Вместе с Кентом в Стоу работал его зять Ланселот Браун (1716–1783) родом из Нортумберленда, которому суждено было совершить революцию в английском садоводстве. Собственно естественный стиль начинается именно с Брауна. Он полностью освободил сознание дизайнера от каких-либо идеологических концепций и дал волю воображению. Изгнав архитектуру из парков, он снабдил их извилистыми озерами, вереницами деревьев, широкими травяными лугами и цветочными клумбами. Английские сквайры, желающие чувствовать себя хозяевами своих земель, могли теперь свободно объезжать их верхом и с наслаждением обозревать окрестности.
Браун имел прозвище Способность. Своими способностями мастер воспользовался сполна, создав более 170 парков на территории Англии. Проще перечислить английские усадьбы, в которых Браун ни разу не бывал. Такая популярность вызвала волну критики и недоброжелательных отзывов. Говорили, что работы садовода легко перепутать с капризами самой природы, а один из современников выразил надежду умереть после Брауна, чтобы "увидеть рай улучшенным". Порой Браун действительно бывал излишне напорист: так, он нанес серьезный ущерб милым и безобидным топиарным садикам, выкорчевав массу ценных деревьев.
Главным оппонентом "естественников" был Уильям Чемберс, критиковавший их за недостаток разнообразия и бедность воображения: "В английском саду зритель часто не знает, блуждает ли он по обыкновенному лугу или увеселительному саду, настолько точно подражание природе… Посетитель смертельно скучает, проклинает красивые линии, пока, наконец, одолеваемый усталостью, обожженный солнцем из-за недостатка тени и полумертвый из-за отсутствия развлечений, решает ни на что больше не смотреть…"
Британский патриотизм в данном случае сыграл благотворную роль, и суждения Чемберса не нашли поддержки. Ибо в качестве "развлечений" тот предлагал восточноазиатские пагоды, беседки и мостики, еще более неуместные в английском парке, чем античные здания. Невозможно вычленить какую-либо часть сада, уже сложившегося в соответствии с национальными обычаями, и поместить ее в чужеродное окружение. Но именно это попытался сделать Чемберс в ботаническом саду поместья Кью под Лондоном. Настоящие японские и китайские садики появились в Англии лишь в начале XX в., и, конечно, они служили лишь дополнением к традиционным английским садам.
Другой реакцией на чрезмерную простоту Брауна явился так называемый живописный стиль конца XVIII в. Под влиянием зарождающегося романтизма тишина и покой парков сменились дикостью и экспрессией. Теперь дизайнеров вдохновляли не Лоррен и Пуссен, а Сальватор Роза и Юбер Робер. Именно тогда произошло разделение на маленькие домовые сады и внушительные парковые зоны. Аккуратные лужайки и клумбы были оттеснены к дому, а в парке царил романтический хаос: нагроможденные там и тут камни, нарочито запущенные, даже засохшие деревья, бутафорские руины, или, как их называли, "причуды", имитирующие разрушенные замок или церковь.
"Естественников" и "романтиков" сумел примирить замечательный английский садовод Хамфри Рептон (1752–1818), опубликовавший в 1795 г. "Эскизы и советы по ландшафтному садоводству". Его сад начинался рядом с домом, где располагались террасы и аллеи, а также садики для уединения, содержащие минимальное количество сооружений: миниатюрные фонтанчики, каменные скамейки и укрытые зеленью беседки. Рептон придумал идею непосредственного выхода в сад из дома, когда границей между природой и жилищем служат лишь окна и стеклянные двери. За приусадебным садом следовал пейзажный парк с аккуратно высаженными деревьями, подстриженными лугами, гладкими озерами и ручейками. Причудливо изогнутые дорожки уводили вдаль - к густому лесу, холмам и долинам, реке или морю. Там путник мог встретить мрачного вида деревья с прячущимися под ними развалинами и бурлящие потоки с водопадами. Рептон одним из первых начал высаживать в больших количествах рододендроны и азалии. Классическим образцом посвященного им сада служит поместье Шерингем (Норфолк).
