никаких оснований для того, чтобы воздерживаться от молока и сыра в Великий пост. С другой стороны, все языческие суеверия необходимо, безусловно, запретить, равно как и принятую у греков практику гадания, когда Библию открывают наугад. То же касается и двоеженства.
Болгар разочаровал запрет двоеженства, однако в целом ответ папы удовлетворил их больше, равно как, что имело, видимо, не меньшее значение, его - или, точнее, Анастасия - заботливое отношение к их тревогам. Борис немедленно принес клятву верности престолу Святого Петра и с видимым облегчением изгнал всех православных миссионеров из своего царства. Римская церковь завоевывала все большее влияние на Балканах.
* * *
Понтификат Николая I представляет собой водораздел: он был последним из римских первосвященников за полтора столетия, обладавших такими способностями или такой цельностью натуры. Его преемник, пожилой клирик, принявший имя Адриана II (867-872), всего за пять лет растерял все плоды трудов Николая, уступив архиепископу Гинкмару, сняв отлучение с Лотаря - теперь уже с его любовницей - и позволив Болгарии вернуться в лоно православной церкви. Не удовлетворившись уничтожением результатов всех упорных трудов Анастасия, папа даже обвинил последнего в причастности к убийству его (Адриана) первой жены и дочери и отлучил от церкви во второй раз за время его карьеры.
Однако Адриан был образцовым папой по сравнению с его преемниками. Империя Карла Великого прекратила свое существование, разорванная на части вечно враждовавшими членами его семейства; без их помощи папы оказывались беззащитными перед лицом римской аристократии - главным образом Кресценциев, Тускулумов и Теофилактов, которые полностью контролировали церковь и в чьих руках папство было не более чем игрушкой. Преемник Адриана Иоанн VIII (872-882) по крайней мере отличался энергией, однако удостоился сомнительной чести стать первым из пап, который пал жертвой убийства - и, что еще хуже, от рук священников из собственного окружения. Согласно анналам Фульдского монастыря, сначала они дали ему яд, а затем, когда он не подействовал достаточно быстро, раскроили ему череп. Интронизация его преемника Марина (882-884), как сообщают, сопровождалась убийством одного из видных римлян, а Адриана III (884-885) тем, что вдову его жертвы обнаженной прогнали по улицам, подвергая бичеванию. После кончины Адриана во время поездки в Германию в 885 году заподозрили, что она стала результатом нечестной игры. Двое следующих пап, Стефан V (885-891) и Формоз (891-896), умерли в своих постелях; однако по приказу его преемника Стефана VI (896-897)тело Формоза извлекли из земли в марте 896 года, через восемь месяцев после его смерти, было велено облечь покойного в папскую мантию, посадить на трон и устроить шутовской процесс по обвинению в клятвопреступлении и домогательстве папского престола: он, как утверждали, отправился принять римскую кафедру, оставаясь епископом другого диоцеза (сегодня это не считается преступлением). Как и следовало ожидать, его признали виновным: все его действия, в том числе рукоположение им священнослужителей, аннулировались и объявлялись недействительными (это решение привело к неописуемой неразберихе). В конце концов тело Формоза (за исключением трех пальцев на его правой руке, которыми он делал благословляющий жест) сбросили в Тибр.
Почти сразу после этого Латеранский собор подвергся серьезным разрушениям в результате землетрясения - катастрофы, в которой многие увидели знак божественного гнева, вызванного поведением папы Стефана. Однако едва ли была нужда в знамениях сверхъестественного характера - любой римлянин и без того достаточно ясно понимал, что Стефан перешел все границы. Шесть месяцев спустя его низложили, с него сорвали знаки папского достоинства, а самого бросили в тюрьму, где вскоре задушили.
После шести пап за семь лет в 903 году под именем Льва V был избран приходской священник из деревни с неподобающим названием Приапи. Как это случилось, неясно. Однако вряд ли это имело значение: через месяц произошел дворцовый переворот, в ходе которого клирик по имени Христофор низложил Льва, бросил его в тюрьму, объявил себя папой вместо него и провел обряд рукоположения. Христофор, который вошел в историю как антипапа, преуспел больше, чем Лев, продержавшись у власти четыре месяца. Однако в начале 904 года он был, в свою очередь, свергнут римским аристократом - активным участником "процесса" Формоза, который принял теперь имя Сергия III (904-911). Христофора отправили в тюрьму разделять заключение со Львом. Некоторое время спустя Сергий приказал задушить обоих.
