- Ну и что же. Главное, он тебе нравился в тот момент, когда ребенка вы зачали. Значит, должен получиться классный малыш. Признаюсь тебе по секрету: попадется более-менее приличный мужчина без дурной наследственности, рожу и раздумывать не стану. Ты не забыла, нам по двадцать восемь… Наташка, да при такой внешности, как у тебя, нужно обязательно рожать, и не одного, чтобы множить на земле красоту… Видишь, меня на высокий стиль потянуло. Если тебе помочь некому, предлагаю свое крепкое женское плечо… Эх, если бы ты приехала пораньше! Могла бы как мать-одиночка получить квартиру в доме, который мы скоро сдаем. Ну, да я что-нибудь придумаю!
- Погоди, торопыга, - рассмеялась Наташа; от слов Стаси, таких оптимистичных и, кажется, единственно верных, у нее сразу поднялось настроение. Действительно, нашла о чем печалиться. - Меня, кстати, и из родительского дома пока не гонят.
- Родительский дом! - безжалостно хмыкнула Стася. - В твоем возрасте пора уже свой дом иметь… Что примолкла, прикидываешь, сможешь ли ребенка содержать? Сможешь. Фирма окажет тебе спонсорскую помощь. В самом деле, чем поддерживать всякие там мертворожденные фонды, лучше улучшать генофонд страны с помощью таких вот красивых мамаш…
Она помолчала и осторожно спросила:
- А он знает?
- Нет, конечно, откуда. Я сама недавно узнала. Всего-то восемь недель…
- Уже восемь недель! Нет, Наташка, я в самом деле ужасно рада. Возьмешь меня крестной матерью?
- Возьму.
- Кстати, извини за вопрос, как у тебя с деньгами?
- Три штучки баксов есть на первое время, - смутилась Наташа.
- Не много. Я думала, вы там, вдали от дома, напали на золотую жилу.
- У нас было с Костей пять тысяч, так мы их вложили в дело, а наш компаньон все никак не расплатится. Ноет, подождите еще немного. И знаешь, я недавно прикинула, уже шесть лет прошло. Если бы мы эти деньги в банк положили, и то бы уже сколько процентов наросло.
- А кто он, если не секрет, этот компаньон?
- Мартьянов Олег. Он начинал одним из первых в городе делать окна из металлопластика.
- Олег Мартьянов - ваш должник? - изумилась Стася. - Не может отдать пять штук зеленых, пусть и с процентами?!
- Ну да, это все же не пять тысяч рублей. Сумма внушительная. Я не помню, где-то у меня его расписка валяется…
- "Расписка валяется", - повторила Стася. - Да если хочешь знать, Олег - один из самых богатых людей города!
- В самом деле? - растерянно переспросила Наташа. - Но он же два раза в год звонил нам и рассказывал, что у него опять возникли трудности то с доставкой, то с налоговой инспекцией, то еще с кем… Всякий раз плачется…
- Плачется! Все миллионеры плачутся. Их жаба душит. Берешь-то чужое, а отдавать надо свое… Жаль, что мы с тобой раньше не виделись, мы бы давно из него все до копеечки вытрясли. Никуда он не денется, все отдаст!
- Стася, а может, не надо? Что ты будешь ходить, просить…
Наташина однокурсница от души расхохоталась.
- Просить? Ты не права. Я с ним всего лишь поговорю. Ты точно знаешь, что расписка есть?
- Точно, я как раз вчера ее нашла. Уже подумывала, не выбросить ли? Ничего не значащий документ.
- Дурочка! Ничего не значащий. Вот увидишь, он не только тебе на дом эти деньги привезет, еще и извиняться будет и предлагать бесплатно окна поменять. Ты поговори с родителями. Может, им окна нужны?.. Послушай, у меня на примете есть один крутой мужичок… Может, тебе не придется и квартиру добывать. У него все есть. Кстати, кроме детей. А вдруг он тебе понравится?
- Что же ты сама за него не выйдешь?
- Подружка, - снисходительно отозвалась та. - У нас с тобой слишком разный вкус.
- Прямо слишком? - спросила уязвленная Наташа.
