Когда много лет назад они был в тропиках, Квентину хотелось согреться в ее лучистой радости, пережить еще одно страстное приключение. С ней ему никогда не бывало скучно, а без нее он тосковал. Его дрожащие пальцы скользнули по ее плечам, он заключил в ладони ее грудь, его губы искали ее рот. Сначала он целовал ее нежно и медленно, потом торопливо и жадно.
Они с наслаждением словно пробовали друг друга на вкус. Его губы ласкали шелковистую кожу ее шеи, ее пальцы прокладывали путь вдоль его позвоночника. Он осторожно куснул ее плечо, поцеловал ямку у основания шеи, и путешествие продолжилось. Это было очень дерзкое путешествие, вдохновляющее Рэчел и несущее наслаждение. Квентин хорошо владел искусством любви. Она застонала, когда он сжал твердые холмы ее грудей и большими пальцами ласкал их вершины. Желание их росло, огонь страсти разгорался все сильнее, их руки и ноги сплетались, они наслаждались друг другом.
Вскоре его пальцы коснулись холмика, спрятанного в сердцевине ее женской сути. Она раздвинула бедра, приглашая смелого исследователя вторгнуться в эту область поглубже, и Квентин массировал горячий бутон до тех пор пока он не стал распускаться, словно цветок летом. Он довел ее до судорог нетерпения, охвативших и его.
Рэчел не слышала раскатов грома и не замечала блеска молний за окнами уютной комнаты. Сердце ее колотилось от волнения и страсти, голова кружилась, словно в лихорадке.
- Ты сводишь меня с ума, Квентин: возьми же меня!
Неодолимое желание, охватывающее ее, заставило его задрожать, и он вошел в нее, словно в сверкающий рай, на мгновение задохнувшись.
Рэчел восхищало все, что он делал с нею, для нее: каждый поцелуй, каждая ласка, каждое исполнение невысказанного обещания доставить ей наслаждение. Ее руки блуждали по его плечам она отвечала ритму его движений, словно качаясь на волнах прибоя. Ее соски трепетали под его губами и пальцами. Все в ней звенело и билось и она побуждала его не останавливаться.
В последний миг Квентин сдержал себя. Рэчел напряглась, глубоко вздохнула, выгнулась дугой, застонала, и он понял, что больше нет нужды контролировать себя. Через несколько минут он торопливо и радостно излил семя в ее горячее тело.
- Боже, как я люблю тебя, - сказал он осевшим голосом, тяжело дыша, и снова ринулся вперед.
Они уютно устроились в постели, их окружала темнота, нарушаемая лишь блеском молний и слабым отблеском ночного освещения в холле и ванной. Они целовались и ласкали друг друга, сонно вздыхая, расслабляясь и приходя в себя, полные удовлетворения.
- На улице буря, - пробормотал Квентин. - Почти такая же сильная, какая недавно бушевала здесь, у нас. По-моему, наша сексуальная жизнь никогда не будет скучной.
- Ее скоро вообще не будет: ты же в среду уезжаешь.
Квентин обнял ее и глубоко вдохнул.
- Не напоминай. Боже, как же я буду скучать без тебя!
- Может быть, Биллу Эффингаму понадобится, чтобы ты еще на некоторое время задержался здесь.
- Даже если и так, я не могу. В четверг я должен предъявить себя.
- Комиссия? - Она видела, что он боится сделать первый шаг к тому, чтобы узнать, как же определится его судьба.
- Вот именно. Если я ее не пройду, то не начну тренировок.
- Пройдешь, ты же в прекрасной форме. Твое тело и силы великолепны, мистер Ролс, я могу проголосовать "за".
Он усмехнулся.
- К сожалению, врач команды и тренер не прислушаются к твоему мнению.
- Я знаю, как тебе хочется сыграть в последнем сезоне.
- Мне просто кажется, что, если я не сыграю или сыграю плохо, это дело останется для меня незавершенным.
(Так же, как осталось незавершенным мое дело, когда я вроде бы обманула тебя? Ну, Рэчел, не сходи с ума, он уезжает не навсегда.)
- Ты сыграешь, Квентин, не волнуйся. (И вернешься ко мне.)
