* * *
19 июля Сталин назначил себя наркомом обороны, 8 августа еще и Верховным главнокомандующим. Он занял все высшие посты в советской иерархии. И сам определял, какой орган управления оформит отданный им приказ - Государственный Комитет Обороны, политбюро, правительство, Ставка. Все равно - решения принимал он один.
Сталин был очень не уверен в себе, совсем не походил на себя прежнего. 22 июня, когда страна, ошеломленная известием о войне, ждала его слова, не смог даже обратиться к согражданам по радио, поручил это Молотову. Собрался с силами только 3 июля и, наконец, решился выступить по радио.
Вот свидетельство того времени.
"И вдруг речь Сталина по радио: "Братья и сестры…" - вспоминала Елена Кузьмина. - Мы привыкли к волевому голосу этого человека. Мы привыкли к тому, что каждое его слово был твердый приказ или новый закон. И вдруг немного старческий, чуть дрожащий голос обращался к нам не то с просьбой, не то за помощью".
"Скорбная речь: будто даже зубы о стакан стучат, - отметил хирург Николай Амосов. - "Братья и сестры". Я подумал злорадно: "Ишь, испугался". Не люблю Сталина".
Вождь сильно волновался, но сообщил, что "лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты…" Это была чистой воды пропаганда. А что еще мог сказать Сталин своим согражданам? Признать, что его предвоенная политика потерпела крах, что он совершил множество чудовищных ошибок и Красная армия в том виде, в каком она существовала до 22 июня, фактически разгромлена и вооруженные силы приходится формировать заново?..
Сталин оправдывал заключение в 1939 году пакта Молотова-Риббентропа. Придумал, что договор с нацистской Германией позволил отсрочить войну почти на два года, и эта формула десятилетиями повторялась советскими историками.
А танковые колонны вермахта катились по дорогам России и Украины. Советские люди недоумевали: происходит что-то неладное, почему Красная армия отступает? Немецкие генералы прикидывали, сколько им осталось до Москвы и когда именно Советский Союз капитулирует. 4 июля, на следующий день после выступления Сталина, Адольф Гитлер самоуверенно заявил своим генералам:
- Я уже давно пытаюсь поставить себя в положение противника. Практически он уже проиграл войну. Очень хорошо, что нам в самом начале удалось уничтожить русские бронетанковые дивизии и авиацию. Русские не смогут восполнить эти потери…
Вот в этом Гитлер и ошибся.
Красная армия отступила до Москвы. Важнейшие экономические районы оказались оккупированными врагом. Но война не была проиграна.
Правда, пока что Красная армия сдавала один город за другим.
За первую неделю войны было мобилизовано пять с лишним миллионов человек. Хозяйственный и военный механизм не в состоянии был одеть и вооружить столько людей, свести их в боевые части, обучить и слаженно отправить на фронт. Призванные в армию ходили в своей одежде. Стала ясна слабость системы, в которой все делалось по приказу, а когда не было прямого приказа, ничего и не делалось… Люди утеряли навык разумной самоорганизации, да это им и не позволялось.
Часть вторая.
ВОЛКИ У ВОРОТ
Личное. Заявление ТАСС
"22 июня 1941 года я увидела утром поникшее лицо мамы, - вспоминает Ирина Млечина. - Папа, несмотря на воскресенье, с утра пораньше уехал на работу. На недоуменные вопросы мама ответила:
- Папа оказался прав. Сегодня ночью началась война".
Оказался прав? Что она имела в виду?
"Отец, Владимир Михайлович Млечин, был тогда директором Театра революции (ныне Театр имени Маяковского), и весной сорок первого труппа отправилась на гастроли в Сочи, - пишет Ирина Млечина. - Я впервые увидела бескрайнее море, сверкающее на солнце, широкие пляжи, покрытые галькой и песком, множество веселых загорелых людей… Гастроли театра закончились, и труппа уехала в Москву, а с ней, конечно, и отец. Семью он оставил на юге: пусть еще подышат морским воздухом. И вдруг пришла телеграмма-"молния" - от папы. В ней говорилось: "Срочно возвращайтесь Москву".