Только что Стася пела ей дифирамбы и вот уже проводит границу между собой и ею. Почему вдруг ей этот мужичок не подходит, а Наташе подойдет?
- В самом деле, - безмятежно ответила подруга. - Я, например, ни за что не вышла бы замуж за такого, как Константин.
- Почему?
- Потому, что он не борец. Теперь я вспомнила, что мне в нем не нравилось. Он плыл по течению, не пытаясь грести к какому-нибудь берегу…
Разве не странно, что Стася говорит почти те же слова, что недавно говорила себе Наташа?
- Все ему небось казалось, как Бальзаминову, что вот выедет из-за угла карета или что там еще случится, но непременно само собой, безо всякого вмешательства с его стороны… Одним словом, авосечник… Прости меня, Господи, о мертвых либо хорошо, либо ничего, а я разболталась… Ну, что ты вскочила?
Стася, сидевшая за столом, подбежала и усадила обратно в кресло поднявшуюся Наташу.
- Обиделась за Костю? Просто я его немного знала.
- А что же ты тогда стала нарочно вспоминать о нем: "высокий, худощавый"… - передразнила она. - Даже лоб стала морщить.
- Дела давно минувших дней, - смутилась Стася, - я вовсе не хотела тебе ничего такого говорить. Видишь, стерва какая, расстроила тебя!
- Ничего, - сухо сказала Наташа.
А ей с Костей было легко и покойно! Она могла бы так Стасе и сказать, но отчего-то промолчала. Покойно. Они и в самом деле никаких особых усилий не предпринимали. Жили в малосемейке, успокаивали себя тем, что вот Олег Мартьянов разбогатеет, расплатится с ними, купят они себе здесь же двухкомнатную квартиру, а там и о детях можно подумать…
Мечтатель, совсем как известный гоголевский герой. Но и в самом деле не стоит сейчас о том говорить. Эпоха маниловщины у нее прошла. И ждать от кого-то или чего-то милости Наташа теперь не будет.
Стася, как сказал бы Наташин братец, всякую ситуацию разруливала сама. Так было еще в институте. Чуть возникала какая заминка, ее практичный ум тут же находил выход. А Наташа ждала, когда ситуация застынет. То есть в какой-то момент времени перестанет меняться. Тогда можно будет не спеша что-то сделать.
Вот и не высказала никакого желания с тем крутым познакомиться. То ли ждала случая, когда что-то этакое произойдет само, то ли Валентин все еще стоял между ней и всеми остальными мужчинами Земли.
- В общем, знай, если у тебя с родными что-то не заладится, - заключила Стася, - ты можешь полностью на меня рассчитывать… А я посмотрю, как у тебя все пройдет, и себе ребеночка рожу. У тебя будет мальчик, у меня девочка. Вырастут - мы их поженим. И будем родственниками.
Наташа уже и думать забыла, что хотела избавиться от ребенка. Теперь в ней окрепла уверенность: ее ребенок должен жить! И ей уже не нужно было ни чье-то одобрение, ни обещание помощи, даже если это исходит от такой славной женщины, как Стася Залеская.
Правда, чтобы сообщить новость матери, Наташа промаялась неделю в попытке подобрать для этого нужные слова.
Наверное, со стороны это было смешно наблюдать. Она приходила, садилась подле матери. Если та перебирала, например, гречку, то помогала ей, собираясь с духом. Если мама смотрела телевизор, Наташа ждала рекламы, во время которой мама убирала звук, - ничего не получалось. Слова - у меня будет ребенок - никак не хотели сходить с языка.
Мама сама помогла ей, в одну из попыток дочери подбодрила:
- Ну, давай уж, говори.
И тогда Наташа выпалила:
- У меня будет ребенок.
Ни охов, ни вздохов, ни крика. Немного помолчали.
- Кто его отец? - скупо поинтересовалась мать.
- Главный механик той парфюмерной фабрики, на которой я прежде работала.
- Женат?
- В ту пору он как раз подал на развод.
- И что же, передумал?
- Это я передумала.
Ха-ха! Передумала она. Да если на то пошло, она и не думала. Просто собрала вещички и рванула к маме под бочок.
