Так как на "Индефетигебле" никто не сумел закрыть двери в погреб башни А, весь экипаж погиб вместе с кораблем, спаслись только 2 человека, которых потом подобрал германский миноносец S-16. Они были наблюдателями на фор-марсе. Моряки долгое время провели в холодной воде и едва не замерзли. Вместе с ними в воде оказался командир "Индефетигебла" капитан 1 ранга Сойерби, у которого были оторваны рука и нога, но в конце концов он умер от потери крови и переохлаждения.
Теперь эскадра Битти по численности сравнялась с вражеской. Битти решил использовать свое превосходство в скорости, чтобы увеличить дистанцию и дать своим кораблям небольшую передышку. Судя по всему, адмирал не читал справочников, отдающих немецким линейным крейсерам безоговорочное превосходство в скорости. Впрочем, для отворота у англичан имелась еще одна причина – они заметили следы нескольких торпед. Дело в том, что в период с 16.04 по 16.08 "Мольтке" выпустил 4 торпеды в "Куин Мэри". В 16.11 след одной из торпед вроде бы был замечен за кормой "Лайона", вторая прошла под килем "Принцесс Ройял", а третья, по свидетельству офицеров эсминца "Ландрейл", прошла между "Тайгером" и "Нью Зиленд". Как ни странно, но на линейных крейсерах решили, что торпеды пришли с подбойного борта. Вдобавок "Ландрейл" "заметил" перископ, а легкий крейсер "Ноттингем", шедший впереди линейных крейсеров, также сообщил, что видит перископ. Поэтому Битти решил, что пересекает линию немецких подводных лодок, которых и в помине не было. Германская официальная история сообщает:
...
"Трудно определить, торпеды, выпущенные "Мольтке", или только ложная тревога смутили противника. Если учесть время пуска торпед и время хода, окажется, что дистанция слишком велика и торпеды "Мольтке" просто не успели бы дойти до цели. Кроме того, пара торпед, прорезав вражеский строй, должна была описать полукруг, чтобы создать впечатление, будто они выпущены с подбойного борта".
А теперь настала очередь Эван-Томаса. В течение последних 20 минут, пока линейные крейсера вели бой, он отчаянно пытался догнать их. Наконец, примерно в 16.20 Эван-Томасу удалось сократить дистанцию между собой и противником до 19 000 ярдов, и 5-я эскадра линкоров открыла огонь. По словам Шеера, "положение линейных крейсеров сразу стало критическим. Новый противник стрелял с необычайной быстротой и меткостью, тем более что не встречал никакого сопротивления, так как наши линейные крейсера были заняты боем с кораблями Битти". Германская официальная история позволила себе красочное сравнение: "Словно многоглавая гидра, британский флот выставил еще четырех мощных противников, чтобы занять место "Индефетигебла". "Фон дер Танн" сразу получил подводную пробоину и принял около 600 тонн воды. На "Зейдлице" одна башня была выведена из строя. Еще раз процитируем Шеера: "Стрельба английских линейных крейсеров не принесла больших повреждений нашим линейным крейсерам, но корабли типа "Куин Элизабет" произвели просто отличное впечатление".
В 16.10 была уничтожена главная радиостанция "Лайона", с этого момента все сообщения Битти Джеллико передавались с большой задержкой, так как сначала их приходилось передавать прожектором на "Принцесс Ройял". Через пару минут, когда расстояние между линейными крейсерами возросло до 18 000 ярдов, Битти повернул на 4 румба на противника. 5-я эскадра линкоров тоже постепенно нагоняла противника. Однако Битти не сумел удержать численное преимущество 9 против 5. Когда оба соединения шли на SSO, англичане получили новый удар.
Снова процитируем старшего артиллериста "Дерфлингера" фон Хазе:
...