На протяжении большей части XIX в. английские садоводы придерживались заветов Рептона. Новые сады почти не разбивались, лишь восстанавливались старые, пострадавшие от идеологических баталий предшествующего столетия. Среди тогдашних ландшафтных дизайнеров необходимо отметить Джеффри Уайтвилла (1766–1840), занимавшегося также реставрацией старинных памятников (лучшая его работа - королевский замок Виндзор), и Уильяма Несфилда (1793–1881), преобразовавшего сады в Итоне, Кью, Уитли и Сомерлейтоне (Суффолк). Ряд садовых сооружений спроектировал известный викторианский архитектор, автор лондонского Хрустального дворца Джозеф Пакстон (1801–1865), экспериментировавший в поместьях Чатсворт и Таттон (Чешир).
Поздневикторианская и Эдвардианская эпохи отмечены всплеском интереса к садовому искусству. Впрочем, ничего более масштабного и гармоничного, чем концепция Рептона, садоводы уже не могли придумать и уделяли внимание небольшим приусадебным участкам. На этих участках возродился натуралистический сад, чьи растения существовали в условиях естественного отбора, популяризованного Чарльзом Дарвином. В таком саду высаживались дикорастущие травы, а бордюры составлялись из цветов, которые можно было найти рядом с деревенскими коттеджами: анютины глазки, ноготки, наперстянки, водосбор, шиповник и др. Из декоративных растений здесь цвели подсолнечники, лилии, маки и розы, чьи посадки окружались изгородями из самшита. Чтобы создать естественные условия для экзотических сортов, почва увлажнялась, и устраивались водоемы и каменистые горки (рокарии). Находилось место и хаотично расположенным грядкам с овощами, в основном капустой и картофелем, а также кустам смородины и крыжовника.
Идеологами натуралистического, или, как его еще называли, коттеджного, сада выступали видные представители Движения искусств и ремесел - Уильям Робинсон (1838–1935) и Уильям Моррис (1834–1896). Конечно, им не хватало профессионализма, в чем их постоянно упрекали сторонники формального сада, такие как Реджинальд Блумфилд (1856–1942). Благодаря усилиям "формалистов" в усадьбах вновь стали высаживать тис и лавр и постепенно возродилась фигурная стрижка. В формальных садах, огражденных кирпичной стеной, устраивались партеры и газоны, использовались подпорные стенки и каменные детали - ступени и балюстрады, статуи и вазы.
Итальянский сад, так и не получивший развития в Англии XVII столетия, теперь нашел своих поклонников в лице Джорджа Ситвелла (1860–1943) и Гарольда Пето (1854–1933), снисходительно отзывавшихся о французских и английских регулярных садах и обустраивавших имения в Ренишо (Дербишир), Ифорде (Уилтшир), Баскоте (Оксфордшир).
Современный английский сад родился в начале XX в. из синтеза идей "натуралистов" и "формалистов", осуществленного Гертрудой Джекилл (1843–1932), которая сотрудничала с Эдвином Лютиенсом. Архитектор проектировал сады с миниатюрными террасами, прудами и каналами, а садовница составляла из обычных сортов растений геометрически правильные разноцветные клумбы и бордюры. Их творения покинули территории исторических усадеб и украсили пригородные дома представителей среднего класса.
Королевские резиденции
Почти двести лет отделяют друг от друга старую и новую части дворца Хемптон Корт. За это время ренессансная культура XVI столетия сменилась классицизмом Кристофера Рена, с 1689 г. обустраивавшего главную загородную резиденцию английских монархов. Впрочем, нанявший архитектора Вильгельм Оранский быстро охладел к проекту, поэтому Рен успел лишь переделать восточную часть дворца и оформить его южный фасад. А первоначально планировалось снести все старые здания, кроме Большого зала. В 1702 г. король упал с лошади, катаясь в здешнем парке, заболел и вскоре умер, после чего строительные работы завершились.
