Мои слова его удивили. Жермен смотрел на меня внимательно и серьезно, но не стал ничего спрашивать, только сказал:
- Боюсь, что это невозможно.
Только сейчас я поняла, что у него абсолютно непроницаемые глаза. Что бы ни выражало его лицо, как бы очаровательна не была его улыбка, выражение глаз понять было невозможно.
- Почему же? Я прошу этого не просто так. Вы получите хорошее… вознаграждение.
Он слегка улыбнулся.
- Вы будете удивлены, но это немного противоречит моим принципам.
Я была действительно удивлена. Принципы и Жермен?
- Мадам Рошар, я не знаком лично с бароном, но очевидно, что он плохой муж… Могу ли я предполагать, что он станет хорошим отцом? А вы - хорошей матерью… В чем бы не была причина вашего решения, но это ваше дело и ваши проблемы, а вы собираетесь впутать в это ни в чем не повинное существо…
Эти слова, сказанные спокойным мягким тоном меня отрезвили. Я ощутила стыд, потому что он был прав, и злость, потому что прав был он.
- Странно слышать такие слова от проститутки, пусть даже очень дорогой!
Он даже не перестал улыбаться в ответ на мое оскорбление. Тогда я подумала, что он абсолютно лишен собственного достоинства.
* * *
Время - наш самый жестокий враг. Потому что оно беспристрастно. Я чувствовала, как полностью и безвозвратно теряю себя.
Как ни мало мы общались с Морисом, я не могла и слова сказать ему без резкостей. Каждая мелочь выводила меня из себя, я все чаще срывалась на тех, кто не мог мне ответить, так что прислуга иначе, чем стервой уже не называла. За глаза, конечно.
Не менее язвительный и вызывающий тон я невольно принимала со светскими знакомыми. Когда я спохватывалась и брала себя в руки, было уже поздно. Мориса бесили мои выходки. Мне - было все равно. Неужели это подобие существования, - то, что было мне предназначено?!
Я стала бояться себя, после того, как осознала, что долго и подробно выискиваю в книге описание ядов. Никогда не думала, что мысль о собственной смерти меня не испугает, а мысли о смерти другого человека принесут настолько глубокое удовлетворение. Вполне понятно, что на фоне всего этого я просто не заметила исчезновения Жермена. Его нет? Какое облегчение! Значит, мне не придется видеть того, кто сумел меня прочесть!
Мне без труда удалось убедить Мориса в необходимости своего внезапного посещения Шато-Виллен. Он был только рад избавиться от моего присутствия, так тяготившего его в последнее время. Его карьера шла в гору, я становилась не нужной.
Вначале я наслаждалась непривычной тишиной и свободой. Мне казалось, что я наконец нашла покой, которого хотела. Но разве можно убежать от себя…
На самом деле отъезд ничего не решал, но мысль о возвращении во Париж повергала меня в ужас.
Дом мой, где ты?! Даже здесь, в мире моего детства, делать мне было уже нечего. Виноградники были в порядке, управляющий прекрасно вел дела, фамильное достояние уже вполне могло самостоятельно выбраться из закладных. Я спасла свой дом. Вот только дом ли?
И какой ценой! Мне начало казаться, что родные стены смотрят на меня с осуждением зато, что я продала себя… А я их - возненавидела! Я возненавидела их за годы, проведенные с Морисом, за 'мадам Рошар', за наш брак, оказавшийся не такой уж хорошей сделкой. За пристальный понимающий взгляд отца.
Он никогда не ждал от нашего брака ничего хорошего, но и ничем не мешал мне, потому что для его обожаемых виноградников нужны были деньги, - и какие деньги! Его имя еще пользовалось некоторым влиянием, но это не могло спасти Шато-Виллен… А я вот смогла. Правда, способом, отличающимся от заработка Жермена лишь наличием брачного свидетельства.
Мой отец молча принял мой брак. Глупо было бы винить его за мои ошибки, но невозможно было не признать, что с этого дня между нами легла пропасть молчания, которая с каждым днем делалась все более непреодолимой и невыносимой.
