– Ну что вы, мисс Бэроу. Мне просто интересно, какого рода… э-э… работу вы выполняете.
– Приличную, – огрызнулась Джоан. – Которую такой человек, как вы, не способен оценить.
Глаза Стивена беззастенчиво прошлись по девушке: волосы в полном беспорядке свисают на лицо, плащ покрыт мокрыми пятнами, а сломанный каблук вынуждал хозяйку сапога припадать на одну ногу.
Но даже в таком жутком виде леди выглядела непокорной и потрясающе красивой. Стив еще хранил тепло ее тела, которое держал в своих руках в кабине лифта. Да что со мной, в самом деле! – подумал он и повернулся к адвокату.
– Дама права, Бигли. Пять секунд прошло. Кончится тем, что вы останетесь в своей конторе один и будете беседовать со стенами.
Бигли снял очки, положил их на стол перед собой и потер переносицу.
– Итак, объясняю, мисс Бэроу. Как я уже говорил, мы собрались здесь в связи с последней волей и завещанием вашего покойного дяди. – Он сделал паузу. – Что касается мистера Тревора, то он находится здесь вместо своего покойного отца.
– Великолепно. – Джоан нетерпеливо ерзала на стуле. – Почему бы нам не выйти на улицу и не пригласить еще нескольких человек? Если уж мы собираем здесь компанию, то…
– Вам следует знать, мисс Бэроу, что мистер Тревор не просто занимает место своего умершего отца. Он и сам имеет высокое положение в обществе…
– Ха!
– …и является членом адвокатуры.
– Он уже сообщил об этом. Мне следует разразиться бурными аплодисментами в связи с этим?
– Мисс Бэроу…
– Послушайте, почему бы нам не сократить процедуру? Я знаю, зачем вы пригласили меня сюда, сэр. – Джоан перевела дыхание, удивляясь, почему слова, которые она намеревалась сказать адвокату, вдруг застряли в горле. – Вы… вы хотите сообщить, что мой дядя ничего не оставил мне.
Глаза Бигли округлились.
– Что? О господи, мисс Бэроу…
– Но вы не волнуйтесь. Я и не ожидала ничего другого. Я прекрасно знала, как дядя ко мне относился и…
Девушка закусила нижнюю губу. Что с ней происходит? Она ведь действительно ничего не хотела от Грегори при его жизни, и уж тем более ей ничего не надо после его смерти. Тогда почему ее голос так дрожит?
Глупо было убеждать себя в том, что она получит удовольствие от личной встречи с адвокатом. Приход в его контору является ошибкой, поэтому надо постараться поскорее ее исправить.
– Послушайте, – торопливо произнесла Джоан. – Давайте поскорее покончим со всем этим. Хорошо? Прочтите, что вы обязаны прочесть, или дайте подписать, что мне следует подписать, и…
– Мисс Бэроу, – лицо адвоката стало торжественным, – мой долг известить вас о том, что вы являетесь единственной наследницей состояния Грегори Бэроу.
– Я… что? – прошептала Джоан.
– Все завещано вам, – повторил адвокат с фальшивой улыбкой. – Недвижимость, акции, ценные бумаги. Вы обладаете теперь огромным состоянием.
Девушка подумала, что сейчас упадет со стула.
– Это… это невозможно, – пробормотала она почти себе под нос. – Дядя не любил меня. Я ему даже не нравилась. Он считал, что я…
– Вы правы, – заметил Винсент Бигли. Он продолжал улыбаться, но в голосе слышался оттенок неодобрения. – Тем не менее вы – последний живой представитель семейства Бэроу. Ваш дядя просто не мог заставить себя отдать в руки посторонних то, что собиралось несколькими поколениями вашей семьи.
– Расщедрился под конец жизни, – промолвила пришедшая в себя Джоан, усмехнувшись. Глубоко вздохнув, она посмотрела на адвоката. – Я все же не верю в это. Должно быть, произошла какая-то ошибка.
– Никакой ошибки нет. – Бигли облизал пересохшие от волнения губы. – Но в завещании есть одно условие.