Георг II последним из королей проживал в Хемптон Корт. У психически неуравновешенного Георга III были связаны с дворцом неприятные воспоминания: однажды отец больно ударил его после вполне невинного замечания. К началу XIX в. Хемптон Корт пришел в запустение, однако в эпоху романтизма старинные покои отремонтировали, а королева Виктория открыла дворец для посещений.
Самое значительное творение Рена в Хемптон Корт - это Фонтанный двор, последний из парадных дворов, который переходом соединяется с тюдоровским Часовым двором. Квадратный двор обнесен лоджиями, над которыми ритмично, в ряд расположены высокие прямоугольные окна, увенчанные треугольными фронтонами, крутые окна, обрамленные резными каменными венками, и дополнительный ряд, состоящий из квадратных окон. Вся композиция увенчана балюстрадой. В оформлении зданий использован красный кирпич и белый камень - единственное, что связывает Фонтанный двор с предыдущими дворами. В интерьере дворца Рена широко используются лепнина и резьба по дереву. Росписи потолков наполнены аллегорическими фигурами, изображениями античных богов и героев.
Первый простенький сад в Хемптон Корт появился еще при Генрихе VIII. Англичане наивно полагают, что он вдохновил самого Андре Ленотра, оформлявшего парк в Версале. В действительности сад был переделан при Карле II, пригласившем французского дизайнера Андре Молле, который посадил аллеи, выкопал каналы и разбил цветники перед восточным фасадом. "Тайный" сад с круглыми водоемами и четырьмя декоративными цветниками возник при Вильгельме Оранском. За ним находятся несколько огороженных садов, а с северной стороны дворца - большой лабиринт из самшита, оконфузивший Гарриса в романе Джерома К. Джерома "Трое в лодке, не считая собаки" (1888).
Дворец Кью (Kew Palace) - самый маленький из британских королевских дворцов. Прежде он находился за пределами Лондона, а теперь входит в состав городского округа Ричмонд. Первый и единственный сохранившийся до наших дней дворец известен как Голландский домик. Он построен голландским купцом Сэмюэлом Фортри примерно в 1631 г.
В 1730-х гг. этот дом арендовал Фредерик (1707–1751), принц Уэльский. В 1735 г. Уильям Кент подготовил для Фредерика проект второго дворца в палладианском стиле, но тот не был реализован. Затем Кью приобрел сын принца Георг III, затеявший строительство третьего грандиозного дворца в неоготическом стиле с помощью Джеймса Уайетта. Проекты Уайетта нравились немногим, и после заключения короля в 1810 г. под надзор в Виндзорском замке королева Шарлотта отказалась жить в новом дворце. Она скончалась в Голландском домике 17 ноября 1818 г. Георг IV терпеть не мог готику, предпочитая чувственный восточный стиль, поэтому недостроенное творение Уайетта снесли в 1828 г.
Голландский домик остался за королевской семьей. В 1887 г. королева Виктория отмечала в нем свой шестидесятилетний юбилей, а в апреле 2006 г. Чарльз, принц Уэльский, организовал здесь торжественный прием в честь восьмидесятилетия Елизаветы II.
Между тем вокруг дворца разрастались, пожалуй, самые посещаемые сады в Анпши. Здешний парк возник в 1670 г. и впоследствии был расширен принцессой Августой Саксен-Готской (1719–1772), вдовой Фредерика. Для работы в саду был привлечен Кент, а потом и ботаник Уильям Айтон. Посетивший Кью Жак Делиль вставил в свою поэму "Сады" следующие строки:
Кью тоже всяческой экзотикой богат;
Оранжереи в нем огромны - целый сад,
Где попадете вы на все широты света;
Там тысячи цветов и круглый год там лето,
Его растения в зеленой полутьме
Забыли родину и прижились в тюрьме.