- О будущем ребенке ты тогда не подозревала.
- Конечно. Мы три года прожили с Костиком, и ничего. Я уже думала идти к врачу проверяться… А с Валентином мы прожили всего одну неделю, и его послали в командировку во Францию.
- Понятно. Он оттуда не вернулся.
- Ничего тебе не понятно! Он наверняка вернулся.
- Наверняка. Иными словами, ты точно об этом не знаешь?.. Вот что, Наташа, я не желаю разговаривать с тобой так, будто ты у меня на допросе. Вопрос - краткий ответ. Додумывай остальное за тебя! Не хочешь мне рассказывать, как все было, не говори, но и тянуть из тебя по одному слову тоже не собираюсь!
- Хорошо, мама, я тебе все расскажу.
Так Наташа в третий раз нарушила свой зарок насчет молчания. В самом деле, от кого скрывать случившееся, от самых близких людей?
Мать выслушала без комментариев, только вздохнула и спросила осторожно:
- О будущем ребенке его отцу ты решила не сообщать?
- Подумай, мама, - излишне запальчиво заговорила Наташа, - он вернулся к жене, детей у них не будет. Зачем же сыпать соль на его рану? Ставить его перед выбором только с помощью ребенка… Однажды его уже шантажировали.
Она проговорила это с раздражением, думала, что мама будет настаивать, но опять ничего особенного не произошло.
Мама улыбнулась своим мыслям и произнесла:
- А что, мне давно пора быть бабушкой. Кроме меня и Таси, у всех моих подруг уже есть внуки. А у Таси, если ты помнишь, и детей-то не было.
- Знаешь, - улыбнулась, вспоминая, Наташа, - мне моя бывшая однокурсница предложила в случае чего жить у нее в квартире.
- В каком, интересно, случае? - насторожилась мама.
- Если ты будешь возражать.
- Спохватились! Такие беспокойства происходят в семье, где дочь - девица на выданье, а ты самостоятельная взрослая женщина. Конечно, хотелось бы, чтобы у ребенка был отец, но мы пока, слава Богу, при силе, поможем.
Больше всех, как ни странно, обрадовался будущему племяннику Валерка.
- Я уверен, будет парень, - утверждал он и смотрел не скрываясь на живот сестры, словно тот мог вырасти прямо на его глазах. - Наташка, будешь сидеть дома до трех лет, не меньше. И не возражай! Я тебе пособие буду выплачивать: двести долларов в месяц. Пока. А там, если мой проект удастся реализовать, и все пятьсот.
- Ты посмотри, миллионер! Ротшильд! - подкалывал его отец, но по всему было видно, что ему приятно такое внимание сына к своей сестре.
Наташе без особого труда удалось примирить отца и брата, так что на некоторое время в семье Селивановых воцарилась идиллия.
Отец, улучив минутку, когда он остался наедине с дочерью, тоже ее ободрил:
- Не дрейфь, дочка! Неужто мы всем миром одного ребятенка не вырастим?
В общем, родные сплоченно выступили в поддержку решения Наташи оставить ребенка. Многие женщины в ее положении могли бы только мечтать о таком внимании к себе. Казалось бы, радуйся, но что-то мешало Наташе наслаждаться разливавшимся вокруг нее благоденствием. Она полюбила сидеть в своей комнате наедине, уставившись куда-то в одну точку, и думать, думать…
А почему, собственно, она уверила себя, что Валентин вернулся к Тамаре? Потому что так было легче оправдывать свое бегство?
"Я всего лишь отдала то, что мне не принадлежало", - объясняла себе Наташа.
Внутренний голос над ней откровенно смеялся:
"Опять о Валентине как о вещи говоришь! Неужели оттого, что однажды он пожалел женщину, теперь всю жизнь будет носить на себе клеймо: собственность Тамары? Скажи честно, струсила. Побоялась, что станут осуждать, на улице пальцами показывать, испугалась, что, раз проникли в квартиру, могут и в подъезде встретить… А главное, не поверила: ни себе, ни Валентину!"
