Погода стояла прохладная и облачная, время от времени шел дождь, поэтому большую часть времени Дженифер проводила в мотеле за чтением книг. Она вставала очень рано - в половине пятого, поэтому ложилась спать в восемь или в девять часов.
Однажды она покинула "Закат" в то время, когда ей надо было ложиться спать, и рискнула зайти в закусочную поужинать. Она собиралась съесть кусочек пирога и выпить кофе. В закусочной было пусто. На табурете у стойки сидела Глория, а напротив нее стоял Баз. Адольфо сидел в своей нише в дальнем углу, разложив на столе газету.
- Я думала, вам надоедает торчать здесь целый день, - удивилась Глория.
- Я вспомнила о яблочном пироге, - сказала Дженифер. - И еще в комнате мотеля нет телевизора.
- Я собирался завести здесь телевизор, - произнес Баз. - Но тогда Глорию от него не оторвешь.
- Возможно. Садитесь здесь, девочка. Баз, дай девочке чашку.
- Вы когда‑нибудь бываете дома, Баз? - спросила Дженифер, забираясь на табурет.
- Эта старая забегаловка мне дороже родного дома, - ответил он, подавая ей чашку. Он налил кофе Дженифер и Глории, затем вытащил из кармана серебряную фляжку и наклонил ее над чашкой Дженифер. Она отрицательно покачала головой, но Глория постучала по ее чашке ложечкой.
- А, - сказала Дженифер, все поняв. - Бесплатное угощение.
- Вроде того, - согласилась Глория.
- Я обычно ужинаю со своей семьей, - сообщил ей Адольфо из дальнего угла. - Моя Кармел готовит лучше меня. Мы ужинаем рано, и я обычно возвращаюсь сюда на ночь. Но сеньор Баз справляется и без меня, если мне нужно остаться дома. Он не хочет, чтобы об этом знали, но он и сам умеет неплохо готовить.
- Дела у нас идут недурно, - произнес Баз. - Мне здесь нравится. Всегда нравилось. Хотите мороженого к этому пирогу?
- Хочу, - ответила Дженифер.
Она так увлеклась едой, что не расслышала, как кто‑то тихонько постучал в заднюю дверь. Адольфо пошел посмотреть, кто там. Приоткрыв дверь, он увидел человека в старой заношенной куртке и крикнул:
- Сеньор Баз, к вам пришли.
- Впусти его, Адольфо. Я уже все приготовил.
Баз ушел на кухню и вернулся с миской, над которой поднимался пар, и с корзиночкой булочек, а Адольфо ввел в закусочную оборванного старика. Старик весь зарос щетиной и так шаркал ногами, словно они были связаны веревкой. Он молча уселся в конце стойки, и Баз поставил перед ним суп и булочки. Потом налил ему чашку кофе, щедро добавив в него сливок.
Единственным человеком, который не понимал, что происходит, была Дженифер, которая, поедая свой пирог, уголком глаза наблюдала за стариком.
Адольфо вышел из раздевалки в пальто и шляпе и попрощался с Базом, Глорией и Дженифер.
Пока Баз был занят на кухне, Глория рассказала Дженифер о своем муже Хармоне, которого четыре года назад хватил удар. Она нашла его полумертвым на полу в гараже. Ему каким‑то образом удалось выкарабкаться, но он стал совершенным инвалидом. Он почти ничего не говорит, но она научилась говорить за него.
- По правде говоря, работа помогает мне отвлечься, - сказала толстуха. - Вы даже не догадываетесь, как тяжело ухаживать за инвалидом. И в моральном смысле тоже.
Человек, сидевший в конце стола, встал и ушел, не сказав ни слова, не поблагодарив База и ни с кем не попрощавшись.
- Он что, бездомный? - спросила Дженифер Глорию.
- О нет, бог мой. Он живет в двух кварталах отсюда. Вдовец. Мы его не часто видим, но Баз всегда ему напоминает, что в конце дня в закусочной у него остается еда, которую он все равно выбросит. Иногда он заходит и съедает то, что осталось. - Глория встала и унесла посуду, из которой ел старик. - Чаевых он не дает, - засмеялась она.