"Куин Мэри" стрелял медленнее нас, но давал залпы всем бортом. Я мог видеть летящие снаряды и был вынужден признать, что противник стреляет прекрасно. Как правило, все 8 снарядов падали вместе, однако они почти всегда давали недолет или перелет. Только 2 раза "Дерфлингер" попадал под смертоносный град, и каждый раз он получал попадание 1 снарядом. "Куин Мэри" пришлось плохо. Кроме "Дерфлингера", его обстреливал "Зейдлиц". Около 16.26 настал его черед. Сначала в носовой части вспыхнуло яркое красное пламя. Потом там произошел взрыв, и почти тотчас еще более сильный взрыв произошел в средней части корабля. В воздух полетели черные обломки, и немедленно после этого весь корабль был уничтожен ужасным взрывом. Поднялось гигантское облако дыма, мачты сложились внутрь, и все пропало в дыму. Наконец на месте корабля не осталось ничего, кроме густого облака черного дыма".
Офицер "Нью Зиленда" вспоминает:
...
"Тайгер" шел со скоростью 24 узла всего в 500 ярдах за кормой "Куин Мэри". Он круто повернул влево и пропал в густом облаке дыма. Мы повернули вправо и прошли всего в 150 ярдах от "Куин Мэри". Дым немного развеялся, и стало видно, что кормовая часть, начиная от третьей трубы, еще держится на плаву, а винты вращаются. Но носовая часть уже скрылась под водой. Люди карабкались на крышу кормовой башни и выскакивали из люков. Когда мы проходили мимо, кормовая часть перевернулась и взорвалась. Огромные массы стали полетели в воздух, обломки начали падать в море вокруг нас. Мы еще не успели пройти мимо, как "Куин Мэри" окончательно пропал".
Унтер-офицер Э. Френсис сумел спастись из башни "Х". Он стал одним из немногих счастливчиков.
...
"А потом произошел большой взрыв. Все на корабле внезапно стихло, как в церкви. Пол башни выгнулся, и орудия вышли из строя. Я высунул голову в люк в крышке башни. Кормовая 102-мм батарея была изуродована до неузнаваемости, и корабль имел сильный крен на левый борт. Я сообщил все это лейтенанту Эверту, и он приказал: "Покинуть башню". Я выбрался на крышу, за мной вылез лейтенант. Внезапно он остановился и полез обратно, так как подумал, что кто-то остался внутри. Я не могу без жалости думать о нем и тех прекрасных людях, которые служили вместе со мной в башне. Я могу писать только об их прекрасном поведении, но совершенно уверен, что и весь остальной экипаж от капитана до последнего юнги до конца исполнил свой долг… Два человека из расчета нашей башни, забыв о собственной безопасности, помогли мне выбраться на правый борт, где уже собралась небольшая толпа. Люди не стремились прыгать в воду, но что-то подсказало мне поскорее убираться. Я успел проплыть ярдов 50, когда ощутил сильный удар. Воздух наполнился летящими обломками. Я услышал бурление воды, сильно напоминающее шум прибоя. Это вода бурлила в отсеках тонущего корабля. Я не успел ничего толком сообразить, как воронка засосала меня. Я почувствовал, что тону. Но я все-таки пытался вынырнуть. Когда что-то ударило меня, я схватил этот предмет. Это оказалась подвесная койка, которая вынесла меня на поверхность скорее мертвого, чем живого… Когда я пришел в себя, то чувствовал себя очень плохо и наглотался нефти. Я сумел стереть ее с лица и осмотреться. Так как я больше никого не видел, то решил, что один уцелел из всей команды нашего прекрасного корабля. Как долго я пробыл в воде, пока не примчались наши эсминцы, я не знаю. Но "Петард" заметил меня, и мне бросили линь, который я тут же схватил. Меня вытащили на палубу".