Резкий смех Стивена заглушил слова адвоката. Девушка бросила на весельчака удивленный взгляд.
– Простите, – сказал он. Но Джоан по выражению его глаз видела, что мужчина и не собирается извиняться. – Продолжайте, коллега, – милостиво позволил Стив. – Скажите ей главное.
Адвокат прочистил горло.
– В этом условии нет ничего необычного для юридической практики, мисс Бэроу. Многие завещания – особенно когда речь идет о таких крупных состояниях, как это, – содержат подобные оговорки…
Джоан почувствовала внутри холодок. Что бы это ни было, ей это явно не придется по вкусу.
– Какие оговорки?
Бигли взял очки и осторожно водрузил их на переносицу. Затем посмотрел на девушку.
– Мистер Тревор должен стать вашим опекуном.
Стены офиса задрожали от пронзительного, почти истеричного женского смеха. Понадобилось какое-то время, чтобы Джоан поняла, что этот звук издает она.
Шутка, подумала девушка, тупо глядя на адвоката своего покойного дяди, вот что это такое. Притом очень злая шутка.
– У вас… очень странное чувство юмора, господин Бигли. Вы все это придумали только для того, чтобы заставить меня расхохотаться?
– Мисс Бэроу, уверяю вас…
– Позвольте мне сказать вам кое-что. – Черные волосы Джоан упали назад, когда она резко поднялась со стула. – Лично я не считаю, что это так уж смешно.
– Поверьте, – упрямо повторил адвокат, – я тоже не усматриваю никакого юмора в данной ситуации.
– Тогда что?
– Я сказал правду, мисс Бэроу. Ваш дядя завещал все свое состояние вам.
– А оговорки? Всякая чепуха по поводу того, что этот мужчина должен быть моим опекуном? – Джоан перевела дух. – Это-то не может быть правдой. Почему… Я хочу сказать, как может…
– Черт возьми!
Девушка повернулась на восклицание и увидела, что Тревор направляется к ней – глаза холодные, рот плотно сжат. Он остановился напротив Джоан, загораживая своим мощным телом адвоката.
– Позвольте мне объяснить вам, леди. Ваш дядя просто подумал, что как только вы получите его денежки, то тут же их и спустите. Я прав, Бигли?
– Да. Грегори беспокоился, что его племянница – то есть вы, мисс Бэроу, – еще недостаточно повзрослели, чтобы…
– И он решил поставить предохранительный клапан на свое состояние. – На губах Тревора заиграла ледяная улыбка. – Вот тут-то в игру и вступаю я.
– Вы? – У Джоан перехватило дыхание. – Это невозможно! Я даже не знаю вас. И потом, я уже не ребенок. Вы сами сказали, что думали, будто мне двенадцать лет, но…
– Не берите в голову, что я думал. – Глаза Стивена заблестели. – Вы только что стали моей подопечной. И останетесь таковой, пока не достигнете двадцати одного года.
Джоан уставилась на каменное лицо опекуна. Бог мой! А он, оказывается, не шутит!
Наследницу охватила злость, быстро сметая недоверие, которое Джоан испытывала несколько минут назад.
– Черта с два! – выдавила девушка сквозь зубы. Сверкая глазами, она повернулась к Винсету Бигли. – Этого не будет! Я не младенец и не идиотка, и не позволю обращаться с собой подобным образом! Нет закона, который…
– Мы говорим об условиях завещания, мисс Бэроу. Ваш дядя имел право сделать любые оговорки, какие считал нужным, относительно прав наследования. Это ведь его деньги.
– Но речь идет о моей жизни. Или вы, джентльмены, пользуясь случаем, забыли об этом?
Адвокат снисходительно улыбнулся.
– Господин Тревор будет направлять вас…
– Направлять меня? Он? Я скорее стану советоваться… со змеей!
– Мисс Бэроу! Успокойтесь, прошу вас. Это все делается ради вашего же блага. Ваш дядя надеялся, что, когда вы повзрослеете, станете более благоразумной и…
– Благоразумной! – Джоан рассмеялась. – Предполагается, что я стану мудрее за три месяца? Ведь именно через три месяца мне исполнится двадцать один год. Через три коротких месяца.
