Она проскользнула мимо них и спустилась по ступенькам, но когда они быстро двинулись следом, она не пыталась убежать, а гордо шла между ними по направлению к дому. Марсия не дотрагивалась до нее, зная, что японцы не любят дотрагиваться до чужестранцев, но она вновь ощутила едва уловимый аромат духов этой женщины. Теперь Харука двигалась более спокойно, и когда они дошли до автострады, она стояла между ними и спокойно ждала, пока можно будет безопасно ее пересечь.
По пути домой говорили мало, хотя казалось, что она кое-что понимает по-английски. Она шла с ними не так, как идет жертва, возвращаемая под стражу, но как знатная леди, которая оказывает честь спутникам, сопровождая их.
Когда они достигли ворот дома семьи Минато, она низко поклонилась каждому из них по очереди.
- А ригато гозайтасу, - поблагодарила она их тихим приятным голосом. И, закрыв шарфом лицо, слишком юное для ее лет, она прошла к себе домой.
Они услышали, как горничная вышла приветствовать ее, потом раздался громкий обеспокоенный голос Чийо. Минуту спустя Чийо поспешно выбежала из дома и догнала их недалеко от ворот.
- Спасибо, что привели ее обратно, - воскликнула она. - Я думала об Ичиро и забыла о ней.
- У вашего мужа серьезные неприятности? - спросила Марсия.
Чийо кивнула.
- Да, серьезные. Тальбот-сан упросил их его отпустить. На этот раз. Но нечто подобное может случиться снова. Спокойной ночи. Теперь я должна идти к кузине. Еще раз большое спасибо.
Алан прошел с Марсией за угол до ворот дома Тальботов.
- Мне зайти с вами?
Она отрицательно покачала головой.
- Нет. Он с вами сегодня не встретится. Лучше, если вы не станете заходить.
- Хорошо. Но я вас скоро увижу. Мы что-нибудь придумаем.
- Спасибо, - она подала ему руку, желая задержаться еще, но время было неподходящее, и она, с глазами, полными слез, пошла к дому.
Джером был в своей комнате и не вышел при ее появлении. Определенно, ему не сказали, что Харука пропала. Марсия пошла в спальню и увидела, что ребенок не спит. Они с Суми-сан сидели на кровати и играли в йан-кеп-по, игру, которую любят японские дети.
Увидев мать, Лори встала и бросилась ей на шею.
- Что случилось, мамочка?
Марсия крепко ее обняла и успокоила, в это время Суми-сан выскользнула из комнаты.
- Это было совсем недолго, дорогая моя. Леди из другой половины дома - мадам Сетсу ушла, и мы с Аланом боялись, что с ней произойдет что-нибудь плохое. Поэтому мы привели ее обратно. Она плохо себя чувствует, ты же знаешь.
- Леди в белом? - спросила Лори. - Мертвая леди?
- Душенька, она не мертвая, - запротестовала Марсия, уговаривая Лори снова лечь спать. - Она только больна.
Худенькие ручки Лори вновь крепко обвились вокруг шеи матери и замерли, крепко ее сжав.
- Нет, она мертвая! Вот почему она всегда носит белое, как это делают буддисты на похоронах. Она мертвая, как мертва моя кукла Томи. Мамочка, что ты сделала с куклой?
- Она у меня, - мягко сказала Марсия. - Я засунула ее под белье, и теперь посижу с тобой. Хочешь, я расскажу тебе о том, как мы нашли мадам Сетсу в дворцовых садах и привели домой?
Лори любила, когда ей рассказывают, и Марсия превратила сегодняшнюю историю в романтическую сказку о японской принцессе, околдованной чарами луны. Лори слушала и, наконец, стала засыпать. Но прежде чем уснуть, она на мгновение широко открыла глаза и взглянула в лицо матери.
- Мистер Кобб правда носит маску, чтобы скрыть, какой он на самом деле? Симпатичную маску, которая прячет что-то жестокое и уродливое?
Марсия прижалась щекой к теплой щечке дочери.