В последующие две недели Дженифер узнала о закусочной то, что не бросилось ей в глаза сразу. Особенно о Базе. У него, похоже, были постоянные клиенты из числа голодных, которые нуждались в бесплатном куске хлеба. Однажды Дженифер заметила, как Баз налил в кофе одному из таких завсегдатаев коньяку из своей фляжки.
- Я не ошиблась, вы только что угостили этого человека коньяком?
- Он в этом нуждался, - ответил Баз, демонстрируя всем своим видом, что не желает обсуждать эту тему.
Она узнала также, что у База была своя служба доставки еды на дом. Часто он уходил из закусочной, взяв с собой пакет с едой. Или просил Адольфо или Хедду, когда они кончали работу и уходили домой, занести по дороге кое‑что для мисс Смит или мисс Хэддок. Делалось это от случая к случаю, но у База в голове, вероятно, имелся определенный график доставки пищи нуждающимся. Он, похоже, знал, когда и кому потребуется его помощь.
В субботу утром, около девяти часов, закусочная была битком набита народом, и Хедда носилась как угорелая по залу. Дженифер уже научилась быстро обслуживать посетителей, но все равно до быстроты и точности Хедды ей было далеко.
- Не волнуйся, - успокаивала ее Хедда. - Ты работаешь хорошо, а я всегда могу тебя подстраховать.
Накладывая на тарелки сосиски, поджаренные на гриле, Хедда переключила радио на станцию, которая передавала буги‑вуги.
- О Матерь Божья, - простонал Баз.
В маленькую закусочную ворвалась песня Ашера, и Хедца воскликнула:
- О, е!
Положив на одну руку две тарелки с сосисками, завтраком и держа в другой руке кофейник, она сделала два шага вбок в ритме хип‑хопа. Широким жестом она поставила тарелки на стол, рывком, который совпадал с ритмом ударных, налила кофе и отпрыгнула от стола, возвращаясь к стойке.
Один посетитель начал отбивать на столе ритм руками, другой застучал ложечкой по блюдцу. Приободренная этим, Хедда, танцуя, стала убирать со столов тарелки. Дженифер, которая всегда любила танцевать, не смогла удержаться и присоединилась к Хедде, двигаясь в ритме танца от стола к нише и от ниши к столу, подхватывая по пути тарелки. Потом отскочила назад и закружилась, как это делала Хедда.
Пока официантки прыгали и скользили по залу, посетители с энтузиазмом отбивали ритм. Песня продолжалась минуты три, не больше, и, когда она закончилась, девушки поклонились и расхохотались. Небольшая аудитория зааплодировала.
- Ты хорошо танцуешь, Дорис, - сказала Хедда, а потом шепнула: - Как ты думаешь, кто‑нибудь из этих хмырей подкинет нам лишний доллар?
В конце смены они подсчитали чаевые и разделили их. Улов был хорош - лицо Хедды светилось радостью, когда она засовывала в карман шестьдесят долларов.
- Да, пожалуй, я попаду на этот бал, - сказала она. - Мой дружок Макс говорит, что возьмет у старшего брата машину на всю ночь, чтобы отвезти меня туда.
- Вот, держи, - сказала Дженифер, протягивая ей двадцать долларов. - Ты работаешь в два раза быстрее, чем я.
- Нет, я не возьму, - отказалась Хедда. - Договорились пополам, значит, пополам. Кроме того, народу сегодня было больше, чем обычно. И я думаю, что нам добавили за танец.
- Да, наш оркестр не подкачал, - засмеялась Дженифер.
- Хедда, - раздался вдруг резкий женский голос.
Обе девушки обернулись и увидели мать Хедды, которая стояла в дверях, держа за руку семилетнего мальчика. Дженифер узнала ее не сразу - с того дня, когда она видела ее у двери в бунгало, ее внешний вид изменился к лучшему. Но этот резкий тон нельзя было спутать ни с чем; Дженифер поразило, что эта женщина была ее ровесницей - ну, может быть, на год младше или старше ее, должно быть, родила Хедду еще подростком. Это была довольно привлекательная блондинка, только немного бледная. Ее сильно портило выражение вечного недовольства на лице - улыбка сделала бы ее красивее.
