Объятия смерти - Нора Робертс 3 стр.

* * *

– Они перекрасили мой кабинет и снова украли мои конфеты! – Ева ходила взад-вперед по бесцен­ному восточному ковру среди хрусталя и антиква­риата. Рорк вернулся домой только что, поэтому в течение последнего часа ей было некому пожало­ваться. – А Пибоди в мое отсутствие закончила всю бумажную работу, так что мне было абсолютно не­чего делать.

– Ей должно быть стыдно. Подумать только, твоя помощница возится с бумагами у тебя за спи­ной!

– Лучше не остри, потому что тебе предстоит кое-что объяснить.

Рорк вытянул ноги, скрестив лодыжки.

– Ага! Ну и как же Пибоди и Макнабу понра­вился Бимини?

– Ты у нас настоящий меценат, верно? Отпра­вил их на остров, чтобы они могли там бегать голы­шом и скользить по искусственному водопаду.

– Значит, они хорошо провели время, – усмех­нулся Рорк.

– Ну, еще бы! Кровать разменом с Сатурн, – пробормотала Ева. – Голые обезьянки…

– Что-что?

Она покачала головой:

– Ты должен прекратить вмешиваться в их… в то, чем они занимаются.

– Может быть, и прекращу, – лениво отозвался Рорк. – Когда ты прекратишь относиться к их свя­зи, как к какому-то жупелу.

– Жупелу? – Ева с раздражением провела рукой по волосам. – Я не могу так к этому относиться, по­тому что даже не знаю, что такое жупел. Пойми же, они копы…

– Копы тоже имеют право на жизнь, – перебил Рорк. – Как и все остальные. Расслабьтесь, лейте­нант. У нашей Пибоди есть голова на плечах.

Фыркнув, Ева опустилась на стул.

– Жупел! Возможно, такого слова и вовсе нет, а если есть, то оно на редкость глупое. Между про­чим, сегодня утром я поручила ей самостоятельно вести дело.

Протянув руку, Рорк стал перебирать пальцы Евы, которыми она только что нервно постукивала по колену.

– Ты не упоминала, что у тебя появилось новое дело.

– Оно не новое. Я выудила его из архива. Шесть лет назад погибла молодая красивая женщина. Муж, вернувшись из поездки, обнаружил ее мертвой в ванне. Убийство, скверно замаскированное под са­моубийство или несчастный случай. У мужа надеж­ное алиби, и он остался вне подозрений. Все опро­шенные утверждали, что они были счастливой па­рой. Но в ящике с нижним бельем жертвы найдены весьма откровенные сексуальные письма, подпи­санные инициалом "С".

– Внебрачная связь, ссора любовников и убий­ство?

– Так решил следователь.

– Но не ты?

– Понимаешь, никто никогда не видел этого че­ловека; никто из знакомых жертвы не слышал, что­бы она о нем упоминала. Я приходила повидать мужа и познакомилась с его второй женой и ребен­ком – девочкой около двух лет.

– Следовало ожидать, что после периода траура он начнет новую жизнь.

– Безусловно, – согласилась Ева.

– Не то чтобы это относилось ко мне… При аналогичных обстоятельствах я был бы сломлен на­всегда!

Она бросила на него скептический взгляд:

– Неужели?

– Естественно. Теперь ты должна сказать, что тоже не мыслишь жизни без меня.

– Еще бы! – Ева засмеялась, когда Рорк легонь­ко укусил ее пальцы. – Поэтому давай вернемся к действительности. Думаю, я знаю, как это произо­шло. Остается только пару раз надавить кое на ко­го – и дело будет закрыто.

– Но вместо надавливания ты передала дело Пи­боди?

– Она нуждается в опыте. Немного лишнего времени уже не повредит Марше Стиббс. А если Пибоди пойдет по неверному следу, я ее поправлю.

– Должно быть, она в восторге?

– Конечно. Глаза просто сияют.

Рорк улыбнулся:

– Ты помнишь, какое первое дело поручил тебе Фини?

– Конечно: дело Томаса Картера. Однажды ут­ром он сел в свой седан, завел его, и машина взорва­лась, разнеся его куски по всему Вест-Сайду. Картер был женат, имеет двоих детей и работал страховым агентом. Ни любовниц, ни врагов, ни серьезных по­роков. Мотив не выявили. Дело застопорилось, Фини раскопал его и передал мне.