- Почему тебе в голову приходят такие жуткие мысли? Конечно, нет никакой маски. Мистер Кобб очень добрый и любезный и…
- Но папочка говорит, что все носят маски. Ты тоже, мамочка. Потому что внутри все злые. Внутри мы все такие, как это жуткое лицо на стене в папочкиной комнате. Если мы не будем стараться прятать нашу злость друг от друга, мы - мы все - сойдем с ума и умрем. Как мадам Сетсу.
От ужаса к горлу Марсии подступила тошнота. Она смогла только крепче прижать к себе Лори, яростно отрицая правдивость ее слов, пытаясь разубедить ее. Но как ей было найти слова, чтобы исправить такое зло?
Лори, по крайней мере, успокоилась от ее близости, от слов, что Марсия шептала, пытаясь разуверить ее, и уснула в объятиях матери.
Марсия поправила ее простыню, выключила все лампы, кроме одной. Потом она задернула занавески на окне, чтобы в комнату не проникал внушающий ей страх лунный свет. Сегодня ночью она не собиралась раздеваться. Кто-то должен бодрствовать в этом доме, чтобы отгонять темные силы.
Когда она устала, то легла одетой на свою постель, но мозг ее пребывал в бесконечной тревоге, как будто каждый нерв ее тела прислушивался и ждал.
Один раз она встала и тихонько открыла дверь в темный коридор. Старый дом вздыхал и потрескивал, и она напряженно прислушивалась, не откроется ли наверху дверь, не слышно ли стука таби по деревянным ступеням.
Но не было слышно никаких звуков, и она, как можно тише, закрыла свою дверь. Полчаса спустя она услышала, как тихонько открылась дверь Джерома, и в коридоре раздались его шаги. Когда шаги замедлились у двери, сердце ее застучало, горло сдавило так, что она задыхалась. Но он прошел дальше, и она услышала, как он поднимается по лестнице.
Она вновь открыла дверь и стояла в темноте, прислушиваясь. Наверху, на галерее потрескивали "соловьиные полы", она услышала, как в замке повернули ключ, и как открылась дверь. Потом она закрылась, и все было тихо.
Значит, Джером снова пошел к Харуке. Но теперь она чувствовала лишь печаль и жалость из-за трагической судьбы Харуки, которую жизнь свела со столь одиноким и ожесточенным мужчиной. Но, может быть, он нежен с Харукой, как когда-то был нежен с нею и, возможно, Харука дает ему немного покоя, которого он больше нигде не может получить.
Тем не менее, долгое время спустя, когда Марсия лежала без сна рядом с Лори, в тишине ночи она услышала другой звук. Это был тихий, надрывающий душу женский плач.
XX
Утром Ичиро ушел.
Вскоре после завтрака Чийо прибежала рассказать об этом Джерому до того, как тот уйдет из дома. Марсия пошла к двери впустить ее, и пока они стояли в дверях, Чийо выпалила ей новость.
- Он ушел ночью. Или сегодня утром до рассвета. Он оставил мне записку на кровати, и я нашла ее, когда проснулась.
Джером вышел в холл, и она обеспокоенно повернулась к нему.
- Ичиро уехал в Кобе. Я хотела, чтобы он уехал, но теперь он ушел, не предупредив и не попрощавшись.
Этим утром лицо Джерома выглядело усталым и посеревшим, но в глазах его, как всегда, горел огонь.
- Хорошая новость, - сказал он ей. - Я давно говорил, что вам следует от него избавиться. Теперь вы сбыли его с рук.
- Но я люблю его, - беспомощно произнесла Чийо. - Вот этого вы не понимаете. Он мне нужен. Он не может обойтись без меня.
- Обычное заблуждение женщин, - усмехнулся Джером и бросил на Марсию сардонический взгляд. - Он обойдется без вас.
- Вы знаете, как называется то место, где он собирается работать? - спросила Чийо.
- Да, я знаю. И если вы настаиваете, я могу устроить, что его уволят и отправят домой. Несколько слов о том, какая у него здесь репутация, и…
- Нет, нет! - воскликнула Чийо. - Я не этого хочу.
Джером пожал плечами.
- Если вы благоразумны, вы забудете его. Он определенно не стоит вашего внимания. Пусть уходит, и забудьте его.
Он прошел мимо них к воротам, и Чийо огорченно, вздохнула.