Глава 12
Во вторник днем Рэчел не пошла на собрание исторического общества, чтобы иметь возможность провести с Квентином все время, оставшееся до его отъезда.
Квентин пришел около десяти часов, по дороге заглянув в местный магазин спортивных товаров, чтобы купить футбольный мяч для аукциона в пользу библиотеки. В магазине он согласился подписать несколько коллекционерских карточек, два футбольных мяча и дать автографы бурно радующимся покупателям. Он не стал с ними долго разговаривать, потому что торопился к Рэчел.
Она поблагодарила его за доброту и щедрость. Квентин дал ей список имен и адресов нескольких спортивных звезд, его друзей, которые тоже могли прислать что-нибудь полезное, если она обратится к ним от его имени.
Почти весь день бушевало ненастье, и они разговаривали, строили планы, что-то жевали, и оба знали, что скоро, совсем скоро наступит расставание и им будет очень одиноко.
Убирая со стола, она сказала:
- Ты хороший человек, Квентин Ролс, я люблю тебя. Мне будет не хватать тебя.
- Только обещай, что не станешь верить газетенкам, ты же знаешь, сколько там вранья и глупостей. Я не собираюсь флиртовать с поклонницами "Ковбоев". Что бы ни говорили, как бы ни выглядели фотографии, сделанные тайком, я не собираюсь глядеть на сторону. И о тебе, Рэчел, болтать не буду, клянусь.
- Я знаю, Квентин, и я о тебе болтать не стану. Я… - Звонок телефона прервал ее. - Одну минуту. - Отложив посудное полотенце, она взяла трубку.
- Рэчел, это Джанет. Ты сегодня нездорова?
- Нет, почему ты так решила?
- Тебя не было на собрании общества, это на тебя непохоже.
- Спасибо за заботу, но у меня слишком много других дел.
- Поскольку тебя там не было, я решила позвонить и сказать, что я беспокоюсь о тебе, и некоторые наши добрые друзья тоже.
(Вы мне не "добрые друзья" и вовсе не беспокоитесь обо мне, и мы обе это знаем.)
- В самом деле? Из-за чего же? (Машина Квентина в гараже, тебя дома не было, так откуда же ты знаешь, что он здесь, а я готова спорить, что ты знаешь?)
- Я должна дать тебе один явно необходимый совет: тебе действительно не стоит вступать в такие серьезные отношения с этим… футболистом. Для истинной леди небезопасно и недостойно иметь с ним дело. Он может разбить твое сердце и испортить твою репутацию. По-моему, тебе следовало бы…
- Прости, Джанет, что перебиваю, но я занята. У меня гости, и я не могу долго разговаривать. Увидимся в четверг на собрании фонда и там поговорим. Пока. - Рэчел повесила трубку, хотя Джанет еще продолжала говорить, и раздраженно нахмурилась.
- Что случилось, дорогая? Что она сказала на сей раз?
Рэчел вкратце пересказала разговор и снова нахмурилась.
- Эта женщина - пронырливая, бесцеремонная дрянь, но не будем думать о ней сейчас, у нас осталось слишком мало времени. Если она явится сюда, мы не откроем дверь.
Квентин ухмыльнулся и потрепал ее по щеке.
- Я знаю, что нам нужно.
Рэчел прильнула к нему, обвила руками его шею и заглянула в его дерзкие глаза.
- Я знаю, что нужно мне: ты.
- Твою потребность легко удовлетворить. Надо только включить кондиционер на охлаждение, зажечь газовый камин, расстелить одеяло на полу в спальне, включить романтическую музыку, открыть бутылку шампанского, сбросить одежду и считать, что мы в уединенной хижине в горах в разгар зимы.
- Звучит соблазнительно, мистер Ролс. Но, может быть, сначала надо принять душ, чтобы быть безупречно чистым на всякий случай? - игриво спросила она, погладив внезапно поднявшийся выступ на его брюках.
Квентин хотел полностью овладеть Рэчел прежде, чем придет время уезжать. Он жаждал лечь рядом с ней, сжать ее в объятиях, быть в ней, слиться с ней сердцем, душой, телом. Он взял в ладони ее лицо и поцеловал, а она прижалась к нему, словно испытывая тс же глубокие желания, что и он. Его чувства забурлили от ее близости, от ее пылкого ответа. Сегодня не существовало ничего и никого, кроме них самих. Он приник к ее рту, нежно покусывая мягкие губы, и ощутил, что она, как и он сам, трепещет от желания.
