Выговский и верные ему старшины получили массу льгот и привилегий. Чтобы не раздражать казаков, в договоре в 15-й статье было сказано: "В войне короля с Москвою казаки могут держать нейтралитет, но в случае нападения московских войск на Украину король обязан защищать ее".
Но ни в одной из 22-х статей ничего не говорилось, будут ли польские паны владеть своими поместьями в Малороссии или нет. А это был основной вопрос, волновавший население Украины, и без его кардинального разрешения любой договор становился "филькиной грамотой".
Ведя переговоры с ляхами, Выговский в августе 1658 г. клялся перед московским посланником дьяком Василием Михайловым в своей верности царю, а в это время гетманское войско шло на Киев, где находился русский гарнизон. 23 августа киевский воевода боярин Василий Борисович Шереметев вдребезги разгромил запорожских казаков под Киевом. Особо отличились полки "иноземного строя" под командованием полковника фон Стадена. Трофеями русских стали 12 пушек, 48 знамен и три бочки с порохом.
На левом (восточном) берегу Днепра большая часть старшины была за Выговского, но зато подавляющее большинство простых казаков стояли за Москву. В последних числах ноября в местечке Верва была созвана рада из верных царю казаков и выбран в гетманы полковник Иван Беспалый, "чтоб дела войсковые не гуляли".
Поляки не приходили к Выговскому на помощь, и, чтобы остановить присылку новых московских войск, Выговский отправил к царю белоцерковского полковника Кравченко с повинной.
13 декабря 1658 г. Беспалый писал царю, что враги наступают со всех сторон, а царские воеводы помощи им, верным малороссиянам, не дают. Царь ответил, что вследствие приезда Кравченко с повинной он назначил раду в Переявлаве на 1 февраля 1659 г., а межу тем пусть он, Беспалый, соединившись с князем Ромодановским, промышляет над неприятелем.
Неприятель не заставил себя ждать: 16 декабря 1658 г. наказной гетман Выговского Скоробогатенко подошел к Ромнам, где находился Беспалый, но был разгромлен последним. Беспалый доносил царю: "Если ваша пресветлая царская милость с престола своего не подвигнитесь в свою отчину, то между нами, Войском Запорожским, и всем народом христианским, покою не будет. Выговский Кравченка на обман послал и ему бы ни в чем не верить".
В феврале 1659 г. "параллельный гетман" Беспалый сообщил в Москву, что из Новой Чернухи под Лохвицу приходило тридцатитысячное польско-татарское войско Скоробогатенко и Немирича.
На просьбы Беспалова о помощи из Москвы отвечали, что идет в Малороссию боярин князь Алексей Никитич Трубецкой.
15 января 1659 г. Трубецкой действительно выступил из Москвы с большим войском (в летописи говорится о ста тысячах человек) и 10 марта пришел в Путивль. 26 марта московское войско выступило из Путивля и направилось к местечку Константинов на реке Суле, позвав к себе московских воевод из Лохвиц и казаков Беспалого из Ромен.
10 апреля Трубецкой вышел из Константинова к Конотопу, где засел сторонник Выговского полковник Гуляницкий. 19 апреля войско было под стенами города, но осада безуспешно длилась до 27 июня, пока к Конотопу не подошли казаки Выговского вместе с татарами. Оставив всех татар и половину своих казаков в засаде за речкой Сосновкой, Выговский с остальными казаками ночью скрытно подошел к Конотопу, а на рассвете атаковал осаждающих, перебил много людей, отогнал лошадей и начал отступление.
Московские воеводы решили, что их атаковало все войско Выговского, и отрядили для его преследования князей Семена Романовича Пожарского и Семена Петровича Львова. 28 июня Пожарский нагнал черкес, многих перебил и погнался дальше за отступавшими, все более и более удаляясь от Конотопа. Взятые в плен казаки Выговского предупреждали, что впереди поджидает большое войско - целая ханская орда и половина казаков, но все было тщетно, Пожарский ничего не хотел слышать и шел вперед. "Давайте мне ханишку! - кричал он, - давайте калгу! - всех их с войском… таких сяких… вырубим и выпленим".
Но только князь перебрался через болотную речку Сосновку, как навстречу ему выступили многочисленные толпы татар и казаков. Русские были окружены и разбиты. Оба воеводы попали в плен. Пожарского привели к хану, который начал выговаривать ему за дерзость и презрение к татарским силам. Но воевода и на поле битвы, и в плену был одинаков. В ответ он, как дипломатично писал С. М. Соловьев, "выбранил хана по московскому обычаю", то есть высказался о нравственности ханской матушки, и плюнул в глаза Камиль-Мухаммеду Взбешенный хан приказал немедленно отрубить голову князю.