- Тыничего не забыла? - спросила она.
- Иду, мама. Мама, познакомься, это Дорис - наша новая официантка. Дорис, это моя мама, Сильвия.
- Привет, - коротко бросила Сильвия. - Хедда, из‑за твоей болтовни я опоздаю на работу.
- Извини, мама. Я только налью Джоуи содовой воды и потом отведу его домой. - Хедда наклонилась к брату. - Чего тебе больше всего хочется, дружок? Вишневой кока‑колы?
- Да! - сказал он, залезая на табурет.
- Хедда, выйдем‑ка на минутку, мне надо с тобой поговорить, - сказала Сильвия и, повернувшись, направилась к двери.
- Иди, я налью мальчику кока‑колы, - сказала Дженифер. - Приятно было с вами познакомиться, - крикнула она вслед Сильвии.
Сильвия обернулась и кивнула, но было видно, что она думает о другом. Опаздывает на работу, решила Дженифер. Она видела в окно, выходившее на улицу, как мать что‑то говорит Хедде. Затем Хедда сунула руку в карман, вытащила свои чаевые и протянула матери две двадцатки. Но Сильвия не убрала руку, и Хедда отдала ей все, что у нее было.
У Дженифер сжалось сердце. Она надеялась, что Сильвия поцелует дочь, обнимет ее или как‑нибудь по‑другому продемонстрирует свою благодарность - ну, хотя бы улыбнется, - но Сильвия просто ушла, и сердце Дженифер упало.
Хедда немного постояла, глядя вслед матери. В закусочную она вернулась погрустневшей, но, к ее чести, не повесила носа. И никому не сказала, что отдала матери все свои деньги.
В мотеле "Закат" были стиральная машина и сушилка, в которую надо было бросать монеты. Дженифер надела хлопчатобумажный костюм, самую первую вещь, которую она купила после бегства из отеля МГМ, и постирала одежду и простыни. Ничто не давало ей большего ощущения роскоши - даже в своем форт‑лодердейлском домике, - чем чистые простыни.
Лежа в кровати, пахнущей свежестью, и готовясь безмятежно уснуть, она слышала звуки, доносившиеся из‑за тонких стен. У кого‑то орало радио, из другого номера доносились голоса молодых людей. Иногда из окна доносились сигналы машин, рев двигателей и звук скейтборда, проносящегося мимо ее комнаты, который нельзя было спутать ни с чем.
"Что я здесь делаю?" - в сотый раз спрашивала она себя. Она много раз представляла себе свое будущее, но воображение никогда не заносило ее так далеко. Она думала о том, чтобы создать агентство по торговле недвижимостью или туристическое агентство.
Девушка не расстраивалась из‑за того, что оставила в отеле все свои дорогие наряды, не тосковала она и по частым посещениям дорогих салонов красоты и курортов. Она не хотела всю свою жизнь быть подружкой богатых развратников, более того, чем раньше она с ними порвет, тем лучше. Но она никогда не думала о том, что вернется в те суровые жизненные условия, в которых прошли ее детство и юность.
Время летело быстро. Дженифер проработала в закусочной уже почти четыре недели. Ник, очевидно, оставил надежду найти ее. Она каждый день боялась увидеть машину с его шофером, медленно проезжающую по улице. Но машины не было, и Дженифер решила, что Ник вернулся во Флориду и, возможно, ищет ее там, где осталось все ее имущество. А здесь, в Неваде, он, может быть, поручил местной полиции найти ее?
Дженифер сказала себе - потерпи. Надо жить одним днем. Потом она придумает, как забрать свои сбережения и начать новую жизнь - заняться недвижимостью или создать туристическую фирму.
Перед тем как погрузиться в сон, Дженифер подумала, что в ее нынешней жизни есть много приятного. Приносить Луизе завтрак, а Алисе - печенье. Танцевать между столиками с Хеддой. Смотреть, как Баз заботится о соседях.