– Ну?

– Оказалось, что киллер прикончил не того, ко­го ему заказали. Целью был не тот Томас Картер, а его тезка – второразрядный наркодиллер с пристрас­тием к азартным играм. – Ева покосилась на усме­хающегося Рорка. – Я прекрасно помню, что испы­тывала, когда раскрыла первое дело.

– Ты хороший инструктор, Ева, и хороший друг.

– Дружба тут ни при чем. Если бы я не думала, что Пибоди в состоянии справиться с этим делом, то никогда бы ей его не поручила.

– Это обязанность инструктора. А дружеские обязанности тебе придется выполнять вскоре.

– Обед! – простонала Ева. – Господи, что мы будем с ними делать, когда поедим?

– Беседовать. Общаться. Есть люди, у которых это вошло в каждодневную привычку.

– Да, но некоторые так назойливы. Впрочем, я думаю, родители Пибоди тебе понравятся. Я тебе говорила, что, когда вернулась в управление, они угощали детективов печеньем и пирогом?

– Пирогом? Каким?

– Не знаю. К моему появлению от него почти ничего не осталось. Но печенье было потрясающее. А потом Пибоди пошла со мной в кабинет и предуп­редила насчет сверхъестественных способностей своей матери.

Теперь Рорк играл кончиками волос Евы.

– А я-то думал, они хорошо ладят.

– Вроде бы да. Но Пибоди сочла своим долгом меня предостеречь. Конечно, дело не в квакерских штучках насчет людей, приносящих несчастье. Про­сто Пибоди утверждает, что ее мать может заставить людей делать и говорить то, что они не хотят. По мнению Пибоди, я пригласила их на обед только под действием взгляда ее матери.

Заинтригованный, Рорк склонил голову набок.

– Сила внушения?

– Пибоди утверждает, что это качество свойст­венно любой матери, но ее мать наделена им сверх меры. Для меня это бессмыслица.

– Ну, мы оба не слишком разбираемся в таких вещах. А так как она не наша мать, то думаю, нам ее способности не угрожают.

– Я и не беспокоюсь – просто передаю тебе предупреждение.

Соммерсет – дворецкий Рорка и несчастье всей жизни Евы – появился в дверях; его тощая физио­номия выражала неодобрение.

– Это кофейный столик в стиле чиппендейл (Стиль мебели, названный по имени английского красноде­ревщика Томаса Чиппендейла (1718-1779).), лейтенант, а не скамеечка для ног.

– Как вам удается ходить с палкой в заднице? – осведомилась Ева, оставляя ноги на прежнем мес­те. – Это больно или, напротив, приятно стимули­рует?

– Ваши гости прибыли, – сообщил он, скривив губы.

– Спасибо, Соммерсет. – Рорк поднялся. – За­куски подайте сюда.

Он протянул руку Еве, но она нарочно дожда­лась, пока дворецкий выйдет, прежде чем опустить ноги на пол.

– В интересах сохранения дружественной атмо­сферы, – начал Рорк, когда они двинулись к прихо­жей, – не могла бы ты не упоминать палку в задни­це Соммерсета до конца вечера?

– О'кей. Если он будет меня доставать, я просто вытащу из него эту палку и огрею его по башке.

– Это было бы увлекательное зрелище.

Соммерсет уже открыл дверь, и Сэм Пибоди дру­жески тряс ему руку.

– Рад с вами познакомиться. Благодарим за прием. Я Сэм, а это Фиби. Вы Соммерсет, верно? Делия рассказывала нам, что вы в доме всем заправ­ляете.

– Совершенно верно, – отозвался дворецкий, кланяясь Фиби. – Позвольте взять ваши вещи.

– Нет, благодарю вас. – Фиби крепче вцепилась в коробку, которую держала в руках. – У вас очень красивый сад. Не ожидаешь увидеть такое в центре города.

– Да, мы им вполне довольны.

– Привет! – Фиби улыбнулась Еве, пока Сом­мерсет закрывал парадную дверь. – А вот и Рорк! Ты была права, Делия, – он потрясающе хорош со­бой.

– Мама! – Пибоди густо покраснела.

