- Я узнаю свои перспективы после комиссии, тренировок и предварительных игр в августе. Почему бы нам не посмотреть, как будут развиваться наши отношения, пока я здесь? Если мы все же не будем уверены в своих чувствах, то сможем проверить их во время разлуки до первого сентября: у нас впереди целых пять недель для размышлений в одиночестве. Если я войду в команду, то буду занят с сентября до середины января, и до конца января, если мы будем играть в Суперкубке. К тому времени нам с тобой станет ясно, чего мы хотим, верно?
Рэчел задумчиво молчала, и Квентин добавил:
- Так долго не видеть друг друга… ты придешь меня навестить?
- Каким образом? Я знаю, что игры обычно проходят по выходным.
- Ты сможешь приезжать, когда я свободен: то есть во время перерыва в играх.
- А как на это посмотрят люди, ведь мы не женаты? Я не собираюсь прокрадываться к тебе тайком, как будто совершаю что-то нехорошее, но не хочу и рисковать своей репутацией. Здесь, на Юге, для женщин все еще действует старая двойная мораль. И я знаю, что пишут в газетах о парах, которые… живут вместе.
- Мы будем осторожны, Рэчел, но мы не можем не замечать и избегать друг друга, если хотим быть вместе. Кроме того, сплетен все равно не избежать, неважно, что мы будем говорить или делать: у некоторых людей грязное воображение и длинные языки.
(Например, у Джанет.)
- В наше время близость может быть опасной, Квентин.
Улыбаясь, он погладил ее по щеке, понимая, что она имеет ввиду.
- Я всегда был аккуратен, Рэчел, разве ты не помнишь?
Ее щеки зарозовели, но она улыбнулась и кивнула.
- Я всегда был аккуратен с женщинами и никогда не имел дела с потаскушками, которые окружают любую футбольную команду. Я также регулярно прохожу медосмотры и делаю анализ крови: так у нас положено.
- Я никогда не была ни с кем, кроме Дэниела и тебя, никогда не употребляла наркотиков и не делала переливания крови, с тех пор как перенесла операцию в 1978 году. У меня все в порядке, но, если хочешь, я сдам анализ.
Квентин взял ее за руку.
- Поскольку нам не нужно ждать результатов анализа, не значит ли это, что мы могли бы стать ближе уже сегодня?
- Да, - выдохнула Рэчел и улыбнулась. Она так хотела его, пусть даже ненадолго. Они могли бы провести вместе оставшуюся жизнь, но она вовсе не была уверена в том, что и как будет происходить. Сможет ли он - или захочет ли - отказаться от мысли завести детей? Сможет ли она переехать в Техас, так далеко от дочерей? К тому же ей будет недоставать друзей и удобной, привычной жизни… и неизвестно, как он отнесется к ее писательским занятиям, делу, к которому она так стремилась, которое полностью удовлетворило бы ее, сложись все иначе. Она не знала и того, как изменения в его жизни повлияют на его личность и характер. Поспешная связь, основанная только на эмоциях, может оказаться болезненной ошибкой. Но пусть даже и так - она должна удовлетворить свое желание.
Квентин заключил ее в объятия, и она охотно подалась к нему. Их губы слились в поцелуях, сначала нежных и как бы вопросительных, но быстро ставших нетерпеливыми и жаркими, по мере того как страсть разгоралась в них, торопя сдаться.
- Рэчел, Рэчел, - пробормотал он, упиваясь ее восхитительными губами, - я хочу тебя безумно.
- Я тоже хочу тебя, Квентин. - Она задыхалась от бурлящего в ней желания и острого наслаждения. Было замечательно снова оказаться с ним и испытать такие ощущения.
Их губы и языки сливались в самозабвенной ласке, руки касались друг друга, упиваясь близостью. Он прижался щекой к ее шелковистым волосам и вдыхал их сладостный аромат, едва переводя дыхание. Ей хотелось двигаться медленно-медленно, но она опасалась, что его неистовая страсть ждать не станет.
Квентин не отрывал глаз от ее милого лица, нежно лаская его пальцами.
