Посмотрев на часы, я сунула отобранный у мужчин пистолет в карман и решила их хорошенько припугнуть, чтобы держали язык за зубами и забыли обо всём, что здесь увидели. Я держала незнакомцев под прицелом и прикидывала, как лучше поступить.
– Говорите, лучше лишних свидетелей не оставлять? – задумчиво произнесла я и прищурилась.
– В смысле?.. – не на шутку перепугались мужчины.
– В смысле, кого из вас убрать первым? Убираю одного, а второй поможет избавиться от тела. А со вторым справлюсь как-нибудь сама.
Мужчины переглянулись и затряслись точно в лихорадке.
– Послушай, не бери грех на душу. Сейчас мы сядем каждый в свою машину и разъедемся. Мы друг друга не видели и не знали. Какие мы, к чёрту, лишние свидетели, если у нас был свой труп?! Мы также нарушили закон, как и ты. Нам болтать языком ни к чему. Мы же теперь в одной связке. Мой шеф сам заинтересован, чтобы информация никуда не просочилась.
– Ах, это, значит, твой шеф. – Я с усмешкой оглядела мужчину в дорогих трусах. – Он у тебя наркоман или алкоголик? Или и то и другое?
– Я бизнесмен, – встрял тот, кого назвали шефом. – Девушка, ты бы действительно убрала пистолет и прекратила эти игры.
– А кто сказал, что я играю?! – Я подошла к шефу, сунула дуло пистолета ему прямо в трусы и, хихикнув, спросила: – Страшно?!
– Страшно, – честно ответил он и побелел словно стенка. – Не бери грех на душу. У меня жена и дети…
Его голос так дрожал, что мне показалось, ещё немного, и с ним начнётся истерика. Да, нервы у парня ни к чёрту.
– У него ещё гражданская жена с ребёнком есть, – подтвердил водитель.
– Надо же, какой многожёнец. Прямо гарем развёл. Любовницы, наверное, тоже есть?
– И не одна, – вновь подсказал водитель. – От шефа зависят очень много женщин. Не нужно лишать их и детей единственного кормильца.
– А кто сказал, что я хочу лишить их кормильца?! Я хочу лишить их того, что у него болтается между ног. – Почувствовав, что шеф в любую минуту может потерять сознание, я вытащила пистолет из его трусов и сказала довольно серьёзно: – Ладно, мужики, расходимся, как в море корабли. Я не спрашиваю, что за мёртвую девушку привезли вы, а вы не спрашиваете, что за перца привезла я. Мы никогда не встречались и не были знакомы, понятно? Я не видела вас, а вы – меня. Спасибо, что оказались благородными рыцарями и помогли хрупкой девушке справиться с неженской работой. Сейчас я отъеду, а вы можете смело надевать портки и ехать отсыпаться после столь неблаговидных дел.
– Только пистолет нужно вернуть. Мне без оружия нельзя. Я ведь шефа охранять должен. – Водитель посмотрел на меня с надеждой.
– Шеф тебе новый купит. Оружие останется у меня. Мне не хочется, чтобы, пока я иду к машине, ты выстрелил мне в спину.
– Да мы ребята благородные. Зачем о нас так нехорошо думать?!
– Я сразу поняла, что вы ой какие благородные, когда увидела, как тащите к реке мёртвую девушку. Оружие останется у меня, и это не подлежит обсуждению. Своих решений я не меняю.
В разговор вступил уже сам шеф и стал просить, чтобы я всё-таки отдала его подчинённому пистолет.
– Купишь новый, – стояла я на своём. – Не обеднеешь. На крайний случай сэкономишь на спиртном или наркотиках.
Неожиданно взгляд шефа изменился, и вместо страха я увидела в его глазах восхищение. То самое восхищение, которым подпитывают меня окружающие мужчины.
– А ты где так стрелять научилась? – неожиданно спросил он.
– Там, где научилась, тебя не научат. Там мозги нужны и сноровка, а с этим у тебя напряжёнка. Всё вынюхал и пропил.