У мамы телеграмма вызвала шок. Что могло случиться? Папа заболел? Или что-то с бабушкой? Побежали на междугороднюю телефонную станцию - звонить, но дозвониться не удалось, не откладывая, отправились покупать железнодорожные билеты. Через два дня были дома. На вопросы дочери отец отвечал с улыбкой:
- По тебе соскучился, вот и вызвал вас.
Но вечером она услышала разговор родителей, из которого поняла только, что отец прочитал в газете какое-то "опровержение ТАСС", в котором говорилось, что слухи о готовящейся войне с Германией являются ложью и провокацией, и сразу понял, что война будет, и очень скоро. Испугавшись за семью (если война действительно начнется, нерасторопная мама не сможет купить билеты), он решил немедленно вернуть их в Москву. Так он спас свою дочь и жену".
Речь идет о печально знаменитом заявлении ТАСС от 14 июня 1941 года - за неделю до нападения Германии. Сталин и Молотов до последней минуты были уверены, что Гитлер блефует и просто пытается заставить их пойти на территориальные и экономические уступки. Они подготовили заявление ТАСС, в котором говорилось, что слухи о якобы готовящейся войне между Германией и Россией - это маневры враждебных сил. У Германии нет претензий к Советскому Союзу, обе страны неукоснительно соблюдают свои обязательства…
Сталин и Молотов рассчитывали на ответную реакцию Гитлера, надеялись, что и он подтвердит, что у него нет претензий к Советскому Союзу, и это снимет напряжение. Обнадеживающей реакции фюрера они так и не дождались. А вот в собственной стране это заявление ТАСС сыграло роковую роль. Большинство советских людей приняли заявление за чистую монету и уверились в том, что войны точно не будет. И армия тоже была дезориентирована…
"В коридоре было почти пусто, все сидели по комнатам и слушали радио, - вспоминает первый день войны Ирина Млечина. - У нас тоже был приемник.
Спереди он был обит серой тканью, а с боков - деревянный. Мы с мамой стали крутить какую-то штучку, в надежде получше все услышать, но из приемника доносилось только сипение и нечленораздельные звуки. Зато было все прекрасно слышно из соседней комнаты, где висела обыкновенная "тарелка". Между "детской" и комнатой соседей проходила труба парового отопления, вокруг которой была изрядная дыра. Почему-то ее никто не заделал. Оттуда часто доносились то крики двух ссорящихся пожилых сестер, то пьяненький голос Виктора, сына одной из них, то приятный голосок Зои - дочери младшей сестры.
В воскресенье 22-го соседских голосов слышно не было, но зато целый день бубнило радио, звучали знакомые песни про "бронепоезд", который "стоит на запасном пути", и многие другие, которые я хорошо знала. Вечером вернулся папа, и по его лицу я догадалась, что происходит что-то плохое".
Дочке он снова ничего рассказывать не стал, просто ответил:
- Ну, тебе это пока понять трудновато, да и мне не очень легко. Немцы наступают. Все как-то неясно.
И добавил:
- Обещаю, что как-нибудь попробую тебе объяснить, что такое война.
РЕСТОРАНЫ ДЛЯ КОМИССАРОВ
Секретарь московского горкома партии Георгий Михайлович Попов вспоминал, с чего он начал первый день войны: "Я вбежал в свой кабинет. Первые указания, которые дал горком, были: прекратить неограниченную продажу сахара, соли, спичек, мыла, хлеба; прекратить выдачу вкладов из сберегательных касс…"
В здании, которое занимали обком и горком партии, появилась дополнительная охрана. Ввели пропуска - прежде можно было войти, предъявив партбилет.