- Он не понял, - уверила ее Марсия. - Вы, конечно, получите известия от мужа. Как мадам Сетсу себя чувствует сегодня утром?
- Довольно хорошо, - печально сказала Чийо. - После своих побегов она обычно плачет. Но теперь она успокоилась. У нее пропало всякое желание действовать. Оставаясь одна, она будет плакать и читать печальные стихи. Спустя некоторое время она напишет новое стихотворение и после этого почувствует себя лучше. Так всегда. Она никогда не убегает дважды за одно полнолуние. Но что мне делать с Ичиро?
Когда они стояли и разговаривали, у ворот звякнул колокольчик, и Марсия увидела, что по тропинке идет Алан. Ее охватило ощущение счастья, и она поняла, что давно хотела, чтобы он пришел.
Он весело приветствовал их и сразу перешел к цели своего визита.
- Вы не могли бы сейчас зайти к Нэн? - спросил он Марсию. - У нее есть план для вас.
- Конечно, - обрадовалась Марсия и посмотрела на Чийо. - Пойдемте со мною. Может быть, мы обсудим и ваши проблемы.
Чийо согласилась, и Марсия позвала Лори. Они вместе с Аланом направились к Нэн, но он с ними не зашел.
- Я думаю, что лучше сделать так, как считает Нэн, - сказал он. - Марсия, я с вами на некоторое время прощаюсь.
- Прощаетесь? - удивленно повторила она.
- Я дам вам знать о себе, - успокоил он ее. - И не волнуйтесь - вы в хороших руках.
Ей хотелось, чтобы он побыл здесь, но он уже удалялся, и не оставалось ничего другого, как зайти к Нэн.
Иса-сан увела Лори на кухню поиграть с новым котенком, и Нэн закрыла дверь кабинета, чтобы они смогли поговорить без помех.
Через Алана Нэн уже знала о том, что случилось минувшей ночью, но об Ичиро она не знала, и поэтому внимательно слушала, пока Чийо ей рассказывала. Потом она несколько минут молча курила, погруженная в свои мысли.
Наконец Нэн сказала:
- До сих пор я всегда была на стороне Джерри Тальбота. Я не слушала ничьих советов и никогда не принимала сторону его противников. Я старалась не вмешиваться, - она прямо посмотрела на Марсию. - Но теперь я вмешиваюсь. И я не верю, что то, что он пытается делать, хорошо хоть для кого-нибудь, включая его самого. Это уже давно не так.
Она открыла ящик и достала из него полоску бумаги, оказавшуюся билетом, и протянула его Марсии.
- Завтра я должна была уехать в отпуск. Вы поедете вместо меня. Мы возьмем еще один билет, и Чийо поедет вместе с вами.
Обе женщины уставились на Нэн, и Чийо стала отрицательно качать головой. Нэн тут же ее остановила.
- Подождите. Не говорите мне, что это невозможно из-за Харуки Сетсу или из-за ваших детей. В конце концов, вам придется ее оставить и уехать к мужу. Пусть Джером сам решает эту проблему. Он сделал это своей проблемой, и он не имеет права омрачать вашу жизнь. А за вашими детьми присмотрят служанки. Вы знаете, что о них хорошо позаботятся.
- Вы не понимаете, - начала огорченная Чийо, - это не из-за мистера Тальбота я хочу остаться. Я обязана это сделать ради кузины…
- Да, я знаю, - несколько нетерпеливо прервала ее Нэн. - Вы обязаны кузине своей жизнью и после войны вы ей за это отплатили много раз. С того времени уже она обязана вам своей жизнью. Кроме того, она принадлежит прошлому, а вы принадлежите настоящему и будущему. Сейчас главное - ваш муж и ваши дети. Я не понимаю, как Ичиро мог так долго терпеть эту ситуацию. Вы должны гордиться, что у него хватило духу уехать.
Было очевидно, что решительная позиция Нэн привела Чийо в замешательство.