Продолжая держать их на мушке, я стала отступать к своей машине. Сев за руль, я завела мотор и напоследок не удержалась и произвела ещё один выстрел. Прострелила шефу резинку от трусов, которая торчала с правой стороны и была заманчивой мишенью, чтобы его ещё пугнуть. Мужчины заорали в голос. Шеф трогал простреленную резинку, дрожал и на всякий случай ощупывал и осматривал свой бок – хотел убедиться, что всё в порядке. Он всё никак не верил, что пуля прошла в миллиметре от его холёной кожи.
– Чао, мальчики! Не скучайте! – крикнула я и надавила на газ.
Мужчины ещё долго смотрели мне вслед, пытаясь прийти в себя. Я гнала машину и думала, что наконец-то всё самое страшное позади. Слава богу, всё закончилось. Странно, но из моих глаз вновь полились слёзы. Наверное, сдали нервы. Я так долго была в чудовищном напряжении, а сейчас отпустило… Стало легче.
Перед глазами пролетела вся моя жизнь, которую можно назвать одним словом – борьба. Каждый день жизнь пыталась поставить меня на колени. За глаза меня называют стервой. Никогда не скрывала, что люблю играть мужчинами. А считаю себя сильной личностью, потому что позволить себе быть по-настоящему циничной может только такая, как я. Нынешнее время требует циничности, иначе не выживешь. Мне становится смешно, когда окружающие начинают упрекать сильных женщин. В конце концов, боль могут принести белые и пушистые. Просто сильные более честны с окружающими. Главное, оставаться собой…
Многие думают, я не умею любить, отношусь к мужчинам потребительски, безжалостно их используя. А я просто умею играть всеми гранями мужского самолюбия, приводя их в восхищение и доставляя огромное удовольствие. Моё поведение – это способ выживания. Это защита своих собственных интересов. Часто я уничтожала чувства и пряталась за невидимыми стенами. Я всегда возводила незримую стену между собой и мужчиной, который хотел отношений, но были и те, кто сумел заставить меня спрятать свои коготки. Я всегда мечтала встретить человека, который гораздо мощнее, сильнее и масштабнее меня.
С самого раннего детства я мечтала стать героиней. Но общество, в котором я жила, воспитывало по-другому. Нам внушали, что к успеху должен стремиться мужчина, а удел женщины – просто быть при нём. В основном мужчины реагируют на женский успех плохо. Да и материальный успех женщины привлекает в первую очередь альфонсов и прочих прихлебателей. Даже мама уверяла, что успешной быть сложно. Это равносильно одиночеству. Если обыкновенных женщин приглашают в ресторан, то с успешными пытаются сходить за их счёт или тут же напрашиваются в гости. Одним словом, ведут себя так, чтобы затратить минимум усилий и финансов, а получить по самому максимуму.
Сильный пол тяжело переживает, когда денежный женский "кусок" проходит мимо и машет ручкой. Как бы ни было тяжело, я бы никогда не поменялась местами с неуспешной, но довольной своей жизнью в браке женщиной. Мама любила повторять: чем хуже устроена материально женщина, тем больше она пробуждает инстинкт защитника у мужчины. Неуспешным больше везёт.
И всё же, несмотря на материнские доводы, в глубине души я всегда мечтала стать успешной. Завидовала состоявшимся женщинам белой завистью, хотя они как бельмо на глазу у мужчин и к ним в основном липнут неудачники, для которых близость с такими женщинами – уже большая удача. Я мечтала о собственных деньгах, о свободе выбора и возможности самой принимать важные решения. Мне казалось, это и есть одна из составляющих счастья. Я мечтала о самовыражении и о старте жизни независимой ни от кого и ни от чего женщины. А ещё – о позитивном настрое, ведь это половина успеха. Не представляла, что может быть счастье без свободы. Мне хотелось иметь оболочку, в которой бы я себя отлично чувствовала.
