- Но я же не дура, в конце-то концов?! - ее назидательный тон мне надоел. - Знаю, что лучше держаться от ребят подальше.
- Вот и умница, - примирительно улыбнулась Вера.
Приняв у меня экзамен, Батов сказал, когда я собралась уходить, получив у него зачетку:
- Зайди ко мне завтра в первой половине дня. Обсудим твою просьбу о смене преподавателя для сдачи дисциплины, которую вел Кривошеин.
- Спасибо, - я просияла.
- Тогда - до встречи, - мягко улыбнувшись в густую седую бороду, произнес профессор.
- До свидания.
Я выскочила в коридор, порхая, как бабочка. Мало того, что "зав кафедрой" поставил мне "пять", так он еще и взялся уладить мучивший меня вопрос о пересдаче проклятого экзамена. Неужели счастье, наконец, улыбнулось мне, отодвинув в сторону стаю неприятностей, дружной гурьбой преследовавших меня на протяжении последних десяти дней.
- Катерина, это важно! - гробовым тоном произнес Егоров, преграждая мне путь. - На!
- Что ты мне вручил? - я опешила, рассматривая белый лист, исписанный ровным почерком однокурсника.
- Это "психологический портрет" твоего преследователя.
- А в нем указана отличительная особенность его задней части? - смеясь, спросила Вера, которая незаметно приблизилась к нам со спины.
- То есть? - "Мистер галстук" не понял ее реплику, о чем свидетельствовали его сложенные домиком брови.
- Маньяка сегодня утром цапнула Катькина собака, - пояснила подруга.
- Правда? Он снова нападал? - Андрюша обрадовался так сильно, что мне стало обидно. - Значит, я прав! Этот тип - твой знакомый, который выслеживает исключительно тебя, Катя.
Криво усмехнувшись, я свернула презентованную мне бумажку и положила ее в пакет.
- Почитаю как-нибудь на досуге, - пояснила я собеседнику и, взяв под руку Верку, потащила ее в сторону. - Когда ты ко мне приедешь?
- Часов в пять, может, пораньше, - ответила та.
- Я сейчас пойду к Петрову, потом сразу домой и буду тебя там ждать.
- Никого не впускай, - настоятельно порекомендовала она, приняв серьезный вид.
- Есть, капитан! - я демонстративно отдала ей честь, приложив руку к виску, как у военных. - Ваше распоряжение будет исполнено по всей строгости устава!
- Иди, шутница, - подтолкнув меня к выходу, проговорила подруга. - И… поздравляю с высокой отметкой.
- Тебе желаю того же, - сквозь смех ответила я.
Вера осталась сдавать экзамен, а я отправилась во владения Степана Степановича, намериваясь порадовать его новыми сведениями о пресловутом маньяке. Настроение мое заметно улучшилось, неурядицы отступили на задний план, став менее значимыми. В голове рождались планы, а ноги, громко стуча каблуками, несли меня в отделение милиции на аудиенцию к следователю. Он очень обрадовался моему приходу. А когда услышал рассказ об укусе, расцвел окончательно.
- Надо срочно разослать эти данные по всем больницам. Преступник должен обратиться к врачу, чтобы получить медицинскую помощь. Ваш пес, Катерина, настоящий герой.
- Он у меня еще не то умеет! - гордо отозвалась я, довольная похвалой в адрес Лари. - Умная собака и… верная.
- Скажите мне, пожалуйста, одну вещь, - задумчиво произнес Петров. - Как давно на Вас начались нападения?
- Несколько дней назад.
- А раньше ничего странного не происходило?
- В каком смысле? - я непонимающе заморгала, а в голове возникло происшествие с иномаркой, которую мне удалось отправить в кювет.
- Вам никто не угрожал? Может, были ссоры с кем-нибудь? - следователь задавал мне наводящие вопросы, стараясь выведать как можно больше информации, способной помочь делу.