- Но все же, я не понимаю…
- Поезжайте с Марсией на Мийяжима, - сказала Нэн. - Ей будет неудобно ехать одной, ведь она не говорит по-японски. Я должна была остановиться в японской гостинице, где уже заказан номер. Они поселят Марсию вместо меня, а также и вас, Чийо, тоже поселят. Я уже звонила. Это будет недорого и для вас это будет пробная поездка. Вы будете отсутствовать только короткое время, потом вы увидите, как проживет ваша кузина, когда за нею будут ухаживать чужие люди. Я знаю подругу Ямада-сан, которая во время войны была сиделкой. Я уверена, что она придет побыть с мадам Сетсу. Пусть Джерри ей заплатит. Если все будет хорошо, вы будете увереннее, когда Ичиро напишет, что вы нужны ему в Кобе.
- Но если я ему понадоблюсь в то время, пока меня здесь не будет? - спросила Чийо.
Нэн усмехнулась:
- Пусть потомится немного, ничего с ним не случится.
На этот раз Чийо удалось улыбнуться.
- Спасибо, - сказала она тихо. - От всего сердца спасибо. Теперь я пойду домой. Многое нужно сделать.
Чийо откланялась, и когда она ушла, Марсия спросила:
- Но как же ваш отпуск, Нэн? Не годится забывать о собственных планах.
- Я поеду позже, - сказала Нэн. - Кто-то должен остаться и присмотреть за Джерри. Может быть, это моя работа. Алан прав, когда говорит, что вам следует покинуть Киото, уехать в тихое место, где вы придете в себя, и где Джерри не сможет вас достать.
Марсия благодарно улыбнулась ей.
- Конечно, я сделаю так, как вы сказали.
- Хорошо! - сухо ответила Нэн. - Предположим, что вы теперь уезжаете домой и упаковываетесь. Вы можете принести ко мне любые вещи, которые хотели бы оставить здесь. Тогда вам не понадобится возвращаться в этот дом перед тем, как сесть на самолет. Или даже не придется возвращаться в Киото. Я перешлю вам ваши вещи в Токио. Останьтесь еще на одну ночь в доме Джерома, чтобы он не догадался, что вы собираетесь сделать.
Марсия охотно приняла предложение Нэн, и в эту ночь она спала более спокойно, так, как давно не спала.
Один раз, после полуночи, Лори вскрикнула во сне и проснулась, и Марсия взяла девочку в свою постель. "Еще одна ночь в этом доме, - подумала она, - еще только одна ночь". Потом они освободятся от этого.
Никогда больше она не будет ощущать это влияние зла, сконцентрированное в маске, что висела в комнате Джерома. Никогда она больше не войдет в забитую мебелью гостиную, казавшуюся столь неуместной в этом веке и в этой стране. Ей больше не нужно будет прислушиваться к потрескиванию полов по ночам или слушать меланхолические звуки самисена. Как только они уедут, она навсегда от этого всего освободится.
Но хотя она и убеждала себя, все же ей трудно было в это поверить. Казалось, будто дом держит ее мертвой хваткой и не отпускает. Однако это были все мрачные ночные мысли. Утром она сможет их отбросить и считать глупостью.
Она не вставала до тех пор, пока Джером не ушел из дома, и тогда она как бы невзначай рассказала Лори о своих планах. Для Лори это выглядело, как приключение, как поездка на каникулы, и она не спорила с тем, что они не попрощаются с отцом. Марсия объяснила, что он много работает и у него не будет времени их проводить. Она надеялась, что это объяснение устроит Лори.
Чийо пришла с маленьким соломенным чемоданчиком, а ее немногочисленные вещи для путешествия были завязаны в фуросики, квадратный лоскут, который служил японцам, чтобы носить все, что угодно.
Нэн отвезла их к поезду, и до последнего момента Марсия надеялась, что Алану удастся выбрать время приехать на станцию, чтобы их проводить. Но Нэн даже не упомянула о нем, и Марсия не могла себя заставить спросить, знает ли он о том, что она уезжает.
Чийо казалась нервной и обеспокоенной. Нэн уверяла ее, что все улажено, что сразу же после ее ухода придет сиделка. Она может рассчитывать на такт и сочувствие этой женщины, поскольку Ямада-сан за нее поручился. Живя в собственном выдуманном мире, мадам Сетсу, возможно, и не будет так скучать о ней, как думает Чийо.