Несколько садовых сооружений воздвиг в Кью Уильям Чемберс, беспорядочно и довольно безвкусно подражавший Китаю и прочим странам и эпохам. С пагодой (1762) и "обиталищем Конфуция" уживались храмы Солнца, Беллоны, Пана, Эола, мечеть, руины готической церкви и др. Новый владелец сада Георг III замыслил его перепланировку. Для этой работы он пригласил Ланселота Брауна, избавившего Кью от большей части сооружений Чемберса, а позже - увлеченного ботаникой Джозефа Бэнкса, по рекомендации которого сюда завезли около 7000 новых видов растений.
После смерти Вильгельма IV в 1837 г. сады в Кью пришли в запустение. В 1838 г. было решено передать их государству, наделив статусом национального ботанического сада. В марте 1841 г. сады стали возрождаться, их основная территория увеличилась до 30 га, а дендрарий - до 120 га. Уильям Несфилд перепланировал сады, поместив в их центре Пальмовый дом, выполненный в 1844–1848 it. Во второй половине XIX в. здесь построили оранжерею для водяных лилий и альпийских растений, крупнейшую из сохранившихся викторианских теплиц.
Главной достопримечательностью города Брайтон (Brighton) на суссекском побережье Англии является Королевский павильон, построенный по инициативе Георга IV. Принц-регент впервые посетил брайтонский курорт в 1783 г., а с 1786 г. обосновался в арендованном здесь доме - как по совету врача, так и ради тайных встреч со своей любовницей Мэри Фицгерберт. В начале XIX в. на земле, выкупленной Георгом, Генри Холланд возвел Морской павильон, который стал последней работой мастера.
В 1815–1822 гг. Джон Нэш полностью перестроил павильон в индуистском стиле. Возможно, идею подсказал автору Хамфри Рептон, которого восхитил возведенный в 1805 г. экстравагантный дом в поместье Сезинкот в Глостершире, увенчанный куполом с башенками ("минаретами") по бокам. Нэш добавил купола и "минареты" путем накладывания чугунной конструкции поверх Морского павильона. Его интерьер представлял собой смесь индийских и мавританских мотивов, типичную для стиля эпохи регентства.
После смерти Георга IV в 1830 г. павильоном пользовался король Вильгельм IV. Королева Виктория посетила Брайтон лишь один раз в 1845 г. и пожелала избавиться от ненужного дворца. В 1849 г. Королевский павильон был приобретен городскими властями, осуществившими ремонт протекающей кровли.
Во время Второй мировой войны внутри размещался военный госпиталь. В 1982 г. началась реставрация павильона, продолжавшаяся десять лет. В наши дни в павильоне работает музей, а по особым случаям его залы сдаются в аренду.
Крупнейшая королевская постройка викторианской эпохи находится на острове Уайт. Это поместье Осборн (Osborne House) на окраине города Ист Каус, возведенное в 1845–1851 гг. для королевы Виктории и принца Альберта.
В 1845 г. королева приобрела находившийся здесь небольшой дом, а после продажи Брайтонского павильона у королевской семьи появились средства для строительства грандиозного особняка в стиле итальянского Ренессанса. Автором проекта был Томас Кубитт, участник реконструкции Букингемского дворца в Лондоне. Его творение состояло из нескольких разнотипных и разновеликих частей, грамотно соединенных между собой галереями. При этом бросалась в глаза некоторая скудость и грубость декора. Последние добавления к дому были сделаны в 1890–1891 гг. - это комнаты, оформленные в восточном стиле. В поместье был организован французский регулярный сад, не пользовавшийся популярностью в Викторианскую эпоху.
Виктория и Альберт ежегодно посещали Осборн, они особенно любили праздновать здесь свои дни рождения и Рождество. После смерти Ашберта в 1861 г. королева продолжала бывать в поместье в сопровождении своего преданного слуги, шотландца Джона Брауна. 22 января 1901 г. Виктория скончалась в Осборне.
