В конце июня 1920 г. вспыхнули волнения в Славгородском уезде Алтайской губернии, вскоре вся Алтайская губерния была охвачена народным восстанием. Крестьяне в Степном Алтае создали повстанческую Народную армию. Одним из отрядов командовал казак Дмитрий Шишкин, впоследствии ставший руководителем всей крестьянс-ко-казачьей армии степного Алтая – незажиточный уроженец станицы Лебяжьей Сибирского казачьего войска, участник Первой мировой войны, командир казачьей сотни на германском фронте, подъесаул, кавалер двух боевых орденов [21] . В приказе № 1 командующего Шишкина по Народной повстанческой армии утверждалось следующее: "На территории, освобожденной повстанческими войсками от коммуны, населению возвращается вся полнота гражданской свободы. Всем, кто идет под знаменем Народной повстанческой армии, объявляется действительное равенство перед законом, свобода слова, собраний, передвижения, занятий. Труд, промыслы, торговля, собственность каждого объявляются неприкосновенными. Ввиду исключительности военного времени повстанческой армии временно предоставляется право реквизиции всего, что нужно для армии, с выдачей в уплату реквизиционных квитанций, по которым впоследствии, по установлению государственного порядка, будет выплачена сполна действительная стоимость взятого по курсу. Да здравствует настоящая, не коммунистическая гражданская свобода" [1: 237].
Однако объяснить народу сочетание "гражданской свободы" и "право реквизиции" было проблематично. Народная армия была разбита советскими войсками на Алтае и отступила на запад к Иртышу. Крестьяне надеялись на поддержку сибирских казаков. Крестьянская первоначально по своему составу Народная армия вышла к Иртышу и 21–22 июля 1920 г. вошла в станицы Кривинскую, Подпускную и Лебяжью (родную станицу Д. Шишкина). Казаки данных станиц добровольно присоединились к шишкинцам практически поголовно.
22 июля повстанцы в районе Лебяжьей захватили пароход "Витязь", шедший по Иртышу из Семипалатинска в Павлодар. Шишкин разместил на нем свой штаб. Продвигаясь от Лебяжьей вниз по Иртышу, повстанцы вошли в Павлодарский уезд и заняли станицы Чернавскую (Черную) и, после боя с павлодарским заслоном, Ямышевскую. Во всех станицах повстанцы проводили мобилизации казаков и формирование из них станичных конных сотен. Именно на Иртыше отряды Шишкина превратились в "Крестьянско-казачью повстанческую армию". К 28 июля 1920 г. в ее составе было 6 вновь сформированных казачьих сотен: кривинская, подпускная, лебяжья, чернавская, ямышевская и сводная (из казаков других станиц). Общая численность повстанческой армии составляла в это время около 5 тыс. человек, в том числе до 3 тыс. казаков, остальные – крестьяне, а также добровольно присоединившиеся к повстанцам киргизы (казахи) [2].
Слова воззвания штаба Крестьянско-казачьей повстанческой армии от 5 августа 1920 г. были созвучны настроениям народа: "За советскую власть против коммуны, против грабительской власти насильников – вот за что восстали мы, крестьяне и казаки Семипалатинской области. Довольно крови и насилия, довольно тюрем и расстрелов. За мир, за порядок, за справедливость поднялись мы и с оружием в руках решили или умереть или сбросить ненавистную… коммуну. Кто за то, чтобы русский народ сам правил свою власть, чтобы власть эта была действительно в народных руках, чтобы нашей жизнью и достоянием распоряжались свои, русские люди, выборные от народа – тот иди в наши ряды. С оружием в руках против коммуны за народную советскую власть" [1: 239–240].
Советские части особого назначения под командованием Н.И. Корицкого, направленные советским командованием Сибири на ликвидацию восстания, захватили "Витязь" вместе со штабом повстанцев. Но сам Шишкин уцелел, поскольку в это время был с авангардом в Подстепной. Утром 28 июля красноармейцы заняли Лебяжью и Подпускную. Все мужское население казаков названных станиц ушло с повстанцами в сторону Павлодара поголовно – от четырнадцатилетних подростков до стариков [3].
Командир отряда ЧОН Корицкий о борьбе с повстанцами докладывал лично помощнику главкома вооруженных сил Советской Республики по Сибири В.И. Шорину. В информации сообщалось: псевдоним Шишкина – Казаков – "черный, толстый, невысокого роста, с острой бородкой, средних лет". В захваченном штабе повстанцев находилось красное знамя с изображением трех пик с надписью: "Долой коммуну, долой всякое насилие. Да здравствует власть советов всех трудящихся" [4].