Но в целом картина гибели "Куин Мэри" выглядит несколько противоречивой. Вспышка первого взрыва появилась позади фок-мачты, то есть там, где никаких погребов не имелось в принципе, зато вокруг первой трубы находились вентиляционные люки носового котельного отделения, из которых и выбросило пламя. В котельном отделении взрываться было нечему, однако непосредственно перед ним располагались погреба носовой 102-мм батареи. Судя по всему, немецкий снаряд попал не в барбет башни, а в 102-мм батарею и каким-то образом вызвал взрыв ее погреба. Сила взрыва пошла назад в котельное отделение, и пламя выбросило через вентиляторы. После этого воспламенился порох в носовом погребе главного калибра, что стало причиной второго взрыва, о котором говорят очевидцы. Между прочим, это в точности повторилось при гибели "Худа", когда взрыв в 102-мм погребе сначала ударил по машинному отделению, и только потом сдетонировали погреба главного калибра.
Слова Битти, которыми он отреагировал на гибель второго из его линейных крейсеров, вошли в анналы Королевского Флота. Адмирал невозмутимо бросил Четфилду: "Похоже, что-то неладно с нашими проклятыми кораблями сегодня". И спокойно приказал изменить курс, чтобы еще больше сократить дистанцию до противника. Все его офицеры и матросы были полны той же холодной решимости. Как отмечал тот же офицер с "Нью Зиленда": "Боевой дух наших людей был великолепным. Хотя они ясно видели гибель "Куин Мэри", мысль о поражении не посетила никого". И в 16.28 англичане с удовлетворением увидели, как немецкие крейсера отворачивают. Они больше не могли выдерживать огонь тяжелых британских орудий. Сам Хиппер был вынужден признать, что от катастрофы немцев спасло лишь скверное качество английских снарядов. Хотя 5-я эскадра линкоров и не позволила Хипперу уничтожить крейсера Битти, следует отметить, что она добилась не столь большого числа попаданий, как это может показаться.
У Хиппера имелась еще одна причина повернуть. В 15.55 Битти, абсолютно не считаясь с "Боевыми инструкциями Гранд Флита", поднял сигнал своим эсминцам: "Появилась благоприятная возможность атаковать". Отметим, что в очередной раз свою полную профессиональную несостоятельность показал связист Битти лейтенант Сеймур. Лидер 13-й флотилии эсминцев легкий крейсер "Чемпион" принял указанный сигнал ровно через час ! И остается непонятным, на основании каких соображений капитан 1 ранга Фэри отправил свои эсминцы в атаку.
Вдобавок линейные крейсера Битти шли с такой скоростью, что британские эсминцы столкнулись с серьезной проблемой – они просто не могли обогнать эскадру Битти, по крайней мере, эта фраза часто мелькает в книгах. Но так ли это было на самом деле? Прежде всего снова всплывает неприятный вопрос о принципах комплектования соединений Королевского Флота. Линейные крейсера являлись самыми быстроходными из тяжелых кораблей, поэтому естественным было бы придать им в качестве прикрытия наиболее быстроходные эсминцы. Как бы не так! Битти имел в своем распоряжении 1, 9, 10 и 13-ю флотилии. 1-я флотилия – 9 эсминцев типа "I", 9-я флотилия – 4 эсминца типа "L". Самые старые и самые тихоходные эсминцы Гранд Флита! Они имели максимальную скорость около 29 узлов, то есть совсем немного превосходили по этому показателю линейные крейсера. Вдобавок эти маленькие корабли быстро теряли скорость при усилении волнения. Отсюда становится понятно, с какими проблемами могли столкнуться их командиры. 10-я и 13-я флотилии были укомплектованы эсминцами типа "Admiralty M", достаточно новыми и быстроходными. Однако, если мы вспомним, что линейные крейсера Битти за все время боя ни разу не развили скорость более 25 узлов, а скорость немцев была еще меньше, опять-таки возникают различные вопросы.
