Лиззи замерла без движения, а Джеймс... вспоминал номера телефонов, цены на бирже... все, что приходило в голову, чтобы продержаться еще хоть немного. Он даже мысленно напел детскую песенку об алфавите, но дошел только до буквы "Е", сбился. Честно пытался начать сначала.
Наконец, он с облегчением понял, что Лиззи тоже теряет над собой контроль. По мере приближения к кульминации ее дыхание становилось все более частым, в глазах отразилась сладкая мука. Джеймс чуть приподнял бедра, чтобы помочь ей и одновременно напомнить, кто "правит бал". Лиззи приподнялась, практически высвободив его плоть из плена, и с удовольствием увидела разочарование на лице Джеймса. О! Она знала, что ему хочется двигаться быстрее, глубже, резче, но не могла отказать себе в удовольствии подразнить его немного. Ей так нравилось тереться о его губы сосками и слышать его гортанные стоны, видеть отрешенный, поплывший взгляд, чувствовать испарину на коже и ощущать тугие узлы, в которые скрутились его мышцы. Лицо Джеймса отражало смесь наслаждения и боли, и его самоконтроль был на исходе. Лиззи не могла дождаться, когда он сорвется.
- Я должен... - Джеймс буквально не мог говорить. - Мне нужно...
- Что, Джеймс? - прошептала она ему в ухо, покусывая мочку и снова опускаясь на средоточие его желания, до предела вобрав его в себя. Она видела, как задвигались губы Джеймса в попытке что-то произнести, но не услышала ни звука.
- Что ты говоришь, Джеймс?
- Алфавит... Я пою песенку про алфавит.
- Ты спятил? - Лиззи хотела засмеяться, но вместо этого всхлипнула. Взяв в ладони его лицо, она произнесла: - Смотри на меня. Чувствуй меня. Я хочу, чтобы ты излился в меня.
Джеймс прекратил нежно поглаживать ее спину, крепко схватил за бедра и взял инициативу на себя. Его ритмичные толчки стали более глубокими, быстрыми, неистовыми.
Теперь застонала Лиззи, а на лице Джеймса появилась дьявольская улыбка. Его пальцы так крепко держали ее, что это причиняло боль, но она едва замечала это, приближаясь к желанной кульминации. Еще один толчок - и она наступила. Крик, исторгнутый Лиззи, был чем-то средним между рыданием и смехом. И сразу вслед за ней громко закричал Джеймс. Его тело начало содрогаться от сильнейших спазмов, и он, наконец, полностью утратил над собой контроль.
- Ведьма, - пять минут спустя пробормотал Джеймс. Его грудь все еще ходила ходуном от тяжелого дыхания.
Лиззи улыбнулась, растекшись по груди Джеймса, как растопленное масло. Она была чертовски довольна собой.
- Мне действительно нравится быть сверху. Джеймс опасно прищурился, затем ссадил ее с себя, поставил на ноги, поднялся сам и, взяв Лиззи за руку, быстро потащил куда-то. На дрожащих ногах, едва поспевая за ним, Лиззи пересекла гостиную-офис и оказалась в спальне. Джеймс резко остановился, повернулся к ней, схватил за талию и буквально бросил на кровать. И все это с дьявольской ухмылкой на лице.
Желание, казалось совсем недавно полностью удовлетворенное, вспыхнуло в ней с новой силой.
- Что ты делаешь? - Лиззи встала на колени на постели и наблюдала, как Джеймс поспешно избавляется от остатков своей разорванной одежды.
Он повалил ее на спину и прижал своим телом. В широкой насмешливой улыбке сверкнули белоснежные зубы.
- Собираюсь показать, кто здесь на самом деле босс.
Позже, глубокой ночью, Лиззи сидела у компьютера, читала информацию о древнегреческих ритуалах, сопровождавших "разнузданные празднества" Дионисия, и хихикала. Конечно, она их стилизует, лишь намекнет на них, поскольку воспроизвести эти ритуалы в приличном обществе никак невозможно. Но даже с подобными намеками вечеринка обещает быть весьма пикантной. Поисковая система выдала большой объем информации и картинок, среди которых были сцены декадентских утех, запечатленные великими художниками. Картины впечатляли, но вряд ли Лувр или Британская национальная галерея предоставит их для проведения вечеринки.
