Описывая гавани Ямайки, Литтлтон выделяет на востоке острова Порт-Морант, а в 14 лигах к западу от него - Порт-Ройял, "по достоинству названный так из-за великолепной и очень большой гавани, где лучшие корабли из Англии могут стоять в полной безопасности. Все торговцы живут здесь, и этот порт является всего лишь фортом… завершенным не более чем на одну треть, который за 2000 ф. ст. может быть завершен, как для того, чтобы защищать гавань - и надобность была бы лишь в гарнизоне солдат, - так и для обуздания разбойничьих шаек". К западу от Порт-Ройяла имелись две хорошие гавани - Маккари-Бей и Блуфилдс-Бей. На северной стороне - Порт-Антонио, или Карлайл, "где граф Карлайл заложил весьма многообещающую плантацию", и Рио-Нуэво, "где испанцы недавно высадились с 300 людьми и укрепились и откуда они были храбро выбиты и почти все убиты или захвачены полковником Дойли, тогдашним губернатором". Там же, на севере острова, располагались "Монтегю-Бей и другие добрые гавани".
Дальше экс-губернатор дает описание вооруженных сил, сообщает о количестве жителей и их поселениях на Ямайке. Полк Порт-Моранта, Моранта и Йеллоуза находился под командованием полковника Томаса Линча и размещался в самом богатом районе; полк полковника Сэмюэла Бэрри, расквартированный в Лигонее, был самым обеспеченным, самым сильным и самым многочисленным; капитан Джон Мэн командовал четырьмя ротами Порт-Ройяла, а майор Томас Фаллер - полком Спаниш-Тауна (Сантьяго-де-ла-Веги), Эйнджелса и соседних мест (ранее им командовал сам Литтлтон); подполковник Джон Коуп и майор Джой, агент лорда-канцлера, командовали отрядами в Гуинабоа. Всего в полках служило 2500 человек.
Касаясь проекта установления свободной торговли с испанцами, Литтлтон подчеркивал, что он "не может быть эффективным в силу [запрещающего] указа из Испании"; кроме того, против этого проекта могли выступить приватиры, которых нельзя было подчинить лишь голыми приказами, без присылки военных фрегатов из Англии; наконец, проект был обречен на провал из-за ненависти англичан ко всем испанцам в Карибском регионе. По его данным, флибустьеры в то время имели 14 или 15 парусных судов, на борту которых размещалось от 1500 до 2000 моряков разных национальностей. Приватирство "всегда было их профессией и средством к существованию, и если им запретить эти порты, они уйдут в другие и найдут там для себя хороший прием".
Доводы Литтлтона выглядели убедительно, но назревала вторая "торговая война" с Голландией, и поэтому английское правительство не хотело чрезмерно обострять отношения с Испанией. Сэр Томас Модифорд, официально назначенный новым губернатором Ямайки 15 (25) февраля 1664 года, получил указания отменить каперские поручения против испанцев и наладить добрососедские отношения с испанскими колониями.
Глава 13. Злой рок Бартоломеу Португальца
Среди командиров английских и французских "рыцарей удачи", базировавшихся на Ямайке в 60-е годы XVII века, анналы упоминают португальского пирата по имени Бартоломеу. История его похождений, описанная А.О. Эксквемелином в "Пиратах Америки" (Амстердам, 1678), к сожалению, не привязана к каким-то конкретным датам, но может служить прекрасной иллюстрацией жизни и приключений типичного флибустьера рассматриваемого периода.
Социальное происхождение и фамилия этого бродяги неизвестны. По сообщению литературного альманаха "Американский Меркурий", его настоящее имя было Бартоломе де Ла Куэва, но проверить это утверждение нет возможности. Согласно одной из легенд, когда Бартоломеу потерпел кораблекрушение у острова Бланко в Карибском море, его спас какой-то ямайский корсар; последний доставил его на побережье Сен-Доменга (Западный Гаити) и оставил жить там среди буканьеров. Через семь лет Бартоломеу вернулся в Европу, откуда вскоре снова отправился в Америку и был продан в рабство на Кубе. После одной из высадок ямайских флибустьеров на кубинском берегу он примкнул к ним и несколько лет плавал с ними рядовым матросом.