К концу дня 22 июня 1941 года организационно-инструкторский отдел московского горкома партии информировал руководителей города о реакции москвичей на выступление Молотова, сообщившего о вероломном нападении Германии:
"Среди части населения имеются панические настроения. Во многих магазинах образуются большие очереди за хлебом, крупами, макаронными изделиями, консервами, керосином, солью, сахаром и другими продуктами. В сберегательных кассах образовались большие очереди вкладчиков, которые забирают свои вклады и многие закладывают облигации госзаймов.
Так, в Ростокинском районе большие очереди наблюдаются в булочных, сберкассах и керосиновых лавках. В булочной № 10 по улице Кирова, дом № 23/1, большой наплыв людей. Выступления агитаторов не помогают, народ все время прибывает. По ул. Кирова, дом № 26 в керосиновой лавке очередь выстроилась в количестве двести шестьдесят пять человек. Встают в очередь по нескольку раз…
В Свердловском районе в магазине ТЭЖЭ (ул. Горького) большая очередь за мылом, в магазине № 102 (ул. Горького) в продаже нет хозяйственного мыла, покупатели берут семейное мыло, которого раньше продавалось по пятьдесят кусков в день, а сегодня за два часа было продано пятьсот кусков…
В булочной № 5 Октябрьского райхлебторга в 14 час. 15 мин. директор магазина Дирябо закрыл магазин перед очередью сто-сто тридцать человек и объявил, что "Москва в угрожающем положении, а потому магазин закрывается". После вмешательства представителя Свердловского райторготдела т. Яковлевой магазин был открыт, и торговля продолжается…
В сберегательных кассах района большие очереди за получением вкладов и продажи займа 1938 года. Сберкассы все средства, полученные для нормальной работы на весь день, выдали до 16 часов. Район потребовал средств полтора миллиона рублей.
Как правило, вкладчики берут крупные вклады от трех до пятнадцати тысяч рублей, в таких же суммах продают и заем 1938 года. Проведенной проверкой установлено, что вклады берут в основном работники интеллигентного труда. Народная артистка СССР Тарасова (МХАТ) заказала приготовить средства, закрывает весь вклад - около 60 тысяч рублей. Райком партии послал девяносто человек агитаторов по магазинам и сорок пять человек по крупным жилым домам…"
Москвичи снимали деньги со счетов в сберкассах (у кого были), бежали в магазины, скупали, что могли. Понимали, что очень скоро полки опустеют.
Меньше чем через месяц после начала войны, 11 июля, в Москве и Ленинграде (раньше, чем в других городах) ввели карточки - на хлеб, крупу, сахар, кондитерские изделия, масло, мясо, рыбу, мыло, обувь и ткани. Существовало сто четырнадцать различных норм и видов снабжения - в зависимости от места работы и должности.
В Мосгорисполкоме и райисполкомах образовали бюро по выдаче продовольственных и промтоварных карточек, а также бюро по учету рабочей силы и топливные отделы. Продовольственные карточки выдавали каждый месяц, промтоварные - раз в полгода. Они были не именные и при утере не возобновлялись.
Восемьсот граммов хлеба выдавали по рабочей карточке, шестьсот граммов - по карточке служащего. Детям и иждивенцам (то есть пенсионерам и неработающим) полагалось всего четыреста граммов. Хлеб продавался ежедневно - с половины седьмого утра, свою пайку разрешалось выкупить на один день вперед. Просроченные талоны не отоваривались. Жиры, мясо и рыбу продавали подекадно. Колбаса, сельдь, консервы засчитывались в норму отпуска рыбы или мяса. В столовых, которые обслуживали предприятия и учреждения, "за обед, изготовленный из 100 г мяса, сдается талон на 50 г мяса".
