Время шло, но Лиле так и не удалось забыть Андрея. Она не мучилась угрызениями совести, потому что и сама не знала, зачем ей эти воспоминания, просто с ними мир ее души стал теплее. Тем более что на отношения с мужем это никак не повлияло: она осталась с ним милой и искренней. Правда, близость с мужем внезапно потеряла для нее былую притягательность. Впрочем, Лилю это ничуть не насторожило, она объяснила это охлаждение естественным привыканием супругов друг к другу. Александр Борисович, как и прежде, боготворил свою молодую жену, рассыпаясь в нежности и подарках, терпеливо ожидая, что в будущем она подарит ему такого же, как она сама, очаровательного наследника. Или наследницу. Детей у Красовского не было, хотя он и был до Лили однажды женат. Супружескую идиллию омрачала только работа Александра Борисовича: его казино буквально вклинивалось между ним и Лилей. Он был в работе круглосуточно, по сути, изменяя с ней своей жене.
Лиля, немного помолчав, продолжила:
- В следующий раз мы встретились с Андреем тоже случайно, на вокзале: я провожала Александра Борисовича по делам в другой город, а Андрей провожал свою мать и маленького сынишку: они гостили у него, а теперь возвращались обратно. Мы не подходили друг к другу, просто промелькнули в толпе, едва успев заметить друг друга. Когда, посадив мужа в вагон, я вышла на привокзальную площадь, "девятка" Андрея стояла рядом с моей машиной. Увидев меня, он сразу подошел и поздоровался. Так мы познакомились. Он предложил поехать к нему, и я сразу согласилась. Мы ехали каждый на своей машине, он - впереди, я - за ним. Помнится, я очень волновалась, то и дело попадая на красный свет светофора, и думала, что вот-вот потеряю его из виду, но он неизменно оказывался впереди. Лиля замолчала.
- Ну, а дальше? - Женя не понимала, почему она прервала свой рассказ. Лиля с улыбкой подняла на нее глаза:
- Дальше? Дальше, Женечка, было все банально, как в кино. Не успела закрыться за нами дверь, как мы оказались в объятиях друг друга. Очнулись, когда на улице совсем стемнело. Я не разрешила ему провожать меня, но он настоял и сделал по-своему: отвез меня домой на моей машине, выйдя из нее недалеко от особняка. Мы стали встречаться каждую неделю.
- Лиля, ты не заметила в поведении Андрея каких-то перемен в процессе ваших встреч?
Лиля удивленно вскинула голову и быстро спросила:
- А ты откуда знаешь?
Женя почувствовала, что вот сейчас будет что-то важное, и от волнения у нее забилось сердце.
- Я не знаю, я предполагаю, - стараясь сохранять спокойствие, ответила она.
- Да. - Лиля стала сосредоточенной. - Он изменился. Он стал совсем другим, но не сразу. Сначала оставался таким же гордым и независимым, как при первых наших встречах в бассейне и на банкете, а потом стал каким-то задумчивым и даже грустным, словно с него что-то сошло.
- Что сошло, Лиля? Ты можешь объяснить? - Женя от нетерпения села на самый краешек кресла, вытянувшись всем телом к Лиле, и, глядя, как та вспоминает, нервно покусывала губы.
- Он стал смотреть на меня иначе, - наконец продолжила Лиля. - Без усмешки, как раньше, словно рассматривая красивую куклу. Я видела, что ему нравилось немножко играть мною, показывая свое превосходство, покровительствуя мне, делая независимый вид, но мне это никогда не мешало.
- Почему? - Женя искренне недоумевала. - Мужик всячески демонстрирует, что просто развлекается с тобой как с куклой, красивой и дорогой, а ты спокойно заявляешь сейчас, что это тебя не трогало! Объясни! Насколько я знаю, ты нормальная баба и тебе, если ты любишь мужика, в первую очередь нужно его уважение!
- Конечно, конечно. - Лиля торопливо попыталась успокоить Женю. - Я и сама не знаю, почему я ему верила, наверное, сердцем чувствовала, что то, что он мне демонстрирует, на самом деле лишь игра, попытка скрыть настоящие чувства.