Я сидела молча, закусив губу и сцепив пальцы рук. В голове, сражаясь друг с другом, кружились противоречивые мысли. "Сказать или не сказать? Скрыть или не стоит? А если бандитов выпустят, и они придут ко мне с разборками? Хотя, с другой стороны…. вдруг, они и есть причина появления в моей жизни "полосатого придурка"? Сколько можно прятаться, скрываясь от себя самой? Разве смысл моего существования в трусости? В конце концов, вымогателей арестовали по другим причинам, так что рассказ о них, вряд ли, повлечет за собой роковые последствия. Они и так за решеткой. Одним преступлением больше… какая теперь разница!"
- Десять дней назад меня похитили двое бритоголовых парней, затолкав в машину неподалеку от дома. Я умудрилась разбить их автомобиль, за что эти хлопцы вымогали большую сумму денег. Но у них ничего не вышло, так как за день до расплаты "Отряд по борьбе с организованной преступностью" сцапал всю честную компанию прямо на Московском проспекте. Сейчас те, о ком я говорю, сидят в следственном изоляторе.
Собеседник выспросил у меня все подробности этой истории, он выглядел чрезвычайно озабоченным и очень заинтересованным. Когда Степан Степанович подробно записал мой рассказ, он негромко сказал:
- Возможно, они кого-то наняли, чтобы отомстить Вам.
- Нет, их арестовали совсем по другой причине, я сама видела, - уверенно откликнулась я.
- И все же… стоит проверить версию, - он улыбнулся. - А Вы пока будьте осторожней.
- Постараюсь.
Мы распрощались у двери его кабинета, до которой Петров меня проводил. Мне был приятен следователь. В нем чувствовалась доброта и ум, любовь к своей работе и человеческое отношение к людям. И трудился мой новый знакомый не за галочки, а на благо общества, в этом я не сомневалась. Наши с ним отношения перешли из сугубо формальных в более теплые и дружеские, я ощущала его заботу о моей судьбе и его беспокойство за мою жизнь. Одним словом, у меня появился человек, к которому в трудную минуту я всегда могла обратиться. И обращалась, потому что эти самые минуты больно уж зачастили.
Выйдя на улицу, я задумалась. А вдруг, и правда, Саха с его друзьями наняли маньяка, чтобы попугать меня? Хотя… стоп! Вымогателей интересовали деньги, а "полосатого урода" - мое тело. Неувязочка получается. Скорей всего, первое нападение десятидневной давности не имеет ничего общего с тем кошмаром, в котором я живу последние трое суток.
Доехав на автобусе до нужной остановки, я медленно побрела к дому, размышляя на тему связи многочисленных попыток изнасилования за время моей сумасшедшей по накалу страстей сессии. Сзади послышались торопливые шаги. Я обернулась, заметив, как за мной следует высокий молодой парень, одетый во все черное. Сердце замерло. Я прибавила скорость, стараясь оторваться от преследователя, неустанно идущего следом. Однако он нагнал меня, опустив на плечо руку, и вежливо сказал:
- Девушка, Вы забыли на сиденье пакет, - протягивая мне потерянную вещь, он улыбнулся. - Почему Вы так сильно побледнели?
Я облегченно вздохнула, забирая пропажу, исчезновение которой даже не заметила. И что меня напугало? Ведь вокруг куча людей, да и светло еще. Зачем нужно было нервничать и убегать? Вот, глупая…
- Спасибо, - я подарила незнакомцу милую улыбку. - Вы очень любезны. А на счет бледности… Я просто устала.
Мы разошлись с ним в разные стороны. Я даже не спросила его имени, как впрочем, и он моего. Вскоре мои уставшие за день ноги, наконец, получили возможность скинуть узкие полусапожки в уютной теплой прихожей, на пороге которой я оказалась.
Лари встретил меня с виляющим в знак приветствия хвостом и довольной пастью, которая без конца зевала, так как пес до моего прихода мирно спал.
- Становлюсь параноиком, - укорила я сама себя, проходя в комнату, чтобы отнести на полку книги. Не придумала ничего лучшего, кроме как заболеть "манией преследования" в самый неподходящий момент.
Я вздохнула, доставая из пакета его содержимое. В руку попал лист, который мне презентовал Егоров. Я задумчиво повертела его и начала читать.