Японские поезда славятся своей пунктуальностью, и этот поезд покинул Киото точно по расписанию. Когда станционная платформа осталась позади, Марсия глубоко вздохнула и почувствовала, что напряжение в ней спадает. На некоторое время они с Лори были в безопасности. Эта передышка позволит им отдохнуть и окрепнуть перед тем, что ожидает их впереди.
Пассажиры в вагоне устраивались поудобнее. Все электрические вентиляторы были тотчас же выключены и несколько окон открыты. Казалось, что от этого стало немного жарче и грязнее, но, похоже, никто не возражал. Пассажиры были добродушны и так раскованны, как японцы редко бывают на публике. В эти дни не было вагонов первого класса, только второй и третий. Первый класс был отменен после войны как недемократичный, и с его отменой исчезли некоторые прелести поездок.
Когда поезд покинул пригороды Киото, он повернул к побережью, к большому промышленному городу Осака, и к морскому порту Кобе. Чийо прислонилась к окну, с интересом изучая ландшафт. В последний раз она видела, как бомбили эти города, где все было опустошено.
- А теперь посмотрите на них, - восклицала она, - все полностью отстроено и процветает. Ма-а! Это удивительно!
После Кобе городки стали меньше, а морской берег - более изрезанным, там было множество совсем крошечных островков, как бы сошедших с японских картин. Вдоль берега располагались аккуратные маленькие холмы, за ними были горы и иногда резко вздымались гордые конусы одиноких вулканов. Какой зеленой была Япония с ее рисовыми полями и темными сосновыми лесами, покрывавшими холмы. Время от времени по вагону проходила проводница в серо-голубой униформе, в кепочке, элегантно сидящей на стриженой и завитой головке, и проверяла, все ли в порядке.
Во время ланча две девушки провезли по поезду тележку с закусками. Но несмотря на то, что в поезде был вагон-ресторан, Чийо предложила на следующей станции купить японское бенто. Когда поезд подошел к станции, она высунулась из окна и помахала рукой женщине, у которой на шее висел поднос, где горой лежали деревянные коробочки. За несколько йен Чийо приобрела три коробочки и три маленьких глиняных горшочка с чаем.
Лори нравилась такая необычная еда, и Марсия радовалась, что дочь была веселой и счастливой. На взгляд Марсии, на бенто было приятнее смотреть, чем есть. Оно было сделано из аккуратных шариков холодного вареного риса, завернутых в тонкие темные полоски морской капусты и украшенных кусочками рыбы, овощей и очень соленых огурцов. К коробочкам прилагались палочки для еды, а крышечки маленьких чайничков являлись маленькими чашечками. Когда ланч был окончен, остатки еды просто выбрасывали в проход, где постоянно ходила проводница и все подметала. После полудня поезд помчался вдоль прекрасного Внутреннего моря, и Марсия увидела, что Чийо опять почему-то начинает нервничать. Она напряженно всматривалась в пролетающую мимо сельскую местность, ее крепко стиснутые руки лежали на коленях, а рот был сжат так, будто она подавляла какие-то чувства. Когда Лори попыталась привлечь ее внимание к какому-то виду из окна, Чийо, казалось, едва слышала ее.
Наконец Марсия склонилась к ней.
- Вы хорошо себя чувствуете, Чийо? Что-нибудь неладно?
Чийо облизнула губы, и глаза ее взглянули на Марсию немного странно, как будто мимо Марсии, как будто она видела нечто такое, что могла увидеть только она одна.
- Это из-за того места, куда мы подъезжаем. Я жила здесь сразу после того, как наш дом в Токио был разрушен.
Теперь они проезжали пригородные поселки. Город располагался на широкой равнине, с одной стороны его окружали холмы.
- Город построен на шести островах, в дельте реки, - сказала Чийо.
Издалека Марсия видела строение, которое некогда было зданием с куполом. Теперь от купола остались только голые фермы, разбитые бетонные стены, глядящие в небо пустые окна. Потом здание скрыли из виду новые дома, но этот купол почему-то казался Марсии знакомым. Совершенно неожиданно она поняла, где они находились. Она раньше видела это здание на картине.