Тут она вспомнила о Камилле, подруге, с которой они вместе учились в университете в Париже. Ее родители жили буквально в музее, так огромна и богата была их личная коллекция произведений искусства. Одни гобелены матери Камиллы чего стоили!
Зайдя в гостиную, Лиззи увидела, что Джеймс заснул, сидя на диване и положив ноги на журнальный столик. Она уже поняла, что если Джеймс спит, то он действительно спит. С той же основательностью и от всей души, как и все, что он делает в жизни. Будучи уверенной, что он не услышит, она сняла трубку телефона.
- Я несколько в затруднительном положении, - призналась Лиззи после того, как иссяк поток радостных восклицаний и встречных вопросов. Быстро рассказав об идее вечеринки, она спросила подругу: - Не могла бы ты попросить для меня у мамы ее гобелены для этой вечеринки? - Лиззи конкретно перечислила, что ей нужно.
- Это старье? Для вечеринки?
Они, конечно, были старые, но вовсе не старье, как пренебрежительно высказалась Камилла. Лиззи усмехнулась. При правильно подобранном освещении, музыке, еде и напитках это старье создаст атмосферу и превратит бальный зал именно в то, что Лиззи замыслила. Расшитые золотом гобелены придадут вечеринке ощущение роскоши и богатства, а их красота и художественная ценность еще раз подчеркнут респектабельность отеля.
- Ради бога, Лиззи, забирай их. Только придумай, как доставить гобелены на Аристо.
Великолепно!
Черт!
Как же она не подумала об их транспортировке? За счет денег Джеймса обеспечить доставку гобеленов из Парижа она не может. А авиаперевозка нескольких огромных гобеленов большой художественной ценности из Парижа на Аристо обойдется Лиззи ой как недешево. Но она уже не могла отказаться от своей задумки.
- Спасибо тебе огромное. Я организую транспортировку гобеленов сюда и обратно.
Да уж, транспортировка - это проблема. Лиззи забарабанила пальцами по столу. Если бы только она имела доступ к своему трастовому фонду. Но доступ к нему был заблокирован, и все, чем она располагала, - это кое-какие остатки на счете и зарплата, полученная ею на работе у Джеймса. Лиззи зашла в Интернет и проверила свой счет. Кое-какие деньги на нем были, но в мыслях она уже потратила их на новое платье. Ведь она привезла с собой только один наряд, кто знал, что все вот так обернется. Что ж, с платьем она что-нибудь придумает. В крайнем случае наденет то, в котором уже была на первом приеме. А деньги придется потратить на доставку гобеленов.
Лиззи пересекла гостиную, взглянув на спящего Джеймса. Ему явно было очень неудобно, но выглядел он при этом презабавно, и она не сдержала улыбки. Это была вторая ночь подряд, которую они проводили вместе, в его номере. Лиззи очень нравилось находиться с Джеймсом в его пентхаусе, где-то между небом и землей, будто в гнезде. И ей совсем не хотелось покидать его.
Лиззи целый день работала за компьютером на своем балконе, а Джеймс непрерывно общался по телефону и проводил видеоконференции. На этот раз она жалела, что он не проявляет никакого интереса к тому, чем она занимается. Ей очень хотелось спросить, что он обо всем этом думает, верит ли в успех задуманного ею. Потому что она сама ни в чем не была уверена, ибо времени у нее была всего одна неделя.
Но Джеймс был очень занят, и последнее, что ему было надо, так это нытье и сомнения Лиззи. Она и так неоднократно разочаровывала его.
Первое, что Джеймс делал, возвращаясь в номер после нескольких часов отсутствия, он хватал Лиззи в объятия и утаскивал в постель, и проходило значительное количество времени, прежде чем они засыпали.