- Я знал, что ты необыкновенная, еще тогда, много лет назад, когда мы познакомились, но думал, что ты навсегда ушла из моей жизни. Кажется, что этой долгой разлуки никогда не было и реально только настоящее. Я не хочу снова потерять тебя.
Рэчел погрузила пальцы в волнистую гущу его темных волос. Впервые за долгие годы она чувствовала себя полной жизни, желанной, беззаботной, дерзкой, исполненной жажды приключения.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать: странно, но кажется, словно мы действительно расставались очень ненадолго. С тобой я чувствую себя так же хорошо, как и тогда, давно. Ты обезоруживаешь и берешь в плен, мистер Ролс.
Улыбка озарила лицо Квентина.
- В плен берешь только ты. Я так и не смог забыть тебя, хотя, видит Бог, старался.
- Я тоже не могла забыть тебя, поэтому ни один мужчина мне не приглянулся: ты всегда вставал между ними и мной, словно тень. Я всегда сравнивала их с тобой, и они оказывались хуже, намного хуже. Представь себе, узнав, кто ты такой на самом деле, я даже стала заядлой футбольной болельщицей. - Он усмехнулся, но она спешила договорить: - Я даже брала напрокат или покупала записи старых матчей, чтобы посмотреть на тебя и побольше о тебе узнать. Я рада, что ты вернулся в мою жизнь, Квентин, мне очень тебя недоставало. Без тебя мне не обойтись.
- А мне без тебя. Я убедился, что тебя никто не заменит.
Рэчел весело засмеялась, когда Квентин поднял ее на руки, прижав к себе.
- Отпусти меня, а то получишь травму, - запротестовала она.
Он чуть куснул ее за шею.
- Не получу, ты же легкая, как перышко.
Рэчел обвила его шею руками, и он понес ее вверх по лестнице, через зал, прямо в спальню.
Там Квентин поставил свою добычу на пол и взглянул в ее запрокинутое лицо. Одна из его величайших побед была почти у него в руках, и его охватила радость от сознания своего триумфа. Он расстегнул на ней жакет цвета слоновой кости, осторожно снял его и положил на столик. Он стянул рубашку и бросил на ковер. Он провел пальцами вверх по ее стройным рукам, сжал ладонями ее подбородок и хрипло произнес:
- Ты такая красивая и соблазнительная. Как мне повезло, что ни один мужчина не перехватил тебя. Не представляю, что бы я делал, обнаружив на встрече, что ты замужем.
- Или если бы ты был женат, когда мы снова встретились.
- Судьба к нам благосклонна: мы предназначены друг для друга, я уверен. Просто понадобилось долгих двенадцать лет, чтобы мы вышли на правильный путь.
Рэчел с улыбкой ответила:
- Похоже, что так и есть.
- Так и есть. - Он спустил с ее плеч бретельки рубашки и она соскользнула на юбку цвета слоновой кости. Не отрывая восхищенного взгляда от гибкого тела Рэчел, он расстегнул кружевной бежевый бюстгальтер, снял его и снова принялся обнимать и целовать ее, чувствуя теплоту ее кожи, не в силах оторваться от ее губ.
Рэчел охватил жар, забилась кровь в груди, прижатой к его мощному телу. Ее губы словно жаждали уловить его вкус и принять всю нежность, какую он предлагал ей. Ее тело было таким восприимчивым! Охваченное безмятежным счастьем, сердце стремилось к тому, что должно было произойти, ведь она прекрасно помнила наслаждение, которое он приносил ей когда-то. По участившемуся биению его сердца, по тому, как он прижимался к ней, она поняла силу охватившего его желания, и это доставило ей удовольствие. Она радовалась, что он разделяет ее возбуждение. Когда он скользнул рукой по ее спине, намереваясь расстегнуть юбку, она ощутила, как дрожат его пальцы. Затем и юбка и трусики упали на пол вокруг ее щиколоток: она перешагнула через них и оттолкнула ногой в сторону. Он просунул руки под пояс, державший чулки, и сжал ее ягодицы, по-прежнему не отрываясь от ее губ. Потом слегка укусил ее за мочку уха, и она вздрогнула, обожженная его дыханием. Горячие губы блуждали по ее шее, по плечам, а ладони накрыли груди и осторожно ласкали их, словно массируя. Она поцеловала его в лоб и томно вздохнула, когда его большие пальцы начали играть с напрягшимися сосками ее грудей. Ей приятно было чувствовать напряжение мышц его тела, опьяненного ласками. Ей нравился запах его одеколона и вкус сока на его губах. Она наслаждалась его умелыми и нежными прикосновениями. Хотя солнечный свет, проникавший сквозь занавески, был достаточно ярок, это не задевало ее скромности, завладевшее ею желание было слишком сильным, чтобы что-то могло ее отвлечь.