Я никогда не боялась расставаться. Лучше разойтись, чем знать, что из отношений ушла живительная сила. Каждый уже создал свою систему ценностей и только создаёт видимость, будто нуждается в партнёре. Мы все хотим иметь прочный эмоциональный причал, но увы, это счастливая редкость есть далеко не у каждого. Даже если сегодня есть любимый, нет гарантии, будет ли он завтра. Тот, кто был тебе когда-то близок, становится чужим и далёким… Мы уже не смотрим друг другу в глаза, не дышим в унисон, а наши сердца не бьются в такт, как было когда-то. Мы больше друг другу не нужны, но мы не забыли о наших чувствах. Мы помним…
Когда-то жизнь преподнесла нам шанс быть счастливыми, но мы им пренебрегли. Мне не нужна чужая роль. Даже после того, как у моих мужчин появляются другие женщины, они ищут в каждой из них меня. Чувства проходят, но мысли обо мне невозможно вытравить. В такие моменты становится грустно оттого, что всё закончилось.
Я нашла в себе силы забыть давние переживания. Так получилось, что в этой жизни мне встречались слабые мужчины. Они не могли простить, что я слишком волевая, никогда не сломаюсь и не поползу за мужчиной. Я не боюсь идти вперёд и, несмотря на жизненные трудности, встречаю каждый новый день с улыбкой. Правда, мне порой становится грустно оттого, что время так мимолётно и самые потрясающие и сумасшедшие моменты больше не повторятся.
А чаще всего мужчины меня просто боятся. И пусть боятся. Я знаю себе цену и реально смотрю на вещи. Именно потому что не смотрю на мир сквозь розовые очки, у меня не так много разочарований. Мужчинам приходится мириться с тем, что я иная. Мне нравится быть непонятной, выделяться в толпе и даже казаться странной. Я не мечтала о принце на белом коне, потому что знала: никогда его не встречу, такого нет в природе. Я не строила замки из песка хотя бы потому, что они непрочные. Меня часто с восхищением спрашивают: как мне удаётся загонять под каблук мужчин, с которыми я вступаю в отношения? Всё очень просто. Это лекарство хуже самой болезни: просто я в них не влюблена…
Я всегда пыталась понять, что же такое любовь, но увы, те, кто был рядом со мной, так и не смогли постичь мою душу. Почему со временем люди кардинально меняются, чувства проходят, громкие слова становятся пустым звоном, глаза, которые давали так много обещаний, уже не горят прежним блеском, а очень быстро тускнеют?..
Я всегда скучаю по безумным мгновениям и не боюсь преград и ненастий на пути. Это только в идеале жизнь без туч и облаков, а в реальной жизни всё совсем по-другому.
Я знала, что придёт время, и у меня будет большой, красивый, уютный дом. Моя мама больше никогда и ни в чём не станет нуждаться. Я сделаю всё возможное. У неё будет всё и даже больше… В гостиной нашего дома всегда будет много свежих жёлтых роз. Я это выполнила. А сегодня избавилась от человека, который чуть меня всего этого не лишил…
Глава 12
Стас
Я подошёл к своему водителю и заехал ему кулаком в лицо. Он отмахнулся, видимо, хотел дать сдачи, но опомнился и не стал этого делать.
– Шеф, ты чего?
– Я плачу тебе такие деньги, а ты не смог справиться с бабой! Я плачу тебе и за водителя, и за охранника… Ну и как ты меня охраняешь?! Даже не смог вытащить пистолет и остановить эту тёлку! А если бы она меня застрелила?!
– Ну не застрелила же…
– А ведь могла! Меня ещё ни одна тёлка так не унижала!
– Шеф, а она профессионал. Так метко далеко не каждый мужик сможет стрелять. Думаю, не один год стрельбой занималась.
Я вновь посмотрел на резинку от трусов и принялся надевать штаны. Игорь последовал моему примеру.
– Тёлка уделала нас с тобой как лохов! – не переставал возмущаться я. – А как она с нами разговаривала?! Это же охренеть! Сука, что себе позволяет! Ещё ни одна зараза не глумилась надо мной под дулом пистолета!
– Ладно, шеф, забудь. Главное, мы от студентки избавились.
Пока ехали до дома, я почему-то думал о лесной незнакомке. Чёрт побери, в ней было что-то ОСОБЕННОЕ. И это не могло меня не зацепить.
– Я бы хотел её найти и трахнуть, – выдал я, когда мы подъехали к моему подъезду.