Казалось, он больше не чувствовал себя ее боссом - они разговаривали как любовники, смеялись как любовники. Лиззи была отведена роль, и она ее с блеском играла, давая Джеймсу то, что он ждал от нее: хорошее настроение, расслабление, удовольствие.
Он пробудил в Лиззи чувство, какого она раньше никогда не испытывала, - желание оставаться с мужчиной как можно дольше. Всегда. Никогда раньше она не задумывалась о каких-то постоянных отношениях. Теперь же могла думать только об этом. Лиззи гнала эти бесплодные фантазии из головы, понимая, что их роман с Джеймсом скоротечен. Он сам предупредил ее об этом.
Но, даже осознавая неизбежность их расставания, Лиззи подспудно пыталась продлить время, отведенное ей, работая, как никогда в жизни. Вдруг, если она добьется успеха, он захочет, чтобы она осталась с ним еще на некоторое время.
Она должна сделать что-то исключительное, потрясающее. Но для этого ей нужно забыть обо всем и сосредоточиться на работе.
Итак, освещение. Поначалу она подумала о свечах. Они всегда способствуют созданию интимной обстановки. Но риск пожара и необходимость непрерывно следить за ними, менять огарки на новые свечи в течение вечера заставили Лиззи отказаться от этой идеи. Кроме того, бесценным гобеленам была противопоказана пропитанная дымом атмосфера. Значит, освещение должно быть электрическим. Может быть, электрические гирлянды?
Ей нужно посоветоваться с кем-нибудь.
Лиззи решила встретиться с Беном, владельцем клуба, в котором она частенько бывала, будучи подростком. Клуб славился своими спецэффектами и световыми шоу.
- Вы хотите, чтобы я сделал это бесплатно?
- Это будет реклама. Все будут знать, кто обеспечил освещение. Об этом будет упомянуто в пресс-релизе.
- Так ведь на прошлой неделе уже был прием. Неужели за его организацию вы тоже никому не платили?
Лиззи смутилась:
- Там была другая ситуация, Бен. Теперь я прошу тебя об услуге. На память о старых добрых временах.
- Жаль, что вы не попросили меня об этом на прошлой неделе. Я слышал, большинство поставщиков было из Австралии. Уик-энд - главные дни в клубе, и мне самому потребуется оборудование, - резко произнес Бен. - Я не смогу помочь вам, принцесса Элиза.
История повторилась еще в одном клубе. Еще один "друг" отказал ей в помощи, сделав вид, что едва знаком с ней. Лиззи отправилась по третьему адресу. Она стояла на пороге, набираясь мужества, чтобы войти. Ей не потребовалось много времени, чтобы по лицу управляющего понять, что и он не станет ей помогать. Больше у Лиззи не было сил пытаться - хотелось поскорее вернуться в отель, зализать раны, возвести оборонительные рубежи и решить, что делать дальше. Но в отеле ее ждал Джеймс...
Чувствовать себя отверженной было невыносимо.
На следующий день Джеймс удивил ее, предложив:
- Пойдем вместе пообедаем.
Они на такси добрались до центра Эллоса и зашли в небольшой ресторанчик, известный отличной едой и быстрым обслуживанием. Когда сели за столик, Джеймс получил сообщение и, извинившись, начал набирать ответ.
Лиззи была так голодна, что не стала дожидаться, пока он закончит. Подозвав официанта, она заказала еду для обоих.
- Ты всегда так много работаешь? - спросила она, когда он отключил телефон.
Джеймс действительно работал на износ, почти без отдыха. Но он никогда не жаловался, ему, похоже, нравилось так жить.
- Отец привил нам, своим детям, любовь к труду. Не важно, что мы родились в богатстве. От нас до сих пор ждут, что мы будем продолжать доказывать свою состоятельность и способность преуспеть.
Конечно, он доказал и преуспел.
- А если бы у вас не получилось?
Он недоуменно моргнул:
- Об этом не могло быть и речи. Когда много работаешь, тебе воздастся.
- Ты действительно считаешь, что все так просто?
- Уверен. Рано или поздно твои усилия будут вознаграждены.
