Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства - Айзек Азимов 4 стр.

Так, ханаанское слово, означавшее "бык", звучало как "'алеф", где знак "'" передает твер­дый приступ или что-то вроде очень легкого "р", которого нет в английском языке. Почему бы не использовать символ, обозначающий слово "бык", для передачи звука "'", где бы он ни встретился. Таким же образом знаки "дом", "вер­блюд" и "дверь", которые в ханаанском языке звучали как "бет", "гимл" и "далед", могли пе­редавать согласные, которые мы пишем как "б", "г" и "д", где бы они ни встретились.

В итоге хананеи обнаружили, что каких-нибудь двадцати двух знаков достаточно, чтобы образовать все слова, которые они употребляют. Эти двадцать два знака представляли собой исключительно со­гласные. Нам это кажется странным, поскольку гласные очень важны. Как узнать без них. что оз­начает запись "кт": "кот", "кит", "киот", "Катя", "кета", "икота", "коты" или "окот"?

Однако так уж получилось, что семитские язы­ки базируются на тройке согласных. Каждый набор из трех согласных передает основное понятие, а путем добавления гласных образуют­ся вариации на эту основную тему. Три соглас­ных скажут вам достаточно (если вы говорите на семитском языке), чтобы понять, о чем идет речь, а затем вы сможете, исходя из смысла предложе­ния, вставить гласные по своему разумению.

Наиболее ранние примеры записей, сделанных при помощи алфавитного письма, нашли в руи­нах древнего ханаанского города Угарит - на побережье в ста милях к северу от Библа. Эти надписи, вероятно, относятся к 1400 г. до н. э. (Примерно в 1350 г. до н. э. Угарит был разру­шен в результате землетрясения, потому-то и со­хранились эти очень древние надписи. Они не оказались погребенными под более поздними ар­тефактами.)

Алфавит - изобретение гораздо более необыч­ное, чем изобретение письменности (хотя и не настолько фундаментальное, ибо оно лишь упро­щает то, что было изобретено ранее). Если поня­тие о письменности возникало независимо у разных народов, то понятие об алфавите, види­мо, возникло только однажды - в Ханаане неза­долго до 1400 г. до н. э.

Как только это понятие возникло, оно начало распространяться. Например, оно попало к грекам. Греки, жившие в более поздние времена, весьма гордились собственной культурой и были уверены, что все прочие народы отстают от них в культурном отношении, по они даже не пытались скрыть тот факт, что алфавитное письмо придумано не ими. Их легенды рассказывают о Кадмусе, ханаанском принце (брате Европы, похищение которой Зевсом положило начало цивилизации на Крите), прибыв­шем в Грецию и принесшем с собой алфавитное письмо.

Греки исказили бессмысленные (для них) назва­ния букв, придав им более естественное, с их точ­ки зрения, звучание. Так "алеф", "бет", "гимл", "далед" превратились в "альфа", "бета", "гамма", "дельта". Эти новые слова по-гречески ничего не значили, но людям, привыкшим произносить гре­ческие слова, было легче их выговаривать. Кстати, слово "алфавит" мы получили из этих двух первых измененных названий.

Греки сделали и свой чрезвычайно важный вклад. Поскольку говорили они на индоевропей­ском, а не на семитском языке, то система из трех согласных их не устраивала. Они никак не мог­ли обходиться без гласных и приспособили неко­торую часть ханаанских символов для передачи гласных звуков. Таким образом, первую букву, которая передавала гортанный звук, они стали использовать для гласной "а".

Алфавит распространялся дальше, и при каж­дом заимствовании снова изменялись и символы, и их названия; добавлялись новые буквы, а ста­рые приспосабливались для передачи тех звуков языка заимствующих народов, которых не было в других языках. В результате в любом исполь­зуемом в мире алфавите можно найти следы ха­наанского алфавита.

Несмотря на то что до алфавита письменность существовала уже пятнадцать столетий, только с его появлением возник шанс научить простых людей читать и писать. Именно алфавит сделал возможной всеобщую грамотность, и чем больше людей могли освоить его, тем больше они могли вносить дальнейшие усовершенствования.

В этот же период приморские города Ханаана овладели еще одним ремеслом - красильным де­лом. Человек всегда считал, что хорошо подо­бранный цвет доставляет удовольствие. Даже доисторические обитатели пещер раннего камен­ного века использовали цветные глины для сво­их рисунков. Поэтому неудивительно, что люди пытались придать цвет своей одежде из бесцвет­ной ткани.