Рэчел не могла оторваться от его губ и вздрогнула, когда они скользнули по ее обнаженному плечу, между делом он снял с нее блузку. Горячие губы блуждали по ее шее и груди, а руки тем же путем двигались следом. Расстегнув бюстгальтер, он завладел ее грудью.
- Милый, ты довел меня почти до кипения. Если мы сейчас же не прекратим это, до душа нам уже не дойти.
- Тогда скорее, мой аппетит разгорается с каждой минутой.
- Иди первым, а я пока все приготовлю. Если мы снова отправимся в ванну вдвоем, нам нечего будет делать на одеяле перед камином.
- Давай скорее, - хрипло пробормотал он, отправляясь наверх.
Пока он мылся, Рэчел поставила бутылку с шампанским в ледяной брикет и вместе с двумя стаканами отнесла в спальню. Она включила кондиционер на полную мощность, чтобы охладить помещение, расстелила одеяло на полу перед камином и зажгла газ. Затем пустила на СД-плейере романтичную музыку, опустила жалюзи, задвинула шторы и зажгла свечи, чтобы создать нужное настроение. Во избежание неожиданного вторжения она поставила панель управления системой сигнализации у двери в спальню: увидев свет у парадной двери снаружи, неожиданный гость подумает, что ее нет дома. Автоответчик был включен, а дверь в кабинет закрыта, чтобы звонки не отвлекали их. Она отключила звонок ближайшего телефонного аппарата, разделась и отправилась в ванную, Квентин уже заканчивал мыться.
- Все готово для вашей победы, мистер Ролс, - сказала она, скользнув взглядом по его привлекательному, провоцирующе обнаженному телу. - Кроме меня, а я скоро буду. Наливай шампанское и успокойся.
- Что? - Он усмехнулся. - Как я могу, успокоиться, зная, что приготовлено для меня и для нас обоих сегодня днем?
- И на весь день. Надеюсь, ты сегодня в форме? - Забрав у него влажное полотенце, Рэчел вытерла его тело, опустилась на колени, чтобы смахнуть капли воды с его длинных ног, и, прежде чем подняться, запечатлела искушающие поцелуи на его твердеющем члене. Она бросила ему полотенце, приказав вытереть волосы прежде, чем он схватит простуду, и бросилась под ледяной душ, с веселым смехом ускользнув от потянувшихся к ней рук.
- Это нечестно: к чему такая несгибаемость?
- Потому что сейчас здесь есть не одна несгибаемая вещь, - ответила она, регулируя напор и температуру воды.
- Согнется, если тебя не будет рядом. Бог мой, я готов почти все время! Стоит тебе взглянуть на меня, и я уже совсем готов!
- Отлично. Фен на столе. Я сейчас.
Они помолчали, пока Квентин сушил и причесывал свои темные волосы, блуждая взглядом по ее соблазнительным формам, частично видимым через узорчатую панель стеклянной двери. Он не мог дождаться мига, когда они снова будут любить друг друга.
Растянувшись на мягком одеяле, он ждал ее. Было очень уютно: прохладный воздух, расслабляющий жар пламени камина… Наливая шампанское, Квентин уловил запах духов "Страсть", ее завершающий штрих. Рэчел закрыла дверь ванной, чтобы свет, проникавший через полукруглое окно над джакузи, не мешал им, вошла и села рядом.
Квентин улыбнулся и подал ей стакан с пузырящейся бледно-золотой жидкостью. Он стукнул своим стаканом об ее и произнес севшим от волнения голосом:
- За Рэчел Гейнс, женщину, которую я люблю, любил и желал двенадцать лет. Пусть к концу января она станет Рэчел Ролс.
- За Квентина Ролса, мужчину, которого я люблю, любила и желала двенадцать лет, за моего лучшего друга, за моего будущего мужа.