Квентин снова нашел ее губы и дерзко заявил на них свои права. Вскоре их ноги так ослабели, что они уже не могли стоять. Он опустился на колени, снял с нее туфли, потом пояс с чулками, поцеловал оба ее колена и поднялся, чтобы самому освободиться от одежды.
Рэчел схватила цветастое покрывало и сбросила его с постели вместе с грудой подушек. Она кинулась на простыни и растянулась на них, нетерпеливо ожидая, когда он присоединится к ней. Ее восхищали его великолепные формы. Его тело было образцом скульптурной красоты. Она подняла руки, приглашая его, и он бросился в ее объятия.
Одарив ее несколькими горячими поцелуями, Квентин одной рукой, губами, языком ласкал и возбуждал ее груди, и они поднялись и стали твердыми, словно требуя продолжать это занятие. Другая его рука медленно и соблазняюще проскользнула вниз по животу к самой сути ее женского естества. Там его нетерпеливые пальцы нырнули в шелковистые складки. Ему хотелось вызвать у нее возбуждение, превышающее всякую волю и мысль, увидеть, что она хочет его так же сильно, как он ее. Ее пальцы ласкали его грудь и спину, и он наслаждался этими прикосновениями. Приподняв голову, он заглянул в ее зеленые глаза, полные желания и - если он не ошибался, а он молил Бога, чтобы не ошибиться - сиявшие любовью. Пальцы его стали еще более дерзкими, готовя ее к заключительному акту любви, он совершит его только тогда, когда она будет изнывать от сжигающей ее страсти.
Рэчел осыпала поцелуями его лоб, щеки, подбородок, с нетерпением ожидая того мига, когда он наконец войдет в нее. Она всмотрелась в его переполненные желанием голубые глаза, прежде чем он склонил голову, чтобы снова заняться ее грудью.
Рэчел ласкала его член, заставляя Квентина стонать от наслаждения. Тело его было сильным, крепким, гибким и зовущим. Он был в отличной физической форме и почти греховно хорош собой. Его длинные ловкие пальцы доводили ее до исступления. Она провела руками по его спине, плечам, рукам, груди.
- Это слишком серьезное испытание для моего самообладания, - прошептал он.
- Я своего лишилась, едва ты коснулся меня. Мое тело словно раскалено.
Почувствовав, что она совсем готова, Квентин повернулся на бок, взял с ночного столика презерватив и надел его. Сперва он вошел неглубоко, но, пронзенный стрелой желания, судорожно переведя дыхание, медленно погрузился в нее. Словно электрический ток пробегал по всему телу. Каждая его частица - и физическая, и духовная - жаждала ее.
Рэчел радостно приняла его в себя, воспринимая каждое движение с обостренной чувствительностью. По ее телу пробегала дрожь от ощущений, вызываемых каждой атакой и отступлением, их бесконечным повторением, и что-то внутри сжималось и изгибалось, упруго, словно мощная пружина.
Она отвечала ему ласками и встречным движением, и Квентин уже едва владел собой. Пламя, пожиравшее его, становилось сильнее и жарче, словно все его естество требовало свободы. Мускулы бедер напрягались, когда он стремился вперед в поисках удовлетворения этого пламени.
С каждой пробегавшей секундой в теле Рэчел росли жар и напряжение. Его руки словно расплавляли ее своими ласками, и она платила ему тем же. И отвечала на каждый его поцелуй с удвоенной горячностью.
Близился момент наивысшего восторга. Почувствовав это по ее движениям, он поцеловал ее особенно горячо - и дело было блистательно завершено.