Красящие вещества, которые можно было при­менять для нанесения рисунка на ткань, как пра­вило, не удовлетворяли. Они были тусклыми, или линяющими при стирке, или выцветающими на солнце. Однако у берегов Ханаана водилась улитка, из нее определенным способом можно было извлечь цветной пигмент, превосходно ок­рашивающий одежду. Он давал богатый синева­то-красный цвет, не смывающийся при стирке и не выгорающий.

В древние времена на эту краску был большой спрос, и, поскольку продавали ее по высоким це­нам, она чрезвычайно способствовала процвета­нию приморских городов. И это пример того, что хананеи не просто покупали у одних и продава­ли другим, но и сами производили нечто ценное. Что было особенно важно, ибо если другие наро­ды тоже могли заниматься торговлей и конкури­ровать в этом деле с хананеями, то изготовлять такую краску умели только хананеи из примор­ских городов - способом, который они тщательно скрывали как государственную тайну.

Примерно в это же время финикийцы усовер­шенствовали способ изготовления стекла, которое египтяне делали уже тысячу лет.

Позднее греки назвали приморских хананеев Phoinike, может быть, на их языке это означало "торговец", как и слово "хананей". Однако при­нято считать, что это слово произошло от гречес­кого выражения "красный как кровь", предпола­гая, что этим подчеркивалось значение красителя, который продавали хананеи с побережья.

Именно это греческое слово пришло к нам как название народа - финикийцев, и мы, как пра­вило, забываем, кто были эти люди. Слово "ха­наней" знакомо нам в основном из Библии, где так называют население внутренних областей, тогда как слово "финикийцы" известно нам в ос­новном из греческой истории, где так называли жителей побережья. Я тоже буду использовать название "хананеи" для народов, населявших внутренние области, и "финикийцы" - для наро­дов побережья, потому что так принято. Однако следует помнить, что финикийцы - это хананеи.

Но благоденствие столетия, последовавшего за победой Тутмоса III в битве при Кадеше, закон­чилось.

Потомки Авраама

В 1379 г. до н. э. фараоном Египта стал Амен­хотеп IV. Он был религиозным реформатором, поклонявшимся Солнцу как единственному боже­ству; приняв имя Эхнатон - "Солнце удовлетво­рено", он посвятил себя тому, чтобы заставить Египет принять его идеи. Ему не удалось сдви­нуть упрямых и консервативных египтян с их позиций, но, всецело поглощенный своей идеей, он абсолютно забыл о Ханаане.

Египетские гарнизоны в ханаанских городах-государствах обнаружили, что им приходится за­щищать охраняемую ими территорию от нападе­ний со стороны восточной пустыни. Аравия снова пришла в движение, и ее племена искали приста­нища на услаждающих взор пространствах пло­дородных регионов.

Со всех аванпостов шел к Эхнатону поток до­несений о действияхапиру. Возможно, это то са­мое название, которое превратилось в нашем язы­ке в слово "еврей". Оно, в свою очередь, обычно выводится из семитского слова, означающего "тот, кто с той стороны", то есть чужак, пришед­ший из-за Иордана или через Иордан.

Эти еврейские племена были родственны амореям, но находились на гораздо более низком уровне цивилизации. Они говорили на диалекте того языка, на котором уже говорили в Ханаане (на том, что мы называем древнееврейским, но по логике вещей должен называться ханаанским). Они постепенно усваивали ханаанский алфавит и многие другие аспекты ханаанской культуры.

Несмотря на невнимание Эхнатона, Египет мог воспрепятствовать расселению еврейских племен западнее Иордана. Им пришлось довольствовать­ся созданием ряда небольших царств на востоке, по краешку Плодородного полумесяца. На вос­точном берегу реки Иордан располагался Аммон. Южнее Аммона и восточнее Мертвого моря лежа­ла страна Моав. Еще дальше на юг, за южной оконечностью Мертвого моря, находился Эдом.

После смерти Эхнатона в 1362 г. до н. э. (?) попытка религиозной реформы окончательно про­валилась, и Египет пребывал в состоянии, близ­ком к полной анархии. Однако в 1319 г. до н. э. (?) появился новый сильный фараон Сети I. К тому времени египетская власть в Ханаане была уже практически эфемерной, и новый фараон ре­шил исправить положение.

Видимо, Ханаан опять представлял собой скопление городов-государств с иудейскими цар­ствами по его южной и восточной окраинам. На эти царства смотрели лишь как на крошечные придатки. Основная опасность грозила с севера, где главной силой стали хетты из Малой Азии.

Около 1350 г. до н. э., пока Египет преодо­левал хаос, вызванный реформистским рвением Эхнатона, хетты, под предводительством сильного царя, сокрушили Митанни, которое после это­го прекратило свое существование. Отныне на его месте до самого Северного Ханаана простиралась Хеттская империя.