Затем 5 тысяч пленных из царского войска казаки и татары вывели в открытое поле и "стали резать как баранов".
И вот сейчас картинками с видом Конотопской битвы, где щирые украинцы громят звероподобных москалей, пестрят школьные и вузовские учебники истории Украины.
Как видим, сведений о Конотопском сражении крайне мало как у русских, так и у самостийных историков. Ко всему сказанному стоит добавить несколько слов о слишком горячем и храбром князе Семене Романовича Пожарском. Его отец Роман Петрович Лопата-Пожарский вместе со старшими братьями Дмитрием и Иваном храбро сражался в составе Нижегородского ополчения под началом своего родственника Дмитрия Михайловича Пожарского. У Романа Петровича с вождем ополчения был общий прадед.
Под Конотопом князь Семен Романович Пожарский имел звание окольничего, что нечто среднее между бригадиром и генерал-майором в русской армии XVIII–XIX вв., и командовал всего лишь небольшим передовым отрядом.
Татары и казаки Выговского попытались атаковать главные силы царского войска, осаждавшие Конотоп, но были отбиты ружейно-артиллерийским огнем. Главный воевода Алексей Трубецкой понял, что продолжать осаду Конотопа в таких условиях бессмысленно, и начал отход. Русские войска в полном порядке отошли к реке Сейм. Татары несколько раз нападали на русские войска, но были отражены артиллерийским огнем и контратаками кавалерии. Через реку инженеры навели мост, и все войска вместе с артиллерией и обозами переправились на правый берег Сейма. Через несколько верст войска князя Трубецкого 10 июля остановились у города Путивля.
Выговский и хан Мухаммед Гирей не рискнули форсировать Сейм и двинулись к Ромнам. Небольшой гарнизон из русских ратников сдался на почетную капитуляцию, их должны были пропустить к войску Трубецкого. Но Выговский нарушил условия капитуляции и отправил пленных русских к польскому королю.
В итоге, несмотря на сравнительно небольшие потери в Конотопской битве, русская армия оставила Малороссию. Исключение представлял небольшой гарнизон Петра Васильевича Шереметева, засевший в Киеве. Вот теперь вроде бы все щирые украинцы должны были сплотиться вокруг "гетмана-освободителя". Но, увы, все происходит с точностью до наоборот.
Казачество поднялось на басурман и их холопа Выговского.
6 июня 1659 г. из устья Дона вышла казацкая флотилия в числе 30 стругов, на каждом струге находилось от 50 до 80 казаков. Командовал флотилией походный атаман войска Донского Корнила Яковлев. (Кстати, крестный отец Стеньки Разина.) Для начала донцы опустошили побережье между турецкими крепостями Темрюком и Таманью. Затем казаки атаковали Кафу (Феодосию). Разорению подвергся весь южный берег Крыма до Балаклавы включительно.
Не довольствуясь Крымом, Корнила повел свои струги к берегам Турции. Славно казаки погуляли под Синопом, Кефкею и Кондрами - городом, от которого до Стамбула было ходу лишь сутки.
16 августа донцы благополучно прибыли домой. Казакам удалось отбить из полона 150 православных душ, 96 из которых пожелали отправиться на Русь, а остальные изъявили желание записаться в казаки.
Одновременно "молодой Юрий Хмельницкий с запорожцами ходил под Крым, погромил четыре ногайских улуса и взял много пленных. Хан и Выговский немедленно послали сказать ему, чтоб отпустил пленных в Крым, но Хмельницкий отвечал: "Если хан отпустит из Крыма прежний полон козацкий, то и мы отпустим татар; если же хан пойдет на государевы города войною, то и мы опять пойдем на крымские улусы"".
В такой ситуации хан Мухаммед Гирей оставил Выговскому 15 тысяч татар, а сам с основными силами отправился защищать свои улусы. Но крымские татары так просто по Малороссии никогда не путешествовали. На обратном пути Гирей напал на Сумы, Хотмыл, Карпов, Ливны, городов не тронул, но разорил и выжег уезды и лишь тогда двинулся домой. Вместе с собой татары гнали десятки тысяч несчастных малороссов, захваченных как в совместных с Выговским операциях, так и "по пути". Понятно, что об этом "оранжевые" историки предпочитают помалкивать.