"Психологический портрет насильника"
1. Он, наверняка, имеет непосредственный контакт со своей жертвой. Вероятнее всего, этот человек состоит в кругу ее знакомых или знает жертву по работе, учебе или иным местам общения.
2. Насильник ведет одинокий, скрытный образ жизни…
Зазвонил телефон. Я отложила в сторону труд "Мистера галстука" и направилась в коридор, чтобы снять трубку.
- Алло? - мой голос был спокойным и немного усталым. - Кто это?
- Катя, где тебя черти носят? - сердито проговорил Быстров.
- То есть, - я не поняла, почему он так раздражен.
- Я заходил в университет. Ты ушла оттуда давным-давно. Где ты была все это время?
- Не твое дело, - меня бесил его тон.
- Ты ездила к Андрею? - слова парня звучали как угроза, мне стало не по себе.
- Прекрати допрашивать, - я крепче сжала трубку, чтобы не выронить ее, так как руки затряслись от нервного напряжения, которое с каждой секундой все сильнее нарастало во мне.
- Отвечай, - потребовал собеседник. - Иначе я за себя не ручаюсь.
- Что с тобой? - стараясь усмирить его гнев, поинтересовалась я более мирным тоном. - Собака укусила, или не с той ноги встал?
- Укусила, - спокойно ответил парень. - Причем большая.
Я замерла, не в силах выговорить ни слова. Что он имеет в виду? Или Валя просто шутит?..
- Когда? - наконец, выдавила я.
- Утром на работе, но это не важно.
- Важно, - прошептали мои губы, а пальцы похолодели. - Как все случилось?
- Катерина, - он вздохнул, - Я приеду к тебе сейчас и расскажу, хорошо?
- Нет! - я аж подпрыгнула от такого заявления. - Не вздумай!
- Почему? - собеседник недоумевал.
- Потому что ты и есть маньяк! - позабыв об осторожности, закричала я. - И укусили тебя не на работе, а возле моего дома сегодня, в начале седьмого утра. Это был мой пес! Я сама видела, как он вцепился в твою задницу. Ты, "полосатый кретин", больше не проведешь меня.
- Катенька… - попытался вставить слово в мою тираду Валентин, но я не слушала его, продолжая истерично вопить:
- Никогда не звони мне! Никогда не приходи! И перестань меня преследовать!!! Иначе я сообщу в милицию. Ты понял?!
- Катюша, не совершай ошибку, - он произнес это так печально, что у меня защемило сердце, а из глаз потекли слезы.
- Оставь меня в покое, - всхлипывая, прошептала я и опустила на рычаг трубку.
Громкие рыдания вырвались наружу, как грозовые раскаты приближающейся бури. Дождь из соленых слез становился сильнее, я плакала, как ребенок, сидя на полу и обнимая свои побитые колени порезанной рукой. Мне было так обидно и так страшно… От хорошего настроения не осталось и следа.
Телефон снова затрещал.
- Кто?! - проревела я, заикаясь от мешавших говорить слез.
- Катенька, что с тобой?! - воскликнул встревоженный Андрей. - Я сейчас приеду.
- Не смей!!! Ты тоже маньяк. Я видела твою чертову машину. Вы оба маньяки!!! - я начала рыдать еще громче.
- О чем ты? - он не понял.
- О вас с Валентином, - рявкнула я и выдернула шнур, чтобы лишить проклятый аппарат возможности трепать мне нервы своими идиотскими трелями.
Лари заботливо лизнул меня в нос, сочувственно глядя, как я утираю кулаком непослушные капли, струящиеся из глаз. Я обняла своего четвероногого друга за шею и уткнулась лицом в его лохматый бок.
- Только ты меня любишь, только ты меня защищаешь… - шептали губы, а ладонь беспрестанно гладила верного пса. - Вместе мы справимся со всеми насильниками этого города.