Сети I повел свою армию в Ханаан, чтобы вос­становить в нем египетское владычество, по не смог повторить подвига Тутмоса III и дойти до Евфрата. Кадеш, который противостоял Тутмосу III полтора столетия назад, снова был настро­ен против Египта и теперь представлял собой юж­ную границу владений хеттов.

Во время царствования преемника Сети Рам­сеса II, который взошел на трон в 1304 г. (?) до н. э. противостояние двух держав достигло кри­тического уровня. В 1298 г. до н. э. Рамсес II по­вел свою армию на войну с хеттами. По неосто­рожности он подошел к Кадешу, так как до­несения разведки убедили его, что хетты далеко. Но не тут-то было. Они ждали в засаде, и аван­гард египетской армии, возглавляемый Рамсе­сом II, был внезапно атакован, в то время как ос­тальная часть войска еще не подошла.

Рамсес II увидел, что его отряд разбит наго­лову, а ему самому грозит смерть или плен. Его спасло только то, что хетты не смогли устоять перед искушением разграбить египетский лагерь. Этой задержки оказалось достаточно, чтобы к египтянам успело подойти подкрепление. В ито­ге хетты были разбиты, но, понеся значительные потери, Рамсес II был рад убраться подобру-поздорову. Позднее в составленных им отчетах бит­ва при Кадеше расценивалась как великая побе­да, а о Рамсесе II говорилось, что, попав в ок­ружение, он лично оттеснил орды противника. Однако это была лживая пропаганда, битву египтяне проиграли.

Война продолжалась безрезультатно, пока в 1283 г. до н. э. египтяне с хеттами не подписали мирный договор, согласно которому Ханаан раз­делили на две равные части: север отошел хеттам, а юг - египтянам.

Итак, эта длительная война, казалось, закон­чилась вничью, но это означало, что проиграли и те и другие, поскольку в жестокой дуэли, завер­шившейся ничем, оба врага страшно ослабли. Рамсес II правил в общей сложности шестьдесят семь лет и в старческом возрасте довел Египет до упадка. В Хеттском царстве за этот период сменилось несколько слабых правителей, и в резуль­тате оно оказалось под сильным давлением Асси­рийского царства, возникшего на месте Митанни в верхнем течении Тигра и Евфрата.

В последние годы правления Рамсеса II новые иудейские племена начали осаждать берега Иор­дана. Часть их объединилась в лигу, чтобы совме­стно вести обычные военные действия против Ханаана. Лига эта представляла собой нечто вро­де племенного союза, поскольку ее члены счита­ли себя потомками разных сыновей легендарного предка Израиля, его отождествляли с легендар­ным Иаковом, внуком Авраама. Таким образом, эти объединенные иудейские племена стали назы­вать себя детьми Израиля, и нам они более изве­стны как израильтяне.

Сохранилось предание, что они пришли из Египта, где находились в рабстве. Возможно, это связано со смутными воспоминаниями о том вре­мени, когда гиксосов изгнали из Египта. Какие- то из этих израильских племен могли оказаться среди семитов, оставшихся в Египте после изгнания гиксосов и захваченных в рабство мститель­ными египтянами. Трудно сказать, что легло в основу этого предания, поскольку не существует никаких письменных свидетельств о пребывании израильтян в Египте или их исходе из Египта, за исключением еврейских легенд, дошедших до нас в виде Библии.

Израильтяне признавали свое родство с иудей­скими племенами, которые пытались до них за­хватить Ханаан во времена Эхнатона, то есть полтора столетия назад. С точки зрения родствен­ных связей это выражалось предположением, что все иудейские племена (колена) произошли из се­мьи Авраама. (В одном месте Библии, точнее, в Книге Бытия, 14: 13, об Аврааме упоминают как об иудее.)

Таким образом, идумеи, предположительно, произошли от Эдома, которого отождествляли с Исавом, внуком Авраама, и, следовательно, бра­том предка израильтян Иакова-Израиля. Народы Аммона и Моава, предположительно, произошли от Лота, племянника Авраама.

Признавали ли это общее родство идумеи, аммонитяне и моавитяне, мы сказать не можем. Ни одно из их исторических преданий до нас не дош­ло. Мы знаем про них лишь то, что рассказыва­ют нам в Библии израильтяне.

Израильтяне намеревались захватить ханаан­ские земли западнее Иордана, более богатые и плодородные, чем земли за Иорданом, истощен­ные предыдущими завоевателями. Территория к западу от Иордана с ее водными источниками и хорошо укрепленными благоденствующими горо­дами действительно казалась обитателям Аравий­ской пустыни "страной млека и меда". Но путь к ней преграждали Аммон, Моав и Эдом.