По данным кубинского историка Франсиско Моты, в 1662 году Бартоломеу Португалец вместе с двумя дюжинами своих товарищей-флибустьеров с Ямайки захватил в кубинской гавани Мансанильо небольшое судно и вышел на нем в море. Вскоре, вооружив свой парусник четырьмя пушками, он начал разбойничать у южного побережья Кубы. На участке от Мансанильо до Тринидада его жертвами стали мелкие поселения рыбаков и контрабандистов. Постепенно деяния Португальца приобрели известность. Близ залива Коррьентес он взял на абордаж богатый испанский корабль, шедший из Картахены в Испанию через Гавану. Хотя у испанцев было двадцать пушек и семьдесят солдат на борту, флибустьеры захватили корабль, потеряв всего десять человек убитыми и четырех ранеными. "Весь корабль попал в распоряжение пятнадцати пиратов, - писал А.О. Эксквемелин, - испанцев же живых и раненых осталось человек сорок. Ветер был непопутный для возвращения на Ямайку, и пираты, испытывая недостаток в воде, решили идти к мысу Сан-Антонио (на западном берегу Кубы). Не дойдя до мыса Сан-Антонио, они неожиданно натолкнулись на три корабля, которые шли из Новой Испании в Гавану. Корабли изготовились к бою, и затем испанцы захватили пиратское судно и взяли разбойников в плен. Но пиратов больше всего сокрушало, что они потеряли богатую добычу: ведь на корабле было сто двадцать тысяч фунтов какао и семь тысяч пиастров в звонкой монете".
Спустя два дня налетевший ураган разметал суда испанской флотилии. Флагман, в трюме которого содержались пленные флибустьеры, укрылся в гавани Кампече (октябрь 1663 года). О дальнейших событиях Эксквемелин сообщает: "На корабль тотчас же поднялись купцы, чтобы выразить благодарность капитану. Они узнали пирата, сеявшего ужас на всем побережье своими убийствами и пожарами. На другой день на борт корабля поднялся судья и попросил капитана отдать ему пирата. Капитан не отказался. Но ни у кого не хватило смелости отправить предводителя пиратов в город. Испанцы боялись, что он убежит, как уже не раз случалось, и оставили его на борту, чтобы на следующий же день соорудить на берегу виселицу и повесить его. Пират хорошо понимал по-испански и о своей участи узнал, подслушав, что говорят матросы. И он решил во что бы то ни стало спастись. Он взял два сосуда из-под вина и крепко заткнул их пробкой. Ночью же, когда все заснули, кроме часового, стоявшего рядом… он попытался проскользнуть мимо, но это ему не удалось. Тогда он бросился на часового и перерезал ему горло… Пират бросился с кувшинами в воду и выбрался на сушу. Затем он спрятался в лесу и провел там три дня. Уже на другой день солдаты с утра высадились на берег, чтобы изловить пирата. Но хитрец следил за ними издали. Когда солдаты вернулись в город, он отправился вдоль берега в местечко Эль-Гольфо-де-Тристе (расположенное примерно в тридцати милях от города Кампече). Добирался он туда целых четырнадцать дней. Это был очень трудный путь, пират страдал от голода и жажды… Четыре дня ему пришлось отсиживаться на деревьях, не спускаясь на землю…"
В Тристе (современная лагуна Терминос) Бартоломеу Португалец встретил корабль флибустьеров с Ямайки. Он рассказал им о своих злоключениях и попросил дать ему каноэ и двадцать человек. С этими силами он надеялся отбить у испанцев корабль, стоявший на рейде Кампече. Флибустьеры охотно откликнулись на его просьбу, и спустя восемь дней он проник под покровом ночной темноты в гавань Кампече. Дальнейшее было делом техники. Захватив вожделенный приз, Бартоломеу Португалец быстро снялся с якоря и поспешил в открытое море.