То, что ей приходилось ходить лысой, носить одежду из армейского магазина или питаться мясом по‑мексикански, ее совершенно не волновало…
Глава 4
Дженифер наблюдала, как Луиза Барстоу осторожно ковыляет по разбитому тротуару, передвигая вперед сначала одну согнутую ногу, потом другую и опираясь скрюченными пальцами на палки, помогавшие ей держаться прямо. Ее седые волосы при каждом шаге медленно взлетали и опускались. Несомненно, ей было очень тяжело, но она говорила Дженифер, что если не будет как можно больше ходить, не обращая внимания на боль в суставах, то вскоре уже не сможет встать с постели. Ей предлагали ездить на скутере или в инвалидной коляске, но она отказалась.
- Я и так слишком быстро разрушаюсь, - сказала она. - Я видела своих ровесников, которые ездят в коляске, и знаю, во что они превратились. Они перестали ходить и угасают еще быстрее, чем я.
Для женщины восьмидесяти лет с сильным артритом она держалась очень хорошо. Рядом с ней, почти такая же старая и медлительная, шла Алиса. Собаке было четырнадцать лет, а для ее породы это очень много. Дженифер восхищалась ими обеими и думала о том, будет ли у нее в таком возрасте столько сил. Впрочем, вряд ли она вообщедоживет до такого возраста.
Луиза раньше была преподавателем, профессором колледжа и приезжала в Лас‑Вегас по работе, а Баз был единственным человеком в городе, закусочная которого открывалась в пять утра.
- Но я уже больше не преподаю, - сказала она как‑то Дженифер. - Сначала после смерти моего мужа, Гарри, я ходила к Базу ради общения с людьми, потом стала ходить ради того, чтобы двигаться, а теперь это уже вопрос выживания. Но по утрам я уже не соскакиваю с постели.
Когда Луиза наконец дошла до кафе, Дженифер открыла ей дверь.
- Доброе утро, мадам профессор, - сказала она. Лицо Луизы сразу же засияло, и Дженифер поняла, что ей нравится, когда ее так называют. - Две палки свидетельствуют о том, что вам сегодня удалось укротить свой артрит, - заметила девушка.
- Ха. Это вы так думаете. Просто я сегодня особенно расхрабрилась.
- Так я и поняла. - Дженифер поставила миску с водой перед Алисой на тротуаре, а Луиза вошла в закусочную и уселась за стол.
Утром Дженифер всегда с нетерпением ждала, когда придут Луиза с Алисой.
- У тебя из‑под кожи выпирают кости, Дорис, - сказала Луиза сразу же после знакомства. И она всегда задавала прямые вопросы, спрашивая о том, о чем Дженифер не хотелось говорить. Вопросы вроде - откуда ты родом и кто твои родители?
Дженифер призналась, что родилась на Среднем Западе, что почти соответствовало истине. Ее дед с бабушкой всю свою жизнь прожили в Огайо, а Дженифер с матерью постоянно переезжали с места на место. И еще она сказала, что, к сожалению, родственников у нее никого не осталось.
Она принесла Луизе чаю.
- Вот ваш чай. Что вы будете сегодня на завтрак?
- Не знаю, - ответила Луиза. - Я не хочу есть.
- Аппетит приходит во время еды. Вам надо хорошо питаться.
- Вдовы обычно пропускают завтрак или обед или перекусывают на ходу. Разве тебе не известно об этом, Дорис? Впрочем, к Розе, моей соседке, это не относится. Она в свои семьдесят прекрасно себя чувствует и каждый вечер готовит нормальный ужин и съедает его, сидя за столом. Но Роза ведь никогда не была замужем, и это сказывается.
- Почему?
- Я не знаю. Замужество отнимает много сил. А когда твой старикан умирает, исчезает и последний повод готовить обеды и ужины. Ноперед тем, как я вышла замуж, я никогда не перекусывала на ходу. - Она фыркнула: - Меня выдали замуж в семь лет.
- В семь лет? Слишком рано. Вы что, родились в семье бродяг?
- Кого‑кого?
- Тех цыган, которые выдают своих дочерей замуж еще до того, как они окончат начальную школу.
- Ты слишком много знаешь, Дорис, для байкерши.
Дженифер рассмеялась.