– Шеф, это сумасшедшая баба. От таких нужно держаться подальше. Она безбашенная и отмороженная на всю голову. Не удивлюсь, если из Кащенки сбежала. Такие довольно часто встречаются в психушках.
– А что у неё тогда за труп был?
– Да санитара в дурке грохнула и сбежала.
– Тот мужик на санитара не похож. В костюме и при галстуке.
– Значит, не санитар, а главный врач. Грохнула, спёрла историю болезни и была такова. Кстати, у трупа рана на голове была, причём не огнестрельная. Она ему голову размозжила. Скорее всего, кувалдой или молотком. Шеф, опасная баба. Нам реально повезло, что она не расправилась с нами. У неё справка есть. Если сейчас последить за новостями, скорее всего услышим или прочитаем, что без вести пропал главный врач психиатрической клиники и сбежала особо опасная пациентка.
– Я хочу её найти и трахнуть, – как попугай повторял я.
– Она сама оттрахает кого хочешь, да ещё пистолетом.
– Хочешь сказать, сегодня мы отделались малой кровью?
– Да мы просто чудом остались живы. Непонятно, как эта шальная баба нас не пришила.
– Если она из дурдома сбежала, то почему так хорошо стреляет?! В дурдоме тира точно нет и там оружием пользоваться не разрешают.
– Значит, научилась стрелять ещё до дурдома. Все психи всегда в чём-то гениальны.
– И всё же я хочу её трахнуть. – Я громко зевнул.
– Шеф, сейчас твоя жена будет трахать тебя за то, что ты давно не появлялся дома.
– Пусть только попробует.
– Как тебя вообще после всего произошедшего ещё посещают мысли о сексе?
– В другой ситуации они бы меня, конечно, не посещали, но после встречи с такой красоткой… – Я секунду помолчал и неожиданно для себя добавил: – Точнее, с… женщиной.
– Шеф, а у тебя случайно не температура? – Игорь сам ошалел оттого, что впервые за долгие годы я назвал тёлку женщиной…
– Случайно нет.
– Что-то я тебя не узнаю…
Я отпустил водителя спать и нехотя поплёлся домой. В последнее время меня всё больше раздражала жена, и я всё меньше хотел её видеть. Рядом с ней я испытывал чувство, будто она набросила мне на шею петлю и душит. Вика, конечно, красивая, но уже настолько приелась за эти годы, что уже давно утратила привлекательность. Она относится к той категории баб, которые вечно строят из себя жертву и живут на грани нервного срыва. Вика любит повторять, что если я её брошу, то она покончит жизнь самоубийством. Вечный шантаж, чтобы привязать меня к своей юбке. Меня иногда воротит от её беспомощности. А самое паршивое то, что я уже давно не испытываю к ней сексуального влечения. Жена и мать моих детей… Больше она для меня никто.
Вика постоянно заставляла меня чувствовать ответственность за неё. И преуспела в этом. Сексом мы занимались крайне редко. Я понимал, что должен её трахать, но как только ложился с ней в кровать, желание пропадало. Мне приходится иногда её трахать через не могу. Ну не виноват я в том, что у меня уже давно нет к ней влечения. С каждым разом меня всё больше и больше тяготит мысль о выполнении супружеского долга. Это как поход к зубному врачу, который постоянно откладываешь под любым предлогом. А ведь когда-то я её трахал ночи напролёт… Куда всё подевалось?! Моя сексуальная страсть никуда не делась, просто она толкает меня на поиск всё новых и новых объектов вожделения. Как ни крути, но секс с одним и тем же человеком надоедает. Просто не тянет, и всё. Даже когда кончаешь, особого удовольствия не испытываешь. Просто дежурный оргазм. Иногда мне становится жалко Вику. Ведь она прекрасно понимает, что я её не хочу. От этого у неё постоянные депрессняки.
Хочется экстрима – неба в алмазах и искр из глаз. Терпеть не могу обыденный семейный секс. Как бы она ни теребила мой член, он на её ласки отзываться не хочет. Когда я занимаюсь сексом с женой, я представляю рядом другую женщину. А приходя домой, про себя думаю: "Только бы не сегодня…" Реально трахаюсь из-под палки. Зато когда трахнусь, пару месяцев можно жить спокойно и встречаться с другими тёлками. За нормальным сексом приходится уходить на другую территорию.