Из Мексиканского залива пират решил идти на прежнюю базу - Ямайку, но недалеко от острова Пинос шторм выбросил его судно на рифы. "Проклиная все на свете, - сообщает Эксквемелин, - он был вынужден вместе со своей командой покинуть корабль и вернуться на Ямайку в каноэ. Там он оставался недолго и вскоре снова собрался за добычей, но счастье и на сей раз ему изменило". Тот же автор добавляет, что о "страшной жестокости этого пирата у испанцев знали все. Однако его походы не принесли ему почти никакой выгоды. Я видел, как он умирал в такой нужде, какую редко встретишь на свете".
Согласно одной из версий, Бартоломеу Португалец присоединился к флотилии Генри Моргана в 1668 году и умер во время охоты на Кубе.
Глава 14. Скандальное дело судна "Блу дав"
В 1664 году имело место скандальное дело пинка "Блу дав", дважды незаконно становившегося призом флибустьеров Ямайки. Первый раз он был захвачен капитаном Джоном Моррисом, когда направлялся в Порт-Ройял из Амстердама; второй раз судно стало жертвой капитана Жана Дюгла, когда пустилось из Порт-Ройяла в обратный путь. Данный эпизод является прекрасной иллюстрацией того, какую тактику применяли ямайские флибустьеры при захвате торговых судов и каким образом они использовали каперские грамоты для оправдания своих откровенно пиратских действий.
Ключевой фигурой в этом запутанном деле был капитан Жан Дюгла, фигурирующий в различных документах как Жан Доглар, Джон Дуглас и Джон Даглесс. Его задержание английскими властями в Новой Англии (Северная Америка) привело к судебному расследованию, материалы которого позволили проследить не только судьбу захваченного им пинка "Блу дав", но и отдельные страницы биографии названного авантюриста.
Свои пиратские похождения Дюгла прикрывал португальской каперской грамотой, которую он приобрел у некоего Карлуша де Билса. Последний, в свою очередь, получил ее у португальской королевы-регентши еще в 1658 году, а спустя четыре года, когда Афонсу VI отстранил мать от управления королевством, добился от него разрешения на продление срока действия своей лицензии. В грамоте было записано:
"Афонсу, Божьей милостью король Португалии и Алгарви [на обоих берегах] морей в Африке, властитель Гвинеи и завоеванных территорий, навигации и коммерции в Эфиопии, Аравии, Персии и Индии, настоящим уведомляет.
Знайте все, кому сей мой патент будет показан, что мне угодно отправить корабли для подавления морских разбойников, которые навещают берега сих моих королевств, и для удобства торговли с ними; а поскольку заслуги и права совершить оное совместились в лице Карлуша де Билса, я, всецело доверяя ему… имея желание и удовольствие назначать, сим настоящим назначаю его капитаном военного судна, в силу какового полномочия он может снарядить за свой собственный счет корабль в сто тонн с необходимыми шлюпками и снабдить его пушками, людьми, амуницией и провизией, как он найдет нужным, чтобы вести войну с подданными короля Испании, турками, пиратами, морскими разбойниками, брать их корабли и товары и всё, что им принадлежит, и отвозить их в любой порт этого королевства, чтобы отчитаться о них в моем офисе, где у них будет взят отчет для занесения в книгу, хранимую для этой цели, и где они будут рассмотрены в суде для определения законности захваченных призов. Он может навещать и осматривать те корабли, каковые, по его мнению, идут, нагруженные товарами наших врагов, приходить в эти порты, поддерживаемый во всех делах союзниками этой короны, уплатив пошлины с этих призов согласно расценкам таможен этого королевства. Посему я прошу всех королей, государей, монархов, властителей, республики, штаты, их заместителей, генералов, адмиралов, губернаторов провинций, городов и портов, капитанов и военных капралов оказывать названному Карлушу де Билсу всяческое содействие, помощь и благорасположение, проход и вход в их порты с его кораблем, людьми, призами и всеми вещами, им принадлежащими, предполагая в каждом случае, что сие сделано мною лично, и приказываю моим губернаторам, генералам, военнослужащим позволять им идти и переезжать с этими призами столь долго, сколько будет необходимо, в подтверждение чего я повелел, чтобы сей патент был составлен, подписан и скреплен большой печатью с моим гербом.