Рабочим и инженерам полагалось на месяц два с лишним килограмма мяса и мясопродуктов, килограмм рыбы, два килограмма крупы и макарон, полтора килограмма сахара и кондитерских изделий. Для остальных категорий нормы снабжения были значительно меньше. Неравенство состояло и в том, где и как карточки отоваривались, как тогда говорили. В закрытых распределителях выдавали настоящее мясо, в обычных магазинах - кости. Вместо мяса по карточкам часто приходилось брать яичный порошок. Вместо крупы - картофель. Вместо сахара - повидло.
На пленуме горкома директор крупного Электролампового завода жаловался:
- Такая система - литерному заводу для отпуска обедов давали мясо без карточек, а нелитерным заводам - по карточкам. В столовую являлась какая-нибудь табельщица с накрашенными ногтями и брала восемь котлет, потому что она работает на литерном заводе. А рабочие, проработавшие по одиннадцать часов на производстве боеприпасов, ничего не могли кушать. Такое положение могло повлечь за собой то, что рабочие могли бы разнести буфет. Большими усилиями я добился, чтобы обеспечить мясными обедами всех работающих на производстве боеприпасов.
Мяса не хватало в первую очередь. За ним выстраивались огромные очереди. Люди сбегали с работы, чтобы отоварить карточки. Это не устраивало городские власти.
Бюро горкома и обкома партии приняли постановление:
"О порядке отпуска мяса.
1. Считать неправильным порядок отпуска мяса, установленный наркоматом мясомолочной промышленности СССР, согласно которому наряды выдаются накануне в конце дня, что исключает своевременный завоз мяса в торговую сеть, в результате чего создаются очереди у магазинов.
2. Обязать начальника московской конторы Мясосбыта установить порядок выдачи нарядов накануне не позднее 11 часов утра для обеспечения торговой сети мясом на следующий день, а зав. Горторготделом Моссовета тов. Фадину обеспечить своевременный завоз мяса по магазинам".
Нехватки были порождены не только понятными трудностями военного времени, но в первую очередь самим механизмом командно-административной экономики.
За неделю до начала войны (!) руководители Московской области - второй секретарь МК Борис Николаевич Черноусов и председатель Мособлисполкома Павел Сергеевич Тарасов жаловались заместителю председателя Совнаркома Микояну:
"Наркомат заготовок систематически не выполняет план Завоза муки в Московскую область. За апрель-май 1941 года недогружено 1994 тонны. Отгрузка муки в июне месяце, по существу, сорвана… Выданные наряды на отгрузку муки из Чкаловской, Горьковской, Куйбышевской, Саратовской и Сталинградской областей не выполняются.
Особенно тяжелое положение создалось с белой мукой. Остатки муки второго сорта в области не превышают двухдневного запаса, а в некоторых промышленных районах этого сорта муки нет совершенно… В связи с невыполнением плана отгрузки муки остатки ее в области резко сократились. МК ВКП(б) и Исполком Мособлсовета просят дать указание полностью выполнить июньский план завоза муки…"
Когда ввели карточки - мечта поклонников планового хозяйства, очереди не исчезли. Напротив, они удлинились. Если до войны можно было отложить покупку на следующий день, то теперь стояли до последнего.
Постановление секретариата МГК от 24 сентября:
"Секретариат МГК ВКП(б) отмечает, что в результате нераспорядительности директора Московского треста хлебопечения т. Селезнева и необеспечения хлебозаводов необходимыми переходящими запасами муки в первую очередь пшеничной 85-процентного помола, в последние дни 19-21 сентября с. г. в ряде районов (Киевский, Фрунзенский, Краснопресненский, Таганский и др.) имели место перебои в торговле хлебом и создание больших очередей…
Отсутствие в торговой сети необходимого переходящего полуторасуточного запаса хлеба, существующая практика в работе диспетчеров хлебозаводов, самовольно снижающих заказы на хлеб, еще больше усугубили перебои в торговле хлебом…"
В представленной секретариату МГК справке отдела торговли МГК говорилось: "Во всех булочных и продовольственных магазинах, где торгуют пшеничным 72-процентным хлебом, утром задолго до открытия магазина и в течение дня до привоза хлеба в торговую сеть собираются большие очереди (от ста до трехсот человек)…"
В нормально функционирующей рыночной экономике крестьянина не надо уговаривать (или, точнее, заставлять) собирать урожай, который он сможет с выгодой для себя продать. В военное время, когда не хватает продовольствия, работа на селе становится особенно выгодной. Но колхозная система начисто отбивала желание хозяйствовать. Весь урожай приходилось сдавать государству - так какой смысл крестьянину стараться?