Некуда ей было от этих мыслей деваться. Тщетно Наташа убеждала себя, что теперь у нее другая жизнь, что к старой нет возврата, долгожданного покоя в ее душе все не наступало.
Глава пятнадцатая
Пока происходили эти переговоры, у Наташи обнаружился постоянный воздыхатель. Причем вовсе не с подачи Стаси. Образовался сам собой.
Как ни смешно звучит, он привел к Наташе свою секретаршу.
- Хорошая девочка, - рассказывал он Наташе, оставив ту в "предбаннике", - но совершенно не умеет краситься. То у нее волосы зеленые, то губы синие. Начинаю делать замечание, плачет: я - как все. Не понимает, что такое деловой стиль. Зато печатает как автомат. И главное, русский язык знает, что сейчас вообще редкость. Понимаете?
- Понимаю, - улыбнулась Наташа, - давайте сюда вашу хорошую девочку.
- Любые процедуры и услуги - фирма платит.
Ее новой клиентке только исполнилось восемнадцать лет. Она выглядела какой-то… расхристанной, как сказала бы Наташина мама. Волосы, выстриженные клочками, глаза, накрашенные так, что, казалось, она в маске. Губы и в самом деле были синими.
- С чего начнем? - сказала она задорно.
- С того, что умоемся, - предложила Наташа.
В салоне была прекрасная парикмахер, с которой она любила работать. И теперь Наташа привела девчонку к ней.
- Галя, сможешь сделать из этой прически подобие делового стиля?
- Давай попробуем… - Она запустила пальцы в прическу девушки. - Детка, кто тебя стриг?
- Таня, моя подруга.
- Ну, после Тани мне здесь делать нечего… Шучу. Ты как, на коренные перемены согласна?
- Алексей Михайлович сказал, чтобы на человека была похожа, - уныло вздохнула девчонка.
- На современного делового человека, согласна?
- Без приколов?
- Вот смотри. - Галя вымыла девушке голову, убрав торчащие во все стороны залакированные лохмы, взяла в руки ножницы. - Я сделаю тебе асимметричную линию, но та прядь, что у тебя торчала, как в прическе "ирокез", будет спускаться на щеку. А после работы выйдешь на улицу, расческой проведешь снизу вверх, и твой клок опять встанет дыбом. Опять будешь как все. Согласна?
- Согласна, - важно кивнула девушка.
- Умеешь ты с молодыми общаться, - улыбнулась Тамара.
- Научилась. Это же мой хлеб, - сказала Галя.
Потом девушка села к Наташе в кресло.
- Основная подводка глаз - по верхнему веку, - приговаривала и она, учась у Гали. - Но и нижнее веко совсем забывать не стоит, а то глаз выглядит заплаканным. Тушью ресницы красим густо, но так, чтобы реснички между собой не слипались, и комочков туши не допускаем…
Когда она вывела девушку к ее директору, тот даже ахнул:
- Боже, совсем другой человек. Яна, теперь ко мне клиенты будут приходить, чтобы на тебя посмотреть! Сударыня, у вас золотые руки.
Наташа назвала сумму, которую следовало заплатить в кассу, и мужчина прибавил щедрые чаевые.
Первое время она стеснялась брать чаевые, а потом привыкла.
- Это всего лишь разновидность заработка, - учила ее Стася.
- У вас золотые руки! - разливался соловьем директор девушки. - Я теперь буду всем рассказывать, какая удивительная женщина работает в этом салоне… Вы не согласились бы со мной пообедать?
Он так лихо перескочил с темы ее мастерства на посещение ресторана, что Наташа растерялась. Она пожала плечами, что мужчина отчего-то принял за согласие.
- Я подъеду к концу дня, - обрадовался он. - Вы сегодня до какого времени работаете?
- До восьми.
- Пожалуйста, не уходите раньше времени, дождитесь меня.
И у Наташи начался стремительный роман. Точнее, у нее появился ухажер, который засыпал ее цветами, духами и прочими знаками внимания, кажется, совсем не интересуясь, как сама Наташа к этому относится.