В этот момент истории папства появляется восхитительно прекрасная, но зловещая женщина - Марозия, римская сенатрисca (senatrix). Она была дочерью римского консула Теофилакта, графа Тускулумского, и его жены Феодоры, которую Лиутпранд, епископ Кремоны, описывает как "бесстыжую потаскуху… которая была единодержавной правительницей Рима и пользовалась властью, подобно мужчине". Две дочери этой малопривлекательной пары, Марозия и другая Феодора, продолжает Лиутпранд, "не только сравнялись с ней, но даже превзошли ее в забавах, любезных Венере". Он мог серьезно ошибаться в отношении младшей из сестер, которую мало знал; но что касается Марозии, то тут он говорил правду. Любовница, мать и бабушка пап - "редкостная генеалогия", язвительно замечает Гиббон, - она родилась приблизительно в 890 году и в возрасте пятнадцати лет стала любовницей Сергия III, кузена ее отца. (Их сыну предстояло впоследствии стать папой Иоанном XI.) В 909 году она вышла замуж за авантюриста по имени Альберих, который сделал себя маркизом Сполето и которому она родила второго сына, Альбериха II. К этому времени Папская курия, долгое время успешно управлявшая Римом, полностью перешла под контроль местной аристократии, наиболее могущественной представительницей которой Марозия являлась; папство оказалось в ее руках.
Из пяти пап, правивших после Сергия III до Иоанна XI (911-935), двое были марионетками Марозии; оба они правили менее двух лет. Третий, Иоанн X (914-928), был человеком совсем иного склада - именно он вместе с Теофилактом Тускулумским и Альберихом I нанес решительное поражение сарацинам на реке Гарильяно в июне 915 года. Однако Марозия ненавидела его. Ее ненависть отчасти могла объясняться тем обстоятельством, что он был любовником ее матери - когда его назначили епископом Равенны, Феодора-старшая действительно вызвала его в Рим и сделала его папой, но лучше всего объяснить это ее собственными амбициями. Иоанн был слишком несговорчив, слишком умен; и когда в конце 927 года он, как и его брат Петр, начал демонстрировать оппозиционные настроения, которые начали угрожать власти Марозии, она повела наступление на него. Петра убили в Латеранском дворце прямо на глазах у папы, и вскоре Марозия вместе со своим вторым мужем, Гвидо из Тосканы, низложила Иоанна и заключила в замок Святого Ангела, а вскоре он был задушен подушками.
* * *
В своих действиях Марозия исходила не только из желания устранить соперников. Она также хотела очистить папский престол для собственного сына. К несчастью, мальчику было только одиннадцать лет, поэтому в качестве промежуточного варианта она делала понтификами двух своих любовников, прежде чем возвела его весной 931 года в сан папы под именем Иоанна XI. К этому времени она прогнала Гвидо ради куда более выгодного союза - с Гуго Прованским, которого недавно избрали королем Италии, а миропомазание пришлось совершать несчастному Иоанну X. Правда, у Гуго уже была превосходная жена, но она очень вовремя умерла, как раз чтобы позволить состояться браку. Более серьезным препятствием являлось то, что Гвидо приходился сводным братом Гуго, что придавало браку характер инцеста. Гуго просто объявил, что Гвидо и другой его брат, Ламберт Тосканский, - бастарды (можно представить себе, что подумала об этом их мать), и когда Ламберт начал протестовать, его ослепили и бросили в тюрьму, где он вскоре умер. Немногие пары вступали в брак, пролив при этом столько крови. Ничего удивительного, что их брачная церемония проходила не в церкви, а в замке Святого Ангела. С другой стороны, ее проводил сам папа - в первый и в последний раз в истории папа совершал службу во время брака собственной матери. Теперь, когда узел завязался, ничто, казалось, не остановит их, ничто, как они думали, теперь не стоит между ними и императорским троном Запада.