– Это действительно очень небольшой срок, – утешительно произнес Бигли. – Вы и мистер Тревор…
– Как вы влезли в это дело? – Сжав кулачки, девушка повернулась к Стиву и негодующе взглянула ему в лицо. – Скажите честно, как вам удалось стать моим опекуном?
Тревор посматривал на Джоан из-под опущенных век.
– Не будьте дурой, – прорычал он. – Час назад я вообще не знал, кто вы такая. Если вы думаете, что все это мне очень нравится, то сильно ошибаетесь…
– Я найду адвоката! – Подбородок Джоан резко дернулся вверх от возмущения. – И привлеку вас к суду, мистер Тревор. Я добьюсь, чтобы все оговорки пошли псу под хвост!
– Это ваше право, – холодно ответил Стив. – Правда, к тому времени, когда ваше дело ляжет на стол судьи, вы будете задувать свечи на праздничном торте по случаю совершеннолетия. Вам решать.
Девушка с минуту смотрела на Тревора с раскрасневшимся от волнения лицом, а затем обратилась к адвокату:
– Я все-таки хочу разобраться в этом. Дядя завещал мне свое состояние, но, до тех пор, пока мне не исполнится двадцать один год, моим опекуном будет этот человек. Так?
Бигли кивнул.
– Совершенно верно.
Глаза девушки сузились.
– А это условие можно переиначить? Скажем, я отказываюсь от наследства. Отпадет ли тогда необходимость в опекунстве?
– Боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду, мисс Бэроу.
– Но это же очень просто. – Джоан подхватила сумочку и направилась к двери. – Дядя оставил мне деньги, и теперь я должна решить, стоит ли мне ради них связываться с этим типом.
В комнате внезапно повисла гробовая тишина. Нарушил ее хохот Стива. Девушка повернулась к нему, горя праведным гневом.
– Вы находите это смешным?
– Вы просто прелесть. Ничего подобного не видел прежде. Отдаю вам должное.
– Не отдавайте мне ничего, мистер Тревор! Вместо этого просто уйдите с моей дороги!
– Мисс Бэроу…
– А вы, черт возьми, перестаньте повторять "мисс Бэроу, мисс Бэроу"! – Разъяренная Джоан стряхнула с плеча руку адвоката, который пытался урезонить клиентку. – Ведь нет закона, который может заставить меня принять эти деньги?
– Прямого закона нет, но… – Бигли сосредоточенно нахмурил брови.
– И я единственный человек в мире, кому дядя мог оставить свое состояние? Что ж, очень жаль. Потому что я, возможно, буду единственной в мире, кто не захочет принять эти деньги!
– Нравится вам или нет, милая леди, но вы – по закону – наследница Грегори Бэроу. И не в ваших силах изменить это.
– Но если я не притронусь к этим деньгам…
– Возьмете вы их или нет – не имеет значения. Положение все равно не изменится. Мистер Тревор – ваш опекун по закону, и вы не можете вот так просто взять и…
– Я могу делать все, что хочу! Мой дядя никогда не мог этого понять, а я сообразила уже очень давно.
– Да! – раздался низкий, ледяной голос Стивена. – Ставлю один против ста, что именно так вы и поступаете.
– А это что еще значит? – Джоан вызывающе посмотрела на него.
– Это значит, что, как бы вы тут ни старались казаться взрослой, из вас так и лезет детство.
– Что вы сказали? – холодно переспросила девушка.
– Вы отлично слышали. С первой минуты, как вы вошли в эту комнату, вы ведете себя как избалованный, капризный ребенок.
– Кто вы, господин Тревор? Адвокат или психотерапевт?
– Только взгляните на себя! – Губы Стива плотно сжались, когда он окидывал девушку презрительным взглядом с ног до головы. – Посмотрите на себя, коли на то пошло. Что бы вы ни говорили и ни делали – во всем чувствуется поведение капризного, нетерпеливого ребенка.
– В то время как вы, – сказала Джоан с обворожительной улыбкой, – всегда действуете спокойно и хладнокровно.