- Быть может тебе стоит поехать на воды? - однажды осторожно предложил мне отец.
Я равнодушно согласилась с этой идеей. Никакие 'воды' были мне не нужны, но я отчаянно искала место, где меня не будет преследовать необходимость что-то делать, о чем-то думать, и удастся хоть не много привести в порядок свои мысли.
Баллис, когда он не наводнен светской праздношатающейся толпой, оказался небольшим, тихим и уютным местечком. Сезон заканчивался, почти все отдыхающие уже разъехались, так что снять приличный номер в семейном пансионе на неопределенный срок не составило бы проблемы. Однако я решила по-другому, облюбовав для себя один из небольших коттеджей на склоне, благодаря чему сразу же заработала репутацию загадочной и эксцентричной особы.
Я не взяла с собой даже горничной. Кроме экономки, кухарки и уборщицы в одном лице, в домике больше никого не было, и день полного одиночества, отсутствия примелькавшихся человеческих лиц - оказался таким счастьем, что мне даже не хотелось садиться за обязательное письмо Морису дабы сообщить как я добралась и устроилась. Пустая формальность, а у меня опять разыгралась бы мигрень от потуг придумать что-нибудь полагающееся. Вместо этого, я отправилась на прогулку, выбрав самое простое из своего мало пригодного для обычной жизни гардероба.
Я наслаждалась прекрасным днем. Синее высокое небо, горный воздух, зеленые склоны и минимум ненавистных людей вокруг - действительно оказались хорошим лекарством. Впервые за очень долгое время я ощущала что-то, кроме тоски, злобы и отвращения. Вообще что-то чувствовала. Я вернулась к себе в лучезарном настроении, самом лучшем настроении за последние несколько лет. Со дня свадьбы, если быть точной.
К вечеру меня все-таки заела совесть, и я села за письмо, что бы завтра его отослать прямо с утра. Несколько коротких строчек о красотах природы были искренними, а Морису этого хватит.
Спать не хотелось, но эта ночь того стоила. Я сидела на балконе и искренне верила, что готова провести так всю жизнь, и никто мне не нужен.
Утром лично занеся письмо в почтовое отделение, я снова отправилась бродить по городу. Я заходила в магазинчики, слушала местные сплетни, зачем-то купила цветы… как всегда, но сегодня мне казалось, что весь мир сияет улыбкой.
Вернувшись в дом, оказалось, что делать мне решительно нечего и ничего не хочется, и решила сделать небольшую прогулку, выбрав самый дальний источник, а чуть раньше я заметила место, откуда должен был открываться замечательный вид.
Я шла не торопясь, не думая, позволяя тропинке вести меня, куда ей пожелается. И она вела, правда, не совсем туда, куда я собиралась, но в этом тоже была своя прелесть.
Внезапно к своему неудовольствию я заметила, что место уже занято, и я даже не смогу пройти дальше, не обратив на себя внимания. Я медлила, затрудняясь что-либо решить, и в это мгновение он обернулся…
Меня словно окатили холодной водой. Могло быть и хуже, но не настолько!
Жермен.
Он узнал меня не менее быстро, и легкое неудовольствие на лице, сменилось раздражением и разочарованием. Недовольство тут же исчезло за привычной ослепительной улыбкой, и он поднялся навстречу.
- Мадам Рошар? Здесь? В мертвый сезон?
Он выглядел так непривычно просто в свитере, как большинство местных мужчин, без своих изысканных костюмов и украшений от бывших любовниц.
- Не менее удивительно, чем увидеть здесь вас, - я подошла ближе.
Наверное, я тоже выглядела не совсем так, как обычно.
- Да, - Жермен как-то странно улыбнулся, - обстоятельства меняются.
Он сделал приглашающий жест, и я неожиданно для себя села рядом на скамейку.
- Да. Прекрасный вид, - сказала я, что бы что-то сказать.
Жермен кивнул.