- Но зачем ему было их скрывать? - не понимала Женя.
- Я не знаю. - Лиля подняла на Женю измученные глаза. - Честно, не знаю. Я полюбила его сразу, а он - не знаю.
- Ты так спокойно говоришь об этом, - возмутилась Женя, - словно тебе было все равно - любит он тебя или нет!
- Но это правда! - Лиля с улыбкой и удивлением смотрела на Женю.
- Ты что, издеваешься? - Женя никак не могла взять в толк, что Лиля говорит серьезно.
- Женечка, - как можно более ласково начала Лиля, - не обижайся на то, что я сейчас тебе скажу. Обещаешь?
- Лилька, брось свои глупости!
- Нет, обещай! - Лиля была непреклонна. - А то не буду рассказывать больше ничего!
- Хорошо, - испугалась Женя. - Обещаю.
- Понимаешь, - осторожно продолжила Лиля, - тебе трудно меня понять потому, что ты сама никого еще не любила. Ты делаешь ту же ошибку, что и большинство женщин: им кажется, что важнее, когда любят их. В каком-то смысле это, конечно, безопаснее и выгоднее, но это не любовь, а обыкновенный расчет. Когда ты полюбишь сама, все, что тебе будет важно, это чтобы хорошо было твоему любимому. А как он к тебе относится - это не так уж важно. Хорошо, если любит тебя. Но из двоих кто-то обязательно любит больше, а кто-то меньше. Ну и что? Когда видишь любимые глаза, чувствуешь прикосновение любимого тела - это и есть счастье! И совсем не влияет на это, что чувствует он к тебе. Я не могу любить его меньше, если он что-то делает не так, как мне хочется! Понимаешь? Я не могу даже сердиться на него, совсем не могу! Мне нравится в нем все!
Лиля засмеялась, видя, что Женя совсем стала грустной.
- Ты что, не веришь мне? - спросила она ее.
- У меня такое впечатление, что я говорю с марсианкой. - Женя вздохнула. - Ты заставляешь меня поверить, что поговорка "Любовь зла, полюбишь и козла" правильная!
- Ну да! - недоуменно засмеялась Лиля. - Женя, все поговорки правильные! Или ты сомневаешься только в этой?
- Я все равно ничего не понимаю! - Женя была явно расстроена. - Ну пусть я дура, не понимаю, что такое любовь…
Лиля не дала Жене договорить:
- Любовь и нельзя понять! О чем ты? - Лиля действительно возмущалась. С одной стороны, ей было жаль Женю, но с другой - она не могла не защитить любовь. - Любовь - это чувство, а чувство - это сердце! И ум здесь ни при чем! Рассуждать на тему любви и любить - это совсем разное! Но я бы сказала, Женечка, еще более жестко: рассуждать про любовь не только бессмысленно, но и бесчестно! Ведь если рассуждаешь, значит, не любишь, но тогда что ты об этом знаешь! На этот счет есть хорошее высказывание: "Кто знает - тот не говорит, кто говорит - тот не знает". Просто Андрей однажды признался мне, что с ним случилось то, чего он никак от себя не ожидал. Я думаю, он полюбил. Ведь любовь не подчиняется воле человека, вот и он неожиданно вдруг понял, что ничего с собой сделать не может: сердцу не прикажешь! Вся жизнь становится подчинена любви: ты не можешь без любимого жить, а если пытаешься себе лгать, то все равно погибаешь от тоски. Для Андрея все это было почему-то не так, как для меня. Видимо, он мучился оттого, что я замужем, но сделать ничего не мог.
- А ты сказала Андрею, что любишь его?
- Да, конечно. Но это ничего не изменило: мы не могли пожениться.
- Но почему?
- Мы могли только сбежать - Александр Борисович никогда бы на развод не пошел.
- Откуда такая уверенность? - возмутилась Женя.
- Ты не знаешь его, - коротко ответила Лиля. - Андрей понял меня, и мы решили сделать паспорта и уехать. Когда он это решил - сразу стал веселым, словно ожил. Вот и все.