Пущенная стрела попала в цель. Девушка видела по щекам противника, вдруг покрывшимся румянцем, что намек понят.
– Уверяю вас, я сам бываю не в восторге, когда не удается вести себя именно так, – сказал он низким, натянутым голосом.
Джоан и так было неприятно вспоминать о том, что произошло в лифте, – поцелуй этого человека и собственную реакцию на него. А тут еще Тревор смотрит на нее взглядом, в котором читается явное отвращение. Девушка поняла, что он тоже вспомнил об этом эпизоде. Больше она не могла сдерживаться:
– Бедный Стивен, – сказала Джоан язвительно, стараясь говорить как можно безразличнее. – Попал под влияние злых сил. Как это ужасно.
– Рад, что вы находите это забавным. Но обещаю, что…
– Нет. Я совсем не нахожу это забавным! – Джоан глубоко вздохнула, словно готовясь к чему-то важному. – Я считаю просто невероятным, что вы предлагаете себя в качестве образца для подражания. – Она потянулась к ручке двери. – Вы? Мой опекун? – Девушка тряхнула головой, и черные, блестящие локоны разлетелись в стороны. – Это все равно что пустить лисицу в курятник!
Она широко распахнула дверь, вышла в холл и с грохотом захлопнула ее за собой.
Судя по всему, это был достойный выход. Но как только Джоан благополучно скрылась с глаз адвоката и опекуна, она отбросила напускную агрессивность и стала самой собой.
Богатая наследница бежала без оглядки.
5
Когда за девушкой захлопнулась дверь, Стив набросился на Бигли с едва сдерживаемой яростью:
– Вы в своем уме, Винсент?! Сделать меня опекуном Джоан Бэроу! Эта женщина такой же ребенок, как я китаец!
– Согласно закону…
– К черту законы! Мне надоели ваши цитаты.
– Я только хотел сказать, что назначение опекуна человеку, которому еще не исполнился двадцать один год или даже двадцать пять лет, вполне согласуется с нормами юридической практики.
– Хватит заниматься крючкотворством. – Стив старался сохранить самообладание. – Меня ввели в заблуждение, сказав, что предстоит опекунство над ребенком.
– Девушка нуждается в твердой руке, господин Тревор. Вы же видели, какое представление она устроила. Разве нормальный человек будет отказываться от такого огромного состояния? Не то чтобы я ей поверил, конечно. – Бигли тяжело опустился на стул и положил руки перед собой. – Дайте ей остыть немного, и я уверен, что она, как голодная, набросится на эти деньги.
– Да дело не в этом! – Стив ухватился за края письменного стола адвоката и наклонился к нему. – Неужели вы не понимаете, что это просто смешно – делать меня опекуном вполне взрослого человека. Мисс Бэроу имеет право голосовать. Она может водить автомобиль, выйти замуж. Может идти на все четыре стороны. Короче говоря, может делать все, что душе угодно.
– За исключением права распоряжаться наследством, – не без удовлетворения заметил Бигли. – Благодаря моей предусмотрительности.
– Ладно, – решительно заявил Стив. – В таком случае вам придется найти другого сторожевого пса. Я умываю руки.
– Но я уже подал ходатайство о назначении вас опекуном вместо вашего отца. И вы…
– Подайте другое прошение. Что касается меня, то, если леди захочет забрать деньги дяди и потратить их на строительство домов для престарелых, я возражать не буду.
– Грегори Бэроу взял племянницу к себе в дом, когда девочке едва исполнилось двенадцать лет. – На лице адвоката появилась недовольная гримаса. – К тому времени, боюсь, характер подростка уже сформировался.
– Послушайте, коллега. Все это, конечно, очень интересно. Но вряд ли имеет ко мне отношение…
– Мать Джоан была танцовщицей. Очень красивая и – как бы это сказать – очень земная, что ли. Она воспитала дочь по-своему. – Адвокат наклонился вперед. – Джоан уже была непокорной и неподатливой, когда впервые появилась в доме моего клиента. Девочка усвоила довольно свободную манеру поведения и с возрастом стала с большой охотой – я бы сказал, слишком большой – относиться…
– Большой охотой? – настороженно спросил Стив.