Едва удерживаясь на грани, Рэчел задохнулась от наслаждения и изогнулась дугой. И это случилось. Прилив счастья захлестнул ее и унес на своих волнах.
Квентин ускорил движения, поднимаясь и опускаясь над нею, и позволил себе поддаться экстазу, овладевающему им. Судороги наслаждения пронизывали его одна за другой, и напряженный член трепетал, охваченный ее любящим телом.
Они нежно целовались и обнимались, их сердца бились в такт, они всматривались в глаза друг другу и улыбались. Каждый понимал, как замечательно им все удалось.
Квентин целовал ее, гладил по щеке, баюкал в своих объятиях. Ему случалось получать удовольствие от близости с другими женщинами, но никогда он не испытывал такого полного удовлетворения, как сейчас… и двенадцать лет назад. Да, они так же превосходно подходят друг другу, как пара его ботинок, сделанных на заказ.
- Великолепно, Рэчел. Ты лучше всех, кого мне доводилось встречать в постели и вне ее.
Она улыбнулась, поуютнее устроилась возле его груди и согласилась:
- Я чувствую то же самое. - Она вся светилась любовью, счастьем и удовлетворением. - В сегодняшней игре ты был великолепен: все попытки доведены до конца, ни одного промаха, ни одного штрафного удара - это игра, достойная Суперкубка, Квентин Ролс.
Он улыбнулся, услышав такое сравнение с его обожаемым спортом.
- Должен сказать, игра шла на равных, и счет неплохой, верно?
Пальцы Рэчел скользили по его торсу.
- Да, и я твой самый преданный и яростный болельщик.
- Мой единственный болельщик, Рэчел: обещаю тебе. (Я люблю тебя, но боюсь, что еще слишком рано делать такое признание: это может отпугнуть тебя или ты почувствуешь, что тебя торопят ответить на него должным образом прежде, чем ты будешь готова к этому. Конечно, с таким острым умом, как у тебя, нетрудно догадаться о моих чувствах. Я верю, что ты тоже меня любишь, и с нетерпением жду момента, когда эти слова слетят с твоих губ.)
Дверной колокольчик звякнул несколько раз, потом раздался настойчивый стук в прочную дубовую дверь. Рэчел насторожилась. Кто-то знает, что он здесь? Сосед? Друг? Настырный репортер? Квентин поднял голову.
- Ты кого-нибудь ждешь?
Колокольчик продолжал звонить, стук стал громче и чаще, и Рэчел мысленно прокляла того, кто своим вторжением испортил им такой замечательный момент.
- Нет, но кто-то уверен, что я должна открыть дверь.
Квентин перекатился на бок и поглядел на нее.
- И ты собираешься сделать это?
- В таком виде? - Она указала на себя, чтобы снять напряжение, и он скользнул взглядом по ее обнаженному телу. (И пропитанная безошибочно узнаваемым запахом страсти?) - Я потихоньку посмотрю, вдруг что-нибудь срочное. Сейчас вернусь, оставайся здесь, не беспокойся и думай обо мне.
Не набросив халата, Рэчел вышла из комнаты, почти на цыпочках, чтобы ее шаги нельзя было услышать снаружи. Осторожно приблизившись к окну, она с возмущением и негодованием наблюдала за действиями непрошенной гостьи.
Скрытая за шторами и жалюзи, затеняющими окна, Рэчел знала, что ее нельзя увидеть. Глядя с краешка арочного окна в уголке для завтраков, она увидела, как Джанет Холлис, пробравшись между кустами, входит на террасу и пытается заглянуть в дом! Эта нахалка даже приложила ухо к окну! Поскольку единственный вход на задний двор был заперт, Джанет с раздражением обнаружила, что не может туда проникнуть и что-нибудь разнюхать, хотя и сделала такую попытку, она также попробовала заглянуть в гараж, но жалюзи заслоняли окна. Рэчел поспешила в гостиную, чуть-чуть отодвинула краешек шторы и увидела, что Джанет уходит. Она немного подождала, убедилась, что та действительно удалилась, и вернулась к Квентину - он на всякий случай набросил простыню на ноги и бедра.