Польская подмога Выговскому оказалась невелика - около полутора тысяч человек под началом "обозного коронного" Андрея Потоцкого.
Иван Выговский послал под Киев свои войска и оставшихся татар под началом своего брата Данилы Выговского. Навстречу ему из Киева вышел отряд Шереметева и наголову разгромил воинство Выговского.
В каком состоянии находилась в это время Малороссия, лучше всего видно из донесения королю Яну-Казимиру обозного коронного Андрея Потоцкого: "Не изволь, ваша королевская милость, ожидать для себя ничего доброго от здешнего края! Все здешние жители [то есть жители западной стороны Днепра] скоро будут московскими, ибо перетянет их к себе Заднепровье [восточная сторона Днепра], а они того и хотят, и только ищут случая, чтоб благовиднее достигнуть желаемого. Они послали к Шереметеву копию привилегий вашей королевской милости, спрашивая: согласится ли царь заключить с ними такие же условия? Одно местечко воюет против другого, сын грабит отца, отец сына. Страшное представляется здесь Вавилонское столпотворение! Благоразумнейшие из старшин козацких молят Бога, чтоб кто-нибудь - или ваша королевская милость, или царь - взял их в крепкие руки и не допускал грубую чернь до такого своеволия".
Выговскому с татарами пришлось отступить на юг в город Чигирин. Узнав об этом, переяславский полковник Тимофей Цецура перебил в городе всех сторонников Выговского и дал знать об этом Трубецкому в Путивль.
30 августа киевский воевода В. Б. Шереметев писал царю, что полковники - переяславский, нежинский, черниговский, киевский и лубенский - "добили челом и присягнули".
Запорожский атаман Иван Сирко, выйдя на лодках из Запорожья с большим войском, проплыл вверх по Бугу до города Умани, напротив Умани высадился на берег, разгромил татарские улусы и начал войну с Выговским, "а ныне стал на реке Буге с войском, на Андреевском острове, и там ожидает милости великого государя, а над неприятелями изменниками государевыми промысел и ныне чинить". Царь грамотой от 14 декабря приказал киевскому воеводе В. Б. Шереметеву выдать полковнику Сирку в награду за подвиги двести золотых и соболей на триста рублей.
Иван Выговский оказался в отчаянном положении. 11 сентября у запорожцев собралась рада. Выговский приехал к ним и зачитал гадячские условия, уже подтвержденные на сейме. Он уговаривал казаков оставаться под королевской властью, но в результате едва успел унести ноги в польский стан. Запорожцы кричали, что у короля в подданстве быть не хотят, а хотят быть под государевой рукою.
13 сентября Юрий Хмельницкий со своим войском двинулся на Расаву для соединения со стоявшими там чигиринским, уманьским и черкасским полковниками. Иван Выговский и Потоцкий следовали за ним. Казаки поговаривали, что на Расаве будет большая рада, где изберут в гетманы Юрия Хмельницкого, а Выговского убьют. В двадцатых числах сентября Потоцкий и Выговский остановились под Хвостовом, а Хмельницкий - на Взенье недалеко от Белой Церкви. Там к Потоцкому прибыли представители казаков и просили его уговорить Выговского сложить булаву на раде.
В конце концов Иван Выговский был вынужден отдать гетманскую булаву казакам-запорожцам, а те отвезли ее Юрию Хмельницкому.
Сам Иван Выговский бежал к ляхам, но и там он пытался интриговать, за что и был расстрелян по приговору суда.
Так что Конотопское сражение, прославленное нынешними самостийниками, обернулось поражением Выговского и крымского хана.
Каждый гетман, полковник или старшина, который хоть какое-то время воевал против царских войск, сейчас объявляется официальным Киевом "украинским патриотом". Историк же Сергей Родин дал им совсем иное определение - этнические мутанты: "Этнический мутант затрудняется в оценке своей национальной принадлежности, так как чувствует в своей душе борение противоположных, взаимоисключающих начал. Многие представители казачьей старшины эпохи Гетманщины как раз и представляют такой национально мутированный тип: русские по крови, они по своей психологии, социальному быту, культурным предпочтениям примыкали к полякам и ориентировались на шляхетско-кастовые ценности. Историческая судьба распорядилась так, что окончательно ассимилироваться в польский этнос им не было суждено, но и русскими они себя уже не чувствовали, хотя по инерции еще и называли".