Овчарка не возражала, с удовольствием выслушивая комплименты и получая ласки. Так мы просидели с Лари, по меньшей мере, минут двадцать, потом я, окончательно успокоившись, поднялась на ноги и пошла в ванную, чтобы умыться. Вид у меня был жуткий. Хорошо еще, что мама не имеет возможности лицезреть внешность своей непутевой дочери в данный момент. У нее, наверное, случился бы инфаркт, как минимум. Тщательно ополоснув холодной водой лицо, я почувствовала себя гораздо лучше. Мои волосы спутались, став похожими на огненную паклю, которой совсем не помешала бы обильная порция душистого шампуня. Окинув себя в зеркало скептическим взором, я решила принять душ.
Первый звонок в дверь застал меня сидящей в мыльной воде по плечи. Я непонимающе заморгала, потянувшись к синему махровому полотенцу, которым собиралась вытираться после мытья. Выбравшись из ванной, я замоталась в него и двинулась в коридор, оставляя на полу мокрые следы и крошечные лужи от стекавшей по волосам и телу воды. Лари располагался на коврике и внимательно изучал дверь, забавно поворачивая голову из одной стороны в другую. Он даже гавкнуть не соизволил, лишь с интересом прислушивался к несмолкаемым протяжным звукам, методично повторявшимся снова и снова.
- Кто? - бросив на собаку укоризненный взгляд, спросила я, припав к дверному глазку.
- Катя, открой, - это был голос Быстрова, сам он стоял хмурый и всклоченный, будто собирался на скорую руку. Хотя… наверное, так дела и обстояли, судя по его взъерошенным волосам, осунувшемуся небритому лицу и помятой одежде.
- Ни - за - что! - я обалдела от подобной наглости. Надо же! Притащился ко мне домой после того, как я ему это строго-настрого запретила. - Уходи немедленно, иначе я спущу на тебя овчарку!
Покосившись на того, о ком говорила, я грустно вздохнула. Пугать гостя псом, у которого в глазах любопытство, а морда, как, впрочем, и вся поза, выглядит довольной и расслабленной, смысла не было.
- Ты хоть бы ради приличия зарычал, - пробормотала я, обращаясь к своему питомцу. - Или геройства хватило только на утро?
Лари зевнул и улегся возле моих ног, положив голову на лежавшие рядом сапоги. Он подарил мне преданный взгляд и, чуть-чуть поводив влажным черным носом, закрыл глаза. Я искренне позавидовала спокойствию собаки. Меня же всю трясло от одной только мысли, что Валя здесь. Для пущей верности, надев цепочку на дверь, я сказала:
- Лучше будем общаться по телефону, а сейчас уйди, пожалуйста.
- Это глупо, Катюша, - он говорил негромко, но я хорошо слышала его слова, из-за не очень-то массивной двери. - Я не могу причинить тебе зло, потому что я…
- Оставь меня! - прижавшись спиной к прохладной стене, простонала я, закрывая ладонями уши и морщась, как от боли.
Воцарилось молчание. Когда я отважилась, наконец, убрать от головы руки, оглушительные звуки наполнили комнату тревожной настойчивостью, которая чувствовалась в их повторяющихся трелях.
- Валентин, перестань!!! - завопила я на весь дом.
- Катя, это я, - голос Андрея был встревоженным. - Пожалуйста, впусти нас.
- Идите к черту оба, - простонала я, убегая подальше от злосчастной двери.
Как ни странно, они прекратили добиваться встречи со мной. Вокруг повисла тишина, которая резала слух не меньше, чем отчаянный перезвон. Было как-то странно и… неуютно. В сердце поселилось устойчивое ощущение, что это только начало. Когда по стеклу в кухне раздался мерный стук, я поняла, что не ошиблась. Подойдя к окну и отодвинув занавеску, я взглянула вниз. Там стояли оба. Валя нервно теребил воротник своей серой куртки, что-то говоря Каменскому, который усердно швырял камушки мне в стекло.
- Уходите, сейчас же! - крикнула я в форточку. - Или мне придется вызвать милицию.
- Катя! Выслушай нас, - на лицах собеседников была досада, смешанная с расстройством и обильно приправленная тревогой.