Шишкин с ядром своей армии сумел пробиться из окружения и вернуться в крестьянский Марзагульско-Волчихинский район Алтая, откуда начиналось восстание. К 3 августа 1920 г. у него осталось не более 600 человек, в том числе до 200 сибирских казаков. Повстанцев непрерывно преследовали части двух красных дивизий – 13-й кавалерийской и 26-й стрелковой. 9 августа отступающие повстанцы с боем заняли Змеиногорск.
9 августа 1920 г. штаб повстанцев обратился к гражданам Змеино-горского уезда с воззванием: "Невыносимый гнет коммунистической власти заставил нас взяться за оружие. Мы встали за то, чтобы освободить от насилия и крови, чтобы дать нашей несчастной России мир, порядок и выборную для народа власть. Все, кто понимает, к какой гибели, к какой нищете и голоду и бесправию ведет русский народ нерусская коммунистическая власть, должны идти с нами, мы хотим только порядка, справедливости и русской народной власти. Чтобы каждый знал свое, знал, что его дом, его добро, его труд принадлежит только ему одному, чтобы каждый мог и имел право заниматься тем, к чему он годен и что он хочет, лишь бы это не было во вред народу. Когда будет сброшена коммуна, выборные от народа соберутся и сами определят, какой порядок, какая власть должна быть в России. Мы боремся только против коммуны, за народные права, завоеванные революцией. Мы хотим права и настоящей гражданской свободы слова, собраний и выборов. Русские люди, давайте же кончим разрушать Россию и начнем строить, давайте заживем настоящей гражданской свободной жизнью без плоти и крови. У нас, взявшихся за дело свержения коммуны, нет оружия, но с нами весь народ, а где народ, там и победа. Идите же, граждане, к нам, освобождайте себя, спасайте Россию" [1: 246].
В Змеиногорске приказом Шишкина по Крестьянско-казачьей повстанческой армии от 9 августа 1920 г. объявлялась мобилизация всего мужского населения Змеиногорского уезда от 20 до 45-летнего возраста. Первая категория – от 20 до 35 лет – определялась в строевые части, вторая категория – от 35 до 45 лет – в части местной самоохраны. Первой категории мобилизованных предписывалось, организовавшись на местах в воинские единицы – роты и эскадроны, явиться на своих конях и подводах со своим оружием в штаб армии. Вторая категория должна была оставаться на местах для несения гарнизонной службы, организовавшись в роты. В каждом селении требовалось избрать начальника гарнизона, командира охраны и военный комитет из трех лиц. На последний возлагалось решение вопросов мобилизации, реквизиций. Начальник гарнизона являлся председателем военного комитета [1: 245–246]. Данный приказ повстанцы осуществить не смогли. Под натиском преследующих советских частей они покинули Змеиногорск, пробиваясь в направлении Горного Алтая. Выйдя на Бийскую линию Сибирского войска, повстанцы заняли станицу Верх-Алейскую. Отряд шишкинцев пополнился казаками: в середине августа 1920 г. силы повстанцев состояли из 4-х эскадронов кавалерии, 2-х сотен казаков и 4-х рот пехоты общей численностью до 700 человек при 2-х пулеметах [1: 247]. Отступление проходило по казачьей линии на северо-восток, через казачьи поселки Ключевский, Белорецкий, Андреевский, Тигирецкий, Яровский. Верх-Алейскую станицу и поселок Ключевский Шишкин сдавал с боем. Он обошел заслоны красных в поселке Тулатинском и станице Чарышской.
Вынужденно оставив Бийскую линию, Шишкин ушел в Горный Алтай, затем через горы – в Монголию, Китай. Примечателен факт, подтверждающий народный характер казачье-крестьянского отряда Шишкина: в Китае повстанцы отказались присоединиться к лагерю интернированных белых Оренбургской армии, рассыпались по заимкам. Они сохранили выборный командный состав, не носили погон. Поход Крестьянско-казачьей армии Шишкина с непрерывными боями по территории Сибири, затем передвижение по Монголии и Китаю составило в общей сложности более 2 тыс. км за три месяца! Воспетому в Белом движении Ледяному походу по данному показателю далеко до народных сибирских повстанцев!