Завоевание израильтянами

Израильские племена могли быть успешно за­гнаны в угол совместным противостоянием иудей­ских царств, но как раз в это время Моав под­вергся нападению ханаанского города Хешбон, расположенного восточнее низовья Иордана. Его территория служила границей влияния Моава на севере, но теперь он взбунтовался, и небезус­пешно. Войска моавитян были отброшены южнее реки Арнон, которая впадает в Мертвое море с востока.

Несомненно, бунту Хешбона способствовал тот факт, что моавитские войска сосредоточились на востоке для отражения израильской угрозы, но если так, то их расчеты не оправдались. Израиль­ские племена быстро воспользовались преимуще­ством, появившимся в результате беспорядков на севере от Арнона. Они напали на только что одержавший победу Хешбон и овладели им, про­ложив себе путь через Иордан у северной оконеч­ности Мертвого моря.

Около 1240 г. до н. э. в последние годы прав­ления Рамсеса II, израильтяне прорвались за Иордан. Согласно их легендам, походом руко­водил Иисус Навин, преемник законодателя Моисея, умершего как раз перед самым пере­ходом.

В библейской Книге Иисуса Навина обстоя­тельства этого перехода и последующего завое­вания земли к западу от Иордана чрезвычайно идеализированы и описаны как непрерывная че­реда побед. Согласно рассказанной в ней исто­рии, израильтяне пересекли Иордан и укрепились сначала в Галгале, примерно в пяти милях западнее берега и всего лишь в миле к востоку от Иерихона.

Иерихон, несмотря на свои мощные укрепле­ния, был захвачен и разграблен, а стены взорва­ны, что в более поздней легенде приписано было божественному вмешательству. Оттуда израиль­тяне двинулись на запад в центр Ханаана.

В двенадцати милях северо-западнее Иерихона находился город Аи, а еще на две мили дальше - крупный город Вефиль. Израильтяне, поначалу чересчур самоуверенные, пошли в лобовую ата­ку очень малыми силами и были отбиты. Тогда Иисус Навин применил более коварный ход. Ос­новную часть воинов он оставил в засаде, а сам с небольшим отрядом нанес отвлекающий удар. Напавшие притворщики прикинулись побежден­ными и бежали. Воины Аи и Вефиля, тоже че­ресчур самонадеянные, устремились в погоню. Израильские же силы, стоявшие в засаде, тем временем вошли в незащищенные города. В под­ходящий момент отступавшие развернулись и вступили в бой, а когда хананеи попытались вер­нуться в свои города, то обнаружили, что их уже занял противник. Аи, по крайней мере, оказался разрушенным и больше никогда не отстраивался заново.

В пяти милях южнее Аи находился город Гаваон. Его жители, уже не надеявшиеся одолеть свирепые израильские племена, заключили с ни­ми союз и предложили дань в обмен на то, чтобы их оставили в покое. Южные ханаанские города во главе с Иерусалимом и Хевроном к тому вре­мени образовали содружество против общего вра­га и пошли на Гаваон, чтобы заставить его вер­нуться в ряды хананеев.

Иисус Навин поспешил со своей армией на помощь Гаваону и в решительном сражении вы­нудил хананеев отступить, и их отступление бы­стро превратилось в беспорядочное бегство. Библия лирически повествует, что именно в ходе этой битвы солнце и луна остановили свое движе­ние, чтобы продлить день и дать израильтянам возможность полностью разгромить вражескую армию. Затем Иисус Навин осуществил несколь­ко быстрых военных кампаний на севере и юге, очистив таким образом весь Ханаан.

Довольно уже говорить о более позднем идеа­лизированном описании этого завоевания. Что же происходило на самом деле? В действительности, кроме Библии, мы располагаем весьма скудной информацией. Книга Судей, следующая в Библии за Книгой Иисуса Навина, видимо, содержит бо­лее древние и, возможно, более реалистичные предания, и она рассказывает о Ханаане, где из­раильтяне чувствовали себя весьма уязвленными, а хананеи удерживали за собой многие террито­рии. Мы можем только предположить, что, не­смотря на рассказ Иисуса Навина, это завоевание не было ни быстрым, ни полным.

Вполне возможно, что легендарный Иисус Навин перевел через Иордан народ только трех племен (колен) - Ефрема, Манассии и Вениами­на. Это так называемые "колена Рахили", по­скольку в более позднем предании они рассмат­ривались как потомки Израиля-Иакова и его жены Рахили.