Но Марозия плохо рассчитала. Она забыла о других своих сыновьях. Альберих, единоутробный брат папы, считал, что каждый новый брак все больше подрывает его положение. Он видел, как Гуго поступает с нежеланными родственниками, и он почувствовал недвусмысленное предупреждение, когда во время праздника Святого Ангела новый отчим ударил его по лицу. Единственная надежда состояла в активных действиях, пока еще оставалось время. Римляне не любили Гуго, чьи жестокость и грубость принесли ему дурную славу Да они и вообще всегда были готовы к бунту. В декабре 932 года толпа взяла замок Святого Ангела штурмом. Гуго сумел бежать через окно; Марозия и ее сын-папа оказались в тюремных камерах. О зловещей сенатриссе Рима больше ничего не известно; Иоанна XI, похоже, позднее освободили, хотя держали в Латеранском дворце в условиях, близких к домашнему аресту Согласно епископу Лиутпранду, Альберих обращался с ним как со своим слугой.
Альберих теперь стал бесспорным хозяином Рима, которым он управлял в течение двадцати последующих лет, в целом достаточно разумно и хорошо, успешно сопротивляясь с помощью различных мер (в том числе дипломатический брак с дочерью Гуго) повторявшимся попыткам Гуго вернуться к власти. Он удачно назначил пять пап, трое из которых относились к нему с тем почтением, которого он добивался. Первым исключением стал Стефан VIII (939-942), который после двух лет покорности вступил в конфликт со своим хозяином. Что произошло на самом деле, неясно. Мало сомнений в том, что папа был жестоко изувечен и от этого умер. Последним из пяти стал Оттавиано, незаконнорожденный сын Альбериха, которому не исполнилось и двадцати. Сраженный смертельной лихорадкой летом 954 года, Альберих, которому едва исполнилось сорок лет, приказал принести его к алтарю на могиле святого Петра, где он собрал виднейших римлян у своего смертного одра и велел им поклясться на мощах апостолов, что после смерти нынешнего папы Агапита II (946-955) они верховным понтификом изберут Оттавиано. Это было последнее, что он успел сделать. 31 августа 954 года его не стало.
Римляне согласились, что является показательным примером авторитета Альбериха, даже если и не свидетельствует об их мудрости. Конечно, Оттавиано немедленно унаследовал положение своего отца как светского правителя Рима; после кончины Агапита в декабре 955 года он сменил имя на "Иоанн", и его с соблюдением надлежащей процедуры избрали папой. Трудно было сделать более неудачный выбор. Юный римский первосвященник совершенно не интересовался духовными вопросами; его понтификат стал наивысшей точкой порнократии в истории. Никто по этому поводу не сказал лучше Гиббона:
"…мы читаем с некоторым удивлением о том, как худший из внуков Марозии открыто вовлекал в адюльтер римских матрон; что Латеранский дворец превратился в школу для проституток; и что совершавшиеся папой похищения девушек и вдов отвращали паломниц от посещения усыпальницы святого Петра - они [боялись], как бы их не изнасиловал при совершении религиозных обрядов его преемник".
Недаром Иоанн XII (955-964) был внуком Марозии и Гуго Прованского - двух наиболее бесстыдных развратников своего времени. Он позволил городу (он действительно способствовал этому) погрузиться в хаос, используя как свои богатства, так и папского государства, чтобы утолить страсть к азартным играм и всякого рода сексуальным вольностям. Политические позиции Рима начали быстро слабеть, более того, ему стал угрожать новый опасный враг в лице племянника Гуго, маркиза Беренгария Иврейского, некоронованного короля Италии со времени возвращения Гуго в Арль в 945 году, который с тех пор начал мутить воду. В 959 году он захватил герцогство Сполето и стал грабить папские земли к северу от Рима. К осени 960 года у Иоанна не оставалось иного выбора, кроме как обратиться за помощью к германскому королю Оттону Саксонскому, предложив ему в обмен за помощь императорскую корону.