– Благодарю вас. – Рорк поднес к губам руку Фиби. – Этот комплимент я могу вернуть вам, Фиби. – Он пожал руку Сэму. – У вас очарователь­ная дочь.

– Нам она тоже нравится. – Сэм положил руку на плечо жены.

– Пожалуйста, входите. Будьте как дома.

"Как у него это ловко получается!" – думала Ева, пока Рорк устраивал семейство Пибоди в боль­шой гостиной. Вскоре все уже держали в руках ста­каны с напитками и слушали рассказы Рорка о на­ходящихся в комнате произведениях искусства.

Покуда он занимался Пибоди, Ева переключила внимание на Макнаба. Детектив из электронного отдела облачился в наряд, который, очевидно, считал наиболее консервативным. Рубашка и свободные шелковые брюки василькового оттенка, доходящие до лодыжек ботинки. Мочку левого уха украшали полдюжины миниатюрных золотых обручей. Длин­ные светлые волосы были зачесаны назад и собраны в "конский хвост". Смазливая физиономия имела цвет вареного омара.

– Вы забыли крем от загара, Макнаб? – осведо­милась Ева.

– Только один раз. – Он закатил зеленые гла­за. – Видели бы вы мою задницу!

– Ну уж нет! – Ева глотнула вина. – Как-ни­будь обойдусь.

– Это я просто так, чтобы поддержать разговор. Я, признаться, немного нервничаю. – Макнаб по­косился на отца Пибоди. – Мне нелегко с ним бе­седовать, когда мы оба знаем, что я трахаюсь с его дочерью. К тому же он экстрасенс, поэтому, если я подумаю о том, как трахаю Пибоди, он будет об этом знать.

– Ну так не думайте об этом.

– Не могу, – усмехнулся Макнаб. – Я ведь мужчина.

Ева окинула скептическим взглядом его наряд.

– Об этом ходят разные слухи.

– Прошу прощения. – Фиби коснулась руки Евы. – Мы с Сэмом хотим вручить вам и Рорку наш подарок, – Она протянула Еве коробку. – За ваше дружеское и великодушное отношение к двум нашим детям!

– Спасибо…

Еву всегда смущали подарки. Даже проживя больше года с Рорком, который постоянно дарил ей что-нибудь, она толком не знала, как их принимать. Возможно, причина была в том, что большую часть жизни ее никто не любил настолько, чтобы делать ей подарки.

Поставив на стол коробку, Ева развязала узел простой бечевки, сняла обертку и открыла крышку. Внутри лежали два изящных подсвечника из блестя­щего зеленого камня с пурпурными крапинками.

– Какие красивые!

– Этот камень называется флюорит, – объяс­нил ей Сэм. – Он способствует очищению ауры, ду­шевному покою и ясности мышления. Мы решили, что, так как вы оба занимаетесь трудными и ответст­венными делами, такой камень вам подойдет лучше всего.

– Удивительно тонкая работа. – Рорк поднял один подсвечник. – Ваша?

Фиби ослепительно улыбнулась:

– Мы делали их вместе.

– Тогда они ценны вдвойне. Большое спасибо. Вы продаете ваши изделия?

– Иногда, – ответил Сэм. – Мы предпочитаем их дарить.

– Я продаю, когда в этом есть надобность, – вставила Фиби. – Сэм слишком сентиментален, а я более практична.

– Прошу прощения. – Соммерсет снова по­явился в дверях. – Обед подан.

Все оказалось куда проще, чем думала Ева. Роди­тели Пибоди были славными людьми и интересны­ми собеседниками. А их гордость за дочь казалась настолько очевидной, что было невозможно не ис­пытывать к ним симпатии.

– Конечно, мы беспокоились, когда Делия со­общила нам о своих планах, – сказала Фиби, при­нимаясь за бисквит с омаром. – Опасная профессия в опасном городе. – Она улыбнулась дочери через стол. – Но мы понимали, что это ее призвание, и верили, что Делия с этим справится.

– Она хороший коп, – кивнула Ева.

– А что такое хороший коп? – Увидев, что Ева нахмурилась, Фиби пояснила: – Я имею в виду, ка­ково ваше определение хорошего копа?

– Это полицейский, который уважает свой зна­чок и то, что он символизирует.