Их нежные взгляды не отрывались друг от друга над краями поднятых стаканов. Пузырьки щелкали у них под носом, свет камина и свечей танцевал на их лицах и обнаженных телах. Экзотическое благоухание ароматных свечей наполняло воздух, и мечтательные звуки музыки разливались вокруг. Снаружи доносились лишь шум ливня и время от времени раскаты грома; внутри слышались лишь слабый гул кондиционера и их дыхание, учащавшееся по мере того, как сладостное напряжение овладевало ими. Они молча допили шампанское, не сводя друг с друга глаз, возбуждались от пылких взглядов, полных предвкушения будущего наслаждения.
Он поставил пустой стакан на пол.
- Отравительница!
Она отставила свой.
- Это шампанское ударило тебе в голову.
- Нет, это ты, Рэчел. Я наслаждаюсь каждой минутой, когда бываю с тобой, и тоскую всегда, когда тебя нет рядом.
- То же самое происходит и со мной, Квентин. - Всем своим существом Рэчел чувствовала его, ощущала, как он порабощает ее, как напрягаются тугие мускулы, когда он тянется к ней. Этот мужчина покорил ее не только физически: он навсегда получил здесь власть над ее сердцем и душой. Долгие, глубокие и пылкие поцелуи еще больше распалили ее желание.
Губы Квентина приникли к точке на нежной шее, где бился пульс. Ощутив, как она возбуждена, он уложил ее на спину и принялся целовать ямки над ключицами, а потом перешел к впадинке между грудями. Едва касаясь, он проводил подбородком по выступающим холмам, прежде чем поочередно стиснуть губами соски, отчего Рэчел застонала в экстазе. Контраст между атласной кожей груди и твердыми сосками был разителен. Его пальцы двигались по знакомым равнинам и изгибам, прокладывая путь по гибкому телу любимой, лаская, дразня, возбуждая, стремясь вниз, туда, где начинались бедра. Темные завитки волос были неправдоподобно шелковистыми. Пальцы развели складки кожи, теплые и покорные его прикосновению. Он ласкал ее бережно и радостно.
- Боже, ты очаровательна. Каждый дюйм твоего тела - само совершенство. Я люблю тебя, я хочу тебя! Я никогда не смогу пресытиться тобой.
Его слова и действия заставляли Рэчел извиваться от мучительно-сладостного предвкушения. Он щекотал затвердевший бугорок среди складок кожи, а она целовала и гладила его повсюду, где только могли достать руки и губы. Ее ногти нежно царапали его спину, плечи, твердые ягодицы. Она была заряжена желанием и энергией. Жар страсти сжигал ее. Она предлагала ему себя без робости и стеснения, в лихорадочном самозабвении.
Они возбуждали друг друга множеством способов - сегодня ничто не казалось запретным или рискованным. Они не тратили времени зря, наполняясь восторгом, пока их руки и губы бродили по телу, исследуя каждую новую грань любовной игры.
Наконец, переполняемый желанием, Квентин медленно вошел в нее. С момента слияния их тел, они все время находились на грани высшего наслаждения. Он отступал и наступал снова и снова, погружаясь в кипящие глубины. Не прерывая контакта и не выпуская ее, он перекатился на спину и сел, держа ее на коленях.
Рэчел обхватила ногами его бедра и качалась взад и вперед, подчиняясь его фрикциям возбуждая самые чувствительные места.
- Я люблю тебя, Квентин, я люблю тебя… - Она прижалась к его плечу, и ее дыхание стало быстрым и хриплым. Она стонала, когда его губы скользили по ее шее, плечам, груди. Жар и напряжение росли в ней с каждым новым движением члена. С Квентином никогда не было скучно заниматься любовью: мысли не разлетались, интерес не угасал, тело не остывало. Мужчина в ее объятиях и сладостное слияние тел были слишком захватывающи для чувств, ума и тела, чтобы могло произойти что-нибудь подобное. Каждый раз был неповторим, великолепен, наполнял жизненной силой и давал самое полное удовлетворение.
- Я весь твой, Рэчел, - прошептал он между двумя прерывистыми вздохами, - мы никогда не расстанемся; Мы принадлежим друг другу.
- Да, любовь моя… - Она задыхалась от счастья.