- Если подняться чуть выше, слева будет еще одно тихое место. Там есть тоже скамейки для туристов, но никого не бывает обычно.
Я подумала, что он должно быть уже давно здесь живет, и попыталась вспомнить, когда же я видела его в последний раз. Получалось никак не меньше полугода.
- Вы тут часто гуляете?
Жермен беззлобно усмехнулся.
- Не волнуйтесь, я постараюсь, как можно меньше попадаться вам на глаза.
Я почувствовала себя наглой захватчицей. Не к стати вспомнилось, как я оскорбила его в прошлый раз, вспомнилась моя сумасшедшая просьба.
- Я вам тоже.
Он слегка удивился. Мы сидели в молчании, и он поднялся первым.
- Хотите пройтись? Покажу вам окрестности.
- Нет. Спасибо, я еще посижу.
- До свиданья, мадам Рошар.
- До свиданья.
Я смотрела ему в спину, и мне почему-то было стыдно как никогда.
Случайная встреча разбудила мое любопытство. Что он делал здесь один? Неужели отдыхал от своих утомительных знакомых? Набирался сил для новых любовниц?..
Только один раз я издалека увидела Жермена в городе. Судя по всему, он, как и я, не собирался никуда уезжать. Я больше не ходила в ту сторону. Подозреваю, что и он тоже. Какое-то неприятное чувство царапнуло за душу: получается, что это я нарушила его уединение, но уезжать отсюда из-за прихоти случая было просто глупо.
Возможно, мы бы больше и не встретились, если бы не очередная досадная случайность. На мою зеленую страну обрушилась непогода. Она застала меня еще в городе, но как всегда, если уж не везет, то до конца, и ливень нагнал меня прямо на дороге, как я не торопилась добраться до дома. Ноги утопали в моментально раскисшей грязи: проза жизни, ты ведь этого хотела?
Ничего лучше мне в голову не пришло, как свернуть и пойти пешком до ближайшего человеческого жилья, к которому вероятно и вела видневшаяся до поворота тропинка. Во всяком случае, идти было ближе, чем до дома, а ливень и не думал прекращаться.
Дорога не обманула моих ожиданий. Коттедж утопал в зелени, намокшие ветки клонились и стучали в окно: у меня было гораздо более просторно. Я позвонила в дверь, молясь, что бы кто-нибудь был дома. Послышались шаги.
- Простите, пожалуйста. Я снимаю дом тут недалеко, была в городе и не успела…
Я подняла голову, стряхивая с себя воду, и утонула в карих бездонных глазах.
Дьявол!
Жермен медлил. Я готова была поклясться, что он думает, впускать меня или нет. Он явно был раздосадован моим вторжением.
- Конечно, входите.
Он посторонился, и я скользнула внутрь, замерев на пороге, как мокрая полудохлая мышь. С меня текло.
- Проходите, - заметил он мою нерешительность.
Я скинула туфли и чутки и прошлепала босиком, оставляя на светлом полу мокрые грязные следы.
- Возьмите, - обернувшись, я увидела, что он протягивает мне полотенце.
Критически оглядев меня, Жермен неожиданно улыбнулся, - как будто пламя вспыхнуло и осветило его лицо, хотя глаз эта волна все же не коснулась.
- Да, это вряд ли поможет! На вас сухой нитки нет, мадам Рошар.
- Нет, - я почему-то тоже развеселилась.
Он посмотрел вниз на мои ноги, я вдруг сообразила, что стою одна в доме полузнакомого мужчины, размахивая у него перед носом мокрыми чулками… Любой из наших общих знакомых, и все вместе поголовно - упали бы в обморок, а от моей репутации не осталось бы и воспоминаний!
- Может быть в ванную? Придется греть воду и переодеть вас, конечно, не во что, но хоть согреетесь и обсохнете. Ливень и не думает кончаться.
Я посмотрела в окно, и смогла только кивнуть, представляя, что сказал бы Морис, узнав об этом. Наверное, даже не понадобилось бы его травить!
