Мы уже упоминали о том, что Елизавета вместе со своим коронованным племянником Петром II с удовольствием предавалась охоте в лесах Подмосковья. Не исчезла эта страсть и после того, как она вступила на престол. Есть сведения о ее охотничьих трофеях, где помимо зайцев, уток и прочей мелкой дичи, упоминаются такие звери, как медведь и лось. Царица очень любила отведать прямо в лесу у костра кусок убитой ею дичи, зажаренный на оружейном шомполе.
Она любила также и французскую кухню, и одним из популярных блюд на ее столе были котлеты "де воляй", которые, как известно, делаются из куриной грудки и начиняются яичными желтками, приправами и зеленью. Своему повару Фуксу, считавшемуся лучшим в Петербурге, она платила очень большие по тем временам деньги – 800 рублей в год. Еду она запивала вином, самым любимым у нее было токайское.
Не гнушалась она и простой русской едой, блинами например; она могла на масленицу съесть по две дюжины зараз. Любила также яичницу и мармелад. А в посты пила квас и ела варенье. Зато терпеть не могла яблок и даже запаха их не переносила. Еще до восшествия на престол она частенько ходила на свадьбы, крестины и именины гвардейцев, плясала там до упаду, пила водку и закусывала пирогами с морковкой. Делала она это, конечно, неспроста, тут был дальновидный политический расчет. Привлекая к себе гвардию, она надеялась, что они помогут ей взять власть. Так и произошло. Ее фаворит граф Разумовский, с которым она состояла в морганатическом браке, приучил ее и к украинской кухне – борщу, буженине, гречневой каше, кулебяке и т. п. Это привело к тому, что из стройной женщины она превратилась в дородную матрону, однако в те времена считалось, что полнота женщину не портит.
Скажем несколько слов и о баловне судьбы Алексее Разумовском. Попал он во дворец волею случая. Анне Иоанновне пришла в голову идея создать при дворе капеллу из голосистых малороссийских певцов. В их числе и оказался сын простого казака, певший в церковном хоре. Статный красавец приглянулся поначалу Анастасии Нарышкиной, приятельнице Елизаветы. Как-то раз (шел 1732 год) она шла со свидания с молодым певцом и была вся "в изнеможении". Повстречавшись с Елизаветой, Анастасия не скрыла от подруги причин такой усталости. Похвасталась на свою голову. Вскоре Разумовский стал камердинером Елизаветы и уже приводил в "изнеможение" цесаревну. Когда Елизавета воцарилась, то осыпала любовника всяческими наградами и милостями. Он стал графом и произведен в фельдмаршалы, хоть никогда и не воевал. Его альковные подвиги царица поставила в один ряд с победами, добытыми в пороховом дыму военных сражений.
Впрочем, постельные бои иной раз заканчивались тем, что любовник оказывался в обморочном состоянии – как-то раз Елизавета прибежала в ночной сорочке к своему лекарю Жанно Лестоку с просьбой помочь Разумовскому, ему стало плохо среди ночи в постели. Врач, к которому Елизавета села на постель, хотел воспользоваться ситуацией и приголубить цесаревну (тогда она еще не была императрицей), но та ему заявила: "Сам знаешь, что не про тебя печь топится". Лесток, кстати, станет одним из инициаторов дворцового переворота 1741 года и затем будет играть заметную роль при дворе новой царицы.
Разумовский принимал все почести, посмеиваясь, понимая, что никто не примет его всерьез "хотя бы как простого поручика". Не тщеславный был человек. В государственные дела не лез, предпочитая пользоваться теми избыточными благами жизни, какие ему достались. Его отличали незлобивость и добродушие, но когда напивался, то буянил и лез в драку. Фавориту были пожалованы отобранные у Миниха земли, дома в Москве и Петербурге, в том числе и Аничков дворец. В 1742 году Алексей Разумовский и Елизавета тайно обвенчались.
Его брат Кирилл тоже был возведен в графское достоинство и после двухлетнего обучения за границей стал президентом Академии наук, а ему еще и двадцати лет не исполнилось. А когда Кириллу стукнуло 22, его сделали гетманом Украины. Этот известен тем, что своими руками коптил свинину, также любил выпить горилки и затем непременно подраться. Оба брата никакими деяниями на государственном поприще сильно себя не отметили, зато жили в свое удовольствие.