Так или иначе, британские эсминцы не сумели выйти в голову колонны противника и бросились прямо на него. 9-я и 10-я флотилии капитана 2 ранга Голдсмита, оказавшись между линейными крейсерами, своим дымом лишь мешали стрелять артиллеристам Битти, и выполнить атаку удалось только эсминцам 13-й флотилии. В 16.15 лидер флотилии легкий крейсер "Чемпион" оказался далеко впереди "Лайона", и капитан 1 ранга Фэри бросил свои 8 эсминцев ("Онслоу" и "Морсби" прикрывали "Энгедайн") на противника, но по неясным причинам сам в атаке не участвовал. К ним успели присоединиться 4 эсминца Голдсмита. Эти 12 кораблей атаковали тремя дивизионами под командованием капитана 2 ранга Бингхэма ("Нестор"), капитан-лейтенанта Сэмса ("Обдюрейт") и капитан-лейтенанта Корлетта ("Нарборо"). В целом атака получилась хаотичной и разрозненной, каждый эсминец действовал сам по себе. Выполняя приказ Хиппера, полученный в 16.14, им навстречу бросилась немецкая 9-я флотилия, которую вел коммодор Гейнрих на легком крейсере "Регенсбург", и часть 2-й флотилии – всего 15 миноносцев. Завязалась жаркая стычка. С борта "Никейтора" она выглядела так:
...
"Мы обошли колонну наших линейных крейсеров на скорости 34 узла. Почти одновременно мы увидели вражеские эсминцы, выходящие из-за линии германских кораблей. Когда мы оказались по носу от вражеских кораблей, то повернули и выпустили первую торпеду с дистанции 9000 ярдов. Теперь мы оказались в пределах досягаемости орудий германских эсминцев, которые шли навстречу со скоростью 30 узлов. Мы перешли на беглый огонь всеми орудиями и с удовлетворением увидели множество попаданий. Два вражеских эсминца остановились, один имел сильный крен на правый борт. <V27 и V-29, которые позднее затонули.> Стрельба остальных была очень неточной, и мы не получили попаданий. "Номад", шедший у нас за кормой, получил снаряд в машинное отделение и потерял ход. Нам пришлось бросить его. Все это время мы находились под неприятно плотным огнем противоминной артиллерии германских линейных крейсеров. Мы не получили ни одного попадания, что выглядит настоящим чудом. Я должен отметить, как капитан управлял кораблем. В течение всего боя он стоял на мостике, покуривая трубку".
Встречная атака эсминцев превратилась в рукопашную на "ничейной земле". Немецкая официальная история так описывает этот эпизод:
...
"Когда расстояние до вражеской линии, согласно данным дальномера, сократилось до 11 000 ярдов, коммодор Гейнрих, командовавший миноносцами, сопровождающими линейные крейсера, и поднявший брейд-вымпел на легком крейсере "Регенсбург", скомандовал общую атаку. Но из-за быстрого и внезапного сокращения расстояния между противниками корветтен-капитан Гёле, командир 9-й флотилии, принял точно такое же решение, но на 2 минуты ранее. И прежде чем на "Регенсбурге" подняли красный флаг "Z", сигнал атаки, V-28 вместе с V-26 и S-52 обрезал нос "Лютцову" и направился прямо к центру вражеской линии под прямым углом к курсу британских линейных крейсеров. За ними последовал командир XVII полуфлотилии капитан-лейтенант Эрхардт с миноносцами V-27, S-36 и S-51. За ними бросились V-29 и S-35. После этого в атаку пошла четвертая группа, состоящая из кораблей XVIII полуфлотилии корветтен-капитана Вернера Тилессена – V-30, S-34 и S-33. Едва немецкие миноносцы обошли свои линейные крейсера, как появились британские эсминцы, направляющиеся к германским линейным крейсерам. Пока линейные крейсера продолжали жестокую артиллерийскую дуэль и тяжелые снаряды с ревом летели над этими маленькими корабликами, обе стороны открыли бешеный огонь противоминным калибром по атакующим миноносцам и эсминцам. Атакующие флотилии, несущиеся на максимальной скорости, столкнулись. На клокочущем от падений снарядов пятачке между сражающимися линейными крейсерами вспыхнула жестокая рукопашная схватка между минными судами, которые стреляли друг в друга буквально в упор".