Максимально возможные в такой обстановке удобства были предоставлены мне так быстро, как это только было возможно, демонстрируя насколько он освоился со здешним бытом. К тому времени, как я, завернутая в большой махровый халат, вышла из душа, мокрые следы были уже уничтожены, а Жермен колдовал на кухне.
- Мадам Рошар…
- Аделиз, Делиз, - поправила я, разглядывая обстановку в доме.
Если уж я мылась у него в ванной и сижу в его халате, глупо и дальше соблюдать условности, разыгрывая из себя ревнительницу этикета.
- Хотите кофе?
- Хочу.
Домик был совсем небольшим. Собственно на первом этаже только и было что одна общая комната, совмещавшая в себе гостиную и кухню, и уборная с ванной. На верху в мезонине, должно быть располагалась спальня. Да, не похоже на гнездышко для романтичных встреч! Первое, что меня поразило в доме, так это почти идеальный порядок, который трудно вообразить в логове одинокого мужчины. Второе - отсутствие пепельницы. Значит, он не курит, и сигарет у него можно было не просить - мои промокли вместе со всем остальным.
На диване лежала раскрытая книга и - очки? Очки в простой металлической оправе. Я повертела их в руках. Мысль о том, что король жиголо носит очки, показалась неправильной и забавной.
Я обернулась. Жермен еще возился на кухне. Такой обыденный и простой. Естественный, подобрала я определение. Каким-то образом для меня он, лишенный налета светской любезности и уловок своей 'профессии', перестал ассоциироваться с блестящей безликой толпой.
На несколько минут он замер, касаясь виска тонкими пальцами. Я не видела его лица из-за волос, они сильно отросли и почти ложились на плечи.
- Может быть мне помочь?
- Нет, нет, - Жермен ответил поспешнее, чем собирался.
Я села и взяла одну из книг. И чуть не упала.
- Я сейчас уберу, - опустив на столик поднос с кофе, он забрал у меня из рук и книгу и очки.
- Не знала, что вы интересуетесь восточной культурой, - я без боя отдала ему эпическую поэму шестисотлетней давности с витиеватым названием и томик четверостиший 'Рубаи'.
- Так… просто любопытство, - Жермен был явно смущен, как будто я застала его на чем-то исключительно интимном.
- Вы бывали на востоке?
- К сожалению, нет.
- Думаю, это легко исправить при желании.
- Да, возможно, - он подумал о чем-то своем и помрачнел.
- Мне очень жаль, что я нарушила ваш покой, - горячий кофе с корицей и кориандром был восхитителен.
- Ну, врядли вы могли спланировать заранее такой ливень, так что не стоит извиняться, - Жермен откинулся в кресле, вытягивая длинные ноги.
Мы погрузились в молчание. Смотреть на меня он избегал, и дело было совсем не в соблюдении приличий. Пока я мелкими глотками смаковала кофе, он отсутствующим взглядом следил за дождевыми каплями и как будто вообще забыл о моем существовании.
Дождь заканчиваться не собирался, но задерживаться дальше было бы уже бестактностью. Одежда почти высохла. Я засобиралась, - Жермен вежливо протестовал. В конце концов, мы сошлись на том, что он меня проводит коротким путем. Довольно глупая идея, если учитывать, что на двоих имелся всего один зонт.
Опираясь на его твердую руку, прижимаясь теснее к своему спутнику якобы всего лишь чтобы получше спрятаться под зонтом, я любовалась капельками дождя, блестевшими на высоком лбу, стекавшим по волосам. Это было слишком… волнующе!
- Теперь из-за меня намокли вы, - получилось это как-то тихо.
Жермен бросил на меня быстрый взгляд.
- Пустяки, - в его тоне промелькнула странная нотка, скорее напряжение, чем удовлетворение от своей неотразимости.
Вот черт, да он же воспринимает меня как угрозу, и боится, что я начну его домогаться! Я метнулась в вовремя возникший перед нами дом, как в спасительную твердыню, пискнув на прощание.
- Спасибо еще раз.
- Не за что.
На следующий день я с изумлением увидела Жермена из своего окна.