- Я люблю читать журналы - например, "60 минут". Что вы скажете, если я принесу вам яйца и фрукты?
- Прекрасно. Ты ведь здесь уже около месяца, Дорис?
- Вроде того. А тост из цельных зерен вам принести?
- Только без масла. Тебе, должно быть, понравилось у нас в Боулдер‑Сити, иначе ты бы давно уже уехала. По крайней мере, в поисках работы получше.
- Ну что вы, доктор Барстоу, - лучшего мне не надо!
Дженифер нравилось смотреть, как светлеет лицо Луизы, когда она называет ее доктором. Услышав это в первый раз, Луиза так прямо и сказала, что ей нравится, когда ее так величают. В конце концов, она получила академическое звание в ту пору, когда женщин еще неохотно принимали в ученой среде.
- Базу повезло, что вы к нему ходите. Вы должны сказать ему, чтобы он называл вас доктором дважды в день.
Старушка не переставала удивлять Дженифер. С одной стороны, она была очень наблюдательна. Когда в закусочной впервые появились полицейские и Дженифер постаралась не попадаться им на глаза, Луиза сказала:
- Если ты будешь так себя вести, они сразу поймут, что ты не хочешь, чтобы тебя узнали. Смотри им прямо в глаза - это сбивает их с толку.
Пораженная Дженифер спросила:
- Вы хотите сказать, что они такие простофили?
Луиза пожала плечами.
- У них здесь, в Боулдер‑Сити, не особенно много работы, Дорис.
Луиза стала советовать Дженифер, какие книги прочитать, и та каждый день ходила в библиотеку, проглатывая одну книгу за другой. За месяц она прочитала всю Джо Эн Мэнсон, Элис Хофман и Александра Маккола Смита. Луиза включила в список и несколько научных изданий - "Женщины и американский опыт" для начинающих. Чтобы осилить эту книгу, Дженифер потребовалось несколько дней.
Дженифер положила рядом с Алисой собачье печенье, погладила ее и пошла вымыть руки. После этого она отнесла Луизе тост и фрукты.
- Дорис, я вижу, что у тебя уже немного отросли волосы. Интересно, какого цвета они были. Они темнее, чем я себе представляла.
- Они темнее, чем япомню, - рассмеялась Дженифер. - Скорее всего, я остригу их, как только они станут длиннее дюйма.
- Ей‑богу, не знаю, о чем ты думала, когда остриглась нал ого.
- Я думала, что это будет круто. Смело, не похоже на то, что было.
Луиза в удивлении подняла брови.
- Неужели ты так считала?
- Да, - ответила Дженифер.
- К сожалению, с бритой головой ты была похожа на убийцу, но теперь, с этими короткими волосами, ты выглядишь гораздо лучше. - Она протянула узловатую руку и погладила Дженифер по голове. - Хочу сказать тебе, что, когда ты улыбаешься, твое лицо совершенно преображается. И твоя улыбка не соответствует твоему виду - пирсингу и армейской одежде. Впрочем, я никогда не разбиралась в моде. - Тут Луиза внезапно переменила тему: - Еще не поздно сделать овощной омлет? Взамен яиц?
- Нет, не поздно. Я же говорила, что аппетит приходит во время еды. Сейчас распоряжусь, - сказала Дженифер, передавая листок с заказом Адольфо. - И после этого, словно это было в порядке вещей, подошла к столику Луизы и заявила: - Я закончила читать "Женские сезоны". Что вы мне еще посоветуете? Сегодня я иду в библиотеку сдавать книгу.
- Гм. Ты читала "Дар моря"?
- Нет, не думаю. Я всегда любила читать, но у меня не было времени. А здесь других дел у меня нет, и я могу читать.
- Да, это скучный городишко, - сказала Луиза.
- Нет, я не это хотела сказать. Там, где я живу, нет телевизора, и сначала я думала, что умру от скуки, но теперь мне это даже нравится. Это приятная перемена.
- Перемена чего? - решилась спросить Луиза.
- Когда‑нибудь я расскажу вам о своей жизни, но сейчас мне надо заняться работой. - Она улыбнулась и ушла, ничего не сообщив Луизе. И это в который уже раз.