- Что все?
- Его убили.
Лиля смотрела в окно, снова безучастная и побледневшая. Тут только Женя рассмотрела, что Лиля плохо выглядит: лицо осунулось, под глазами появились темные круги, волосы потускнели и стали жесткими, как солома.
- Лиля, тебе нездоровится?
- Ничего. - Лиля вымученно улыбнулась.
- А по ночам ты спишь? - не унималась Женя.
- Сплю. - Лиля отвела взгляд от окна и испуганно посмотрела на Женю. - Сны, правда, какие-то странные.
- Расскажи!
- Да ну. - Лиля сморщилась так, словно взяла в руки что-то очень отвратительное. - Мне не хочется. Правда не хочется!
- Расскажи! - почти приказала Женя.
- Ну, приснилось сегодня, например, что я сижу за игровым столом в казино.
- А ты там когда-нибудь была?
- Нет, никогда не была, но почему-то я не сомневаюсь, что это было казино. Вокруг меня за столом сидят одинаковые черноволосые мужчины, все в черных костюмах.
- Как это - одинаковые? - не поняла Женя. - Одеты, что ли, одинаково?
- Нет, не только. Они вообще все как один - на одно лицо. Ну, словно одного и того же отпечатали несколько раз. Но говорил только один из них. Он посмотрел на меня так, что мурашки побежали по спине, и я поняла, что это и есть дьявол. Он смотрел на меня как на дурочку, я вжималась при этом в кресло от страха и бормотала про себя: "Господи, помилуй!" Он это услышал или мысли мои прочитал, не знаю, но засмеялся и сказал, что это ему нравится. А потом нагло так спрашивает, что я еще знаю. Я начала читать "Отче наш", он сразу, мгновенно, прихлопнул мою нижнюю челюсть своей рукой снизу, стал серьезным и сказал, что вот это ему уже не нравится. И я проснулась оттого, что читала вслух "Отче наш".
- Ты что, молитвы знаешь? - удивилась Женя, вспомнив, что ни разу не видела на Лиле крестика.
- Нет, не знаю.
- А как же, говоришь, читала? - недоумевала Женя.
- Не знаю, Женечка! Читала и крестилась, представляешь? А теперь вот и крестик надела. - И она показала маленький крестик на серебряной цепочке.
- Ну, ты, Лилька, даешь! Ты хоть крещеная?
- Да, мама нас с братом крестила, еще маленьких.
- Ну ладно. Время уже позднее, совсем мы заговорились. Может, ты останешься у меня? - на всякий случай спросила Женя, мало надеясь, что Лиля согласится.
- Нет, Женя, спасибо, но я домой.
Они расцеловались, как всегда, и договорились, что будут держать друг друга в курсе любых новостей.
Перед самой дверью, уже взявшись за ручку, Лиля вдруг обернулась:
- Женя, ты его в гробу видела? - Взгляд ее был напряженным и тревожным, было видно, что она давно хотела спросить об этом, но что-то сдерживало ее.
Только сейчас Женя поняла, что повела себя очень бестактно: она не удосужилась рассказать Лиле ничего про похороны Андрея. Рассказывать, собственно, было нечего: она опоздала, но Лиля этого, конечно, знать не могла и, наверное, решила про себя, что она, Женя, специально мучает ее, ничего не рассказывая. "Какая же я дура!" - мысленно обругала себя Женя.
- Лиля, - медленно начала она, на ходу обдумывая каждое слово, - понимаешь, я хоть и торопилась, но безнадежно опоздала. Собственно, я даже не дошла до его могилы: на пути мне встретились Сергей и мать Андрея, и я пошла с ними. Я вообще ничего не видела.
Лиля опустила голову и понимающе закивала. Жене показалось, что она ей не поверила.
- Лиля, я говорю правду! - Женя обняла ее за плечи и попыталась повернуть к себе лицом, но Лиля осторожно убрала ее руки.