Дано в городе Лиссабоне десятого дня февраля. Написано Антониу Маркешом в одна тысяча шестьсот пятьдесят восьмом году от рождения нашего Господа Иисуса Христа.
Диогу Феррешу Браво велено сие записать.
Королева.
И так как названный Карлуш де Билс, предстоящий предо мной, объявил, что он потерял названный патент, и просил меня милостиво повелеть выдать ему другой, такой же надежный, я повелел, дабы оный был изготовлен для него, исходя из данных регистрационной книги, каковым и является объявленный выше. Дано в Лиссабоне десятого сентября одна тысяча шестьсот шестьдесят второго года.
Франсису Перейре да Кунье велено оное написать.
(Скреплено печатью с гербом Португалии)
Король".
К этой каперской грамоте прилагался еще один документ - специальное полномочие, переданное Карлушом де Билсом капитану Жану Дюгла 20 сентября 1662 года. Сохранившаяся английская копия этого полномочия датирована 15 (25) августа 1664 года:
"Я, Карлуш де Билс, капитан короля, нашего властителя, в силу моего вышенаписанного патента, скрепленного большой печатью и подписью его величества, назначаю и уполномочиваю дона Джона Дугласа командиром моего корабля, называемого "Сент-Джон", от моего имени и так, как если бы я лично присутствовал при этом, вести войну с врагами португальской короны в полном соответствии и таким образом, как сие объявлено в моем патенте, для исполнения чего я жалую названному моему уполномоченному представителю всю власть, мне дарованную, в подтверждение чего я передаю ему этот патент, подписанный моей рукой и скрепленный печатью с моим гербом. Составлено в Лиссабоне двадцатого сентября одна тысяча шестьсот шестьдесят второго года.
Карлуш де Билс".
Вооружившись португальским каперским свидетельством, Дюгла в октябре 1662 года отплыл на 4-пушечном судне "Сент-Джон" (по-французски "Сен-Жан") из Лиссабона в сторону Канарских островов. Крейсерство его оказалось безуспешным. Проведя в районе указанных островов от четырех до пяти месяцев, он не смог захватить ни одного заслуживающего внимания приза. Тогда, посовещавшись со своими людьми, Дюгла принял решение идти за добычей в Вест-Индию. Совершив трансатлантический переход, "Сент-Джон" появился в водах Малых Антильских островов. Близ Мартиники его атаковал французский военный корабль. В результате сражения большая часть команды Дюгла была убита или ранена, сам он тоже получил серьезное ранение - мушкетная пуля пробила капитану руку, вызвав большую потерю крови.
С трудом сбежав с поля боя, корсары отправились зализывать раны на принадлежавший англичанам остров Монтсеррат. Местный губернатор, полковник Роджер Осборн, позволил гостям остаться во вверенной ему колонии. Если верить показаниям самого Дюгла, он "питался и жил на упомянутом острове двенадцать месяцев".
Очевидно, крейсерство в Атлантике все же принесло капитану "Сент-Джона" некоторый барыш, иначе трудно понять, за счет каких средств он мог лечиться и кормиться на Монтсеррате в течение целого года. За это время корабль его обветшал и был больше не пригоден для проведения корсарских операций.
Дальнейшие действия Жана Дюгла прослеживаются по протоколу его защитной речи, произнесенной в августе 1664 года:
"Затем, - читаем в протоколе, - названный капитан Даглес отправился на Ямайку, и генерал острова Ямайка [сэр Чарлз Литтлтон] проверил каперскую грамоту капитана Джона Даглеса, и найдя ее законной, названный генерал дал ему позволение купить фрегат для ведения войны в соответствии с его каперской грамотой, а также взять людей, оружие и амуницию для ведения войны с врагами короля Португалии".