– Понимаю, – одобрительно кивнула Фиби.

Ее темные глаза встретились с глазами Евы, и под этим спокойным проницательным взглядом Ева с трудом удержалась от желания поерзать на стуле.

Ей казалось, что Фиби могла бы отлично проводить допросы.

– Каждый должен уважать свое дело. – Фиби подняла бокал и сделала глоток. – Для одних это молитва, для других искусство, для третьих коммер­ция. А для некоторых – закон. Люди часто думают, что мормоны не верят в земные законы, но это не так. Мы верим в порядок и в право личности стре­миться к счастью, не причиняя вреда другим. Тот, кто отстаивает закон, защищает тех, кому причини­ли вред.

– Лишение человека жизни оставляет дыру в мироздании. – Сэм положил ладонь на руку же­ны. – Делия нечасто рассказывает нам о своей ра­боте, но она говорила, что вы преданы своему делу.

– Это моя профессия.

– Вижу, мы вас смущаем. – Фиби снова подня­ла бокал с вином. – Пожалуй, стоит переменить те­му. У вас очаровательный дом. – Она повернулась к Рорку. – Надеюсь, после обеда вы проведете с нами экскурсию?

– Для этого потребуется от шести до восьми ме­сяцев, – пробормотала Ева.

– Моя жена утверждает, что здесь есть комнаты, о существовании которых мы даже не догадываем­ся, – заметил Рорк.

– Прошу прощения. – Соммерсет возник сно­ва. – Вам звонят, лейтенант.

– Я на минуту. – Ева встала и быстро вышла.

Когда она вернулась, один взгляд на ее лицо дал Рорку понять, что остаток вечера ему придется раз­влекать гостей в одиночестве.

– Пошли, Пибоди. Очень сожалею. – Ева окину­ла взглядом сидящих за столом. – Нам нужно идти.

– Мне с вами, лейтенант? – спросил Макнаб.

– Да, вы можете понадобиться. Идем скорее. Прошу прощения, – снова извинилась Ева.

– Не беспокойся. – Рорк поднялся и провел пальцем по ее щеке. – Будьте осторожны, лейте­нант.

– Постараюсь.

– Вот так всегда, – вздохнул Рорк, оставшись наедине с Фиби и Сэмом. – Издержки профессии.

– Кто-то умер, – промолвил Сэм.

– Да, кто-то умер. И теперь они будут работать ради тех, кому причинили вред.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В день своего рождения Уолтер С. Петтибоун вернулся домой ровно в половине восьмого. Не­сколько десятков друзей и коллег крикнули в унисон: "Сюрприз!" – в тот момент, когда он шагнул через порог.

Но не это убило его.

Петтибоун радостно улыбнулся, шутливо пожу­рил жену за то, что она его разыграла, и тепло при­ветствовал гостей. К восьми вечеринка уже была в разгаре, и Уолтер с аппетитом поглощал перепели­ные яйца, икру, копченую лососину, мясной рулет со шпинатом и прочие яства, обеспеченные постав­щиками.

Но его убило и не это.

Петтибоун танцевал со своей женой, обнимал своих детей и смахнул украдкой слезу, слушая сен­тиментальный тост сына. Без четверти девять, обняв жену за талию, он поднял очередной бокал шампан­ского, попросил у гостей внимания и произнес крат­кий, но прочувствованный спич об итоге человечес­кой жизни и о благах, которые дарят друзья и семья.

– За вас, мои дорогие друзья, пришедшие разде­лить этот день со мной! – закончил он дрожащим от волнения голосом. – За моих детей, которыми я горжусь и которые радуют меня постоянно. И за мою красавицу жену, которая заставляет меня благода­рить господа за каждый прожитый день.

Раздался гром аплодисментов. Уолтер поднес бокал к губам и сделал большой глоток.

Именно это и убило его.

Задыхаясь, Петтибоун выпучил глаза и схватился за воротник рубашки. Его жена испуганно вскрик­нула, а сын начал энергично хлопать его по спине. Пошатнувшись, Уолтер устремился к гостям, опро­кинул несколько человек, как кегли, и сам рухнул на пол, конвульсивно дергаясь.

Один из гостей, врач, бросился к нему на по­мощь. Вызвал "Скорую", которая прибыла через пять минут, но Уолтер был уже мертв.