- Был здесь поблизости, решил узнать, не заболели вы после вчерашнего приключения, - пояснил он.
Это было мило, учитывая насколько мы старались избегать друг друга.
- Не зайдете? - зачем-то предложила я.
Жермен колебался.
- На ответный кофе…
- Я вам не помешаю?
- Совсем нет.
Он так очевидно не пытался меня увлечь, что это становилось даже интересно.
Сегодня Жермен выглядел бледнее, чем обычно. Давно не нежился на солнышке, или какая-нибудь милашка утомила до такой степени, подумала я, но придержала язык. В конце концов, здесь мы оба были в равном положении.
Жермен грел тонкие пальцы о кружку. Мы поболтали о пустяках, старательно обходя все, что могло напомнить о внешнем мире. Я забылась настолько, буквально растворившись в излучаемой им ауре тепла, что только когда он ушел, вспомнила об одолженном зонте. Да к чертям и к дьяволам приличия! Я давно уже не девочка, нуждающаяся в дуэнье, и краснеющая от неловких взглядов. И кто может узнать о моем сумасбродстве? Почему бы и не позволить себе немного легкомыслия? Завтра я снова возникла на пороге его дома. Разумеется, намеренно.
- Доброе утро.
Жермен выглядел так, как будто не спал всю ночь: какой-то растрепанный, небритый, усталый до бледной синевы. Может быть, так оно и было, мелькнуло у меня, хотя нельзя не признать, что и в таком вызывающе небрежном виде, он был великолепен. А легкая тень утомленности и грусти придала образу очаровательного красавца, еще утонченный привкус одухотворенности.
- Ваш зонт… вот… я вчера забыла… - еще немного и я начну писать стихи. Переоденусь в мужское платье, как моя любимая писательница и стану посылать ему букеты роз по утрам.
- А… - только и сказал он, принимая у меня зонт, на этот раз не торопясь впускать в дом. И плевал он на вежливость!
- Извините… я вас побеспокоила…
- Ничего… я просто никого не ждал… - спохватился Жермен и посторонился.
- Простите, что я все время порчу вам жизнь, - мне стало смешно и грустно, - Видимо, это все, что я умею…
Он посмотрел на меня со странной заинтересованностью.
- Зачем же так корить себя, - Жермен пожал плечами, и четко очерченный рот тронула легкая улыбка.
С этого момента мы заключили что-то вроде молчаливого пакта о ненападении. Мы встречались довольно часто, гуляли по окрестностям, совершали добрососедские визиты, несколько раз вместе обедали в городе.
У меня сложилось впечатление, что Жермен с немалым облегчением воспринимает то обстоятельство, что я не провоцирую его на эротические подвиги. Свою внешность он держал скорее за помеху, чем как повод для самолюбования.
К моему удивлению, Жермен оказался интересным собеседником с не лишенным самоиронии тонким чувством юмора. Сам он говорил о себе мало и неохотно, постепенно переводя разговор в абстрактную плоскость. Главное же его достоинство заключалось в умении слушать, почти невероятном для мужчины. Слушать, - давая собеседнику сказать ровно столько, сколько он собирался, не перебивая и не расспрашивая, не осуждая и не оправдывая. Поразительно, но для человека его образа жизни, Жермен обладал вполне четкими понятиями по многим позициям. Для меня оставалось загадкой, каким образом все в нем сочеталось настолько органично.
Странно ли, что я рассказала ему все: о Шато-Виллен, о своем браке и о многом другом. Ведь есть что-то необъяснимо притягательное в том, что бы поверять свои сокровенные мысли человеку, с которым вскоре расстанешься навсегда, оценить себя беспристрастным взглядом со стороны.
Почему-то верилось, что он выслушивает мои откровения не в надежде на дорогой подарок. В общем, я уже была близка к тому, что бы подобно Антуанетт воскликнуть: ты - мой единственный друг.
Быть может, именно этот темный внимательный глубокий взгляд придал мне недостающей решимости связаться с юристом по поводу развода.