К счастью, он пока ничего от нее и не требовал, а только встречал после работы и пытался отвезти куда-нибудь отдохнуть. То на концерт, то в ночной клуб, то в кино - вспомнить юность.
Через неделю Алексей Казаков - так ухажера звали - сделал ей предложение.
- Ты же меня совсем не знаешь, - удивилась Наташа - они только три дня назад перешли на ты.
- Я знаю достаточно, - говорил он. - Ты не глупа, не жадная, понимаешь юмор, вполне начитанная, чтобы говорить с любым интеллектуалом…
- Думаешь, этого достаточно? - спросила она.
- Вполне.
Он был непробиваем, как миллионер из фильма "В джазе только девушки".
- Если хочешь знать, у меня будет ребенок, - с тайным злорадством призналась Наташа.
- Ну и что же? - не смутился Алексей. - Даже если бы у тебя было трое детей, я бы все равно на тебе женился. У меня достаточно денег, чтобы содержать большую семью. А иначе для чего я их зарабатываю?
Вот так. Никто не против, все за! Не о чем, выходит, Наташе печалиться. И замирать, уставившись в никуда. У нее все хорошо…
Еще немного, и от переизбытка сладкого у нее начнется сахарный диабет.
Однако все же не спешила она откликнуться на благородство Алексея. И не отказывалась, и не соглашалась. Лишь отмечала про себя, что судьба опять подсовывает ей готовые решения проблем. Скажи только "да", и у тебя все будет.
И не придется Наташе, как теперь, откладывать деньги на декрет. Когда она из-за малыша не сможет работать. Пусть и убеждают ее родители, брат Валерка, что не надо этого делать. Попытка обеспечить свою материальную независимость поднимала Наташу в собственных глазах.
Алексей не отставал.
- Я буду ждать, - говорил он.
И ждал. Но Наташа сказала себе, что у него наверняка есть какая-то девушка, с которой он живет, и тем успокаивала себя, что невольно подает молодому человеку напрасную надежду.
Вот как, напрасную! Если она об этом знала, почему ему прямо об этом не сказать? И ведь пару раз пыталась, но всякий раз в последний момент передумывала. Потом как-нибудь. Вроде как оставляла возле себя на всякий случай.
А еще все казалось ей, что скоро случится нечто и оно изменит ее жизнь. Вот только при этом палец о палец не ударяла. И разобраться с этими неясными ощущениями не пыталась.
А однажды, в середине лета, ясным субботним днем в родительском доме Селивановых прозвучал телефонный звонок:
- Наталья Петровна, здравствуйте, это вам Новикова звонит!
- Кто? - не сразу поняла Наташа.
- Я в квартиру Рудиных попала? - поинтересовался растерянный женский голос; невидимая абонентка не знала, что Наташа Рудина - по мужу.
- Неля, ты, что ли?
- А то кто же? Конечно, я, Наталья Петровна. Уж подумала, номер телефона перепутала или не туда попала.
- А ты говорила, что тебя никогда в командировку не пошлют. Выходит, послали? Или ты в отпуске?
- Послали. С вашей легкой руки. Но не в отпуск и не в командировку, на конкурс. После этикетки.
- Какой этикетки? Не пойму, о чем ты говоришь?
- Ой, так вы не знаете! Наталья Петровна, давайте с вами посидим где-нибудь, поговорим, если у вас, конечно, есть свободные полчаса.
- Есть и полчаса. И час. Где ты, мы сейчас с братом к тебе подъедем.
- В гостинице "Москва". Тут всех "мисок" поселили.
- Каких "мисок"?
- Ну, участниц конкурса красоты "Мисс "Российский парфюм"". Нас так обзывают устроители. Будущие мисс, значит.
- А-а-а, ну жди нас на ступеньках, через двадцать минут мы подъедем.
- Куда это мы должны подъехать? - пробурчал Валерка. - Я тебе что, персональный шофер?
- Ты же возражаешь, когда я в общественном транспорте езжу. - Наташа провела рукой по изрядно выступающему животу. - Уже надоело меня возить?
- Не обращай ты на меня внимания! - спохватился брат. - Личные неприятности.
- Опять с Викой поссорился?
- Да ну ее, истеричка!