Любвеобильность Елизаветы общеизвестна. М. Н. Покровский писал, что "это была развратнейшая из Романовых". Но в этом смысле ей было далеко до Екатерины Великой. И все же, хоть она официально так и осталась в девицах, среди ее любовников, кроме Разумовского, значатся французский посол Шетарди, Петр Шувалов, Роман и Михаил Воронцовы, Лялин, Войчинский и Мусин-Пушкин, Иван Иванович Шувалов. Вклад Шувалова, еще раз скажем, в русскую культуру чрезвычайно велик. Он собирал произведения искусства, ставшие основой собрания Эрмитажа, переписывался с Вольтером, оказывал содействие научной деятельности Ломоносова.
Во время коронации в Москве возобновились спектакли итальянской оперы. Елизавета имела хороший музыкальный слух и, говорят, неплохо пела, поэтому вокальному мастерству итальянцев отдавала должное. До нашего времени дошли и имена солистов – Корестини, Солеттти и певиц – Нунциато и Манфредини.
А в Петербурге с восшествием Елизаветы на престол "воцарилась" и театральная жизнь. Здесь играли французская, итальянская и немецкая труппы. Спектакли ставились не только во дворцовых театрах в Петербурге и Петергофе, но и общедоступных, находившихся у Летнего сада и Казанской церкви.
Увлечение театром в столице стало какой-то манией. Даже в Сухопутном кадетском корпусе начали разучивать и декламировать на французском языке отрывки и монологи из трагедий Корнеля и Расина и комедий Мольера. На этом кадеты не остановились и своими силами поставили пьесу Корнеля "Сид". Они показали ее во время святочных праздников своим коллегам по корпусу, преподавателям и родителям. Успех был полным, и кадеты решили взяться за русский репертуар.
Надо сказать, что тогда не остались в стороне и русские поэты Сумароков и Ломоносов, решившие, что называется, "забить баки" иностранцам, и стали сочинять пьесы на русском языке. Одну из пьес Сумарокова под названием "Семира" поставили кадеты и показали автору, тот пришел в полный восторг и пригласил посмотреть ее А. Г. Разумовского. Тому тоже понравилось, он поделился своими впечатлениями с Елизаветой, и она пожелала посмотреть на кадетов. Успех превзошел все ожидания, и на дворцовой сцене стали играть и другие пьесы Сумарокова.
Иван Шувалов заинтересовал императрицу ярославскими актерами, и она вызвала их в Петербург. Основатель русского театра Волков поразил царицу своим талантом перевоплощения в немощного старика, пьяницу и так далее. При ее активном участии ярославские артисты поставили пьесу Сумарокова "Хорив", и она так понравилась, что было решено учредить в столице русские театры, оперный и драматический (1756 год). Первая русская опера "Цефал и Прокриг" (либретто Сумарокова) сочинена и поставлена вернувшимся в Россию композитором Арайя. Сумароков же был назначен директором Императорских театров.
В русской труппе появились также и женщины, среди которых значатся и офицерские дочери Ананьины. Одна из них, Мария, стала женой Волкова, другая, Ольга, вышла замуж за актера Шумского. И еще об одном актере стоит здесь упомянуть особо. Звали его Никита Бекетов, и он был одним из кадетов, который сыграл главную роль в спектакле "Хорив". Он так приглянулся Елизавете, что она со свойственной ей пылкостью влюбилась в него.
Новый фаворит очень быстро "дослужился" до полковника и поселился в царском дворце. Законному, как-никак, мужу Разумовскому пришлось переехать в подаренный ему Аничков дворец. Он был вовсе не ревнив и отнесся к этому по-философски. Новый фаворит, неискушенный в нравах двора молодой человек, тем временем попал в придворную интригу и стал ее жертвой. Канцлер Бестужев решил с его помощью потеснить от престола братьев Шуваловых. Но те сдаваться вовсе не собирались, и Петр Шувалов, постоянно конфликтовавший с Бестужевым, придумал, как удалить из дворца нового царицыного любовника. Никита был красавцем, но его огорчали веснушки на лице, с которыми он ничего не мог поделать. Коварный Петр, интересовавшийся химией, изготовил не менее коварную мазь, подкупил одну из придворных дам, и та всучила ее несчастному Никите как парижское верное средство от веснушек. На другой день на лице Бекетова появилась сыпь. А тем временем Марфа Егоровна, жена доморощенного химика, рассказала эту новость матушке-императрице и заявила, что это наверняка заразно. Елизавета смалодушничала и, даже не простившись с Никитой, приказала ему отбыть для прохождения службы в какую-то отдаленную губернию. Очередным фаворитом Елизаветы стал Иван Шувалов и оставался в этом статусе до смерти "веселой царицы", несмотря на то что у нее в дальнейшем появлялись и другие любовники.