- Я все поняла, Женя, ты не волнуйся! Может быть, так даже лучше: мы вспоминали о нем сегодня, как будто он живой! - Она подняла на Женю печальные глаза. - Мы с тобой все равно когда-нибудь сходим к нему, правда?
В ее голосе было столько надежды, что Женя почувствовала, как ком подступил к горлу и слезы предательски навернулись на глаза. Они бросились друг к другу с плачем и долго не могли успокоиться. Первой отстранилась Лиля, она благодарно посмотрела на Женю и вдруг неожиданно улыбнулась, вытирая слезы платочком:
- Я люблю его, Женечка. Ты права, он для меня никогда не умрет. Почему-то наша любовь оборвалась так трагически, но я все же счастлива, что любовь осталась в моем сердце. Я не знаю, что готовит мне судьба, но благодарна ей уже и за это: любовь родилась и живет. Что ж, надо жить, я еще не знаю, как я буду жить дальше, но почему-то верю, что наша любовь мне поможет. Ты не считаешь меня сумасшедшей?
- Нет. - Женя говорила серьезно и искренне. - Я считаю тебя счастливой.
- Спасибо тебе. - Лиля снова взялась за ручку двери. - Ну, я пойду, ладно? Не очень заплаканное лицо?
- Нет, не волнуйся, все в порядке.
Лиля ушла, а Женя еще долго стояла возле закрытой двери. Прошел четвертый день после смерти Андрея. Женя узнала очень многое, но главное было то, что она поняла Андрея. Возможно, вначале его отношение к Лиле и было несерьезным, но, Женя это чувствовала, потом он полюбил ее. Может быть, это и стало причиной трагической развязки, может быть, его смерть все же была трагическим итогом его бизнеса - на эти вопросы, увы, ответов пока не было. Но одно утешало Женю: Андрей не был подлецом. Он оказался жертвой. И удар, нанесенный ему, был очень сильным, удар был изощренным. Почему Андрей допустил этот удар? Влюбленные люди часто становятся доверчивыми, подумала Женя. Несомненно, любовь к Лиле изменила Андрея, сделала его незащищенным: такое состояние эйфории, когда кажется, что весь мир любит и счастлив вместе с тобой.
Может быть, может быть, подумала Женя. Но осталась еще такая же влюбленная, да вдобавок убитая горем, мучимая угрызениями совести, а еще страхом разоблачения. Лиля в настоящем ее положении была великолепной мишенью для чьей-нибудь мести, считала Женя. На нее и давить-то не надо - по первому слову сделает все, что от нее потребуют. Именно это и не нравилось Жене. Но еще больше ей не нравилось, что она не видела тех, кто мог бы воспользоваться слабостью Лили. Они должны быть, в этом Женя не сомневалась! И четвертый день тишины не нравился ей все больше и больше. У нее возникало ощущение, что ситуация начинает выходить из-под контроля: словно начинал набирать обороты какой-то невидимый глазу маховик, и остановить его потом будет уже невозможно.
Утро вечера мудренее, решила Женя и снова вспомнила бабушку. Ее мудрая простая деревенская бабушка учила свою внучку, что побеждает только тот, кто имеет большое терпение. Именно большое! Долготерпение, как любила она повторять. Жизнь сама рассудит, говорила бабушка, кто пан, а кто пропал. А людям остается лишь смирение! Кому не хочется быть победителем, с усмешкой говорила она Жене, да только тот мудр, кто смирен и готов принять поражение так же спокойно, как и победу. Нельзя хотеть победы себе - надо хотеть справедливого суда! И если совесть твоя чиста, приготовься принять все, что судьба тебе пошлет. Ведь если ты побеждаешь - кто-то проигрывает, а это не всякая душа принять может, принять и не возгордиться. Вот потому в жизни часто бывает, что не поймешь, что лучше: и так, и эдак лихо. В этом и есть тайна жизни, великий жизненный промысел, а потому и не следует желаний своих проявлять. Вполне достаточно, считала Женина бабушка, чтоб во всем свершилась не наша, человеческая, воля. Тогда и будет по справедливости! Потому как праведен только Господь, а его воля свершается только тогда, когда человек отказывается в своем уме от свершения своей воли. Просить у Господа надо, говорила бабушка, только две вещи: покаяния и свершения его воли.