Тем временем из Голландии на Ямайку отплыло судно "Блу дав", зафрахтованное посланником английского короля в Амстердаме сэром Уильямом Давидсоном; в команде его насчитывалось лишь десять моряков, шкипером был Роберт Кук, а суперкарго - Джеймс Уотсон. Они должны были доставить партию товаров Бенджамину Москетту и Исааку Кордозе, еврейским купцам, обосновавшимся в Порт-Ройяле. Когда "Блу дав" шел привычным маршрутом вдоль южного побережья Эспаньолы к ее западной оконечности, чтобы оттуда повернуть на юго-запад, к Ямайке, на горизонте неожиданно показался приватирский корабль "Вирджин Куин" капитана Джона Морриса. Хотя "Блу дав" держал на мачте английский флаг, Моррис остановил его, чтобы проверить груз и документы. Обнаружив, что часть товаров принадлежала еврейским купцам, корсар решил использовать это обстоятельство для обвинения владельцев судна и груза в незаконной торговле с испанцами. Приз был отведен в Порт-Ройял.
Обратимся к свидетельским показаниям моряка Роберта Лорда:
"Свидетельство Роберта Лорда, возраст 42 года, от 26 июля 1664 года.
Сказал, что, когда он находился на Ямайке примерно в январе месяце, туда пришел пинк "Блу дав", который был захвачен в море между Эспаньолой и Ямайкой Джоном Моррисом, капитаном "Вирджин Куин" (английским военным кораблем), который посадил двух или трех своих людей на борт этого судна, чтобы привести его в гавань Ямайки; сам он со своим военным кораблем расположился возле гавани. Когда названный "Блу дав" простоял три или четыре дня на Ямайке, там состоялся Адмиралтейский суд, созванный для судебного разбирательства по делу "Блу дав". Названные капитан Моррис и команда надеялись, что упомянутый корабль будет присужден им как приз, и их главным аргументом было то, что они (моряки "Блу дав" . - В.Г. ) шли в сторону Кубы перед тем, как они их захватили, и что они были нагружены амуницией и товарами, предназначавшимися для торговли с испанцами. Но в ходе судебного разбирательства в Судебной палате их накладные документы относительно грузов засвидетельствовали, что последние предназначались Ямайке, а их таможенные пропуска на право выхода из гавани были выданы королевской таможней в Дувре. Этот свидетель сказал в суде сэру Чарлзу Литтлтону (занимавшему тогда пост судьи в Судебной палате), что он знал шкипера Роберта Кука, что он жил в Рэтклиффе поблизости от него, и это подтвердил капитан Исаак Боулз, командир "Блэкмора" (одного из кораблей Королевской компании); губернатор (сэр Чарлз Литтлтон) на то объявил им, что быть кораблю свободным, и позволил им свободно торговать, как всякому иному кораблю, стоявшему тогда в гавани. И потом сказал еще, что названный капитан Джон Моррис говорил этому свидетелю, что он надеялся сделать "Блу дав" законным призом, но ничего не получил от них, кроме английского вымпела и бочки крепкого пива, и что названный корабль "Блу дав" пришел [в порт] с английскими флагами и постоянно держал их.
Взято под присягой 27мая 1664 года…".
В то время, когда пинк стоял на рейде Порт-Ройяла, Жан Дюгла и его шайка внимательно наблюдали за тем, какие товары грузятся на его борт. И не только наблюдали, но и расспрашивали матросов с "Блу дав", откуда они пришли, кто является владельцем их судна и груза, когда они собираются сняться с якоря и куда пойдут. Двух матросов с пинка капитан Дюгла тут же завербовал в свой экипаж. Вместо них шкиперу "Блу дав" Роберту Куку пришлось в начале апреля нанять двух новых моряков. Один из них, Джон Хантер, позже дал показания под присягой, зафиксированные в протоколе адмиралтейского суда от 26 июля 1664 года:
"Джон Хантер в возрасте около 40 лет свидетельствовал и сказал, что… был взят на судно капитаном Робертом Куком, командиром "Блу дав"" из Лондона, как он назывался, чтобы плыть в качестве матроса на названном корабле с Ямайки в Дувр и далее - в Амстердам. Когда свидетель был взят на судно на Ямайке, было примерно начало минувшего апреля.