Это определение прекрасно подходит к гетману Выговскому По происхождению он русский, по образованию - поляк, он делал карьеру у поляков и попал в плен в битве при Желтых Водах. В 1656 г. Выговский вступил в брак с полькой Еленой Стеткевич, дочерью новогрудского каштеляна Богдана Стеткевича.
Вопреки басням самостийников сражение у Конотопа не было забыто русскими историками. Оно описано в "Истории России с древнейших времен" С. М. Соловьева, в "Военной энциклопедии" должна была быть статья "Конотопское сражение" в разделе "Русско-польские войны", но в связи с революцией 1917 г. этот том не вышел из печати.
Однако до 1991 г. современники этот эпизод справедливо рассматривали как второстепенное, а главное, случайное событие.
В 1995 г. на Украине впервые была отмечена годовщина Конотопской битвы. Пока там собрались лишь ультранационалисты. Но вот Ющенко издал президентский указ № 207/2008 "О праздновании 350-летия победы войска под руководством гетмана Украины Ивана Выговского в Конотопской битве".
В президентском указе, с одной стороны, отмечено, что необходимо организовать: "проведение исследовательской работы по изучению этих событий, подготовку и издание научной и научно-популярной литературы, проведение археологических исследований на местах, связанных с Конотопской битвой". А с другой стороны, не дождавшись результатов научных изысканий, в том же указе предлагается осуществить переименование улиц в областных центрах и на местах "былых сражений", отчеканить юбилейную монету, соорудить мемориальный комплекс, создать документальный фильм о Конотопской битве и еще много чего запланировано. Праздновать победу Выговского над армией Трубецкого на Украине будут широко: на месте битвы установят мемориал, выпустят юбилейную монету, почтовую марку, книги, проведут научные конференции. Ожидается приезд иностранных делегаций и, конечно же, солидное бюджетное финансирование торжественных мероприятий. При этом администрации Киева, правительству Крыма и мэрии Севастополя рекомендовано "изучить вопрос" о переименовании улиц, проспектов, площадей, воинских частей и учебных учреждений в честь героев Конотопской битвы. Так что не исключено, что в Симферополе или Севастополе появится улица хана Мехмеда IV Гирея.
Я почти ежегодно бываю в Севастополе и хорошо знаю многих крымских историков. Подавляющее большинство севастопольцев ненавидит "оранжевых". Любая попытка переименования улиц русского города Севастополя вызовет большие беспорядки. Не пора ли правительству РФ официально объявить, что Россия не допустит расправы над русскоязычным населением Крыма?
"Победа под Конотопом подходит для поднятия национального духа как нельзя кстати. Тем более что в ходе празднования можно будет одним напоминанием о былом "боевом братстве" немного успокоить крымских татар, все более неуютно чувствующих себя в Крыму и грозящих создать отряды самообороны. Приятные эмоции испытает и Польша, официально именующая себя "адвокатом" Украины в Евросоюзе. Наконец, Конотопская битва станет альтернативой другого, более известного сражения - Полтавского, произошедшего ровно через пятьдесят лет. О том, как праздновать победу русского оружия над шведским, президенты России и Украины недавно обсуждали в Москве. И в Киеве, похоже, смирились с тем, что победа Петра I важнее поражения Мазепы. Вопрос только в том, какое из празднований посетит президент Ющенко - ведь обе битвы произошли практически в один день".
Нетрудно понять, что истерия Ющенко и К вокруг Конотопской битвы может серьезно испортить отношения Республики Украина с Российской Федерацией и дестабилизировать и без того накаленную обстановку внутри Украины.
Глава 6
Начало "Руины"
5 сентября 1659 г. "разбитое войско" Алексея Трубецкого выступило из Путивля в левобережные города. Там везде встречали московское войско с радостью, полковники и старшины под пушечную стрельбу присягали на верность русскому царю. 27 сентября Трубецкой подошел к Переяславу Полковник Цецура со своим войском выехал ему навстречу за пять верст. Протопоп Григорий, священники с крестами, мещане, бурмистры, лавочники и вся чернь вышла за стены города встречать московское войско. Въехав в Переяслав, Трубецкой отстоял молебен в церкви и затем объявил переяславцам царскую милость, что велел им государь "быть под своею высокою рукою по-прежнему, прав и вольностей их нарушать не велел, а что были они он него отступны, и он вины им отдал". Так было и в других городах.