После подавления восстаний в Алтайской и Семипалатинской губерниях начались репрессии в отношении местного населения. В докладе члена Семипалатинского губревкома А.И. Большакова от 31 августа 1920 г. сообщалось: советскими воинскими частями производились реквизиции и конфискации имущества у населения. Однако представителя ревкома беспокоил не столько произвол в отношении местных жителей, сколько материальный ущерб, нанесенный советскому государству: "Конфискации производятся без всякого плана и, видимо, конфискуемое не сдается и не оберегается, а тратится безрассудно и расхищается, что далеко не в интересах республики. Ведь оставить население голым и имущественно разоренным и в то же время требовать от него выполнения тех или иных неотложных нарядов, естественно, невозможно, ибо население не имеет средств их выполнить, а все, что у населения взято вышеуказанным способом, для нужд республики, безусловно, сдано не будет" [1: 396].
Аналогичная озабоченность властей высказывалась в информационной сводке Семипалатинского губревкома от 31 октября 1920 г. Констатировалось, что мужское население в станицах и поселках Больше-Нарымское, Мало-Нарымское, Воронье, Черемшанка, Катон-Карагай, Уруль, Мало-Красноярское и Чистоярское "совсем отсутствует, за исключением нескольких стариков и вернувшихся подростков". Все же остальные мужчины во время июльско-августовских восстаний присоединились к повстанцам, при ликвидации восстаний часть из них была уничтожена, остальные ушли в горы или за границу в Китай. Часть староверов из других селений бежали, побросав свои хозяйства, в том числе маралов, которые были распущены из специальных садов по киргизским волостям, в особенности по Чингистайской. Население этой волости наполовину сбежало за границу, угнав с собой скот [1: 399].
2 ноября 1920 г. Бухтарминский уездный ревком докладывал в Наркомат внутренних дел: "Настроение населения неудовлетворительное, так как со дня установления советской власти население не получало никаких продуктов и товаров, между тем первая разверстка почти закончена, а население нуждается во всех необходимых продуктах, как-то: чае, спичках, мыле, не говоря уже о сахаре и масле, – и к тому же уже не имеет ни обуви, ни одежды. В настоящее время приступлено ко второй разверстке, этим вызывается враждебное отношение к советской власти: за первую разверстку было обещано ему и мануфактуры, и кожи, и др. продуктов. Но на самом деле со дня организации советской власти ничего не дано, за очень и очень немногим исключением селений, кои выполнили разверстку на 100 %. Но удовлетворение населения материалом для одежды и обуви более чем необходимо, ибо теперь наступили зимние холода, а население большей частью голое и босое" [1: 399].
Западно-Сибирское восстание 1921 г. также продемонстрировало народное движение против коммунистической власти, объединившее интересы казачества и крестьянства Сибири. В крупнейшем по численности и охвату территории восстании в России практически отсутствовало неприязненное отношение в повстанческой среде между крестьянами и казаками [5: 89–90].
Доклад председателя Сибирского ревкома И.Н. Смирнова председателю совнаркома Ленину о перспективах на 1921 г. содержал тревожный прогноз: выполнить план хлебной продразверстки на Сибирь (110 млн пудов), установленный советским правительством, по расчетам, возможно не более чем на 70 % [1: 615]. Не помогло продление военного положения почти во всей Сибири: в конце 1920 г. военное положение было снято полностью лишь в одной губернии Сибири – Омской.
Руководитель Сибревкома, несомненно, учитывал реальное состояние сибирских регионов. Недовольство населения в Сибири осенью 1920 г. и зимой 1920–1921 гг. политикой Советского государства проявлялось повсеместно. Тревожное предсказание руководителя сибирских коммунистов оправдалось. С активным вступлением в восстание казаков связано начало главных сражений в период Западно-Сибирского восстания: 14 февраля – 23 марта 1921 г. [22] . Примечательно, что председатель Сибревкома Смирнов в телеграмме Ленину от 18 февраля назвал восстание в районе Ишима – Петропавловска "кулацко-казачьим" [6: 218].
Помглавкома Советской Республики по Сибири В.И. Шорин 9 марта высказал мнение: движение протеста является серьезным, в него втянуто все казачество, до половины крестьянства [7]. Данное мнение основывалось на достоверной информации. Шорин имел к этому времени подготовленный для него специальный доклад советского военного командования от 6 марта, в котором утверждалось, что в Петропавловском, Ишимском и Кокчетавском районах казачество участвует почти целиком в повстанческом движении, крестьянство – в основном молодежь и по мобилизации [8].