Она скользнула в атласный халат и охваченная гневом рассказала об увиденном.
- Представляешь, Квентин, это была Джанет Холлис, и она везде лазила там, снаружи. Как она смеет шпионить за мной! Я знаю, она занималась именно этим.
Квентин озадаченно посмотрел на нее.
- Ты думаешь, она видела, как я приехал и поставил машину в гараж?
- Не знаю и знать не хочу. Проклятая ведьма! Она меня терпеть не может, считает чужой в их среде и делает все, чтобы отравить мне жизнь.
- Жаль, если мое поведение причинит тебе неприятности.
Рэчел перестала метаться по комнате и улыбнулась ему.
- Никаких неприятностей. Это был самый приятный день за много лет. Давай примем душ, оденемся и пойдем куда-нибудь поесть. Сейчас как раз обеденное время.
- Прекрасная мысль!
- Иди под душ, а я помоюсь в ванне: так мы управимся скорее.
- Ты боишься, что она вернется?
- Нет, я проголодалась, я жажду - на сей раз еды, мексиканской еды и поострее. И бутылку вина, может быть, две, - добавила она с ухмылкой.
- Тогда давай собираться. Я тоже хочу есть.
Зазвонил телефон, и Рэчел бросила взгляд на белый аппарат, стоявший возле кровати.
- Не буду брать трубку, это наверняка проныра Джанет. А вдруг это кто-то из моих друзей или дочери? Отправляйся под душ, а я пойду в кабинет и послушаю автоответчик.
- Ты сама не отвечаешь на звонки?
- Сегодня нет. - Когда включился автоответчик, она поспешила вниз.
"Рэчел, это Джанет. Я только что заходила, чтобы обсудить с тобой одно дело, но, по-видимому, ты слишком занята, чтобы открыть дверь или подойти к телефону. Желаю приятно провести время, а поговорим позже".
Как только Джанет повесила трубку и автоответчик отключился, Рэчел поспешила стереть раздражающие ее слова. Любопытно, предполагает ли соседка, что Рэчел здесь с любовником, или знает правду, потому что шпионила и уверена, что Рэчел дома вместе с футбольным героем? В любом случае, эта сучка будет досаждать ей, словно гвоздь в башмаке.
Кстати, где этот надоедливый репортер? Тодд Харди тоже, наверное, прячется по кустам и пишет о них гадкие заметки, чтобы напечатать на потеху почтенной публике. Может ли он и Джанет навредить ее развивающимся отношениям с Квентином? А если разойдутся слухи и запятнают ее репутацию? Будет ли она отвергнута своей средой? Сможет ли жить в городе и иметь дело с людьми, которые будут смотреть на нее, как на отбросы общества, как на бедную Керри Симмонс? Не рискует ли она слишком многим - да что там многим, всем - ради любви?
(Не задумывайся сегодня об осложнениях, наслаждайся вместе с Квентином. Такой шанс упускать нельзя, но надо быть начеку и соблюдать осторожность.)
Глава 10
Во вторник Рэчел позвонила Джанет и еще больше встревожилась, когда та сказала, будто не помнит, о чем хотела говорить с ней. Теперь Рэчел была убеждена, что Джанет действительно шпионила. Она сказала себе, что не позволит соседке досаждать ей и создавать проблемы, но это было проще сказать, чем сделать. Чтобы успокоиться, Рэчел позанималась на бегущей дорожке, приняла душ и приступила к подготовке к аукциону, предназначенному способствовать расширению фондов библиотеки.
Несколько раз она прерывала работу, чтобы сделать заметки для будущих глав своей книги и подумать о Квентине.
Приехал он в шесть часов, поставив в гараж машину, взятую напрокат.
Рэчел улыбнулась и погладила его по щеке.
- У тебя усталый вид.
- Я буквально выжат: такая работа не для меня. Спасибо, что ты устроила неофициальную встречу с мэром: мне он понравился. У него было несколько членов совета. Их, похоже, заинтересовал проект, особенно идея объединить футбол и бейсбол на стадионе "Хитон". Они собираются обсудить это и снова встретиться со мной через несколько дней.
- Но это же замечательно!