Еще при жизни королева оставила поместье своему сыну, будущему Эдуарду VII. Но тот предпочитал жить и охотиться в Норфолке и предложил поселиться в Осборне своему сыну Джорджу (будущему Георгу V). Джордж не любил большие дома, и Осборн был передан государству. Парадные покои, за исключением личных апартаментов Виктории, открылись для публики. До конца 1990-х гг. в Осборне находился санаторий для выздоравливающих офицеров. В настоящее время поместье охраняется организацией "Английское наследие" и официально используется как музей, но при этом часть его территории сдается в аренду частным лицам.
Норфолкское поместье Сандрингем (Sandringham House) в 12 км к северу от города Кингс Линн занимает 8000 га земли с парком и садом и до сих пор используется британской королевской семьей в качестве загородной резиденции.
Первоначальный усадебный дом был построен в 1771 г. и модифицирован в XIX в. для Чарльза Коупера, пасынка виконта Пальмерстона. В 1862 г. дом приобрел за 220 тысяч фунтов Эдуард, принц Уэльский, поселившийся в нем вместе со своей супругой Александрой Датской (1844–1925). Размеры резиденции оказались недостаточными, и Эдуард поручил архитектору Альберту Гумберту снести старый дом и построить новый. Завершенный в 1870 г. краснокирпичный особняк считается удачным образцом викторианской архитектуры. Он был выполнен по образцам тюдоровской и якобинской эпох и снабжен характерными башенками, эркерами и треугольными фронтонами. Кое-где проглядывали элементы барокко: лоджии, балконы и миниатюрные балюстрады на крыше. Особняк пострадал во время пожара в 1891 г., но был восстановлен.
Эдуард превратил Сандрингем в одно из крупнейших охотничьих угодий Англии. Прусская императрица Виктория, гостившая у брата в Сандрингеме в 1894 г., писала своей дочери: "Невозможно найти поместье, которое содержалось бы в более образцовом порядке, чем у дяди Берти: леса, поля, дороги, изгороди и стены, коттеджи, церкви - все ухожено и находится в прекрасном состоянии".
Сандрингем стал любимой загородной резиденцией четырех поколений королевской семьи. В доме выросли сыновья Эдуарда и Александры - Альберт Виктор (1864–1892) и Джордж (1865–1936). Они умерли в поместье, как и их мать, королева Александра. Правда, чурающийся роскоши Георг V предпочитал жить не в главном доме, а в небольшом Йоркском коттедже, который он покинул только после смерти матери в 1925 г.
6 февраля 1952 г. в поместье скончался Георг VI, поэтому нынешняя королева Елизавета II проводит в Сандрингеме первые два месяца каждого года, отмечая годовщину смерти своего отца. В одном из жилых павильонов парка 1 июля 1961 г. родилась Диана Спенсер, будущая принцесса Уэльская, в другом 2 июля 1903 г. родился будущий король Норвегии Улаф V, внук Эдуарда и Александры. С 1977 г. часть дома с расположенным внутри музеем по истории королевской семьи открыта для посещений.
Семьи герцогов
Говарды
Историю ныне существующих герцогских титулов следует начать с древнейшего из них (не считая титула герцога Корнуолла, принадлежащего королевской семье). Речь идет о титуле герцога Норфолка, который носит представитель неоднократно упоминавшейся нами семьи Говард. Чтобы проследить истоки рода Говардов, необходимо вернуться в бывший норманнский замок Фрамлингем. В 1483 г. его унаследовал Джон Говард (1421–1485), сын Роберта Говарда (1384–1436) и Маргариты де Моубрей (1388–1459). Предком Роберта являлся некий Джон Говард (1267-?) из местечка Уиггенхолл в Норфолке. Маргарита же приходилась дочерью прежнему владельцу замка Томасу де Моубрею, который в свою очередь был внуком Томаса Бразертона, сына Эдуарда I. Вместе с замком Джон Говард получил титул герцога Норфолка (3-я креация).