Изогнувшись, их слившиеся тела опустились на одеяло, и теперь он оказался сверху, а Рэчел обхватила его ногами. Музыка любви эхом отдавалась в их жилах, сердца их пели. Они были так близки, что даже жар от камина или холодный воздух от кондиционера не могли проникнуть между их телами. Они словно грезили наяву, и чувства переполняли их. Когда все желания наконец исполнились, они уютно устроились в объятиях друг друга, наслаждаясь блаженным состоянием. В комнате было тепло, даже несмотря на кондиционер, но без него было бы совсем жарко. Их тела блестели от пота, вызванного жаром камина, избытком чувств и выпитым шампанским. Но им не хотелось прерывать замечательное времяпрепровождение, чтобы выключить газовый камин.
- Никогда не забывай меня и не покидай, Рэчел.
- Я не смогла бы, при всем желании. Я люблю тебя и хочу так, как не хотела ни одного другого мужчину. Теперь ты неотделим от меня.
Первое сказанное ею предложение успокоило его, второе возбудило, третье позабавило.
- Ничего лучшего мне не надо.
- И мне. - Поколебавшись, она добавила: - Кто мог бы лучше удержать меня, чем Человек с Золотой Рукой? - Ей не хотелось напоминать ему о грядущих неприятностях.
Они обнялись и заснули примерно на час. Проснувшись, проветрили спальню, собрали разбросанные вещи, обмениваясь игривыми словами и ласками. Чтобы освежиться, они отправились в джакузи и там доигрались до того, что снова пришлось заняться любовью…
За это время гроза несколько утихла, но они решили пообедать дома, не выходя на мокрые улицы.
- В наш последний вечер я хотел пригласить тебя куда-нибудь на романтический ужин. Я не собирался заставлять тебя готовить и суетиться по хозяйству, - сказал Квентин.
- Ты же мне помогаешь, так что все в порядке. К тому же, здесь спокойнее, чем в любом ресторане, - заметила Рэчел.
- Ты права, особенно после того, как произошла утечка информации о проекте Билла. Вчера об этом упоминали в газетах и в "Новостях".
- Этого следовало ожидать после всех твоих встреч, разве нет?
- Конечно, поэтому я некоторое время действовал скрытно, чтобы никто не пытался влиять на меня.
- Так что ты думаешь насчет размещения здесь одной из новых команд?
- Честно говоря, мне не кажется, что это выгодно, а они - бизнесмены, заинтересованные в получении дохода. На мой взгляд, здесь не такое большое население, чтобы обеспечить команде необходимую финансовую поддержку. Слишком много профессиональных, школьных, полупрофессиональных команд отсюда уже перебрались, и заводить еще одну не имеет смысла. Скоро будет команда в Джексонвилле, а это недалеко отсюда. Уже играет команда Джорджии, а "Соколы Огасты" ничего не добились. По нескольким причинам я против организации у вас команды: надеюсь, ты и другие местные жители не обидитесь на меня.
- Конечно, нет, тем более что тренером ты быть не хочешь.
- Ты права, но я не хочу быть тренером любой команды, нигде. Я люблю играть, а не учить других. Он резко сменил тему. - Надеюсь, пока меня не будет, ты успеешь много написать.
- Я тоже надеюсь, и верно, что у меня это получится так же хорошо, как ты играешь в футбол.
- Я не сомневаюсь в том, что у тебя все получится прекрасно, и горжусь тобой. Следуй зову сердца, добивайся исполнения своей мечты, но не слишком увлекайся, не забывай и обо мне, - пошутил он.
- Ничто не сможет настолько отвлечь меня, мистер Ролс, - сказала она коротко.
Он обнял ее и несколько раз поцеловал.
- Я хотел бы остаться на всю ночь, но не надо испытывать судьбу накануне отъезда. Пусть Джанет думает, что это она выгнала меня, Бог с ней. Я буду к завтраку в семь. В аэропорт мы должны приехать в четверть десятого. У меня будет время, чтобы вернуть автомобиль и расплатиться. Вылет в десять часов.
Согревшись в его объятиях, Рэчел пробормотала:
- Боже, мне уже не хватает тебя. Звони мне, как только сможешь: тебе проще застать меня, ведь я не знаю расписания твоих игр.