Законных детей у Елизаветы Петровны не было, официально, как уже упоминали, она считалась девицей. Но, говорят, у нее были дети от Разумовского и Ивана Шувалова. И это впоследствии стало почвой и питательной средой для самозванцев, той же княжны Таракановой, например. Любопытная аналогия – сама Елизавета также считалась незаконнорожденной, потому что родилась до заключения церковного брака отца с матерью Екатериной. И это обстоятельство не позволило ей выйти замуж за французского короля, как хотел ее отец, а также вступить на престол сразу после смерти матери, которая очень хотела, чтобы ей наследовала дочь Елизавета. Императором тогда стал внук Петра, влюбленный в нее двенадцатилетний мальчик. Ей тогда исполнилось семнадцать, и даже возникала идея поженить Петра и Елизавету, несмотря на близость родства (Петру II она приходилась теткой).
Как помним, сына Анны Леопольдовны, малолетнего Ивана Антоновича, названного Анной Иоанновной ее наследником, Елизавета заточила в Шлиссельбургскую крепость. Наследником же Елизаветы стал Карл Петер Ульрих (1728–1762), сын ее старшей сестры Анны и герцога Гольштейн-Готторпского. Мать его умерла вскоре после родов, а после смерти отца в 1739 году он остался круглым сиротой. По воле Елизаветы племянника привезли в 1742 году в Россию, где объявили наследником русского престола и нарекли Петром Федоровичем.
После смерти Елизаветы в 1761 году он стал русским императором, хотя мог стать и шведским королем (он приходился внучатым племянником Карлу XII). Петр III – фигура противоречивая. Официальная историография, с подачи его супруги Екатерины, лишившей власти своего мужа, видит в нем врага России, вернувшего Пруссии завоеванные во время Семилетней войны территории, гонителя православия, необразованного солдафона и пьяницу, не способного к государственной деятельности. Однако реформы, какие он сумел провести за краткий период своего царствования, говорят о другом. Петр Федорович ликвидировал Тайную канцелярию, отменил соляную пошлину, даровал дворянам право свободы от службы. Он намеревался отобрать у церкви земли и имущество, а священнослужителей посадить на жалованье. При нем прекратилось преследование старообрядцев.
Впрочем, у нас иная тема, и мы, пользуясь доступными источниками, расскажем о бытовой стороне его жизни. Будучи наполовину немцем, воспитанным в протестантской вере, он был поклонником прусского короля Фридриха II и, естественно, завел при русском дворе прусские порядки. Еще раз повторим, что истинного лица этого императора мы не знаем по вполне понятным причинам: Екатерина постаралась создать для историков такой портрет своего свергнутого и убитого супруга, какой был ей выгоден. Он нарисован русофобом, инфантильным дегенератом, способным лишь к детским играм в солдатики, невоздержанным пьяницей и так далее. Поэтому о нем остались в истории главным образом сплетни и анекдоты, рассказанные по большей части самой Екатериной. Вот такая, к примеру, история. Однажды Екатерина зашла к мужу и увидела повешенную крысу, которую Петр хотел расстрелять из игрушечной пушки за то, что она сожрала его игрушечных солдатиков, слепленных из крахмала. Ну и прочие в подобном духе.
Но что не вызывает сомнений, так это образ жизни императора, описанный многими его современниками. Обедал он обычно в кругу придворных, при этом много пил и паясничал. Известно также, что любил играть на скрипке и курить трубку. Если в столице случался пожар, то он бросал все дела и мчался туда, чтобы лично распоряжаться тушением огня.