Порция цианида в его бокале стала очередным сюрпризом ко дню рождения.

Ева внимательно изучала синеву вокруг рта Уол­тера, его испуганно выпученные глаза, чувствуя красноречивый запах жженого миндаля. Петтибоуна перенесли на диван и расстегнули ему рубашку, тщетно пытаясь привести его в чувство. Никто не убрал осколки стекла и фарфора. В комнате пахло цветами, вином, морожеными креветками – и смер­тью.

"Уолтер С. Петтибоун пришел в этот мир и по­кинул его в один и тот же день одного и того же ме­сяца, – думала Ева. – Любопытное совпадение, хотя большинство людей предпочло бы его избежать".

– Я хочу поговорить с врачом, который первым пытался ему помочь, – сказала она Пибоди и оки­нула взглядом пол. – Нужно собрать все осколки и проверить, какие сосуды разбиты. Никого не выпус­кать – ни гостей, ни прислугу. Макнаб, запишите имена и адреса. Членов семьи отделите от остальных.

– Похоже, народу собралось тьма, – заметил Макнаб, отходя в сторону.

– Лейтенант, это доктор Питер Вэнс.

Пибоди подвела к Еве мужчину среднего роста, с короткими волосами и бородой песочного цвета. В его глазах, устремленных на тело Уолтера Петтибоуна, Ева видела горе и гнев.

– Он был хорошим человеком. – Доктор гово­рил с британским акцентом. – И отличным другом.

– Однако кто-то из присутствующих не отно­сился к нему по-дружески, – заметила Ева. – Вы сразу определили, что он отравлен, и велели меди­кам из неотложки уведомить полицию?

– Да. Признаки были очевидны, и смерть насту­пила очень быстро. – Доктор перевел взгляд на Еву. – Я хотел бы верить, что произошел несчаст­ный случай, какая-то ужасная ошибка. Но это не так. Уолтер только что закончил произносить сенти­ментальный тост и стоял, обнимая жену, рядом с сыном, дочерью, невесткой и зятем, с улыбкой на лице и слезами на глазах. Мы поаплодировали, он выпил и сразу же задохнулся, а потом свалился на пол в судорогах. Все кончилось через несколько ми­нут. Помочь ему было нельзя.

– Где он взял свой бокал?

– Не знаю. Официанты разносили шампанское. Другие напитки можно было взять в баре. Большин­ство гостей пришло около семи – Бэмби настаива­ла, чтобы к возвращению Уолта все были в сборе.

– Бэмби?

– Его жена, – объяснил Вэнс. – Вторая жена. Они поженились около года тому назад. Она уже несколько недель готовила этот сюрприз, хотя не со­мневаюсь, что Уолт все знал. Видите ли, Бэмби не назовешь умной женщиной… Но Уолт, разумеется, притворился удивленным.

– Когда именно он пришел домой?

– Ровно в половине восьмого. Мы все закрича­ли: "Сюрприз!" – согласно указаниям Бэмби. Было много смеха, а потом все опять начали есть и пить. Уолт подходил к гостям, шутил… Потом его сын произнес тост, и все снова выпили. – Вэнс вздох­нул. – По-моему, Уолтер пил шампанское. Жаль, что я не обратил особого внимания.

– Но вы видели, как он пил в тот раз?

– Вроде бы да. – Вэнс закрыл глаза, словно вспоминая. – Не могу себе представить, чтобы Уолт не выпил после тоста сына. Он обожал своих детей. Кажется, перед своим тостом Уолт взял другой пол­ный бокал. Но я не уверен, взял ли он его с подноса или кто-то передал ему.

– Вы были друзьями?

Лицо врача снова омрачилось:

– Близкими друзьями.

– В связи с его новым браком были какие-ни­будь проблемы?

Вэнс покачал головой:

– Он был счастлив. Откровенно говоря, многие из нас были озадачены, когда Уолт женился на Бэм­би. Он прожил с Шелли больше тридцати лет – их развод был достаточно мирным, – и в течение полу­года у него был роман с Бэмби. Некоторые думали, что это всего лишь каприз, связанный с возрастом, но дело закончилось браком.

– А его первая жена была здесь сегодня вечером?

– Нет. Их отношения были все-таки не настоль­ко дружественными.