Наряду с крестьянством как основной силой Западно-Сибирского восстания, важную роль играли казаки. В Уктузском районе Ишимского уезда Тюменской губернии произошли восстания в станицах Казанской, Пресновской, Рождественской. В казачьих станицах создавались отряды, в которые шли все, кто способен носить оружие, не считаясь с возрастом. Сибирское казачество активно присоединилось к крестьянскому восстанию также в Петропавловском уезде Омской губернии по казачьей линии. Повстанцы освободили станицу Архангельскую и повели наступление на станицу Кривоозерную. В феврале произошли восстания в казачьих станицах Кокчетавского уезда Омской губернии – Челкарской, Имантовской, Келлеровке [9; 6: 231, 248].
В станице Архангельской сформировался 1-й казачий сибирский полк, в состав которого вошли казаки станиц Архангельской, Вознесенской, Боголюбовской и Надеждинской. Первый Сибирский казачий полк был сформирован бывшим вахмистром Зубковым. Второй Сибирский казачий полк формировался в станице Вознесенской, им командовал бывший подхорунжий Иван Винников. Полки были разбиты на две сотни численностью 170 человек каждая. На полк приходилось около 100 винтовок. Полки подчинялись штабу Народной армии, начдивом являлся Семен Токарев. Штаб дивизии и 1-го казачьего полка находились в Ново-Михайловке. По донесению командира 1-го казачьего полка от 16 февраля, 15 февраля казаками была взята станица Явленская, захвачены пулеметы, винтовки, наступление продолжалось на Покровское. Казаки вместе с крестьянами контролировали обширную территорию Петропавловского уезда: станицы Ново-Никольскую, Архангельскую, Вознесенскую, Надеждинскую, Боголюбовскую, Ново-Каменскую и Бишкульскую, Михайловскую волость, деревни Плоское, Петровское, Столыпино, Корнеевку и Полтавку. В донесении начальника Дубровинского штаба Народной армии от 17 февраля сообщалось, что в станице Дубровинской образован временный штаб Народной армии, который по вступлении в исполнение обязанностей принял меры по организации отрядов, которые выступили из хуторов и поселков станицы Дубровинской [10].
Разведсводка штаба Приуральского военного округа от 23 февраля 1921 г. сообщала: "Район от Петропавловска до Новорыбинской станицы (100 верст юго-западнее Петропавловска), населенный казаками, охвачен восстанием. В районе Лопатинской волости (30 верст южнее станции Лебяжье) находится противник численностью до 300 пеших и 200 конных, который, наступая на станицу Пресногорьковская (70 верст южнее Лопатинского), привлек на свою сторону посредством агитации до 2000 повстанцев, вооружения у которых мало. Настроение повстанцев воодушевленное, наступление ведут стройными колоннами, и большинство из них казаки. Отмечается распространение восстания среди казачьего населения к югу от линии железной дороги Петропавловск – Макушино, берутся на учет банды повстанцев в районе Лопатинского (среди которых в большинстве казаки) численность около 3000 человек". В разведсводке от 24 февраля говорилось о боях в районе станиц Вознесенской, Архангельской, Надеждинской, Боголюбовской, Ново-Никольской [11].
Через неделю, 1 марта, в очередной разведсводке советского командования информировалось: "Противник группируется в 30 верстах юго-западнее Мамлютки и численностью до 1000 человек – в районе поселков Ново-Никольский и Новоявленный. В указанном районе со стороны повстанцев оперирует казачья дивизия под командой Токарева в составе трех полков. Кроме того, по заимкам в районе Вознесенской – Боголюбовской – Михайловской и Новоявленной станиц бродят отдельные шайки бандитов. Нахождение главных сил повстанцев с их штабом в Новоявленной и Михайловском, последний – в 18 верстах юго-западнее станицы Становая. Отношение населения (казаков) к Красной армии и советской власти – враждебно-злое" [12].
Командный состав повстанческих казачьих частей формировался по выборному принципу. В этой связи примечательно решение совещания командного состава повстанцев Михайловского района Петропавловского уезда. В начале марта 1921 г. на нем было принято постановление: "Совещание командного состава штаба Народной армии Михайловского района совместно с командованием 1-й Сибирской казачьей дивизии, собравшись сего числа для более точной организации главного штаба Сибирской народной армии, согласно выраженного недоверия волей народа бывшему главному штабу в лице начальника штаба гр. Кудрявцева и его помощников, которые, выставляя самозванно чины полковников и другие без согласия на то воли народа, против которых в данное время протестуем, постановили: избрать главный штаб Сибирской народной армии из гражданского командного состава, которых сам народ выдвинул и доверяет ему. Тайным голосованием избраны следующие лица: начальником главного штаба южной Сибирской народной армии – т. Зубков, его помощником – т. Шевченко, начальником дивизии – т. Токарев" [13].