Когда я зашёл в дом, Вика завтракала на кухне. Водители уже развезли детей в школу и садик.
– Привет, – буркнул я и посмотрел на аппетитную яичницу. – Накормишь?
– Ты у Ленки ночевал? – ревниво поинтересовалась Вика, думая, что я провёл ночь у гражданской жены, и даже не обращая внимания, что я дал понять, что голоден.
– Нет. – Я решил не накалять обстановку. – Просто вечером приехали компаньоны по бизнесу, пришлось немного с ними выпить. Проговорили всю ночь, играли в покер. Я ещё не ложился. Нужно хоть немного поспать.
– Да, паршиво выглядишь. Я уже давно смирилась с существованием второй семьи и внебрачного ребёнка. Поэтому нет смысла врать. Если ночевал у них, так и скажи. А не выспался, потому что всю ночь с Ленкой куролесил. Я это говорю к тому, что как бы ты ни выполнял долг перед второй семьёй, всё же не стоит забывать о первой. У тебя есть законные дети, которые уже не помнят, когда папа проводил с ними свободное время.
– Вика, отстань, – раздражённо произнёс я. – Если бы я был у Ленки, я бы тебе сказал. Если не веришь, можешь позвонить ей и спросить.
– Вот ещё. Это ниже моего достоинства. На хрен бы я названивала твоим бабам.
– Ты так выглядишь, что ещё немного, и просто задохнёшься от ревности. – Я сделал себе крепкий чай и сел рядом с женой.
– А ты думаешь, мне легко жить и знать, что у тебя есть ребёнок на стороне? Что женщину и этого ребёнка ты называешь второй семьёй?! Какие нервы нужно иметь, чтобы жить с этим?! Ещё у тебя куча любовниц, а у меня – только бессонные ночи и вечная полоса ожиданий. И это благодарность за то, что я родила тебе двоих детей и отказалась в этой жизни от всего ради семьи?! Это награда за всё?!
– Никто не просил тебя ни от чего отказываться, – буркнул я и пригубил чай.
Я смотрел на эту истеричную тётку и не верил, что когда-то она была для меня дорогой и желанной. Могла заставить моё сердце биться учащённо и сильно. Что же с ней стало?.. Кроме раздражения и негатива Вика не вызывает во мне никаких чувств. Когда-то мы с ней гуляли под летним дождём без зонта, и я держал в руках её туфли… Эта клуша дико в себе неуверена, оттого и постоянно перекраивает своё тело. Она жутко ревнует меня к Ленке, но ведь если разобраться, то и Ленку я не люблю. Просто считаю своей собственностью. Ленка, в свою очередь, ревнует меня к Вике. Эти две дуры так и не могут понять, что это мой образ жизни.
Ещё в начале наших отношений Ленка приняла решение расстаться. Расстаться-то у неё получилось, а вот забыть – нет. Она по-прежнему живёт мной, и я всегда присутствую в её мыслях. При этом она перебрала кучу мужчин, перешагивая от одних отношений к другим, но и это не привело к положительному результату. С этими мужчинами она находилась лишь физически, но при этом её душа для них была закрыта, словно мёртвая. Она жила иллюзиями и бегала за призраком прошлых чувств. Разорвав отношения, она так и не смогла разорвать нашу связь. Когда поняла, что самостоятельно у неё ничего не получится и уж тем более без моих денег, Лена предприняла попытку отбить меня у законной жены. Но не учла, что довольно редко жёны идут на поводу у своего уязвлённого самолюбия и отдают мужа в безраздельное владение любовнице. Как правило, они борются до последнего. Не помогали ни следы от её губной помады на моей рубашке, ни духи, которыми она тайно обливала мою одежду, хотя, конечно, обстановка в семье накалилась до предела и стала просто невыносимой. Я смог обуздать любовницу. Мне стоило огромных усилий организовать так, чтобы эти две женщины могли знать друг о друге, примириться с положением вещей и принимать меня таким, каков я есть. В конце концов, если называть вещи своими именами, им обеим нужен не только я, но и мои деньги…