– Да. Как только она вышла из подросткового возраста, стали появляться тревожные признаки… – Бигли деликатно замолчал. – Думаю, можно назвать это нежелательными связями.
– Понимаю. – Скулы Стива напряглись. – С мужчинами, вы имеете в виду.
Адвокат пожал плечами.
– Если судить по ее манере одеваться, и то, где она живет… Даунерс Гроув. Я просто содрогаюсь, когда думаю о том, какой образ жизни ведет эта девушка.
Стив нахмурился.
– Когда ей исполняется двадцать один год? Через три месяца? Только чудо сможет изменить ее отношение к жизни за такое короткое время.
Бигли тяжело вздохнул, показывая тем самым безнадежность ситуации.
– Думаю, вы правы.
– Разумеется, прав! И я не желаю участвовать в процессе развращения этой особы.
– Очень хорошо. Я составлю новое ходатайство о назначении другого опекуна.
– Благодарю, – ответил Стив. Неужели удастся сбросить с плеч эту тяжелую неприятную ношу? – Уверен, что найдется какой-нибудь друг семьи или…
– Эту обязанность я возьму на себя. – Бигли поднялся и подошел к Стиву с масляной улыбкой на губах. – Знаете, когда я увидел сегодня эту девушку, то даже позавидовал вам.
Тревор бросил на адвоката сердитый взгляд.
– Тут нечему завидовать, Бигли. Как опекун я бы относился к мисс Бэроу весьма индифферентно. Вы это прекрасно знаете.
– Разумеется. – Адвокат прикрыл один глаз, изображая подмигивание, и Стив подумал, что коллега похож на кролика. – Но есть разные способы…
– Нет, – неожиданно сказал Стив с металлом в голосе. – Есть только один способ, если, конечно, вы не хотите предстать перед комитетом по этике и лишиться права на юридическую деятельность.
Даже не пожав Винсенту Бигли руку на прощание, Тревор покинул кабинет.
Начинался вечер. Холодный ветер разгонял дождевые облака, но в воздухе чувствовалась какая-то тягостная напряженность, которая обычно предшествует грозе. Стив находился на веранде своей роскошной квартиры, приходя в себя после тяжелого рабочего дня. Заходящее солнце отбрасывало длинные тени на парк.
Тревор снял костюм, дорогие туфли, рубашку из тончайшего хлопка и непременный галстук. Он переоделся в мягкие бледно-голубые джинсы, старые кроссовки и хлопчатобумажный свитер с длинными рукавами. Удобно расположившись в своем любимом плетеном кресле, мужчина положил ноги на специальную скамеечку и наконец сделал первый глоток холодного пива.
Но успокоение все не приходило. Весь день Стив чувствовал себя не в своей тарелке. Он находился в раздраженном и взвинченном состоянии с того самого момента, когда встретился с Винсентом Бигли.
И еще Джоан Бэроу.
Стив поставил бокал с пивом на столик и встал. Вздохнув, подошел к краю веранды и посмотрел на парк.
Сегодня утром он принял решение.
Я не собираюсь быть опекуном мисс Бэроу, сказал он адвокату, и точка.
Почему же тогда мысль об опекунстве все время крутится в голове и не дает покоя?
Да просто потому, что он чувствует себя виноватым. Начать с того, что подкатил к этой девушке в лифте и сделал все, что мог, разве только не изнасиловал ее. О господи! Лифт! – со стоном выдохнул Стив. Вел себя как последняя скотина.
И знал об этом. Джоан тоже знала. В результате он собирается еще больше усугубить ее положение – скинуть с себя ответственность и бросить девушку в пасть хищникам.
Или кроликам. Зависит от того, как посмотреть на Винсента Бигли.
Черт! Стив потянулся за бокалом с пивом, поднял его и запрокинул голову. Холодная жидкость приятно обжигала горло.
Но какое отношение он имеет к этому делу? Джоан Бэроу ему не нравилась, и он ничего ей не должен… Кроме того, у него было ощущение, что девица сама великолепно справится с пройдохой Бигли.