Ха-ха-ха! Она - живое доказательство обратного. Сколько раз все ее усилия оборачивались полным провалом. Но может быть, она недостаточно старалась?
- Сколько у тебя братьев и сестер?
- Два брата.
- Позволь мне угадать. Ты старший.
Джеймс улыбнулся:
- Как ты догадалась?
- Твое чувство ответственности. Перфекционизм. Ты принял на себя ожидания семьи и полностью оправдал их.
Джеймс усмехнулся:
- А как насчет тебя?
- Я та, без которой вполне можно обойтись. - Лиззи пожала плечами, полностью утратив интерес к салату "Цезарь", который она так хотела еще недавно.
- И ты решила, что скандальная популярность вернет внимание, которое тебе было так нужно?
Поглубже спрятав боль, Лиззи лучезарно улыбнулась:
- Может быть.
Джеймс с минуту разглядывал паровую рыбу на своей тарелке. Потом задал вопрос:
- Если бы ты не была принцессой, кем бы ты стала? Кем бы хотела быть?
Лиззи почувствовала подвох и решила не отвечать прямо.
- Какой смысл гадать? Я такая, какая есть. Статус принцессы вошел в мою кровь с рождения. Это как цвет глаз. Или волос.
- Волосы можно перекрасить.
- Зачем? - Лиззи отложила вилку и отодвинула тарелку. - Откуда такая решимость изменить меня? Я такая, какая есть, Джеймс. Не ищи черную кошку в темной комнате - ее там нет.
- Ты играешь роль поверхностной, эгоистичной, пустой особы и тут же проявляешь такие свойства характера, о наличии которых, наверное, и сама не подозреваешь.
Смех Лиззи был горьким.
- Да ладно, Джеймс. Я - это магазины, вечеринки... И больше ничего.
- Неправда. Ты любишь помогать людям. Ты стараешься облегчить их жизнь. Щедра по отношению к ним. - Он помолчал. - Ты очень щедра и по отношению ко мне.
Конечно! Ведь она любит его. Но сейчас ей хотелось, чтобы этот разговор прекратился. Джеймс как будто сдирал с нее кожу, а она не могла этого допустить. Очень скоро они расстанутся. По сути, она никому не нужна, ни своей семье, ни любовнику.
И если она даст слабину и откроется перед ним, боль окажется еще нестерпимее. А уж чего она точно не переживет, так это его жалости и неловкости, стоит ему понять, как много он стал значить для нее, как ей хочется любить его и быть любимой.
Но Джеймс не отставал. Прищурившись, он чуть подался вперед:
- Есть ли что-нибудь, чего у тебя нет, но ты очень хотела бы иметь?
На одно короткое мгновение Лиззи прикрыла глаза, чтобы увидеть дом, который она могла бы назвать своим; чувство постоянства, отсутствие страха быть отвергнутой.
Джеймс станет смеяться, если она скажет ему об этом. Быстро надев маску избалованной принцессы, она ответила:
- Иметь бесплатно все новинки от модных дизайнеров - платья, туфли...
Глаза-лазеры оказались очень близко от ее лица.
- Ты не об этом подумала в первый момент.
- С чего ты взял?
- У тебя было такое беззащитное и тоскливое выражение лица, принцесса. А затем оно исчезло, и ты придумала этот ответ.
Лиззи вздрогнула. Надо было отказаться от предложения пообедать вместе.
- Так о чем ты подумала в первый момент?
- Если ты такой умный, догадайся сам.
Джеймс откинулся на спинку стула, и взгляд его стал насмешливым.
- Я обязательно постараюсь догадаться.
Глава 12
Некоторые проблемы удалось решить, некоторые пока нет. Мозг Лиззи с трудом справлялся с ними, зато в последние несколько дней она имела самый страстный, самый невообразимый и великолепный секс в ее жизни. Джеймс не шутил - он никогда не останавливался, пока она не начинала кричать. Он снова и снова доводил ее до оргазма, пока Лиззи не начинала молить его о пощаде. Она чувствовала изнеможение - безумные, жаркие ночи наложились на стресс, связанный с подготовкой вечеринки.