Пришлось в военные годы, в катастрофической ситуации менять политику, искать способ заинтересовать крестьянина. Провели пленум обкома и горкома партии по вопросу "О заготовках и завозе картофеля в гор. Москве". 19 сентября оповестили о новой линии:
"1. Разрешить колхозам выдавать колхозникам, работающим на уборке картофеля, десять процентов от накопанного картофеля, то есть из десяти мешков - девять оставлять колхозу, а один мешок выдавать колхознику.
Половину картофеля, заработанного колхозниками, выдавать на руки немедленно, а другую половину выдавать при окончании копки и вывоза картофеля.
2. Колхозникам, занятым вывозкой картофеля на государственные заготовительные пункты, выдавать до десяти процентов от вывезенного картофеля - в зависимости от расстояния до заготовительного пункта…
3. Разрешить колхозам оплачивать натурой рабочих, служащих и других не членов колхоза, привлеченных на уборку картофеля, наравне с колхозниками…"
17 сентября появилось совместное постановление ЦК и Совнаркома о введении во всех университетах, педагогических и учительских институтах обучения студентов сельскому хозяйству. Имелось в виду, что к весне сорок второго студенты получат базовые сведения по агротехнике, смогут работать на тракторах и заменят ушедших на фронт крестьян.
Продовольствия в городе недоставало.
"Заходила Мария Владимировна, - записала в дневнике бывшая певица Мариинского театра Мария Андреевна Буковская, по мужу графиня Дулова. - Она уверяла меня, что напрасно боятся близости с Джеками и Мурзиками. Это предубеждение! Ее знакомые "употребили" Джека и были довольны.
Ужасно! Как это можно? Ведь не блокада же! Хлеб выдают, что-то на что-то меняют. На летучем рынке все в ходу, даже детские веди… Трагедия ленинградской блокады заслонила горести москвичей. Но и в Москве умирали от истощения, от переохлаждения, от голода и отсутствия лекарства. И в Москве не брезговали в крайнем случае "употребить" Джека или Мурзика… А что делается, когда горожане приезжают в деревню менять мануфактуру на картошку? Одна мерзавка заявила: "Я только на бостон меняю или на граммофон"…
В городских столовых и буфетах не хватало посуды - не было ложек, вилок, посуды. Исчезли спички - выдавали по три коробка на месяц. Зато в каждом районе столицы открыли столовые для руководящих партийных и советских работников, где кормили совсем по другим нормам. На крупных предприятиях появились спецбуфеты для начальства, которые сразу окрестили "ресторанами для комиссаров".
Щербаков распекал подчиненных:
- На заводе имени Буденного не хватает посуды. За стаканами, чайными и столовыми ложками выстраиваются очереди. Обеды невкусные, к тому же они стоят дороже, чем в других столовых. Наиболее ходовые блюда - котлеты, гуляш - изготавливаются в недостаточном количестве. Ночью рабочие не получают горячей пищи. Такое же положение в столовой завода "Красный богатырь", завода № 6, на фабриках № 1 и № 2 в Орехове-Зуеве и на ряде других предприятий… Рабочие сейчас работают много, не жалеют ни сил, ни времени. Понятно, что им надо создать все условия спокойно и хорошо пообедать в столовой, выпить стакан чаю в буфете, надо обеспечить, чтобы был разнообразный ассортимент блюд, использованы овощи…