Женя, вздохнув, пожалела, что бабушка сейчас не рядом с ней.
- Ничего, - сказала Женя уже вслух, - поживем - увидим!
У нее опять возникло ощущение тревоги. Теперь, когда Лиля ушла, Женя ясно осознала, что чувство опасности возникает у нее всякий раз, когда Лиля возвращается в особняк. Пока подруга находится вместе с ней, Женей, чувства тревоги не возникает, наоборот, - Женя словно отдыхает. Но как только Лиля произносит слово "особняк", внутри Жени что-то напрягается, сопротивляется.
Что ж, решила Женя, значит, пришло время заняться этим особняком. Она знала адрес, где теперь жила Лиля, и все, что ей было нужно сейчас, это иметь представление, увидеть своими глазами, что такое этот дом, в котором живет миллионер.
Неожиданно зазвонил телефон. Прежде чем взять трубку, Женя взглянула на часы: было достаточно поздно для официальных звонков, шел двенадцатый час ночи.
- Алло! - Голос Жени был сдержанным.
- Доброй ночи! - Это был голос профессора. - Прошу прощения за столь поздний звонок, но если гора не идет к Магомету, то профессор сам звонит своей ученице.
- Александр Николаевич! - обрадовалась Женя. - Я очень рада вашему звонку.
- Женя, я, собственно, спросить хотел - ты там замуж еще не вышла?
- Нет, - засмеялась Женя.
- Ну а мой невольный протеже из органов правосудия оправдал твои ожидания?
- Да. - Женя продолжала смеяться в трубку.
- Я рад за тебя. - Голос профессора стал серьезным. - Но все-таки что-нибудь полезное для твоей диссертации есть?
- Александр Николаевич, - начала Женя, - я сижу на приеме в поликлинике с психиатром, как вы и договорились, и пока ничего интересного по моей теме я не вижу: в основном идет грубая органическая патология - эпилепсия, слабоумие.
- Что, шизофрении совсем не встречалось? - не поверил он.
- Нет-нет, встречалась, но она бредовая в основном. То, что нас с вами интересует, пока не встречается.
- Ничего, Женя, не торопись с выводами. Кстати, забежала бы завтра на кафедру, после того как ты сегодня ушла, появился один прелюбопытный пациент. Приходи, поможешь мне на лечебном сеансе.
- Ой, Александр Николаевич, боюсь, это просто невозможно!
- А ты не бойся! Что это за новости в твоем лексиконе! Что у тебя происходит, Женя, чего ты начала бояться? - Профессор, как опытный аналитик, сразу выявил Женин страх.
- Есть проблемы, Александр Николаевич, вы, как всегда, правы!
- Женечка, - голос профессора потеплел, - послушай меня, старого дурака, я все зубы на этом съел: не замыкайся в себе, приходи на кафедру! Может, что полезное для себя увидишь!
- Спасибо, Александр Николаевич!
- Ты мне спасибо не говори! - неожиданно рассердился он. - Ты приходи, чайку попьем. - Голос его снова стал ласковым. - Ты поняла меня, Женя?
Женя улыбнулась про себя, и ей стало легко и спокойно.
- Я приду, на днях забегу!
- Завтра. - В его голосе слышался металл. - Ты придешь завтра, Женя. Предварительно позвонишь и придешь. Можешь прихватить свою подругу!
Женя поняла, что профессор предлагает ей помощь.
- Договорились!
- Ну, я очень рад. - Чувствовалось, что профессор улыбается. - Спокойной ночи, Женя!
- Спокойной ночи, Александр Николаевич!
Женя стояла, прижав трубку к щеке, и вдруг вспомнила Федора, его голос и манеру говорить, прикидываясь эдаким простачком. "Влюбились вы, девушка, точно влюбились! И так всегда - все вместе, и печаль, и радость! Значит, живы будем! Вон сколько хороших людей вокруг!"
Страх давно прошел. Женя ложилась спать с улыбкой на губах.