Лиззи могла думать только о Джеймсе и понимала, что влюбляется в него все сильнее. Он не был обязан давать ей еще один шанс. Другой на его месте уволил бы ее давным-давно. И она понимала, что сделал он это не потому, что спит с ней. Джеймс верил в лучшее в людях, поэтому и позволил Лиззи попытаться исправить допущенные ошибки.
Но она знала также, что Джеймс отнюдь не легковерный простак. И число шансов, даваемых им, не бесконечно. Поэтому больше всего на свете она боялась разочаровать его в очередной и последний раз.
Сейчас ей предстояло решить проблему увеселения гостей. Ей виделось что-то утонченное и ненавязчивое в первой части, а затем танцы до упаду под руководством хорошего диджея. Но опять-таки никто из ее прежних знакомых не захотел ей помочь, и Лиззи решила попытать счастья в нескольких новых клубах. Она хотела посетить их, послушать музыку и посмотреть диджеев в деле. Лиззи не собиралась торчать в клубах весь вечер, рассчитывая вернуться через пару часов. В любом случае Джеймс не пошел бы с ней - он был очень занят и устал. Ей не хотелось вовлекать его еще и в решение ее собственных проблем. В конце концов, свои ошибки она должна исправлять сама. Но ей ужасно не хотелось вылезать среди ночи из теплой постели...
Диджей оказался просто ужасным, музыка отвратительной, и Лиззи едва не расплакалась от разочарования.
Проблему освещения ей удалось решить на следующий день с помощью местного любительского театра. Там нашелся паренек, которому на вид было не больше шестнадцати и который ставил свет для спектакля-пантомимы. Лиззи оставалось надеяться, что юный электрик не сожжет отель.
Много времени она провела в обсуждениях меню с шеф-поваром и организационных вопросов с метрдотелем.
- На прошлой неделе у нас здесь было все самое лучшее в мире. На этот раз, когда на вечеринку приглашены представители прессы, давайте покажем все лучшее, что есть у нас на Аристо. И не забывайте - бюджет крайне ограничен. - Лиззи улыбнулась. - Считайте это испытанием.
- Да уж.- Шеф-повар выглядел озадаченным, но у него было в запасе несколько дней, чтобы профессионально оценить ситуацию.
Возвращаясь обратно в номер, Лиззи обратила внимание на оригинальную асимметричную юбку, которая была на секретарше Стелле.
- Откуда у тебя эта юбка?
Стелла выглядела польщенной вниманием.
- Ее сшил мой бойфренд. Он дизайнер.
Лиззи присмотрелась внимательнее. Смелый крой, аккуратные швы, молодежный стиль.
- У него свой магазин?
- Нет, что вы! Он только что окончил школу дизайнеров.
- А ты можешь дать мне его телефон?
Удивленная Стелла продиктовала номер, и Лизи тут же договорилась о встрече.
- Принцесса Элиза?
Тино, бойфренд Стеллы, поприветствовал ее так, как будто члены королевской семьи навещают его, мягко говоря, убогое жилище каждый день. Лиззи посмотрела его эскизы и наряды, сшитые для выпускных экзаменов, а также портфолио, и тут же приняла решение.
- Вы хотите, чтобы я что?! - несколько минут спустя переспросил ошарашенный Тино.
- Я хочу, чтобы ты сшил для меня самое гламурное вечернее платье, какое только сможешь придумать.
- За два дня? - Он уже не выглядел потрясенным, скорее преисполненным скепсиса. - Все знают, что вы не носите платьев от неизвестных модельеров.
Да, она всегда надевала только эксклюзивные и безумно дорогие наряды. Но теперь...
Лиззи улыбнулась:
- После этого ты больше не будешь неизвестным. Берешься?
Тино окинул ее профессиональным взглядом:
- Вы же знаете, что я не могу ответить "нет".
- Спасибо.
- Но вы должны пообещать, что не будете вмешиваться, дадите мне возможность сделать так, как я это вижу.
Лиззи оставалось молиться, чтобы интуиция его не подвела.