Больше я не стала с ними говорить, демонстративно зашторив окно. Отгородившись, таким образом, от парней, я все-таки не смогла удержать в узде свое разыгравшееся любопытство, и краем глаза посмотрела на улицу. Они еще были там. Стоя напротив друг друга, ребята о чем-то оживленно беседовали, даже, наверное, спорили, активно жестикулируя и сердито хмурясь. Потом их дискуссия перешла в более спокойное русло, а вскоре оба непрошеных гостя двинулись прочь, придя, вероятно, к какому-то соглашению.
- Чудесно! Теперь они еще и сговорились! - я бесилась, злясь на себя и на тех, кто был виною моего испорченного настроения. - Да где же Вера?..
Мой голос упал на последней фразе, когда я заметила, что Быстров хромает. Он неуверенно ступал на правую ногу, стараясь поспеть за быстро шагающим Каменским, который на физическое состояние спутника не обращал ни малейшего внимания, стремительно идя по заснеженному тротуару в сторону остановки. Я принялась судорожно вспоминать за какую именно ягодицу укусил насильника Лари, но память, смешав все утренние картинки, упорно их подтасовывала, уверяя меня то в одной версии, то… в полностью противоположной. Правая, левая… левая, правая… я, увы, не могла с уверенностью сказать, какая.
И все же… он сам признался в стычке с большой собакой. Значит, маньяк - Валентин! А откуда тогда у Андрея машина нападавшего? Быть может, я ошибаюсь, с бухты-барахты присваивая им малопочетное звание преступника? Но… улики налицо. И их, к сожалению, много.
Мне стало обидно. В горле пересохло, а в глазах опять появилось большое количество прозрачной соленой жидкости, крупными каплями заструившейся по моим побледневшим щекам. Нужно было с кем-нибудь поговорить, открыв душу и избавив сердце от тягостных предположений. Но в доме, кроме нас с Лари, никого не было, и я, тяжело вздохнув, обречено поплелась в комнату, где и позволила себе расслабиться, вдоволь наревевшись.
Верить в очевидное не хотелось. Однако страх перед встречей с так называемым спасателем значительно возрос. Хотя музыканта мне тоже не особо хотелось видеть. Кто-то из них сегодня утром едва не изуродовал меня. И больше на этого "кого-то" в данный момент смахивал Валя, благодаря его поврежденной ноге. В голове все путалось. Мысли метались, выдвигая невероятные теории, каждая из которых скорее напоминала фильм ужасов, нежели здравые суждения. Я была не на шутку перепугана. И самым страшным мне казалось то, что я не знала, кому верить. Отныне подозревались все!
Ровно в пять часов вечера в дверь позвонили. Собрав в кулак остатки теплящегося в душе мужества, я пошла отворять гостю или, может быть, гостье. Во всяком случае, я на это очень надеялась. На пороге стояла Вера с большой спортивной сумкой в руках и… с красными опухшими от слез глазами на осунувшимся бледно-зеленом от переживаний лице. Я охнула, увидев ее. Мучившие меня размышления мгновенно испарились, уступив место тревоге за подругу.
- Что случилось? - я положила ее ношу на полку в прихожей и повела печальную гостью на кухню, где, усадив несчастную на табуретку, начала готовить чай. - У тебя неприятности?
- Все мужчины - подонки! - трагично произнесла Верка, уставившись невидящим от соленой пелены взглядом в пол.
- А подробнее? - поставив чайник на плиту, я заняла место напротив подруги и принялась рассматривать ее поникшую фигуру с опущенной вниз головой. - У тебя проблемы дома?
- Нет.
- В университете? - я заглянула в серые прекрасные глаза собеседницы, которые сейчас покраснели от продолжительного плача. Похоже, что не только со мной судьба решила сыграть злую шутку…
- Нет, - покачала она головой и вдруг нахмурилась.
Кажется, меланхолия сменилась гневом, и это мне пришлось гораздо больше по вкусу. Наблюдать всегда боевую, жизнерадостную Веру в таком расквашенном состоянии для меня было настоящей пыткой.
- Тогда кто тебя обидел? - я выжидающе уставилась на нее.
- Мой бывший жених! - процедила подруга, сцепив руки так сильно, что затрещали суставы.