Император Петр III
Его фавориткой была Елизавета Воронцова, племянница канцлера, с нею он и проводил свое время, в то время как любовником его жены состоял Понятовский, от которого, как предполагают, она родила дочь Анну, умершую, впрочем, в раннем возрасте. Петр знал об этом, но все же признал девочку своей дочерью. Вообще-то он страдал фимозом крайней плоти и только после несложной операции мог считать себя полноценным мужчиной. Напомним, что Петр и Екатерина поженились в 1745 году, а их сын Павел родился лишь в 1754 году. Впрочем, отцом Павла был не Петр Федорович, а любовник Екатерины Сергей Салтыков. Об этом можно сказать утвердительно, ибо сама Екатерина писала в своих мемуарах о том, кто настоящий отец ее сына. Воспоминания императрицы, писанные на французском языке, опубликовали уже при Николае II. Не следует, впрочем, забывать, что существуют два варианта ее мемуаров.
Летом 1762 года Петр III был свергнут с престола своей супругой Екатериной с помощью гвардии, недовольной его внешней и внутренней политикой. К тому же Петр Федорович намеревался жениться на Воронцовой и грозил Екатерине, что сошлет ее в монастырь. Что и побудило ее устроить очередной дворцовый переворот.
Глава 4. О кулинарных пристрастиях и досуге Екатерины Великой, театрализованных пирах у Потемкина и других ее фаворитов
Произошло это так. После ареста одного из заговорщиков, Пасека, у Екатерины не оставалось сомнений, что ее муж не замедлит привести в исполнение свою угрозу. Она прекрасно понимала, что почва для переворота хорошо подготовлена самим императором. Гвардия была недовольна введением прусских порядков и муштры, политики – сближением с недавними внешними врагами России, духовенство – попыткой секуляризации церковных земель и имущества. Так что она вполне могла рассчитывать на успех.
Император находился в Ораниенбауме, когда гвардия во главе с Екатериной захватила власть в столице. Узнав о перевороте, он попытался укрыться в Кронштадте, но там тоже приняли сторону его жены, и Петр, вопреки совету Миниха выехать за границу в расположение русской армии, выступившей в поход против Австрии, недавнего союзника России, отдался в руки победительницы. Его арестовали и поместили под арест в Ропше, где вскоре он и скончался, надо полагать, не без помощи охранявших его гвардейцев. Говорят, он погиб от руки графа Орлова, который заколол его вилкой во время попойки.
Переворот обошелся без крови; как писал историк В. О. Ключевский, это была "настоящая дамская революция". Вместо крови по улицам Петербурга текли реки вина. Сохранился любопытный документ о том, сколько "в кабаках и погребах сего 1762 году июня 28 дня по нынешнему случаю солдатами и всякого звания людьми безденежно роспито питей и растащено денег и посуды". Не будем приводить всего документа, скажем, что только в самой столице было "безденежно" выпито вина на сумму более пяти тысяч рублей и "украдено денег и посуды" на триста с лишним рублей. Грабеж кабаков происходил по всему маршруту следования гвардейцев по Петергофской и другим дорогам ("В Петергофской дистанции питей на 6242 руб. 76 и 1 /4 коп. украдено денег и посуды на … 1671 руб. 14 и 1 /4 коп."). Как видим, здесь было выпито даже еще на большую сумму, нежели в Петербурге.
"Всякого звания люди", разгромивши столичные кабаки, бросились бить иноземцев, но этому помешали регулярные войска, и к тому же австрийский и французский послы, сориентировавшись в ситуации, выставили у своих посольств бочонки с водкой.
Но вернемся к нашей теме. С воцарением Екатерины II жизнь двора радикально поменялась. Чуть ниже мы расскажем о парадных обедах и балах, что гремели не только в царском дворце, но и во дворцах ее фаворитов. А теперь расскажем, как обычно протекал день царицы. Вставала она очень рано, в 6 часов, сама одевалась и разжигала камин, затем ей приносили кофе со сливками и гренками. Кофе она пила необычайной крепости. Готовили его так. Фунт (400 г) обжаренных зерен мололи, затем заливали литром воды, доводили почти до кипения, снимали с огня, чтобы настоялся, а затем еще раз кипятили. Она выпивала по утрам пару чашек, остальное допивала прислуга, разбавляя кипятком оставшийся в кофейнике царский напиток.