Во время этого боя британский эсминец "Номад" получил несколько попаданий снарядами и в 16.33 потерял ход, когда в машинном отделении взорвался снаряд с S-51. Однако две торпеды, выпущенные этим же германским миноносцем, прошли под килем "Номада", так как были установлены на 15 футов, то есть из расчета на тяжелые корабли. В это же время эсминцы "Турбулент" и "Петард" выпустили по одной торпеде в V-29. В цель попала только одна, но и ее хватило, чтобы потопить миноносец. Впрочем, до своей гибели он еще успел выпустить 4 торпеды по британским линейным крейсерам.
Так как британские эсминцы превосходили германские миноносцы в скорости и огневой мощи, атака 9-й флотилии Гёле практически была сорвана. Миноносцы выпустили с дистанций более 8000 ярдов 10 торпед по линейным крейсерам, в основном по "Принцесс Ройял", "Тайгеру" и "Нью Зиленд", но ни одна в цель не попала. Всего немецкие миноносцы выпустили 18 торпед, но ничего не добились.
Выходя из атаки, германские миноносцы были вынуждены снова прорываться мимо английских эсминцев, и вспыхнула новая схватка. В 16.34 V-27 получил два снаряда в носовое машинное отделение и потерял ход. Так как поврежденный миноносец начали обстреливать линкоры 5-й эскадры, командир решил затопить корабль. V-26 под сильным огнем подошел к обреченному миноносцу и снял с него команду, в том числе двоих тяжело раненных. Уже на отходе этот миноносец спас значительную часть экипажа V-29, который успел спуститься в шлюпки.
Атака британских эсминцев оказалась тоже не слишком удачной. Они выпустили 20 торпед, и на их счету оказалось одно попадание в миноносец. Лишь "Нестор" и "Никейтор" сумели подойти на 5000 ярдов к немецким линейным крейсерам и выпустить по 2 торпеды в "Лютцов", но безуспешно. Однако эта атака вынудила Хиппера повернуть сначала на OSO, а потом и прямо на О.
В целом же описания этого эпизода остаются противоречивыми и неясными. Причины, по которым Битти приказал эсминцам атаковать, так и остались неясными. Если он полагал, что имеет дело с одним только Хиппером, такая атака с южного направления могла отбросить германские линейные крейсера на север, прямо под пушки 5-й эскадры линкоров. Однако проследим за маневрами Хиппера в последние полчаса. Окажется, что германские линейные крейсера, хоть и добились заметного успеха, уже не выдерживали напряжения боя. В 16.28 Хиппер отдал приказ повернуть "все вдруг" на SO, а потом выполнил еще два поворота – в 16.34 и 16.36, склонившись вообще на О. Он уходил от соединения Битти. Лишь в 16.38 германские линейные крейсера снова повернули на юг, навстречу своим главным силам. Так получилось, что атака британских эсминцев лишь помогла Хипперу избежать более тяжелых последствий.
В этот момент события понеслись галопом, и ситуация приняла настолько запутанный характер, что адмиралам стало слишком трудно оценивать ее моментальные изменения. Неточности допускают и англичане, и немцы, но в такой обстановке это вполне извинительно. Данный период сражения трудно даже описать, так как параллельно развиваются сразу три боя. Схватка линейных крейсеров достигает апогея. Продолжается стычка между минными флотилиями. В битву вступает Флот Открытого Моря.
В качестве небольшой справки приведем количество попаданий в корабли противников за время так называемого "Бега на юг" [3] . Эта и все последующие таблицы взяты из книги J. Campbell "Jutland – an analysis of fighting".
Попадания в британские корабли c 14.48 по 15.54
Попадания в германские корабли c 14.48 по 15.54 